Читать книгу Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым - Народное творчество, Народное творчество (Фольклор), Олег Петрович Котельников - Страница 10

    В славном великом Нове-граде

    А и жил Буслай до девяноста лет,

    С Новым-городом жил, не перечился,

    Со мужики новогородскими

    Поперек словечка не говаривал.

    Живучи Буслай состарелся,

    Состарелся и переставился.

    После ево веку долгова

    Аставалася его житье-бытье

¹⁰ И все имение дворянское,

    Асталася матера вдова,

    Матера Амелфа Тимофевна,

    И оставалася чадо милая,

    Молодой сын Василей Буслаевич.

    Будет Васинька семи годов,

    Отдавала матушка родимая,

    Матера вдова Амелфа Тимофеевна,

    Учить ево во грамоте,

    А грамота ему в наук пошла;

²⁰ Присадила пером ево писать,

    Письмо Василью в наук пошло;

    Отдавала петью́ учить церковному,

    Петьё Василью в наук пошло.

    А и нет у нас такова́ певца́

    Во славном Нове-городе

    Супротив Василья Буслаева.

    Поводился ведь Васька Буслаевич

    Со пьяницы, со безумницы,

    С веселыми удалами добрыми молодцы,

³⁰ Допьяна уже стал напиватися,

    А и ходя в городе, уродует:

    Которова возьмет он за руку, -

    Из плеча тому руку выдернет;

    Которова заденет за ногу, -

    То из гузна ногу выломит;

    Которова хватит поперек хребта, -

    Тот кричит-ревет, окарачь ползет;

    Пошла-та жалоба великая.

    А и мужики новогородския,

⁴⁰ Посадския, богатыя,

    Приносили жалобу оне великую

    Матерой вдове Амелфе Тимофевне

    На тово на Василья Буслаева.

    А и мать-та стала ево журить-бранить,

    Журить-бранить, ево на ум учить.

    Журьба Ваське не взлюбилася,

    Пошел он, Васька, во высок терем,

    Садился Васька на ременчетой стул,

    Писал ерлыки скоропищеты,

⁵⁰ О[т] мудрости слово поставлено:

    «Кто хощет пить и есть из готовова,

    Валися к Ваське на широкой двор,

    Тот пей и ешь готовое

    И носи платье розноцветное!».

    Россылал те ерлыки со слугой своей

    На те вулицы широкия

    И на те частыя переулачки.

    В то же время поставил Васька чан середи двора,

    Наливал чан полон зелена вина,

⁶⁰ Опущал он чару в полтара ведра.

    Во славном было во Нове́-граде́,

    Грамоты люди шли прочитали,

    Те ерлыки скоропищеты,

    Пошли ко Ваське на широкой двор,

    К тому чану зелену вину.

    Вначале был Костя Новоторженин,

    Пришел он, Костя, на широкой двор,

    Василей тут ево опробовал:

    Стал ево бити червленым вязом,

⁷⁰ В половине было налито

    Тяжела свинцу чебурацкова,

    Весом тот вяз был во двенадцать пуд;

    А бьет он Костью по буйной голове,

    Стоит тут Костя не шевел(ь)нится,

    И на буйной голове кудри не тряхнутся.

    Говорил Василей сын Буслаевич:

    «Гой еси ты, Костя Новоторженин,

    А и будь ты мне назва́ной брат

    И паче мне брата родимова!».

⁸⁰ А и мало время позамешкавши,

    Пришли два брата боярченка,

    Лука и Мосей, дети боярские,

    Пришли ко Ваське на широкой двор.

    Молоды Василей сын Буслаевич

    Тем молодцам стал радошен и веселешонек.

    Пришли тут мужики Залешена,

    И не смел Василей показатися к ним,

    Еще тут пришло семь брато́в Сбродо́вичи,

    Собиралися-соходилися

⁹⁰ Тридцать молодцов без единова,

    Он сам, Василей, тридцатой || стал.

    Какой зайдет – убьют ево,

    Убьют ево, за ворота бросят.

    Послышел Васинька Буслаевич

    У мужиков новгородскиех

    Канун варен, пива яшныя, -

    Пошел Василей со дружинею,

    Пришел во братшину в Никол(ь)шину:

    «Не малу мы тебе сып платим:

¹⁰⁰ За всякова брата по пяти рублев!».

    А за себе Василей дает пятьдесят рублев,

    А и тот-та староста церковной

    Принимал их во братшину в Никол(ь)шину,

    А и зачали оне тут канун варен пить,

    А и те-та пива ячныя.

    Молоды Василей сын Буслаевич

    Бросился на царев кабак

    Со своею дружиною хорабраю,

    Напилися оне тут зелена вина

¹¹⁰ И пришли во братшину в Никол(ь)шину.

    А и будет день ко вечеру,

    От малова до старова

    Начали уж ребята боротися,

    А в ином кругу в кулаки битися;

    От тое борьбы от ребячия,

    От тово бою от кулачнова

    Началася драка великая.

    Молоды Василей стал драку разнимать,

    А иной дурак зашел с носка,

¹²⁰ Ево по уху оплел,

    А и тут Василей закричал громким голосом:

    «Гой еси ты, Костя Новоторженин

    И Лука, Моисей, дети боярския,

    Уже Ваську меня бьют!».

    Поскокали удалы добры молодцы,

    Скоро оне улицу очистели,

    Прибили уже много до́ смерти,

    Вдвое-втрое перековеркали,

    Руки, ноги переламали, -

¹³⁰ Кричат-ревут мужики посадския.

    Говорит тут Василей Буслаевич:

    «Гой еси вы, мужики новогородския,

    Бьюсь с вами о велик заклад:

    Напущаюсь я на весь Нов-город битися-дратися

    Со всею дружиною хоробраю —

    Тако вы мене с дружиною побьете Новым-городом,

    Буду вам платить дани-выходы по смерть свою,

    На всякой год по́ три тысячи;

    А буде же я вас побью и вы мне покоритися,

¹⁴⁰ То вам платить мне такову же дань!».

    И в том-та договору руки оне подписали.

    Началась у них драка-бой великая,

    А и мужики новгородския

    И все купцы богатыя,

    Все оне вместе сходилися,

    На млада Васютку напущалися,

    И дерутся оне день до вечера.

    Молоды Василей сын Буслаевич

    Со своею дружиною хороброю

¹⁵⁰ Прибили оне во Наве́-граде́,

    Прибили уже много до́ смерте.

    А и мужики новгородские догадалися,

    Пошли оне с дорогими подарки

    К матерой вдове Амелфе Тимофевне:

    «Матера вдова Амелфа Тимофевна!

    Прими || у нас дороги подарочки,

    Уйми свое чадо милоя

    Василья Буславича!».

    Матера вдова Амелфа Тимофевна

¹⁶⁰ Принимала у них дороги подарочки,

    Посылала девушку-чернавушку

    По тово Василья Буслаева.

    Прибежала девушка-чернавушка,

    Сохватала Ваську во белы́ руки́,

    Потащила к матушке родимыя.

    Притащила Ваську на широкой двор,

    А и та старуха неразмышлена

    Посадила в погребы глубокия

    Молода Василья Буслаева,

¹⁷⁰ Затворяла дверьми железными,

    Запирала замки булатными.

    А ево дружина хоробрая

    Со темя́ мужики новгородскими

    Дерутся-бьются день до вечера.

    А и та-та девушка-чернавушка

    На Вольх-реку ходила по воду,

    А [в]змолятся ей тут добры молодцы:

    «Гой еси ты, девушка-чернавушка!

    Не подай нас у дела у ратнова,

¹⁸⁰ У тово часу смертнова!».

    И тут девушка-чернавушка

    Бросала она ведро кленовоя,

    Брала коромысла кипарисова,

    Коромыслом тем стала она помахивати

    По тем мужикам новогородскием,

    Прибила уж много до́ смерте.

    И тут девка запыша́лася,

    Побежала ко Василью Буслаеву,

    Срывала замки булатныя,

¹⁹⁰ Отворяла двери железные:

    «А и спишь ли, Василей, или так лежишь?

    Твою дружину хоробраю

    Мужики новогородския

    Всех прибили-переранили,

    Булавами буйны головы пробиваны».

    Ото сна Василей пробужается,

    Он выскочил на широкой двор,

    Не попала палица железная,

    Что попала ему ось тележная,

²⁰⁰ Побежал Василей по Нову-городу,

    По тем по широким улицам.

    Стоит тут старец-пилигримишша,

    На могучих плечах держит колокол,

    А весом тот колокол во триста пуд,

    Кричит тот старец-пилигримишша:

    «А стой ты, Васька, не попорхивай,

    Молоды глуздырь, не полетывай!

    Из Волхова воды не выпити,

    Во Нове́-граде людей не выбити;

²¹⁰ Есть молодцов сопротив тебе,

    Стоим мы, молодцы, не хвастаем!».

    Говорил Василей таково слово:

    «А и гой еси, старец-пилигримишша,

    А и бился я о велик заклад

    Со мужики новгородскими,

    Апричь почес(т)нова мона́стыря,

    Опричь тебе, старца-пилигримишша,

    Во задор войду – тебе убью!».

    Ударил он старца во колокол

²²⁰ А и той-та осью тележную, -

    Начается старец, не шевелнится,

    Заглянул он, Василей, старца под колоколом —

    А и во лбе глаз уж веку нету.

    Пошел Василей по Волх-реке,

    А идет Василей по Волх-реке,

    По тои Волховой по улице,

    Завидели добрыя молодцы,

    А ево дружина хоробра

    Молода Василья || Буслаева:

²³⁰ У ясных соколов крылья отросли,

    У их-та, молодцов, думушки прибыло.

    Молоды Василей Буслаевич

    Пришел-та молодцам на выручку.

    Со темя́ мужики новогородскими

    Он дерется-бьется день до вечера,

    А уж мужики покорилися,

    Покорилися и помирилися,

    Понесли оне записи крепкия

    К матерой вдове Амелфе Тимофевне,

²⁴⁰ Насыпали чашу чистова се́ребра,

    А другую чашу краснова зо́лота,

    Пришли ко двору дворянскому,

    Бьют челом-поклоняются:

    «А сударыня матушка!

    Принимай ты дороги подарочки,

    А уйми свое чадо милая,

    Молода Василья со дружиною!

    А и рады мы платить

    На всякой год по три тысячи,

²⁵⁰ На всякой год будем тебе носить

    С хлебников по хлебику,

    С калачников по калачику,

    С молодиц повенешное,

    С девиц повалешное,

    Со всех людей со ремесленых,

    Опричь попов и дьяконов».

    Втапоры матера вдова Амелфа Тимофевна

    Посылала девушка-чернавушка

    Привести Василья со дружиною.

²⁶⁰ Пошла та девушка-чернавушка,

    Бежавши-та девка запыша́лася,

    Нельзя пройти девки по улице:

    Что полтеи́ по улице валяются

    Тех мужиков новогородскиех.

    Прибежала девушка-чернавушка,

    Сохватала Василья за белы руки,

    А стала ему россказавати:

    «Мужики пришли новогородския,

    Принесли оне дороги подарочки,

²⁷⁰ И принесли записи заручныя

    Ко твоей сударыне матушке,

    К матерой вдове Амелфе Тимофевне».

    Повела девка Василья со дружиною

    На тот на широкий двор,

    Привела-та их к зелену вину,

    А сели оне, молодцы, во единой круг,

    Выпили ведь по чарочке зелена вина

    Со тово урасу молодецкова

    От мужиков новгородских.

²⁸⁰ Скричат тут робята зычным голосом:

    «У мота и у пьяницы,

    У млада Васютки Буславича,

    Не упита, не уедено,

    В кра́сне хо́рошо не ухо́жено,

    А цветнова платья не уно́шено,

    А увечье на век зале́зено!».

    И повел их Василей обедати

    К матерой вдове Амелфе Тимофеевне.

    Втапоры мужики новогородския

²⁹⁰ Приносили Василью подарочки

    Вдруг сто тысячей,

    И затем у них мирова́ пошла́,

    А и мужики новогородския

    Покорилися и сами поклонилися.