Читать книгу Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым - Народное творчество, Народное творчество (Фольклор), Олег Петрович Котельников - Страница 8

    В стольном в городе во Киеве,

    У славнова князя Владимера

    Было пированья-почестной пир,

    Было столованья-почестной стол

    На многи князи-бо́яра

    И на русския могучия бога́тыри

    И гости богатыя.

    Будет день в половина дня,

    Будет пир во полупире,

¹⁰ Владимер-князь распотешился,

    По светлой гридне похаживает,

    Таковы слова поговаривает:

    «Гой еси, князи и бо́яра

    И все русския могучия бога́тыри!

    Есть ли в Киеве таков человек,

    Кто б похвалился на три́ ста́ жеребцов,

    На три́ ста́ жеребцов и на три́ жеребца похваленыя:

    Сив жеребец да кологрив жеребец,

    И которой полонен Воронко во Большой орде,

²⁰ Полонил Илья Муромец сын Иванович

    Как у молода Тугарина Змеевича,

    Из Киева бежать до Чернигова

    Два девяноста-то мерных верст

    Промеж обедней и заутренею?».

    Как бы большой за меньшова хоронется,

    От меньшова ему тут, князю, ответу нету.

    Из тово стола княженецкова,

    Из той скамьи богатырския

    Выступается Иван Гостиной сын,

³⁰ И скочил на свое место богатырское

    Да кричит он, Иван, зычным голосом:

    «Гой еси ты, сударь, ласковой Владимер-князь!

    Нет у тебя в Киеве охотников

    А и быть перед князем невольником!

    Я похвалюсь на три́ ста́ жеребцов

    И на три́ жеребца похваленыя:

    А сив жеребец да кологрив жеребец

    Да третей жеребец – полонян Воронко,

    Да которой полонян во Большой орде,

⁴⁰ Полонил Илья Муромец сын Иванович

    Как у молода Тугарина Змеевича,

    Ехать дорога не ближнея

    И скакать из Киева до Чернигова

    Два девяноста-то мерных верст

    Промежу обедни и заутрени,

    Ускоки давать кониныя,

    Что выметывать роздолья широкия.

    А бьюсь я, Иван, о велик заклад:

    Не о сте рублях, не о тысячу —

⁵⁰ О своей буйной голове!».

    За князя Владимера держат || поруки крепкия

    Все тут князи и бо́яра,

    Тута-де гости-карабельщики;

    Закладу оне за князя кладут на сто тысячей,

    А некто́-де тут за Ивана поруки не держит.

    Пригодился тут владыка черниговский,

    А и он-та за Ивана поруку держит,

    Те он поруки крепкия,

    Крепкия на сто тысячей.

⁶⁰ Подписался молоды Иван Гостиной сын,

    Он выпил чару зелена вина в полтора ведра,

    Походил он на конюшну белодубову,

    Ко своему доброму коню,

    К бурочку-косматочку, троелеточку,

    Падал ему в правое копытечка,

    Плачет Иван, что река течет:

    «Гой еси ты, мой доброй конь,

    Бурочко-косматочко, троелеточко!

    Про то ты ведь не знаешь-не ведаешь,

⁷⁰ А пробил я, Иван, буйну голову свою

    Со тобою, добры́м конем,

    Бился с князем о велик заклад,

    А не о сте рублях, не о тысячу, -

    Бился с ним о сте тысячей,

    Захвастался на три́ ста́ жеребцов,

    А на три́ жеребца похваленыя:

    Сив жеребец да кологрив жеребец,

    И третей жеребец – полонян Воронко, -

    Бегати-скакать на добрых на конях,

⁸⁰ Из Киева скакать до Чернигова

    Промежу обедни, заутрени,

    Ускоки давать кониныя,

    Что выметывать роздолья широкия».

    Провещится ему доброй конь,

    Бурочко-косматочко, троелеточко,

    Человеческим русским языком:

    «Гой еси, хозяин ласковой мой!

    Ни о чем ты, Иван, не печалуйся:

    Сива жеребца тово не боюсь,

⁹⁰ Кологрива жеребца того не блюдусь,

    В задор войду – у Воронка уйду,

    Только меня води по три зори́,

    Медвяною сытою пои́,

    И сорочинским пшеном корми.

    И пройдут те дни срочныя

    И те часы урочныя,

    Придет от князя грозен посол

    По тебя-та, Ивана Гостинова,

    Чтобы бегати-скакати на добрых на конях;

¹⁰⁰ Не седлай ты меня, Иван, добра́ коня,

    Только берись за шелко́в поводо́к,

    Поведешь по двору княженецкому,

    Вздень на себя шубу соболиную,

    Да котора шуба в три тысячи,

    Пуговки в пять тысячей.

    Поведешь по двору княженецкому,

    А стану-де я, бурка, передо́м ходить,

    Копытами за шубу посапывати

    И по черному соболю выхватывати,

¹¹⁰ На все стороны побрасовати, -

    Князи-бояра подивуются,

    И ты будешь жив – шубу наживешь,

    А не будешь жив – будто нашивал».

    По сказаному и по писаному

    От великова князя посол пришел,

    А зовет-та Ивана на княженецкой двор.

    Скоро-де Иван нарежается,

    И вздевал на себя шубу соболиную,

    Которой шубы цена || три тысячи,

¹²⁰ А пуговки вольящетыя в пять тысячей;

    И повел он коня за шелко́в поводок.

    Он будет-де Иван середи двора княженецкова,

    Стал ево бурко передом ходить,

    И копытами он за шубу посапывати,

    И по черному соболю выхватывати,

    Он на все стороны побрасовати, -

    Князи и бояра дивуются,

    Купецкия люди засмотрелися.

    Зрявкает бурко по-туриному,

¹³⁰ Он шип пустил по-змеиному,

    Три́ ста́ жеребцов испужалися,

    С княженецкого двора разбежалися,

    Сив жеребец две ноги изломил,

    Кологрив жеребец тот и голову сломил,

    Полонян Воронко в Золоту орду бежит,

    Он, хвост подняв, сам всхрапывает.

    А князи-та и бояра испужалися,

    Все тут люди купецкия

    Акарачь оне по́ двору наползалися.

¹⁴⁰ А Владимер-князь со княгинею печален стал,

    По подполью наползалися.

    Кричит сам в окошечко косящетое:

    «Гой еси ты, Иван Гостиной сын,

    Уведи ты уродья со двора долой —

    Про́сты поруки крепкия,

    Записи все изодраныя!».

    Втапоры владыка черниговской

    У великова князя на почестном пиру́

    Велел захватить три карабля на быстро́м Непру́,

¹⁵⁰ Велел похватить ка́рабли

    С теми товары заморскими, -

    А князи-де и бояра никуда от нас не уйдут.