Читать книгу Эра Выбора. Часть 1 - Ната Кей - Страница 3

Любой день имеет обыкновение заканчиваться, поэтому и этот рабочий день подошел к концу. Коллеги Гарри успели завершить свою работу в срок. Их дела шли хорошо, как и всегда, поэтому товарищи по офису распрощались и разошлись по домам. Некоторые о книгах и думать забыли, другие, уходя, улыбались и шутили.

Боб тоже не задержался надолго. Он отпустил пару едких фразочек о том, что Гарри так или иначе откроет одну из книг, а потом отправился прямиком из жизни рабочей в жизнь личную.

Гарри не сомневался в том, что Боб пошел на свидание. На какое по счету за последнее время, Гарри, да и сам Боб, пожалуй, давно сбился со счету. Год назад Боб расстался с женщиной, с которой состоял в отношениях несколько лет, после чего снова открыл для себя красочный мир флирта. Свидания Боба, как правило, ничем серьезным не заканчивались. Рассказывая о том, как все прошло, Боб обычно пожимал плечами и заявлял, что искра не пробежала.

У самого Гарри еще оставались дела, поэтому он не мог просто пойти домой.

Ему всегда становилось не по себе, когда он задерживался в офисе, даже если он осознавал, что задержаться действительно необходимо. Как только табло на часах показывало время, позволяющее идти домой, что-то в голове Гарри, как и многих других людей, щелкало, режим переключался, и он чувствовал жгучее желание немедленно покинуть офис.

Однако проект коммерческого предложения, которое в случае успеха обещало принести компании большую прибыль, следовало закончить сегодня. Гарри написал Моне сообщение с извинениями по поводу опоздания к ужину. Через полминуты Мона ответила, что ничего страшного в опоздании нет, и пожелала поскорее и без мучений закончить дела.

Проект никак не желал складываться в единое целое. Мысли Гарри разбегались в разные стороны, как круги на воде после падения камня. Гарри не мог придумать, за что зацепиться, на чем сконцентрироваться. Весь его предыдущий жизненный опыт подсказывал, что нужно найти две-три основные мысли и развивать концепцию вокруг них, но сейчас этот прием почему-то не срабатывал.

Пристальный взгляд на монитор не помогал, хождения по комнате тоже. Гарри успел спуститься вниз за кофе и выпить его, сидя на столе. Затем он побывал в курилке, посмотрел в окно, проверил сообщения, перечитал все свои наработки, а идеи все не приходили. Может, сегодня они решили погостить в голове какого-нибудь другого человека, шутил про себя Гарри.

Глубокий вдох и выдох, еще вдох и выдох. Гарри закрыл глаза, сосредоточился и постарался выкинуть из головы любые мысли в принципе. К сожалению, он знал, что звенящей пустоты добиться не так-то просто. Мысли все равно вылезают то из одного уголка подсознания, то из другого. Откуда они берутся, почему так подло прячутся, а потом неожиданно выскакивают из укрытия в самый неподходящий момент, Гарри не понимал.

Казалось бы, человечество, освоившее выведение любого рода загрязнений, уже должно было подойти к проблеме выведения любого рода мыслей, но увы… Если исследования в этой области и существовали, то продвигались они неприлично медленно.

Гарри бросил взгляд на стол.

Книги лежали там, где были оставлены Бобом утром.

Книги. Неподвижные и молчаливые, совершенно несовременные и немного смешные. Все в них, включая ненавязчивый, но все же присутствующий запах, наводило на вязкие размышления о давно прошедших временах.

Гарри знал, что эти листы бумаги, усеянные печатными буквами и скрепленные или склеенные посередине, веками привлекали к себе внимание миллионов, да что там миллионов, миллиардов людей. Значит, что-то в них было, что-то, что заставляло взгляд как минимум задержаться, что-то, что говорило: «Открой меня». А дальше срабатывала другая сила, которая не позволяла читателю даже помыслить о возможности отложить книгу в сторону.

Некоторые обложки выглядели настолько ветхими, что казалось, могут рассыпаться при первом же прикосновении. Боб, наверное, проявлял незаурядную аккуратность, пока нес их в офис.

Гарри медленно поднес руку к стопке книг, чуть помедлил, но все же решился. Он провел пальцами по обложке книги, лежавшей сверху. На ощупь ее поверхность радикально отличалась от привычного гладкого пластика или обработанного лаком дерева. Обложка была шероховатой, мягкой и жесткой одновременно. Ничто в современном мире на ощупь не было таким же.

Гарри поморщился, убрал руку от книги и вгляделся в название. Боб, скорее всего, выбрал эту книгу неслучайно. Название звучало странно и, по мнению Гарри, совершенно нелепо. «У вас девочка».

Эту фразу Гарри слышал в старых фильмах, которые иногда показывали по телевизору в качестве знакомства с историей. Такие слова произносили во время проведения процедуры УЗИ или в момент появления на свет маленького человечка женского пола. В последнем случае после этой фразы плачущего ребенка подносили к только что прошедшей жуткие муки матери. Гарри всегда пугали подобные эпизоды, даже те, которые создатели фильмов снисходительно смягчали.

В современном мире в родильных домах ничего такого не говорили. Дети появлялись на свет практически безболезненно для матерей, а половых признаков у этих детей не было. Их тела напоминали нечто среднее между мальчиком и девочкой, и этот факт устраивал абсолютно всех – власть, общество, докторов, родителей, а в дальнейшем и самих детей.

Детей это не могло не устраивать, ведь они имели возможность самостоятельно решить, кем хотят стать – мальчиком или девочкой. Правда не в раннем возрасте. До десяти лет принимать решение запрещалось на государственном уровне. Многие определялись годам к двенадцати, другие сомневались и делали свой выбор чуть позже. В шестнадцать лет каждый обязан был официально заявить, кем желает быть.

Как только человек определялся и подтверждал свое решение юридически, его записывали на плановую операцию.

Таких операций никто не боялся. Все манипуляции с организмом были отработаны до мелочей. Лишь в одной десятитысячной доле процента что-то шло не по плану.

После хирургического вмешательства, подразумевавшего формирование тела мужчины или женщины со всеми его функциями и возможностями, пациент проходил месячный медикаментозный курс, и общество пополнялось одной новой сформировавшейся единицей.

Правда на приспособление организма и приобретение более мужественного или женственного вида требовалось еще некоторое время, но зато по прошествии этого времени человек чувствовал себя по-новому, чему, как правило, был очень рад. Или рада. К семнадцати годам любой человек имел пол.

Пройти этот стандартный и ничем не омраченный путь в будущем предстояло ребенку Гарри и Моны, и Гарри никогда не приходила в голову идея о том, что кто-нибудь однажды скажет ему: «У вас девочка».

Гарри нахмурился и отвернулся от книги. Он до конца не понимал, зачем вообще обратил на нее внимание, да еще и прикоснулся к ней. Можно подумать, промелькнуло в голове Гарри, книга способна чем-то ему помочь.

Этот устаревший опыт давно не имел никакого значения и влияния на человека. Вместо него общество изобрело другие методы и инструменты. Книги – это субъективно, это индивидуально. В книгах описываются события и действия людей, которые, между прочим, могут быть совершенно неадекватными. Что может дать книга, демонстрирующая неверное человеческое поведение? Она никогда не даст совет и не подскажет, как решить проблему.

Современность же предлагала решения, проверенные опытным путем и сфокусированные на самой сути проблемы. Никаких отвлекающих факторов и лишних эмоций, только качественная помощь.

С другой стороны, продолжал свои размышления Гарри, почему бы и не прочитать пару страниц. Ему в любом случае срочно требовалась смена деятельности. Гарри отчаянно нуждался в чем-то максимально противоположном привычному, потому что привычный рабочий процесс никак не хотел налаживаться.

Гарри колебался еще несколько мгновений, а потом бросил очередной взгляд на книги, пожал плечами, взбодрился, взял верхний том и открыл первую страницу.

История, рассказанная в книге, была стара как мир, но все же она отчетливо выделялась среди потока одинаковых сюжетов и схожих сценариев, по которым последние десятилетия снимали фильмы и сериалы.

Книга повествовала о женщине, родившей внебрачную дочь и вынужденную воспитывать ее в одиночку. Ей пришлось столкнуться с трудностями самого разного характера. Она прошла сквозь осуждение со стороны родных и близких, сразилась с невозможностью совмещения работы с воспитанием ребенка, погрузилась в материальную нестабильность и испытала на себе многие другие неприятности.

Да, эта история произошла во времена, когда люди до последнего не знали, кто у них родится – сын или дочь. Весть о поле ребенка сообщали доктора уже после рождения. Никаких процедур по отмене гендерной идентификации, никакого УЗИ, только неопределенность, интуиция и набор ненадежных примет.

Разумеется, весь сюжет со всеми его деталями и оттенками не мог раскрыться за несколько страниц, а Гарри пока прочитал всего две. Да и что скрывать, сюжет Гарри почти не заинтересовал, как и стилистическая манера письма, а вот эмоции женщины, от лица которой велось повествование, внимание привлекли.

Женщина радовалась тому, что у нее родилась дочь, и отдавалась своему счастью целиком и полностью. Автор не оставлял в этом никаких сомнений, но вопросы в голове Гарри появлялись один за одним. К примеру, как вела бы себя женщина, если бы у нее родился сын? Испытывала бы она аналогичные эмоции или какие-то другие? Увы, писатель не думал отвечать на такие вопросы, в своем творении он стремился к совершенно другим ответам.

«С первых секунд ее жизни я знала, какой хочу видеть ее в будущем, – говорилось в книге. – Сильной, успешной, независимой».

Эти слова сразу же поставили Гарри в тупик. А если она, дочь, захочет быть простой домохозяйкой, которая каждый день ждет мужа домой с работы? Или решит пойти не в бизнес, а по творческому пути?

Гарри снова нахмурился. Он вспомнил, как его родители мечтали о том, что он вырастет, выберет пол по своему усмотрению, а потом поступит на государственную службу. Именно мечтали, ведь навязывать детям свое мнение родителям строго запрещалось. На воплощение своих желаний у них были собственные жизни.

Просто родителям Гарри очень не хотелось, чтобы их ребенок уходил в коммерцию. Причины на то находились, как положено, весьма условные и субъективные. Гарри никогда не реагировал на желания родителей агрессивно и не проявлял недовольства. Он уважал желания родителей, но в конце концов ушел в мир частного бизнеса и ничуть не жалел о своем выборе.

Его жизнь его полностью устраивала. Пусть в ней находилось место для мелких бед вроде надоедающих проблем на работе или утомительных вечеров со слишком веселыми друзьями, но с такими неприятностями Гарри обычно справлялся, если не сразу, то со временем.

Родители с годами примирились с решением сына и научились радоваться тому, что он счастлив. А может, они научились делать вид, что радуются. Как бы то ни было, родители Гарри прекрасно справлялись с той данностью, что сын пошел своим путем.

Только сейчас Гарри никуда не шел. Он продолжал читать, и каждая строчка вызывала у него непривычно противоречивые чувства. Он прекрасно понимал, что главная героиня желает дочери лучшего, но это лучшее она выбирает за нее, предопределяет ее жизненный путь. И, что особенно удивляло Гарри, героиню совсем не смущает ее поведение.

На десятой странице Гарри буквально силой заставил себя оторвать взгляд от книги, захлопнуть ее и вернуть обратно к ее товарищам в стопку.

В голове Нельсона одни мысли сменяли другие. Иногда мысли переплетались, иногда мешали друг другу. Такое бестолковое положение вещей в собственной голове Гарри недолюбливал, но теперь, несмотря на бесконечный и несформированный в окончательное мнение поток сознания, Гарри неожиданно осознал очевидное. Все то время, что он читал книгу, он не думал о работе. Совсем. Он даже не помнил, что находится в офисе.

Требовалось быстро вернуться к реальности. Гарри не думал, что сможет погрузиться в какой-то другой мир – мир, созданный автором книги, но все происходящее с Гарри указывало на то, что именно погружение в книгу с ним и происходило. Допустить подобное Гарри не имел права, ведь его ждали дела.

Гарри приступил к действиям. Резким движением он придвинул к себе клавиатуру, выпрямился и положил пальцы на клавиши, словно он был не офисным работником, а пианистом, которому предстояло отыграть концерт.

Пальцы печатали практически сами. Вдохновение пришло так неожиданно, что Гарри опасался упустить его. Гарри почти не моргал. Главное – довести идею до конца, не потерять ее.

Через полчаса коммерческое предложение было полностью готово. Гарри перечитал его еще раз и довольно откинулся назад. Он не рассчитывал, что выйдет столь удачно. Казалось, не осталось ни единой упущенной мелочи, ни единого повода для волнения относительно того, понравится ли предложение клиентам или нет.

После завершения работы Гарри имел полное право с чувством выполненного долга и приятной усталостью отправиться домой, хотя в минуты полного отсутствия вдохновения ему думалось, что этот момент никогда не настанет.

Гарри всегда собирался быстро. Он перепроверил сохранность наработанного материала, выключил монитор, встал из-за стола и отправился к выходу. Всего в шаге от двери Гарри остановился и оглянулся назад.

Книга, которую он начал читать, неподвижно лежала на других книгах. А что с ней еще могло случиться? Может, ей стоило оказаться в кейсе?

В ящике Гарри хранил небольшой кейс, который то и дело оказывался полезным в незапланированных поездках на переговоры. Туда можно было положить планшет и заодно придать самому себе солидности. Этим полезным трюком Гарри при случае не брезговал.

Книга тоже легко поместилась бы в кейс, и никто бы не заметил, насколько странный предмет нес Гарри. А Гарри тем временем сам удивлялся тому, что позволил себе размышлять об этом. Он ведь не собирался даже прикасаться к книгам.

Ноги сами пошли в сторону стола. Гарри вернулся назад, огляделся по сторонам, достал кейс и положил в него книгу. Одну. Остальные остались лежать на столе. Когда завтра Боб придет на работу, он может не заметить отсутствия одной книги, ведь стопка по-прежнему выглядела увесисто.

Закрыв кейс на молнию, Гарри снова направился к выходу и на этот раз действительно вышел из помещения.

Солнце готовилось вот-вот скрыться за горизонтом, когда Гарри вышел на улицу.

Теплая погода в этом году не заставила себя долго ждать. Воздух успел прогреться, а деревья принарядились в свое яркое зеленое одеяние. Свежая листва радовала глаз и вынуждала полностью забыть о том, что совсем недавно на улице стояли холода.

В такую погоду приятнее и полезнее прогуливаться на свежем воздухе с родными и близкими, а не сидеть в офисе, поэтому Гарри пообещал самому себе, что в ближайший выходной съездит с Моной на природу. Хорошую погоду упускать нельзя, иначе она обидится и испортится.

Ко входу в здание, где работал Гарри, вела лестница в три десятка ступеней. Раз в пять лет все работающие в здании проходили опрос на предмет необходимости установки эскалатора. Большинство в эскалаторе не нуждалось. Для перевозки габаритных предметов с другой стороны здания существовал лифт, а проход по лестнице перед началом рабочего дня приятно бодрил многих.

Гарри спустился на одну ступень и остановился. Он достал телефон и продиктовал для жены сообщение. В сообщении говорилось, что он уже закончил работать и скоро будет дома. Оставалось лишь отправить, однако команду Гарри не дал. Вместо этого он застыл с телефоном в руке и уставился вниз.

Внимание Гарри привлекла девушка, устроившаяся на перилах у изножья лестницы. Она сидела, чуть наклонив голову и едва заметно болтая ногами. Взгляд ее больших зеленых глаз был устремлен на Гарри. Поняв, что он ее заметил, девушка улыбнулась и радостно помахала ему рукой.

– Айви? – удивился Гарри, сунул телефон в карман, быстро спустился по лестнице и подошел к девушке.

Это была его сестра.

С тех пор, как Гарри связал свою жизнь с Моной, с Айви он виделся не слишком часто, в чем постоянно себя упрекал. Будучи старше сестры, Гарри считал своим долгом заботиться об Айви, но заботиться сразу о двух женщинах сложно, особенно, если эти женщины совершенно разные. А Мона и Айви были разными настолько, что порой казалось, будто они родились на разных планетах.

– Привет! – Айви ловко спрыгнула с перил и пошла навстречу брату. – Я так давно тебя не видела.

Легкий ветерок развевал ее длинные светлые волосы и летящее цветочное платье. Эта девушка могла бы стать лицом весны и смотреть на людей с огромных электронных плакатов, развешанных по всему городу. Глядя на нее многие женщины обратили бы внимание на новый аромат духом или блеск для губ, который сделал бы губы еще более привлекательными. Однако ни о чем подобном Айви никогда не мечтала.

– Здравствуй, – Гарри подошел к сестре. – Мы действительно давно не виделись. Это моя вина. Извини.

– Сначала я хотела зайти к тебе в гости, – не обращая внимания на извинения, продолжила Айви. – Но потом решила, что могу встретить тебя после работы. И вот я здесь. Может, пройдемся?

Гарри улыбнулся в ответ, кивнул, и они, не договариваясь, пошли в сторону расположенного неподалеку парка.

Этот небольшой зеленый оазис не раз помогал Гарри и его коллегам отдохнуть от окружающей суеты. Иногда в особо жаркие летние дни они брали ланчи на вынос и лакомились ими на свежем воздухе. Почему бы и нет? Самые отчаянные работники офисов усаживались прямо на траве, стараясь разнообразить свое повседневное пребывание на скучных стульях.

– То есть ты стояла и ждала меня с самого окончания рабочего дня? – спросил Гарри по дороге к парку. Он не сразу понял это, и теперь почувствовал неловкость. – А почему не позвонила? Я бы спустился пораньше.

– Ты был занят, – без тени обиды пожала плечами Айви. – Я не хотела тебя отвлекать. Ты ведь задерживаешься на работе потому, что у тебя много дел, а не просто так от скуки. Как Мона?

О беременности Моны Айви, конечно же, знала. Гарри поделился этой новостью с сестрой, как только узнал сам. Что скрывать, Гарри настолько сильно радовался тому, что у него и Моны скоро будет ребенок, что готов был рассказывать об этом не только друзьям и родственникам, но и любому человеку, просто спросившему у него о делах. От подобной открытости его отгораживало лишь желание Моны делиться радостью только с самыми близкими людьми.

Гарри ответил, что Мона в порядке, беременность протекает нормально, врачи говорят, что плод развивается правильно и планомерно. Потом он поделился планами на ремонт и обустройство детской. К рождению малыша требовалось подготовить массу вещей, но Гарри радовался этим заботам. Их скучность и обыденность ничуть не расстраивали будущего счастливого отца.

Когда Айви спросила о работе, Гарри рассказал о сегодняшнем тяжелом дне и о последних новостях с работы в целом. Теперь, когда предложение для клиента было готово, говорилось о нем легко. Гарри с трудом верил, что испытал сегодня столько сложностей на работе.

О чтении книг он упоминать не стал. Гарри не мог представить, как отреагирует на новый опыт в жизни брата Айви, ведь Айви отличалась впечатлительностью и непредсказуемостью, а потому на книги могла отреагировать как угодно.

Невозможность поговорить о чем-то с сестрой удручала Гарри. Разговаривать с Айви всегда было очень легко и приятно. Она умела слушать почти так же хорошо, как Мона, а просить ее о моральной поддержке никогда не требовалось. Айви быстро приходила не помощь, как только на то появлялась необходимость.

К тому же Айви, сама того не понимая, частенько подкидывала Гарри интересные идеи, которые он позже немного переделывал и использовал в своей профессиональной деятельности. Свежий взгляд на жизнь, которого у сестры было в избытке, порой оказывался очень полезен, и Гарри ценил это.

В свою очередь Гарри помогал сестре решать другие проблемы, чаще всего бытового характера. Он помогал с переездом, брал на себя организацию ремонта техники, а еще проверял работу очистителей воздуха каждый раз, когда заходил к ней в гости. Айви уверяла, что сама способна справляться с подобными вещами, но Гарри в ответ лишь улыбался и говорил, что ему очень нравится помогать.

– А у тебя как дела? – вскоре спросил Гарри. Чаще он задавал этот вопрос по телефону, на что Айви то и дело отвечала, что приятнее вести разговор лицом к лицу, и Гарри был полностью согласен с ней.

Виртуальное общение когда-то серьезно потеснило реальное, но те времена уже прошли, и возвращаться к ним человечество не желало. Психологи рекомендовали общаться вживую как можно чаще, а к телефонным разговорам и сообщениям прибегать лишь для обмена информацией. Общество послушно следовало этому совету.

– Все хорошо, – ответила Айви с присущей ей простотой. – Скоро экзамены. Мне страшно, но это обычное волнение.

Она готовилась стать астрофизиком и в этом году заканчивала бакалавриат. Все ждали от нее продолжения учебы в магистратуре. Гарри гордился тем, что его сестра встала на путь науки и обожал слушать ее истории об учебе и последних исследованиях. Порой он ничего не понимал из речи Айви, но это его не смущало. Гарри любил наблюдать за тем, как преображалось лицо сестры, когда она говорила о планетах, созвездиях, галактиках, полетах в космос и всем остальном, что лишний раз напоминало о бесконечности Вселенной.

– Но я хотела бы сказать тебе кое-что очень важное, – после паузы продолжила Айви, и Гарри уловил нотку настороженности в голосе сестры. К этому моменту Нельсоны как раз подошли к парку и сквозь открытые ворота прошли внутрь. – Ты только не сердись, ладно? В общем… Я не хочу учиться дальше. Миссис Томпсон сказала, что я могу поработать у нее в цветочном магазине.

– Что? – встрепенулся Гарри. Сначала он подумал, что Айви шутит, но по выражению ее лица понял, что она говорит серьезно. Таких новостей он точно не ожидал. – В цветочном магазине? Кем?

– Продавцом, флористом, – спокойно, но с воодушевлением ответила Айви, игнорируя то, как округлились глаза брата. – Дела у магазина идут хорошо. Бизнес налажен, продажи стабильные, иногда поступают большие заказы на оформление помещений. Ну, знаешь, цветы в офисе, украшения на банкетах и все такое. Я иногда подрабатываю у нее по выходным. Кажется, у меня хорошо получается. А сколько я получаю удовольствия от такой работы, ты даже представить себе не можешь.

Айви мечтательно вздохнула.

О том, что сестра подрабатывает совсем не по специальности, Гарри был в курсе с тех пор, как Айви устроилась в магазин, но воспринимать это всерьез Гарри не собирался. Пусть будет подработка. Опыт хороший. Учебе это не помешает, а лишних денег не бывает, тем более у молодой девушки.

– Ты ведь все-таки шутишь, правда? – чуть помедлив, спросил Гарри. – Ты же учишься, получаешь высшее образование. Ты можешь стать астрофизиком. Цветочный магазин – это как-то… несерьезно.

Гарри не мог поверить в то, что этот разговор вообще происходит. В его голове не укладывалось, как кто-то может променять большое будущее в науке на… флористику. То есть против самой флористики он ничего не имел, как и большинство людей, он очень любил цветы, регулярно дарил их Моне и восхищался красотой и разнообразием природы. Однако жить с мыслью, что близкий человек так резко и так нелепо сменил деятельность, Гарри бы вряд ли смог.

– Я не хочу всю жизнь заниматься тем, что не захватывает меня по-настоящему, Гарри, – Айви с грустью посмотрела на брата. Она не могла не знать, что Гарри будет как минимум шокирован. Айви с понимаем отнеслась к такой реакции и продолжила. – Мне нравится учеба, нравится астрофизика, нравятся исследования, нравится думать, что я изучаю что-то на самом деле значимое. Но я не смогу всю жизнь смотреть в телескоп, делать расчеты и писать статьи.

– А всю жизнь заниматься сбором букетов, значит, сможешь? – Гарри позволил себе окрасить вопрос в саркастический тон. Он редко шел на такие вольности в разговоре с кем бы то ни было, кроме старых друзей, а с Айви практически никогда с иронией или сарказмом не говорил.

– Да, – твердо ответила Айви.

– Уууф… – громко выдохнул Гарри и провел рукой по лбу. Не так он представлял себе встречу с сестрой. – Мир как будто начал сходить с ума, но в новостях об этом ничего не сказали. Ну и ну… Сначала Боб со своими безумными разговорами и книгами, теперь ты со своим цветочным магазином.

– С какими книгами? – оживилась Айви.

– Не важно, – Гарри опустил руку. Он пожалел о том, что все-таки проболтался о шутках Боба, но сейчас речь шла не о Бобе или книгах, а о будущем сестры. Она бы, наверное, с удовольствием переключилась на другую тему разговора, но Гарри переключаться не собирался.

Неподалеку показалась свободная лавочка. Гарри указал на нее кивком головы, сделал несколько шагов в ее сторону и сел. Айви послушно последовала за ним и устроилась рядом. Она смотрела на брата, но он не смотрел на нее в ответ. Его взгляд устремился куда-то вдаль.

Некоторое время оба молчали. Гарри никак не мог решить, что сказать. Он прекрасно понимал, что Айви все равно сделает то, что сочтет нужным. Еще ребенком она была очень милой, но порой немного безрассудной. Айви не любила стереотипы и людей, боящихся всего на свете. Айви всегда была где-то вне рамок, и это одновременно придавало ей очарования и настораживало.

Гарри нравилось то, как она могла годами идти к мечте, но сейчас ее мечта выходила за грани разумного. Такого Гарри допустить не мог. Перед ним встала сложная задача – заставить Айви думать так, как думало большинство. Ведь большинство точно знало: наука лучше, выгоднее и стабильнее цветочной лавки.

– Ладно, давай договоримся вот о чем, – заговорил Гарри. Он положил ладонь на руку сестры. – Ты еще раз подумаешь, взвесишь все за и против, примешь во внимание не только свои желания, но и здравый смысл. А я как-нибудь нанесу визит в этот самый магазин, поговорю с миссис Томпсон и осмотрюсь. Потом я сам подумаю, все взвешу, и мы с тобой встретимся еще раз и все обсудим.

Гарри находился в невыгодном положении. Он только что услышал неожиданную новость и не знал, как на нее реагировать. Айви же шла к своим планам на будущее долго. Она определенно планировала этот разговор, так что силы были не равны.

К тому же Гарри не имел никакого права командовать сестрой и вмешиваться в ее решения. Она, как и все остальные люди, могла распоряжаться своей жизнью так, как ей вздумается. В рамках закона, разумеется, а законы, к великому сожалению Гарри, не запрещали работу в цветочных магазинах.

Айви улыбнулась и едва заметно кивнула.

– А теперь, – продолжил Гарри, глубоко вздохнул и громко хлопнул руками по своим коленям. – Давай сделаем вид, что ты не ошарашила меня своим желанием променять науку на ритейл, и поговорим о чем-нибудь постороннем.

Сменить тему Нельсонам удалось. Они побеседовали о разных незначительных вещах. Айви не испытывала в разговоре никаких сложностей, а вот Гарри почти силой заставлял себя мысленно не возвращаться к словам Айви о смене деятельности. Нельзя давить на человека, нужно позволить ему идти своей дорогой, напоминал он себе. Вскоре самоубеждение сработало, и Гарри удалось расслабиться и начать шутить.

Айви обожала его шутки. Она всегда смеялась над ними так искренне, что порой Гарри намеренно вставлял юмор в собственную речь только ради того, чтобы услышать звонкий смех сестры. Так, как она, не смеялся никто.

Разговор не продлился долго. Его прервала группа молодых людей, проводящих время неподалеку от Нельсонов.

Первой внимание на них обратила Айви. Гарри говорил еще несколько секунд перед тем, как понять, что сестра перестала его слушать и смотрит в другую сторону. Он отследил ее взгляд, и увиденное заставило его нахмуриться.

Молодые люди, с виду типичные студенты старших курсов, о чем-то оживленно дискутировали, и с каждой секундой дискуссия эта становилась все более напряженной и неприятной.

Гарри хотел вернуться к беседе с Айви, но она не отреагировала на его попытки отвлечься от наблюдения за студентами. Гарри вздохнул. Айви с ранних лет остро реагировала на бурное проявление эмоций, поэтому теперь у Гарри не было ни малейшего шанса вновь увлечь ее разговором. Оставалось лишь присоединиться к наблюдениям.

Услышать разговор целиком Гарри и Айви не удавалось, однако некоторые обрывки фраз и интонаций долетали до них.

– Я думал, мы друзья, – громко сказал один молодой человек.

– Мы и есть друзья, – не менее громко ответил второй, а потом уровень громкости обоих снизился.

Двое ребят приближались все ближе и ближе друг к другу. Гарри увидел, как один из них, тот, что думал о дружбе, крепко сжал кулаки. На его лице читалась ярость. Похоже, он забыл даже о необходимости моргать. Второй молодой человек, если и злился, то скрывал это. Он был полностью сконцентрирован на происходящем. Наверное, опасался получить кулаком по лицу или в живот.

Еще трое их знакомых стояли неподалеку и с волнением наблюдали за диалогом. Никто из них ничего не говорил. Они и шевелились-то изредка, просто стояли в ряд, как мраморные статуи, научившееся менять выражение лица.

– Ты не можешь вот так вот взять и увести у меня девушку, – первый юноша снова заговорил в полный голос.

Ссора из-за женщины… Гарри не без иронии во взгляде опустил голову и уставился в асфальт. Затеянный спор, несмотря на свою неожиданность для Гарри, был стар как мир. Никакой оригинальности. Сколько фильмов снято о борьбе за вторую половинку, а люди все не унимаются… Впрочем, размышлял Гарри, если посмотреть на этот вопрос с другой стороны, то можно вспомнить о том, что женщины прекрасны и, безусловно, стоят того, чтобы за них бороться. Только зачем же делать это столь неуклюже и приторно драматично?

– Я не уводил твою девушку, – второй чуть вытянул руки вперед. Он старался успокоить первого. – Она сама так решила. Это ее выбор.

– Не смей так говорить! – первый стремительно ринулся вперед, второй сделал шаг назад, но нащупал ногой небольшой обрыв позади и остановился. Первый шагнул еще ближе, и теперь молодые люди стояли вплотную друг к другу. Кулаки обоих сжимались все крепче. Еще немного, и могла завязаться драка.

Гарри захотелось увести Айви. Если начнется потасовка, свидетелем этого молодой девушке лучше не становиться. А то ей потом кошмары сниться начнут. Да и сам Гарри не горел желанием смотреть на то, как двое нелепо и неловко бьют друг друга прямо в общественном месте.

Он почти озвучил предложение уйти вслух, но драка закончилась, так и не начавшись.

Первый, все еще излучая злость каждым своим вздохом, отступил. Однако взгляда от противника он не отрывал.

– Мы еще не закончили, – почти по слогам сказал он, развернулся и быстро пошел в сторону выхода из парка. Один из молчаливых друзей направился за ним, двое других остались с тем, кто утверждал, что девушку он не уводил.

Больше никто голос не повышал.

– Мне жаль, что ты это видела, – Гарри перевел взгляд на сестру. – Тоже мне придумали… Выяснять отношения в парке на виду у незнакомых людей.

– Не думаю, что они сделали это намеренно, – пожала плечами Айви. Она следила за спором внимательнее, чем Гарри. Даже теперь, когда один из потенциальных нарушителей спокойствия скрылся из виду, Айви продолжала смотреть на его оппонента. – Скорее всего, это вышло случайно. Не стоит их винить.

– Добрая душа! – засмеялся Гарри. – Ты готова оправдать каждого.

– Не совсем, – почти серьезно уточнила Айви. – Я готова не обвинять каждого. У всех поступков и событий есть объяснение. И последствия.

Гарри посмотрел на нее нарочито удивленно.

– Говоришь прямо как взрослая, – снова улыбнулся он. – Ладно, предлагаю отправиться по домам. Пойми меня правильно, я очень рад тебя видеть, но мне кажется, Мона уже начала волноваться.

Айви согласилась с тем, что Моне волноваться не стоит и встала. Гарри тоже встал и вместе с сестрой направился к выходу.

Их встреча вышла непродолжительной, но очень насыщенной. Гарри предстояло примириться с выбором сестры или же найти способ вернуть ее к нормальной жизни. Мир вокруг Гарри определенно решил, что Нельсону пора взбодриться. Объяснить иначе странные мысли и поступки родственников и друзей Гарри никак не мог. Впрочем, он намеревался справиться со всем, что на него навалилось.

По дороге к выходу Гарри и Айви говорили о погоде, которая, как выяснилось, скоро намеревалась перемениться. С севера надвигался циклон, сопровождаемый незначительным понижением температуры.