Читать книгу Верхний Волчок. Книга III. Служба смерти - Натали Лавру - Страница 5

Чувство тревоги достигло предела, сердце колотилось с удвоенной частотой, живот снова заболел. Я выпила пустырника и позволила себе прилечь на полчаса, пока дети занимаются своими делами.

Когда на меня не был обращён чуткий взгляд Максима, я позволяла себе закрыть лицо руками и сгорбиться от бессилия. Притворяться весёлой и полной сил становилось всё труднее.

Под предлогом головной боли в тот день я легла раньше, поручив Максиму уложить Полину. Дети давно уже утихли в соседней комнате, а я всё не могла расслабиться. Вдруг я услышала, как открывается замок парадной двери, и замерла. Конечно, я знала, кто это.

Спустя минуту открылась и дверь моей комнаты, щёлкнул замочек на ручке… Я лежала, отвернувшись к стене, старалась дышать как можно спокойнее.

Резким движением Дилан развернул меня к себе и начал рвать мою одежду. Кричать я боялась, мне не хотелось, чтобы Максим стал свидетелем грязных сцен, тем более, дверь комнаты была заперта изнутри.

От Дилана разило спиртным. Я слабо сопротивлялась его варварскому поведению.

– Дилан, стой! – умоляла я.

– Что, не нравится? А с другими трахалями тебе нравились грубости?! – пьяным и немного хриплым голосом ответил он.

Иногда нам трудно осознать и проанализировать некоторые свои жизненные потрясения. Когда же в наше сознание вливается чья-то жизнь целиком, мозг оказывается не в силах уместить в себе огромный объём информации и эмоций.

В голове Дилана царила путаница. Он посмотрел все самые грязные мои воспоминания и его не волновало, что те события происходили много лет назад. Дилану казалось, что я намеренно изменяла ему, потому что я распоследняя тварь.

Чтобы остановить поток картинок, мелькающих перед глазами, он напился. Но алкоголь, вместо того чтобы подавить негативные эмоции, только распалил их.

– Дилан, пожалуйста, не трогай меня! Я беременна, – наконец, привела последний аргумент я.

– Да я не прикасался к тебе уже тысячу лет! Ах ты шлюха! – рассвирепел он и отстранился на секунду.

Но не успела я сказать и слова, как на меня посыпались удары и оскорбления. Дилан стащил меня с постели, начал трясти за плечи и бить наотмашь по лицу, и ещё больше злился, когда я падала на кровать и закрывалась руками.

Наконец, он взревел и швырнул меня о стену, почти под потолок, – настолько силён был его слепой гнев. На стене в том месте висел ночник с острой металлической декорацией, и ею мне вспороло низ живота. Я глухо взвизгнула и свалилась на кровать. По покрывалу стремительно начало расползаться пятно крови.

До Дилана дошло, что он сотворил нечто страшное. Он брезгливо отшатнулся от меня, как от чумной. Я надеялась, что сейчас он опомнится и вызовет скорую помощь, но он хлопнул дверями и сбежал.

Мой телефон лежал в сумке на столе, и в попытках добраться до него я потеряла сознание. В таком виде, окровавленную и в рваной одежде, меня нашёл Максим.

Очнулась я в больнице, где когда-то работала. Было так плохо, что я стонала от боли и всё не могла надышаться воздухом. Меня лихорадило, хотелось пить.

К приходу врача я уже перестала стонать. Это был мой бывший коллега, а ныне главный врач:

– Привет, Диана, – сказал он с грустью в голосе.

– Говори как есть…

– Беременность сохранить не удалось, пришлось удалить матку. У тебя осложнения сепсиса, начался абсцесс внутренних органов. Мне жаль…

– Сколько мне осталось?

– Не больше суток, – ответил врач.

– Кто-нибудь из родных здесь?

– Да, твоя сестра и дети.

– Хочу их видеть.

– Можно только по одному.

– Я всё равно умираю, зови всех, не трать мои последние минуты.

– Ладно, – понимающе кивнул он.

Света, как только увидела меня, закрыла рукой рот. Это выглядело немного театрально. Мой взгляд задержался на ней всего на секунду, так что я не придала этому значения. Все мы не знали, как вести себя в такой ситуации.

Максим подбежал, прижался своим лицом к моему и заплакал.

– Максим, любимый мой, сейчас тебе нужно собрать все свои силы, хорошо?

– Угу… у меня хватит сил, чтобы убить его!

– Посади Полину на край… – сменила тему я, потому что было не до споров.

Максим поднял сестру ко мне.

– Малышка моя… хорошо, что ты ещё совсем маленькая… – сказала я и почувствовала ком в горле. – Максим, заботься о ней…

– Мама, но ты же не оставишь нас? Нет? Я ведь так тебя люблю… – и он захныкал, совсем ещё по-детски.

Душащие рыдания вырвались из моей груди. Я смотрела на сына и понимала, что ему слишком рано придётся повзрослеть.

Света стояла рядом и молчала. Последнее время мы с ней не были близки, и она не знала, что говорить, чтобы это не прозвучало пафосно и глупо.

– Света… ты позаботишься о детях?

– Конечно, позабочусь. Обещаю, – сказала она, и я поверила её словам.

О том, что я уже не выкарабкаюсь, Света узнала от доктора. От слов сестры мне стало легче, боль внезапно исчезла. Я знала, что у моих детей всё будет если не хорошо, то хотя бы не как у круглых сирот.

– Маме сказали? – спросила я.

– Я звонила ей много раз, но у неё выключен телефон. Она ещё не знает…

– И к лучшему.

– Максим рассказал, как всё случилось. Мне заявить на Дилана?

– Да. Я не могу доверить ему детей.

– Ладно. Я всё сделаю, – пообещала сестра.

– Теперь идите.

Максим с Полиной вцепились в меня и не хотели уходить. Я поцеловала обоих на прощание и кивнула Свете, чтобы увела их.

Я смотрела вслед на их ссутулившиеся поникшие фигуры и проклинала ошибки своей юности, с которых всё началось.

Снова приходил доктор, хотел сделать какой-то укол, но я попросила не продлевать мне жизнь. Я с нетерпением ждала, когда, наконец, моя душа покинет тело, не хотелось растягивать скорбь близких… и я боялась прощаться с мамой. Умереть на её глазах – худшее, что я могла себе представить.

Однако сразу после доктора явился ещё один посетитель – убитый горем Дилан. Он вёл себя так, как будто всё осознал, несколько раз падал на колени, хватал меня за руку, которой я уже почти не чувствовала.

Мой взгляд застыл в одной точке, я звала смерть, чтобы не калечить больше ни свою, ни чужую жизнь.

Дилан нёс какую-то ахинею. Мне хотелось заткнуть ему рот, чтобы не слушать бессмысленные раскаяния.

– Я всё увидел, теперь я знаю… Я что-нибудь придумаю! Я всё исправлю! Ты только не умирай… – его лицо лоснилось от слёз, как будто он ими умывался.

Горло у меня онемело, и даже если бы захотела, я не смогла бы ему ответить. В тело вернулись слабость и тупая боль. Конец близился.

Мои надежды на спокойную смерть в больнице были растоптаны безумием Дилана: сначала он куда-то надолго ушёл, потом вернулся, схватил меня и вынес из палаты. Сознание покинуло меня, когда мы спускались на лифте.

Смерть нашла меня на заднем сиденье автомобиля, где-то на середине пути к Москве. Дилан гнал машину, как умел, злился, когда приходилось останавливаться на заправках, и не заметил, что я уже мертва. Он что-то говорил мне, обещал, обещал, обещал…

Он вёз меня к нашим недавним похитителям, думая, что они смогут ему помочь, и готов был отдать за мою жизнь что угодно. Дорогу он нашёл безошибочно, принёс моё тело к главному, встал на колени и начал умолять помочь.

– Я вижу, ты неправильно распорядился тем подарком, что я дал тебе, – сказал азиат голосом своего переводчика.

– Я не знаю, что на меня нашло… – рыдал Дилан.

– И ты, который не справился с одним подарком, требуешь второй?

– Умоляю, помогите… она умирает…

– Твоя женщина уже мертва.

– Нет! Она не может умереть! – упрямился обезумевший от горя Дилан. – Помогите ей! Забирайте что угодно, только, умоляю, помогите…

– Ни деньги, ни твоя никчёмная душа мне не нужны, – ответил азиат с усмешкой. Для него это была лишь занимательная игра, не больше.

Дилан завыл, упёршись лбом в бетонный пол. Растоптанный, готовый отправиться следом за мной.

– Если я помогу, – снова заговорил глава клана убийц, – душа твоей женщины вечно будет принадлежать мне, а ты будешь всего лишь дополнением к ней, её рабом.

– Я на всё согласен, только бы она жила…

– Клянись, – потребовал главный. – Отныне ты и твоя пара принадлежите мне. Навечно.

– Клянусь, – без промедления произнёс Дилан.

Азиат коротко дотронулся до моего лба, порезал свою руку и выжал из раны несколько капель крови мне в рот. Затем моё тело унесли.

Дилан поплёлся следом.

Нас подключили к аппарату для переливания крови, чтобы Дилан отдавал мне свою живую кровь. После обмена Дилана отключили от системы и оставили наблюдать.

Приходил азиат и, наконец, стало известно его странное, состоящее из одних гласных букв, имя: Иуоо.

Он приложил обе руки к моей голове и начал шептать одному ему понятные слова. Все действия заняли не больше двух минут.

Дилану происходящее казалось каким-то сатанинским обрядом, но какая разница, если это поможет вернуть меня?

Всё время, пока над моим телом проводились манипуляции, Дилан сидел молча, он чувствовал себя настолько ничтожным, что боялся открывать рот. Все, кто заходил в палату, вели себя так, как будто Дилана и вовсе не было. О том, чтобы покормить его, тоже никто не задумался.

Над моим воскрешением трудились трое суток. Видимо, это была не совсем привычная для них процедура, так что посмотреть на моё возвращение к жизни пришли все, или почти все. Как выяснилось потом, моё тело было мёртвым слишком долго. Иуоо пришлось отдать уйму сил, чтобы я ожила.