Читать книгу Соль змеи - Натали Синегорская - Страница 6

В комнате такого не оказалось. Впрочем, не было тут и злого мужика, способного вытурить пинком или за шиворот. Хозяин где-то шлялся. Я со злорадством подумала: хоть бы он тоже заблудился в коридорном лабиринте.

Комнатка оказалась высший класс. Хочу здесь жить, подумала я, с наслаждением вдыхая приятный цветочный аромат.

Это была спальня. Да еще какая! Мечта принцессы. Широкая кровать с балдахином и массой маленьких и больших подушечек. Высокое кресло перед небольшим письменным столом. Шкаф. В который я, не выдержав, заглянула. Белые рубашки, коричневые мантии и коричневые же брюки. М-да. Тут обитала не принцесса а, скорее, принц. Уже не один ли из троих самаритян? Кажется, один из троицы был одет в похожие вещи. Ну да, облитый мною (хе-хе) Шико. На нем тоже было все коричневое. Кроме рубахи. Которая несомненно являлась сестрой-близняшкой вот этих.

Немедленно захотелось сделать какую-нибудь гадость. Причем, гадость неочевидную, не обнаруживаемую сразу. Поэтому мысль опрокинуть чернильницу на кровать я отвергла. Подошла к книжному шкафу. Достала пару книжек. Полистала. Ничего не поняла. Похоже на какие-то учебники.

А вот это уже интереснее! Я обнаружила стопку толстых тетрадей. Взяла наугад одну и спрятала под рабочую робу, затем потуже затянула пояс, чтобы находка не выпала. Так, все, можно идти дальше. Очень хотелось поваляться на подушках, но становиться героиней сказки «Маша и три придурка», чтобы меня потом спрашивали – кто спал на моей кровати и всю ее помял – я не желала.

Из спальни вела еще одна дверь. За ней наверняка находится водобочковая, и я решила наполнить ведро.

Однако! Я остановилась на пороге предполагаемой водобочковой и присвистнула. Да тут целый бассейн! Куда там моей бочке! На поверхности воды плавали лепестки пахучих цветов. Я зачерпнула воду вместе с лепестками и поспешила в коридор, пока никто не обнаружил мое вторжение в чужие апартаменты.

В коридоре – как обычно – никого, лишь долетало эхо шагов невидимых людей да раздавалось хлопанье дальних дверей. Может, кто-то надо мной так изощренно издевается? Включает рингтон с удаляющимся топотом и наблюдает, как я мечусь по коридорам? Кстати, чувство, что за мной следят, на самом деле присутствовало почти постоянно. Но, ни разу никого не заметив, я решила – это первые признаки паранойи. А что у нас лучшее средство от головы кроме гильотины? Правильно, тяжелый изнурительный труд. «Мышцы в тонус – мозгу бонус», ехидно говорит наш заведующий Ник Никыч Ешков, глядя, как я надраиваю стены и пол.

То ли незримый шутник сжалился надо мной, то ли произошло счастливое стечение обстоятельств, то ли ангел-хранитель соизволил-таки откликнуться на мысленный вызов, но буквально через полминуты при очередном повороте я наткнулась на юного доносчика. Ули быстро шел по коридору, неся перед собой на подносе стопку бумаг, которые при нашем столкновении разлетелись во все стороны, а пара-тройка угодила прямиком в ведро.

Доносчик, глядя на разлетевшиеся листки, издал короткий горестный вскрик, потом перевел взгляд на источник постигшего его несчастья и вскрикнул еще раз.

– Спокойно, Ули, – сказал источник, – я не нарочно.

Парень затрясся, как лист осины под порывом ветра. Уставившиеся на меня глаза стали огромными и несчастными. И еще – укоризненными.

– Так ты ведьма, – не столько спросил, сколько констатировал он. И задрожал еще больше.

– Да не ведьма я, не ведьма, – произнесла я доверительным тоном. – Утром просто пошутила, а ты и поверил, наивняк. Давай-ка мы лучше пособираем разлетевшиеся документы, а?

Но он все продолжал стоять столбом и трястись листом. Пришлось поднимать бумаги самой. Первым делом выудила три листа из ведра. Слава всевышнему, они не успели размокнуть. Ничего, высохнут. Я положила их на каменный пол для просушки и быстренько собрала остальные. Плюхнула стопку на поднос, который Ули все еще держал в руках.

– Можешь топать дальше, – милостиво разрешила я.

– Ага, – ответил он. И быстро-быстро потопал.

Тут я спохватилась:

– Эй, Ули! Подскажи, как добраться до кабинета вашего начальника!

– Какого начальника? – спросил Ули, не останавливаясь.

– Ну, того-этого, как его, – я постаралась скопировать интонацию Кари. – Руби Роида.

– А, досточтимого Руби? Он совсем рядом! За поворотом!

Я хотела спросить, какой именно поворот он имеет в виду, но доносчик прибавил шагу и нырнул то ли в дверь, то ли в коридорное ответвление. Да не стану я тебя догонять, балда!

А ведь и правда балда! Ули улетел без трех листочков. Ладно, заберу пока себе, а при встрече верну. Принесет же он вечером ужин. Взяла в одну руку листы, в другую – ведро и пошла за поворот.

Увы, кабинета Руби там не оказалось. Зато – о чудо, нашлась моя каморка!

Правда, радость от факта, что я выбралась хоть куда-то, портила фигура Кари, нервно расхаживающая взад-вперед перед дверью.

– Где ты, того-этого, шляешься? – взревел он, увидев меня.

Я плюхнула ведро на пол, отчего мне на подол плеснуло водой, и не менее грозно взревела:

– Того-этого, как его! Я же просила проводить меня до места работы! Но ведь мы такие гордые, проводить девушку – значит, потерять самоуважение, так? Стоит ли в таком случае удивляться, что девушка заплутала в этих ваших заковыристых коридорах?

– Ты ври да не завирайся! – гаркнул Кари. – Коридоры в замке, значит, никакие не заковыристые! Все очень просто и очень близко!

Для тех, кто тут долго живет – кончено.

– Ничего, что вам здесь каждый камень знаком, а для меня никто не удосужился провести даже ознакомительную экскурсию? Я полдня бродила по лабиринтам впустую! И никого не встретила!

Я прищурила глаза, словно задала Кари задачку из высшей математики и теперь наблюдаю, как он с ней станет справляться.

Он хотел было в очередной раз что-то грубо рявкнуть, и уже открыл рот, но какая-то мысль, пришедшая к нему в голову, похоже, сдержала готовые выплеснуться эмоции.

– Полдня говоришь? По лабиринтам?

Кари выглядел теперь не то чтобы озадаченным – скорее, расстроенным. Спросил:

– Так ты совсем-совсем никого не встретила?

– Ну, не то, чтобы совсем. Попались по дороге три типа. Налетели со всего размаха. Кажется, сынки вашего олигарха.

Кари покивал:

– Тогда ясно, того-этого. Грани веера распрямились. Короче, кое-кто их распрямил, того-этого.

– Чего того-этого? – не поняла я.

Он не ответил. Поднял голову, посмотрел наверх. Покрутил головой, высматривая что-то на потолке. Внимательно оглядел пустой коридор. Сказал громко и укоризненно:

– Негоже благородным господам коол-аидрам учинять шутки над бедными хоозами.

Я не заметила, как и откуда перед нами возник Шико. Только что его тут не было, и вот он стоит, скрестив на груди руки, и с безразличием глядит на Кари. В его симпатичной – не буду отрицать, что есть, то есть – мордашке было столько надменности и высокомерия, что аж нога зачесалась влепить ему волшебный пендель, на раз излечивающий от самодовольства, а также еще от множества болезней, причиной коих является хронический эгоизм. Единственное, что останавливало – невозможность просчитать последствия сей немудреной панацеи.

Вспомнилось, как мы еще в школе исцелили подобным образом Серегу Малышева, который повадился подсказывать девчонкам на уроках. Вот представьте – отвечает девчонка у доски и вдруг раздается приглушенный бубнеж – Серега типа заметил ошибку в словах отвечающей и изо всех сил старается направить ее мысли в нужное русло. Девчонка прислушивается, ничего не понимает, сбивается и получает в лучшем случае трояк. Кое у кого из нас просто челюсти сводило от страха, когда надо было идти к доске. Излечили Серегу несколько сеансов волшебных пенделей, проведенных прекрасной половиной класса на заднем дворе школы.

– Негоже благородным господам… – начал было Кари, обращаясь к Шико.

Тот, вздохнув притворно-устало и отведя взгляд, лениво перебил:

– Негоже терять аидр-мула, данного тебе Великим Змеем по милости его бесконечной. И, кстати, если ты забыл, Кари, напомню: да святится святое трио.

Кари побледнел, нервно сглотнул и ответил:

– Да святится.

– Святое трио, – добавил Шико и выжидательно посмотрел на мужчину.

– Святое трио, – послушно добавил тот.

Парень кивнул, как бы великодушно прощая мужчину за забывчивость. Сказал:

– Спасибо, Кари. И, кстати, я сам знаю, ЧТО благородным господам гоже, а что нет. Если ты сомневаешься, могу напомнить, какие шалости учиняли в этом же самом замке трое юнцов, одного из которых звали Кари Доор.

Кари побледнел. Сказал тихо:

– Ты не можешь этого знать, Шико.

– Я могу это знать, Кари, – снисходительно продолжал Шико. – Ты даже представить себе не можешь, что я могу знать. С моим а-мулом это, поверь, не проблема. Вот, например. Разве не ты устроил травлю тогдашнего культурника, а? Парень чуть не рехнулся, просыпаясь каждый раз в королевских покоях. В результате у бедняги поехала крыша. К счастью, к приходу Алекола у тебя уже не было а-мула, иначе и того ожидала бы подобная участь… Разве не ты отправил тогдашнюю поломойку в бесконечные катакомбы? Девка едва не сдохла от страха, начала заикаться и даже вспоминать боялась, каких чудовищ видела по дороге. В результате стала непригодна, и ее пришлось… Ну, ты сам знаешь, какая участь ее ждала.

– Нет, – прошептал Кари. – Нет, неправда.

– Правда, правда, – ухмыльнулся Шико. – С каких это пор ты, Кари, стал лоялен к ведьмам? Уж не с тех ли, как весь цвет для тебя померк? Я, знаешь что еще слышал? Что хоозы, бывшие ранее коол-аидрами – это вроде как ведьмы мужского пола. Ведьмаки. Нет? Я ошибаюсь?

Кари то бледнел, то краснел, пытался возражать и мотал головой. Шико продолжал упоминать какие-то старые грешки, насмехался, издевался и глумился. Над человеком, годящемся ему в отцы!

Я не выдержала. Размахнулась и плеснула наглецу из ведра.

Увы, на этот раз мне повезло меньше. Парень был начеку. Ни одна капля не коснулась его симпатичной мордашки. А вот мне досталось по полной. Физиономия Шико оставалась все такой же невозмутимой, однако в глазах засветилось торжество. Зато я скрипела зубами от злости. Что ж, сама виновата. Надо было одновременно с замахом отпрыгнуть в сторону, чтобы не получить ледяной душ. И все-таки я не поняла, каким образом вода из ведра вдруг изменила траекторию и ледяным водопадом обрушилась на меня, мгновенно промочив одежду до нитки.

Стряхнув несколько лепестков роз, я не стала бить Шико морду, хотя и очень хотелось. Вместо этого я с достоинством удалилась в свою каморку и захлопнула дверь.

Приглушенный смех убедил меня, что во внезапном душе виноват не кто иной, как Шико.

Но как он это проделал? Сей вопрос не оставлял меня, пока я лихорадочно расстегивала пояс, стаскивала с себя вымокшую хламиду и скоренько освобождала стыренную тетрадку и три мокрых листа, так и не донесенных доносчиком до адресата, боясь, как бы они не размокли.

Они не размокли. То ли бумага тут была более влагостойкая, чем та, на которой обычно выписывают рецепты, то ли я проявила невиданную прыть при спасении трофеев, но документы оказались вполне читабельными. Это радовало.

Огорчало другое.

Как и в чем идти работать? А идти придется – снаружи бушевал Кари, требуя моего немедленного присутствия на рабочем месте, или он, того-этого, войдет и вытащит меня силой.

– У меня платье мокрое, идти не в чем, – громко сказала я, определенно делая хламиде комплимент – на платье она походила как ободранный голик на робот-пылесос.

Послышалось рычание – кажется, Кари выражал эмоции. Вот попробуй пойми этих мужиков. Сперва отказываются проводить, а когда с брошенной дамой случаются неприятности, отчего-то сердятся.

Что ж, придется натягивать мокрую униформу и выходить. Вот только сперва спрячу трофеи.

Я едва успела сунуть тетрадь и листочки в шкафчик, как дверь распахнулась. Видимо, Кари намеревался выполнить свою угрозу и выволочь меня, в каком бы виде я не находилась. Что ж, пусть рискнет.

Но это оказался не Кари.

В дверном проеме красовался Шико. Нет, ну каков наглец! Жаль, вода в ведре закончилась. Я быстро огляделась в поисках предмета, чтобы запустить в его невозмутимо-холодную физиономию. Схватила белый кристалл-лампу и, не раздумывая и даже не особо прицеливаясь, метнула в парня.

8. Все ходють и ходють, полы марають…

Воды, запачканной уборщицей Машей

за всю ее трудовую жизнь,

хватило бы на вторую Волгу

(Из книги «Ненужные знания»)

Дальнейшее произошло в мгновение ока. Над левым плечом Шико взметнулась змеиная голова. Кристалл, летевший прямо в нос парня, на секунду замер в каких-нибудь паре миллиметрах от цели, а затем разлетелся на множество мелких кусочков.

Надо отдать Шико должное – он, оценив обстановку, быстро закрыл дверь с той стороны. Я осталась одна в крохотной каморке, озаряемой осколками кристалла. Пришлось собрать их в миску. Увы, теперь они давали гораздо меньше света.

Кари продолжал бушевать. Не решаясь повторить подвиг хозяйского сынка, он в красках описывал, что сделает, если я все-таки соизволю появиться в коридоре. Особенно в его исполнении мне понравилась брутальная сцена свертывания меня в коврик с последующим скармливаниям диким хоозам. Интересно, кто такие дикие хоозы – местные животные, что ли? И зачем сворачивать меня в коврик? Может, иначе хоозы не догадаются, что я потенциальная еда?

Нет, ну что за работодатели, а? Почему нельзя предусмотреть запасной комплект спецодежды? Я заглянула в шкаф, удостоверилась, что в нем ничего похожего на балахон нет, зато обнаружила в самом дальнем углу нижней полки скомканные джинсы и футболку, а также кроссовки. Злобно подумала – пусть им будет хуже. Натянула родную одежду и обувь. Разложила на кровати мокрую хламиду. Набрала воды. Вышла в коридор. Следовало бы, конечно, подумать, как и куда спрятать трофеи, но я опасалась, как бы Кари не охрип.

Мой провожатый действительно уже сипел. Ну, и стоило так надрываться?

Увидев меня, вытаращил глаза:

– Я же просил, того-этого, не надевать вот этого!

– Платье мокрое, – ехидно заметила я.

– Сама виновата!

Ну что за мужик, а? Я еще и виновата! Если бы с самого начала проводил…

– Зря ты с ней разговариваешь, Кари. С ведьмами общаться – себя не уважать.

Шико презрительно кривил губы. Ах ты, высокомерный наглец!

Я уничижающее фыркнула. Но вместо того, чтобы ответить презрением, неожиданно поняла: я ищу взглядом ту небольшую змейку, что уже два раза возникала над плечом парня.

Странно. Никакой змейки не было.

Значит, почудилось.

– Не ведьма она, – неуверенно начал Кари. – Руби не взял бы ее…

– Не ведьма? – перебил Шико и издевательски усмехнулся. – Это вопрос времени. Все они потенциальные ведьмы.

– Даже если так, – сказал Кари. – Без нее нам не обойтись.

Шико притворно вздохнул:

– Жаль, но не обойтись. Что ж, Кари, терпи ее, осталось недолго. Всего две месяца. Два долгих мучительных месяца.

– Мы болтать будем или пойдем работать?

Я подхватила ведро и, демонстративно помахивая тряпкой, прошествовала мимо обоих. Бросила через плечо:

– Кари, на этот раз тебе придется, того-этого, меня проводить. Иначе…

Мужчина глухо рыкнул, обогнал меня и пошел впереди, так же быстро, как вчера. Бежать за ним с ведром в руках оказалось сложнее, но на этот раз возмущаться я и не думала. Все-таки он переступил через себя, согласившись показать дорогу к кабинету Руби.

Я поспешала, глядя в стремительно удаляющуюся спину, и одновременно старалась запомнить дорогу. Ночевать в коридоре, когда досточтимому вздумается погасить кристаллы, очень не хотелось.

Наконец мы достигли кабинета.

– Моешь коридор отсюда и до зала, – скомандовал Кари. – Завтра убираешь зал.

Повернулся и почти бегом скрылся в недрах замка.

А в самОм кабинете мыть или нет? Я не спросила, а он не сказал.

Зайду и спрошу. Заодно пообщаюсь с досточтимым Руби на тему отсутствия мыла и некоторых бытовых удобств. Постучалась в дверь кабинета. Ни звука в ответ. Постучалась еще раз. Интересно, он уснул или кабинет пуст? Потянула за ручку. Дверь, увы, не поддалась. Ладно, в конце концов, буду неподалеку, увижу, когда он появится, и перехвачу по дороге.

Намочила тряпку в воде, начала мыть пол. Грязи, как я уже отмечала, скопилось много, особенно по углам. В некоторых особо укромных уголках она пряталась небольшими кучками. Нет, ну что за грязнуля этот Руби Роид? Как можно не убирать месяцами? Надо было, конечно, попросить веник и совок, да еще пустой мешок, куда складировать кучки. И только потом мыть.

Через некоторое время заметила одну странность. То, что на первый взгляд казалось грязью, не было ею полном смысле слова. Она не растворялась, оседая на дно ведра. Это не был и песок. Да, какие-то мелкие частицы, полупрозрачно-матовые, некоторые округлые, но встречались и острые, колючие. Если бы попросили дать точное определение, я бы сказала – мелкое крошево какого-то минерала. Полупрозрачного.

И тут до меня дошло. Ну конечно! Я ведь сама несколько минут назад собирала подобные осколки, разве что размером чуть побольше. И не где-нибудь, а у себя в каморке. Тот самый светильник, разлетевшийся на куски, определенно мог стать источником не только света, но и вот такой крошки.

Вот странно, отчего же она, эта крошка, рассыпана по всем углам коридора? Причем очень-очень мелкая, в большей степени обратившаяся в пыль? Кто-то периодически бьет светильники?

Работа продвигалась довольно быстро. Единственное неудобство – мелкие частицы минерала, особенно острые, так или иначе оставляли на руках невидимые, но очень чувствительные царапины. И вскоре выжимать тряпку стало весьма неприятно. Надо попросить у Руби еще и перчатки, решила я, иначе не только два месяца – я и двух недель тут не проработаю.

Дневная норма подходила к концу – я почти вплотную приблизилась к залу, основательно проголодалась и мечтала, как вернусь в каморку, поужинаю, приму бочку и завалюсь спать, а если удастся, почитаю найденную (точнее, украденную) тетрадку – как из зала вышли три человека.

Все трое – мужчины (как я успела понять, женщин тут не слишком жалуют); в длинных мантиях ярко-желтого цвета – точно такая же давеча была на одном из парней, Поларе, кажется.

Они упорно делали вид, что меня нет, хотя первый весьма недвусмысленно шарахнулся в сторону и обошел меня по дуге, второй втянул голову в плечи и даже прикрыл глаза, а третий сплюнул через плечо.

– Эй-эй, господа хорошие – не выдержала я. – А плеваться-то зачем, скажите не милость? Тут, между прочим, убираются! А они, видите ли, то плюнуть, то намусорить норовят. Дома у себя поплюйтесь, вот жена-то небось обрадуется.

Я на полную катушку включила «тетю Машу, школьную техничку» и от души наслаждалась эффектом: троица припустила по коридору, аж пятки засверкали.

Интересно, куда это они так спешат? Хотя мне, конечно, не было до них никакого дела, но я с детства была ужас как любознательна (не путать с любопытством!). А посему, рассудив, что ведро и тряпка никуда не денутся (а если денутся, то и плешь с ними, обратно не тащить), на цыпочках двинулась за желтыми хламидами.

Заглянув за очередной поворот, увидела, как мужики, даже не постучавшись, вошли в кабинет Руби.

Нет, ну скажите, наглость, а? Меня он не впустил, а эти заходят как к себе домой! А ведь как-то надо попасть на аудиенцию к Руби и выпросить у него хозтовары, а именно: мыло, перчатки, тазик там какой-нибудь для стирки, опять же запасной комплект одежды, а если удастся – то и белья…

Подойдя вплотную к двери кабинета, я приложила ухо и прислушалась. Различила голоса и, хоть и не без труда, удалось расслышать даже некоторые фразы.

– Надеюсь, все готово к получению великого дара?

Кажется, это голос Руби.

– У нас – да.

– Детинец посетили?

– Только что оттуда.

– Выбор сделали?

– Конечно. Для этого и приходили.

– Все прошло удачно?

– Не совсем.

– Что-о-о?

Кажется, Руби рассердился. Интересно, что у них пошло не так?

– Видите ли, досточтимый. Ваши няньки должны были передать нам известный список, который вы, как я понимаю, составляете собственноручно…

– Не забывайтесь, Мааркон. Я составляю список великих даров под диктовку Великого Змея. Потому что только он может знать, кто из моих детей обладает даром. Только ему ведомо…

– Мы знаем, Руби, – в голосе Мааркона послышалось не очень хорошо скрытое ехидство. – Однако в этот раз Великий Змей не счел нужным предоставить нам – или вам – полный список одариваемых, не так ли?

– Что вы хотите этим сказать?

– Лишь то, что в списке не хватает трех листов.

– Этого не может быть! Сегодня я отдал доносчику все списки и велел отнести нянькам в детинец. Все, вы слышите?

– Что ж, видимо, Великий Змей не дал вам указаний насчет двадцати одного мальчика. Но, в таком случае, одариваемых получается на девять меньше! А королю, да и королевству в целом, как известно, необходимо совершенно определенное количество специалистов каждого таланта…

– Вы сомневаетесь в моей компетентности, Мааркон? – Руби повысил голос, и теперь он звенел от ярости. – Еще не случалось, чтобы торжественный обряд вручения дара был сорван по моей вине. Если кто чего и путал, то только вы или ваши служащие!

– Позвольте, Руби…

Дальше они принялись выяснять, кто из них виноват в срыве каких-то обрядов. В общем, чисто мужские разборки, готовые перейти в рукопашную или мордобой. Очень конструктивный подход к решению вопросов. У кого меньше переломов, тот и прав.

Не имея понятия, о чем идет речь, я все же выцепила то, что касалось непосредственно меня. Три пропавших листочка. Определенно, это те самые, что сейчас сохли в моем платяном шкафчике. Интересно, что там за важный список, из-за которого в кабинете вот-вот начнется махач? Я уже собиралась войти и признаться, что невольно похитила секретные документы, но вовремя одумалась. Влетит, скорее всего, не мне, а доносчику Ули, а он и так запуган чуть ли не до смерти.

В кабинете тем временем накал страстей снизился, а потом голоса и вовсе упали до шепота, и я рискнула заглянуть внутрь.

Все четверо мужчин уставились на меня – трое желтых с ужасом, Руби – с неудовольствием.

– Чего тебе? – спросил он.

Я перевела дух. Меня не гонят – это плюс. Втиснулась в едва приоткрытую дверь, всем своим видом излучая покорность и смирение.

– Досточтимый Руби, – заговорила тихо, опустив глаза долу, – мне бы кое-какие хозяйственные товары получить.

И принялась перечислять, что именно необходимо для дальнейшей продуктивной работы.

Руби смотрел на меня, но, по-моему, не слушал. Или вообще не слышал.

Я замолчала. Мужчины тоже молчали.

– Эй, – сказала я осторожно, – кто-нибудь понял, что я сказала?

Нет, ну что за такое, а? Готова согласиться с известным афоризмом: несчастье – это когда тебя не понимают. Ой, нет, в афоризме как раз наоборот. Но сути это не меняет.

Мужики меня не понимали, и я была несчастна по самую маковку.

– Это она? – наконец сказал один из желтых, судя по голосу, Мааркон.

– Она, – согласился Руби.

– И… что она тут делает? В таком виде?

– Понятия не имею.

– Может, она ведьма? – предположил второй желтый.

– Нет, совершенно точно не ведьма. Сегодня мне принесли неопровержимые доказательства.

Руби взял со стола какую-то папку и потряс ею.

Мне стало любопытно – что в этой папке, какие-такие доказательства? Я вытянула шею, но от двери ничего разглядеть невозможно. Поэтому все та же природная любознательность принудила меня сделать несколько шагов по направлению к столу.

Желтые отпрянули. Руби нахмурился.

А я замерла в ужасе, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой.

Потому что с ковра, что лежал под столом Руби, поднялась, шипя, огромных размеров коричневая змея, я бы даже сказала, змеища, и уставилась на меня немигающими желтыми глазками.

Я даже не успела подумать, надо ли в подобных случаях замереть на месте, чтобы удав – а по размеру эта змеища могла сравниться лишь с удавом – не бросился на потенциальную жертву, или, наоборот, бежать со всех ног. Я сделала наоборот. То есть, выскочила за дверь. Одним большим прыжком. Вот только что стояла в кабинете – и вот уже закрываю дверь с той стороны и осматриваю ее – нет ли дырочки, через которую змеища может выползти в коридор.

Так, на сегодня приключений достаточно. Значит, Руби держит в кабинете ручного удава. Что ж, хороший охранник, ничего не скажешь. Удавы, как правило, очень привязываются к своим хозяевам, в большинстве своем послушные и мирные. Вот только и задушить могут, если между ними и хозяином возникнет конфликт.

Интересно – почему я не заметила змею вчера? Может, обычно Руби держит ее в другой комнате, а тут вдруг решил выгулять?

Ладно, разберемся. Ясно одно – вламываться в кабинет весьма опасно.

Я вернулась к ведру и почувствовала, как устала и проголодалась. Все, на сегодня хватит. Закончу завтра.