Читать книгу Дары Господа. Проза XXI века - Наталия Алеева - Страница 8

Когда я всматриваюсь в кинохронику начала ХХ века и вижу толпы людей с их радостью и печалью, то поражаюсь, как легко и бескровно мы оккупировали их жизненное пространство. Никого из них давно уже нет на земле, а тогда они даже не подозревали, что мы наступаем им «на пятки». Как, собственно, и мы не думаем о тех, кто идёт за нами… Так меняются поколения, времена, цивилизации. И привычная «аксиома», будто человек должен в своей жизни посадить дерево, построить дом и вырастить ребёнка становится зыбкой и неубедительной как цель. Это, скорее, ступени к пониманию, что родившись на земле человеку ещё надо стать человеком, а для этого нужны не только благоприятные внешние обстоятельства, но и желание понять, зачем я призван в этот мир и справляюсь ли с возложенным на меня делом?..

Рано или поздно каждый человек оказывается перед этими вопросами. Только одному они могут открыться в последние секунды его земного бытия; другой – уже нечто ведает с детства, а иные, предчувствуя тайну, ищут ответы всю свою сознательную жизнь…

Бывает, что ребёнок, подняв пальчик, вдруг говорит, что на Небе есть Бог, и сердце умиляется. Но когда взрослые назидательно восклицают «и всё-таки, там Кто-то есть!..», они обнажают свою беду, ибо невежество в духовных законах – это не просто этический аутизм, а изъязвленность самого человеческого образа: когда детская вера человека не взрастала вместе с его земными годами…

Если познание физических законов открыто для нас, и мы изучаем их с детства, то законы духовные, несмотря на их непреложность и могущество, для многих остаются неведомыми. О них не рассуждают в семьях, им не нашлось места в школьных программах – нет такого предмета, где бы обсуждались вопросы жизни и смерти, духовного пути человека на земле, словно эти стороны человеческого бытия призрачны и нереальны. Но великий учёный и тайный монах Алексей Лосев утверждал, что «Мир чреват смыслом»…

В детстве, в счастливом детстве, кажется, что мир взрослых – это мир радости и добра, а если случаются печали, то лишь оттого, что ты ещё не стал достаточно взрослым. Такое ощущение дарит семья, где утишины внешние катаклизмы и главенствует Добро. Добросердечие домочадцев и книги, на страницах которых людские мнения поверяются истиной Любви, одаряют маленького человека призором Света, ведь недаром в Священном Писании сказано, что «Молитвами родителей созидаются дома детей»…

Однажды, не соглашаясь в чём-то со своей четырёхлетней дочкой, я скала в сердцах:

– Ты ничего не знаешь.

– Нет, знаю, – ответила она.

– Что же ты знаешь?

– Я знаю, что у слонов есть хобот. Что у человека есть душа. И что, в конце концов, у человека должно быть доброе сердце… – и заплакала от обиды непонимания…

В советские времена первый урок сентября в нашей школе начинался с разговора о любви к Родине. Занятие это, приправленное идеологическими назиданиями, никого не трогало, тем более что ещё так томительны были воспоминания о свободах канувшего лета. Суть тех уроков была чуждой, ибо не касалась того, о чём следовало бы говорить с человеком от самого истока его жизни: «Ты пришёл в этот мир, а не мир – к тебе. Поэтому старайся, ничего не нарушив, вписаться в него и сделать так, чтобы он тебя принял и полюбил. Не надо срывать первые весенние цветы – просто любуйся ими и дай радоваться весне, дай увидеть их красоту другим; переступи через муравья, ибо у него свой круг жизни, и, видишь, он торопится по своим делам и заботам (тут можно вспомнить сказку Виталия Бианки „Как муравьишка домой спешил“); выпавшего птенца из гнезда справедливо вернуть его родителям – ведь всё это разные стороны извечной гармонии мира, и всё сущее на земле, как и ты, имеет право на жизнь. И каким бы ты не был маленьким, ты сильный по отношению к тому, кого необходимо защитить. Мир надо слышать и видеть, а не потреблять, ибо у всего вокруг есть своя душа, и она скорбит, если человек бездушен и жесток. К тому же, кто великодушен и рачителен, того Бог одаряет радостью!»

Так мы и беседовали с моей маленькой девочкой, которая дошкольные годы проводила со мной на даче, и мир для неё был средой, которой надо восхищаться, любить и сочувствовать. Малышке было чуть больше четырёх лет, когда однажды она пришла ко мне в спальню и, увидав томик Бунина, сказала:

– Давай, я тебе расскажу о писателе, о Бунине?

Я обрадовалась, потому что, во-первых, слово «Бунин», оказалось первым прочитанным ею словом; во-вторых, она говорила всегда такие интересные вещи, что я их записывала. Поэтому и в тот раз я быстро взяла ручку:

– В детстве он молился Господу и говорил: «Господи, прости меня, прости все мои грешные ошибки…» И он тоже очень честно молился Марии. И вот он говорил Марии: «Мария! Прости меня тоже, пошли в Рай Небесный и помоги мне от всех моих грешений избавиться!» И говорит ему Мария голосом невидимым, и говорит ему: «Я тебя спасу. Ты будешь на Небесах благородным, красивым, верующим человеком!» Ангелы очень обрадовались и стали танцевать на Небе как весёлые лучики солнца. Они стали улыбаться, и Бунин тоже стоял одной ногой, где танцевали ангелы, и тоже в его ресницах почувствовалось чистое сомрание духа и тот же Рай…

– А что такое «сомрание духа»? – спросила я

– «Сомрание» – это падающая тень сердца почувствовалась… И когда он воскрес на Небесах, это было очень радостно, и в его сердце почувствовалось веселье, и его душа тоже очень веселилась на чистой поляне Рая. И вышла к нему Мария с Господом, как Отцом и Сыном и Святым Духом, и сказала ему: «Я тебе помогла. Ты будешь жить в Рае и нюхать небесные цветы Рая». И Бунин сказал: «Ты мне помогла, и я очень рад, моя любимая Мария, со вниманием». Бунин упал на колени перед Марией. И Мария сказала: «Ты будешь таким же красивым и благородным человеком как Мой Сын. Но ты был человеком. И я тебя спасала, как могла, потому, что и я тоже была человеком»…

Святой Старец Иоанн Крестьянкин наставлял своих слушателей: «Молитесь о детях, показывайте им в жизни следы Промысла Божия, который созидает жизнь. Не о Боге им толкуйте, а о жизни, которая может быть с Богом и без Него».

…И теперь, когда уже прошло много лет с тех пор, всё-таки с горечью ощущаешь, сколько времени прошло «сквозь пальцы», и как часто вместо того, чтобы обретать «умное сердце» мы размениваем свой талант веры в буднях суеты…