Читать книгу Сети Культа - Наталия Московских, Натали Московских - Страница 11

<настоящие дни>

Сельбрун, Крон

Двадцать седьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

Столько лет прошло с тех пор, как Бенедикт впервые переступил порог этого кабинета, а воспоминания о том дне были живы, как если бы все случилось вчера. Лишь видимые изменения во внешности Карла Бриггера напоминали о минувших годах. Время не пощадило старика: выглядел он так, будто мог рассыпаться от слабейшего порыва ветра. С последней встречи с Бенедиктом Карл Бриггер заметно осунулся, волосы поредели и окончательно поседели, а взгляд сильно прищуренных глаз, вокруг которых собралось множество мелких морщинок, потускнел.

Неужто через два десятка лет и меня ждет такая немощь? – с ужасом подумал Бенедикт, подходя ближе к расположенному у окна столу главы Культа. Он постарался не показать, как вид Бриггера удручает его, но невольно хорохорился и молодился, мысленно расширяя пропасть между собой и стариком. Поясница, как назло, то и дело стреляла заунывной болью, и Бенедикт стискивал зубы, проклиная бешеную восьмидневную гонку.

Киллиан тенью держался подле своего наставника: стоило переступить порог кабинета, как он притих. Лицо сделалось отстраненным, и Бенедикт понял, что ученик погрузился в воспоминания, которые так часто мучили его в кошмарах. Немудрено, ведь именно те ужасные события предшествовали его вступлению в Культ.

– Здравствуй, Карл! Как здоровье? – нарушил тягостное молчание Бенедикт, почтительно склонив голову перед стариком.

– Не дождешься, – надтреснутым, но на удивление бойким голосом отозвался жрец Бриггер, одарив его щербатой улыбкой. – Рорх заждалась меня на Суде Богов, но я не очень-то тороплюсь на встречу с ней.

Он приподнялся с кресла, выказывая уважение своему посетителю, и протянул подрагивающую от старости руку. Бенедикт пожал ее и услышал хруст суставов, когда Бриггер с облегчением опустился обратно.

– Чем дольше ты протянешь с этой встречей, тем лучше, – кивнул Бенедикт. – Но я спрашиваю не из вежливости, Карл. Выглядишь ты неважно.

– Доживи до моих лет! Я посмотрю, как ты будешь тогда благоухать здоровьем, – проворчал Бриггер. – Если говорить начистоту, то и ты выглядишь паршиво.

– Помилуй, мы только с дороги! – отмахнулся Бенедикт. Он не хотел развивать эту тему, поэтому отступил в сторону и позволил старику рассмотреть Киллиана. – Ты, к слову, помнишь жреца Харта?

– На память я еще не жаловался, – бросил Бриггер, придирчиво щурясь. – Смельчак из Талверта, которому пришлось доказывать свою человечность, порезав руку над моим столом. Громкая вышла история.

Отчего-то упоминание «громкой истории» задело Бенедикта.

– Странно, что я об этом ничего не знал, пока Харт сам не рассказал мне, – заметил он.

Карл Бриггер отмахнулся.

– Ты всегда слишком ревностно относился к службе, Бенедикт. Всё знать и везде поспевать невозможно. Да и не нужно. – Он откинулся на спинку кресла. – Дай угадаю: ты хочешь записать его в свою команду?

– Для начала я хочу его обучить, как подобает. В Олсаде, если хочешь знать мое мнение, просто отвратительно готовят жрецов, они ни на что не годятся.

Бенедикт почувствовал, как обиженный взгляд Киллиана обжег ему затылок, но предпочел это проигнорировать.

– Да, я получил сообщение Урбена о смерти его людей. Но, насколько я понял, всему виной в Олсаде была не неподготовленность жрецов, а чрезвычайные обстоятельства.

– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.

Сердце Бенедикта забилось чаще от волнения. Каждый день в дороге он мысленно готовил себя к этому разговору и не представлял, что услышит в ответ на свои вопросы. Бриггер не выглядел обеспокоенным в связи с отчетом из Олсада, и именно это сейчас настораживало. Если все под контролем, и прорывы данталли сквозь красное для Культа не новость, почему тогда он – Бенедикт – ничего об этом не знал? Если же Карл попросту не осведомлен о возможностях этих монстров, стоит начать всерьез опасаться за его здоровье, потому что новость будет ошеломляющей.

– Я так и понял, – посерьезнел Бриггер, указывая Бенедикту на кресло прямо напротив стола. – И, чувствую, разговор будет непростой, поэтому лучше присядь. Жрец Харт, ты тоже. Стул у стены. Возьми его и сядь рядом с нами. – Старик понимающе кивнул, глядя на Бенедикта. – Я так понимаю, ты не собираешься держать от него в тайне то, что здесь услышишь?

– Правильно понимаешь, – ответил тот, не в силах отделаться от дурного предчувствия.

– Что ж, так тому и быть. Начнем с того, что наши агенты в дэ'Вере в связи с этим случаем направили для тебя подробный отчет о семействе Дэвери. Я его отложил, сможешь изучить, когда сочтешь нужным.

Бенедикт нахмурился, не обрадовавшись перемене темы.

– Это подождет, – сказал он. – Карл, ты ведь получал все мои запросы о поднятии архивов Культа на предмет прорывов данталли сквозь красное?

Старик почти равнодушно кивнул.

– Разумеется. Все подобные запросы проходят через головное отделение. Тебе ли не знать, Бенедикт? К слову, все нужные сведения уже должны были прийти твоим людям в Олсад. Через эревальну я направил им указ не распространять полученную информацию, дабы не поднимать среди наших людей лишнюю тревогу. Урбен тоже получил такое указание.

Бенедикт изумленно вскинул брови, не поверив собственным ушам.

– Будь я проклят! Ты знал?!

Киллиан, сидевший все это время без движения, вздрогнул от резкого выкрика своего наставника.

– Не нужно этого обличительного тона, Бенедикт. – Бриггер жестом призвал к спокойствию. – О том, что прорывы данталли сквозь красное изредка случаются, я, разумеется, знал. И хотя сообщение Урбена было весьма расплывчатым, я прекрасно понял, что именно такой прорыв послужил причиной смерти олсадских жрецов.

Бенедикт громко выдохнул, с трудом справившись с нахлынувшей злостью.

– Потрясающая проницательность, – процедил он.

– Не горячись, – примирительно сказал старик, пожав плечами. – Поверь, мне это событие тоже видится весьма прискорбным, но такое случается. Жрецы гибнут. Причем не только в момент прорывов сквозь красное. Существа, за которыми мы охотимся, и без того очень опасны, и каждый из погибших в Олсаде осознавал риск, когда вступал в Красный Культ.

– Верно, – сказал молчавший до этого Киллиан. – Но все мы считали, что цвет наших одежд для данталли непроницаем, это вбивали нам в головы во время обучения. А выходит, что это не так.

Бриггер устало потер переносицу и глубоко вздохнул.

– Это так, – возразил он. – В большинстве случаев. Данталли прорывались сквозь красное не более десятка раз за последние триста лет, когда находились во власти неконтролируемого страха или отчаяния. До подобного состояния доходили все демоны, бывавшие на наших допросах, но разве всем им удавалось совершить прорыв? – Он дождался, пока его оппоненты отрицательно покачают головами в ответ, и завершил свою мысль: – Как я уже упоминал, подобные прорывы происходят изредка.

– Настолько, что об этом меньшинстве случаев было решено попросту не сообщать? – угрожающим низким голосом произнес Бенедикт.

– Цитирую тебя: потрясающая проницательность, – невесело усмехнулся Бриггер.

Бенедикт сжал руки в кулаки, резко поднявшись со своего места и упершись в стол главы Культа.

– Проклятье, Карл, и как это понимать?!

– Как превентивные меры против излишнего суеверного страха перед данталли, которым и без того пронизана вся Арреда. И пока эти меры, принятые, к слову, задолго до меня, приносили свои плоды. Наши жрецы и без того понимают, что борются с опасными существами, но они идут на этот риск и зачастую выходят победителями – красные одежды дают им достаточную защиту.

– Достаточную, но не полную, и об этом стоило предупредить! Нам с самого начала обучения вбивали в голову заведомо ложную информацию! – с жаром воскликнул Бенедикт.

– Поверь, если б все жрецы знали о возможности прорыва, они содрогались бы от страха перед каждым данталли и излишне осторожничали, даже там, где это не нужно. А практической пользы от работы всего Красного Культа было бы в разы меньше. Ты это понимаешь?

– Понимаю, – нехотя ответил Бенедикт. – Но хоть старшим жрецам ты обязан был сообщать о прорывах! В Олсаде ни Леон, ни даже я не были готовы к такому повороту событий!

Бриггер поджал губы и соединил подушечки пальцев.

– Некоторые старшие жрецы прекрасно осведомлены об этой проблеме.

– Но я в их число не вхожу? – вспыхнул Бенедикт.

– Не входишь, – кивнул старик. – По подобным случаям созывается специальная комиссия, состоящая из старших жрецов крупных отделений Культа…

– … вроде Хоттмарского…

– … с большим опытом…

– … вроде моего…

– … и меньше занятых в оперативной работе, Бенедикт, – стерпев то, что его неоднократно перебили, закончил Бриггер.

На несколько мгновений кабинет погрузился в звенящую тишину. Бенедикту казалось, что его бешено колотящееся сердце, каждый удар которого отдавался в висках, слышат все присутствующие.

– Я тебя правильно понял: ты не говорил мне, потому что не хотел, чтобы я осторожничал на оперативной работе? – с трудом сохраняя голос ровным, спросил он.

Взгляд тусклых глаз Карла Бриггера сделался холодным и колким.

– Я не говорил тебе, потому что не видел в этом смысла. Что бы изменилось, знай ты об этих редких случаях, Бенедикт? – с нажимом на слово «редких» спросил он. – Позволь предположить: твое возросшее с годами чувство справедливости заставило бы тебя разнести эту тревожную весть по всей Арреде, причем не только среди жрецов Культа. В итоге данталли стали бы предметом всепоглощающего ужаса – даже у мирного населения, и пользы от этого не было бы никакой. Это притом, что сам ты вряд ли бы всерьез осторожничал. Напротив, я уверен, ты бросался бы на охоту с еще большим рвением, потому что смерти ты никогда не боялся, и те, кто следуют за тобой, тоже не боятся ее.

От негодования на щеках Бенедикта проступили красные пятна.

– То есть, ты считаешь меня обычным фанатиком с факелом наперевес?

– Нет, Бенедикт, я считаю тебя опаснейшим из таких фанатиков, потому что за тобой готова следовать толпа. Ты способен пойти на любой риск. Ты выбиваешь из данталли и их пособников всю возможную информацию на допросах, в этом тебе нет равных, и именно поэтому я не ставил тебя в известность. Подумай: вот теперь ты знаешь о прорывах наверняка, знаешь, что они случаются. Что изменилось? – Бриггер сочувственно качнул головой. – Хочешь сказать, ты теперь оставишь попытки добраться до того данталли, с которым столкнулся в Олсаде из осторожности?

Бенедикт устало опустился обратно в кресло, потерев занывшие виски. Он почувствовал себя постаревшим, и боялся, что вот-вот лишится чувств.

– Вот видишь? Что и требовалось доказать, – снисходительно улыбнулся Бриггер. – Я вижу, как ты расстроен, Бенедикт. Но спешу напомнить тебе: твоя неосведомленность нисколько не умаляла твоей важности для Красного Культа все это время. Ты фактически незаменим, ты – самый известный жрец на Арреде, ты прирожденный лидер, но ты…

– … расходный материал, как и мы все, – тихо закончил за него Киллиан.

Бриггер поморщился и посмотрел на него осуждающе.

– Этого я не говорил. – Несмотря на напускную строгость, эти слова звучали как попытка оправдаться.

– Даже если б вы сказали это мягче, сути бы это не изменило, разве нет? – парировал Киллиан с абсолютно невозмутимым выражением лица. Бенедикт многозначительно посмотрел на него, но тот предпочел это проигнорировать.

– Почтения к старшим тебе жрец Леон так и не привил, юноша, – недовольно хмыкнул старик.

– Сейчас уровень моего почтения к старшим соответствует ситуации.

– Двадцать четыре года… – едва слышно произнес Бенедикт, не позволив главе Культа продолжить спор с молодым жрецом.

– Прости? – переспросил Бриггер.

– Двадцать четыре года, Карл! Вот сколько лет я отдал службе, лишь чудом минуя опасность нарваться на такого данталли! И ладно бы я подвергал этому риску себя одного, так ведь нет – за мной, как ты и сам отмечаешь, шли люди, которые были уверены в моих знаниях, в моей осведомленности…

– Брось, Бенедикт, – усмехнулся Бриггер. – Ты всерьез переживаешь за свой авторитет в глазах команды? Они с тобой уже много лет. Новость о твоей неосведомленности их преданность не подорвет.

– И много еще таких сведений, о которых я понятия не имею?

Бриггер посуровел и покачал головой.

– На этот вопрос я не стану отвечать, и ты прекрасно знаешь, почему, – сказал он. Заметив, что Бенедикт вновь собирается обрушить на него поток негодования, он остановил его жестом. – Послушай, я понимаю, что сейчас ты собираешься вывалить на меня кучу претензий и обвинений. Что ж, я принимаю их. Теперь мы можем созвать комиссию, которая заставит меня уйти с поста. Можем разругаться. Можем повоевать, но на деле ты понимаешь, что я нужен тебе для поддержки и продвижения твоих нововведений, а ты нужен мне как лучший палач. В свете этого мораль нашего разговора сводится к одному простому выводу: теперь ты обладаешь желаемой информацией, и на этом – точка. Больше ничего от этого не изменится.

– Изменится, – возразил Бенедикт. – Мне кажется, ты и сам не до конца понимаешь, какую опасность несет в себе эта информация. Пренебрежительное отношение к ней может стоить жизни множеству людей, и сейчас я говорю не только об опасности для жрецов. Я говорю об опасности в мировом масштабе, Карл.

– Во имя богов, не сгущай краски! – закатил глаза Бриггер.

– Это сделал Мальстен Ормонт. – Слова, напоминающие приговор, прогрохотали в кабинете главы Культа подобно грому. Старик побледнел и недоуменно вытаращился на Бенедикта. Тот выдержал достаточно долгую паузу, чтобы Бриггер успел осознать услышанное, и продолжил: – Там, в Олсаде, анкордский кукловод убил пятнадцать человек, прорвавшись сквозь красное. И не в панике и отчаянии, а с холодной головой. Он сделал это играючи, Карл. Так, будто проворачивал такое не раз и не два. А теперь давай еще раз поговорим о «пустяках».

Бриггер осунулся на глазах и растерянно вжался в спинку кресла, будто желая спрятаться в ней. Его голова безотчетно закачалась из стороны в сторону: он отказывался принимать то, что услышал. Слова поспели за реакцией тела несколько мгновений спустя.

– Этого просто не может быть, – обреченно прошептал он.

– Может. Так и было, – мрачно подтвердил Киллиан.

Бенедикт поднялся со своего места, заложил руки за спину и принялся мерить шагами кабинет. Он даже не пытался скрыть победную улыбку: теперь он чувствовал себя правым и наслаждался этим, залечивая своим триумфом испытанную обиду. Он не собирался жалеть старика.

– Я не знаю, каким образом ему удалось научиться так мастерски прорываться сквозь защитный барьер. Не знаю, скольких человек в красном он может контролировать единовременно, но знаю одно: за такой контроль он должен будет расплатиться так жестоко, что вполне может не выдержать боли – особенно, если учитывать его работу с аркалом в прошлом. Вполне возможно, лишь поэтому он еще не явился прямиком в головное отделение Культа и не заставил нас всех единовременно перерезать себе горло. Но есть новость еще хуже: сейчас Мальстен Ормонт направляется в сторону Малагории. К аркалу, который такую боль может забрать. Понимаешь, чем нам это грозит?

Бриггер нахмурился и попытался взять себя в руки.

– Постой, но ведь ты какое-то время назад докладывал, что между ними произошла крупная размолвка, заставившая Ормонта покинуть Малагорию. Что-то изменилось?

Бенедикт пожал плечами.

– Не знаю. Полагаю, что нет. Похоже, аркал охотится за Ормонтом: в Прите мы нашли тела убитых кхалагари. Они явно приходили туда за ним – больше не за кем.

– Значит, аркал не станет ему помогать, – с надеждой сказал Бриггер.

Бенедикт посмотрел на него снисходительно, как на школяра, которому прощал невыученный урок. Такая недальновидность была характерна для Карла Бриггера, только когда он был до жути напуган. А сейчас он чувствовал себя именно так.

– Не стоит забывать, что Ормонт – искусный кукловод. И даже у аркала не будет против него оружия.

– Если они объединятся, это станет катастрофой…

Бенедикт кивнул в ответ на сокрушенные слова старика.

– Именно. И Ормонта нужно остановить.

– Как? – понуро спросил Бриггер. – Ты только что описал ситуацию, при которой у нас не находится на него никакой управы. Перехватить его по дороге в Малагорию не получится, так как ни у кого из жрецов нет защиты. И, даже если она существует, подготовить ее мы не успеем. А на том берегу Большого моря мы и вовсе лишены полномочий! Мы беспомощны!

Голос главы Культа возрастал до истерических ноток и скрипел сухим деревом в пламени очага. Бенедикт улыбнулся: это был именно тот эффект, который он надеялся произвести. Настал черед вынимать из рукава оставшиеся козыри.

– Я так не думаю, – заговорщицки улыбнулся он. – Знаешь, этот аркал давно был для нас серьезным препятствием. Что, если нам удастся убедить Совет, что пожиратель боли, силой захвативший трон и держащий в страхе целую страну, явился причиной многих бед еще во время Войны Королевств?

Бриггер встрепенулся, пытаясь угнаться за мыслью Бенедикта.

– Постой, я не совсем понял, какой совет ты имеешь в виду? Уж не Совет ли Восемнадцати?

– Именно его.

– Ты хочешь, – Бриггер помедлил, – убедить Совет Восемнадцати объявить войну Малагории, чтобы свергнуть аркала с трона? Я правильно тебя понимаю?

– Не обязательно доходить до открытого объявления войны, – небрежно бросил Бенедикт. – Вполне достаточно нескольких санкций и выдвижения соответствующих требований. Что до военных действий – тут многое зависит от расстановки сил, которая мне пока неизвестна.

Бриггер вымученно потер переносицу.

– Бенедикт, это безумие, – проворчал он. – Арреда только начала оправляться от Войны Королевств! Сейчас никто не пойдет на такой шаг!

– Пойдет, если правильно преподнести информацию, – упорствовал Бенедикт. – Если мы объявим, что Бэстифар шим Мала привел своего шпиона-данталли в анкордскую армию, затем помог ему бежать и организовал прикрытие, позже узурпировал трон и ныне распространил в Малагории тиранию, которая вот-вот из-за берегов Большого моря явится и на материк, Совет Восемнадцати проникнется тревогой. Поверив в одного шпиона-данталли от Бэстифара шима Мала, правители Арреды примут и идею о том, что страшная Битва Кукловодов тоже была делом рук обезумевшего от собственной жестокости аркала. Экспериментом. Прибавь к этому то, что Малагория – богатая золотоносная держава, а руда, добываемая из гор Синтар является основным компонентом лучшей стали на всей Арреде, и представь, как резко монархи озаботятся судьбой запуганных узурпатором граждан Обители Солнца и как захотят припомнить аркалу его прошлые преступления. – В устрашающих глазах Бенедикта зажегся нехороший огонек, а голос оставался нарочито елейным.

Бриггеру совсем не нравился запал, с которым он говорил.

– Правители алчны, но не настолько. То, что ты предлагаешь – безумство. При всей твоей нелюбви к Бэстифару шиму Мала, он не узурпатор. Малагорский народ любит его. У тебя не получится доказать обратное.

– Не я ли лучше всех могу доказать, насколько хорошо страх воспитывает почтение? – осклабился Бенедикт. – Неужто хоть кто-то в Малагории решился бы перечить пожирателю боли? И много ли таких смельчаков осталось бы в живых? – Он приблизился к столу и оперся на него обеими руками. Голос опустился до вкрадчивого шепота: – Рерих подтвердит, что аркал бескомпромиссен и жесток. Дальше дело за малым: напомнить Совету, что Бэстифар шим Мала – бастард и не имеет существенных прав на трон. Поверь, большинству правителей на материке этого будет достаточно.

Бриггер устало потер глаза. Как ни странно, речь Бенедикта казалась ему убедительной.

– Давай на миг предположим, что мы примем твой безумный план в разработку, – сдался он. – Ты упоминал, что Ормонт был шпионом аркала, а после укрылся в Малагории. Хочешь сказать, ты раскроешь правду? О том, что анкордский кукловод еще жив?

– Без этого не было бы никакой драматургии, – картинно усмехнулся Бенедикт.

– Ты издеваешься?!

– Ничуть. Весть о том, что анкордский кукловод жив, поднимет тревогу на нужный уровень. А изменить легенду и включить в нее тайных союзников Ормонта, которые помогли ему сбежать, будет нетрудно.

Бриггер задумчиво замолчал и довольно долго ничего не говорил. Бенедикту даже показалось, что он провалился в сон, однако вскоре старик кивнул собственным мыслям и, нахмурившись, сказал:

– Даже если боги встанут на твою сторону, и тебе удастся убедить Совет, вопрос о том, как противостоять Ормонту, остается открытым.

– Позволь мне для начала выяснить, что по этому поводу разузнали Ренард и Иммар. Несколько идей у меня имеется, но озвучивать их пока рано.

Из груди Бриггера вырвался усталый вздох.

– Пусть и рано, я бы хотел их услышать.

– Для осуществления этих идей потребуются весьма необычные ресурсы.

– Какие?

Бенедикт сложил руки на груди и прищурился.

– Есть только одни существа, способные противостоять силам данталли. Хаффрубы.

Старик изумленно вскинул брови.

– Хочешь отправить в Малагорию армию похитителей кожи?

– Нет, – усмехнулся Бенедикт. – Эти твари опасны даже поодиночке, а в большом количестве и вовсе неуправляемы. Но я хочу, – как бы это лучше сказать?.. – позаимствовать их силы. Хотя бы на время.

Бриггер всплеснул руками, явно поставив на Бенедикте клеймо последнего безумца.

– Боги, я ведь не зря полагал тебя опаснейшим из фанатиков! Кому еще могло прийти в голову нечто подобное? Как? – Он стукнул по столу раскрытой ладонью. – Вот как ты это себе представляешь, скажи на милость!

– Пока единственная мысль, которая приходит мне в голову, это мысль о зелье, – спокойно ответил Бенедикт.

– То есть, магия, – недоверчиво склонил голову Бриггер. – Единственными представителями которой являются… в смысле, были некроманты, пока их не истребили.

Бенедикт осклабился.

– Так все же «были» или «являются», Карл? Я ведь не просто так спросил, многого ли ты мне еще не сказал? Ты назвал мои идеи безумными, но мысль о хаффрубах тебя не удивила. Да и мысль о магии, как я погляжу, тоже. – Он внушительно поглядел на старика, продолжая опираться на его стол. – Настало время выдать мне еще кое-какие сведения. За весь наш разговор ты проявил удивление лишь раз – когда узнал о способностях Ормонта. Обо всем остальном ты был прекрасно осведомлен. Выкладывай. В Культе ведь имеются сведения и о гнездах хаффрубов, и о некромантах, так?

Карл Бриггер неуверенно пожевал губу.

– Ты когда-нибудь бывал во Фрэнлине? – вздохнув, спросил он.

– Не доводилось.

Бенедикт наконец убрал руки со стола Бриггера и заложил их за спину, обратившись в живое воплощение требовательного ожидания.

– Фрэнлинское отделение уже много лет передает в Крон отчеты о деятельности двух семей хаффрубов, живущих в городе. Горожане заключили с ними договор. Согласно ему, хаффрубы охотятся только за, – он чуть помедлил, —чужаками, местных не трогают.

Бенедикт изумленно изогнул брови.

– Хаффрубы убивают людей в городе, а Культ попросту закрыл на это глаза?

– Не путай нас с охотниками на иных, Бенедикт, – недовольно проворчал Бриггер. – Хаффрубы – сильные стражи города. Вдобавок, они умеют сотрудничать, приносят множество полезных сведений. Их было нецелесообразно уничтожать.

– Ясно, – отмахнулся Бенедикт, решив пока не развивать этот спор. – А некромант? Тоже есть на примете, как я понимаю? Много их, вообще, осталось?

Старик опустил голову.

– Немного. На материке у нас есть сведения только об одном. Знаем еще о троих: в Ярле, Каливере и Сарезоре, но с ними у нас нет как таковой связи.

– А с тем, что на материке, есть? – спросил Колер. Он уже догадывался, каким будет ответ.

Бриггер глубоко вздохнул.

– Его зовут Ланкарт. Представился только именем. Из всех известных нам некромантов он, если так можно выразиться, самый юный – практиковать начал, когда массовые гонения на магов смерти совсем стихли. Культ об этом узнал, направил жрецов для переговоров, и после совещания было принято решение позволить некроманту практиковать на определенной территории. Никому из монархов о его существовании не сообщалось.

Бенедикт криво ухмыльнулся.

– Позволь угадать: ему, разумеется, сказали, что гонения на него не начнутся, но он будет обязан оказать Культу посильную помощь по первому зову?

– На твоем месте я бы стер эту язвительную улыбку с лица, – буркнул Бриггер. – Знания некромантов весьма обширны, и многие из нас были убеждены, что стирать их с лица Арреды полностью – глупое и неверное решение. К слову, услугами Ланкарта до этого дня никто и не думал воспользоваться. Ты первый, кому они понадобились.

Бенедикт примирительно приподнял руку, чувствуя, что Бриггер начинает выходить из себя.

– Я понял тебя, Карл. К слову, в моем вопросе не было и намека на язвительность, ну да боги с ним! Итак, где я могу найти господина Ланкарта?

– Есть одна безымянная деревня в Карринге, в Сонном лесу, почти у самой границы с Нельном. На картах она не обозначена, но у нас есть ее точное расположение, – нехотя ответил Бриггер, испытующе взглянув на Бенедикта. – Поедешь к нему?

– Как только закончу дела с Советом. Надеюсь, я могу рассчитывать на твое содействие?

– Сначала я хочу увидеть, как именно ты намереваешься работать с Советом, – покачал головой Бриггер. – Представишь план действий, я свяжусь с членами комиссии, и тогда решение о том, оказывать содействие, или нет, будет принято. Пока я могу сказать, что не буду препятствовать твоей работе, но о посильной помощи, особенно о денежных вложениях в столь рискованную операцию, говорить рано.

– Что ж, – примирительно сказал Колер, – пока что мне этого достаточно. Я ознакомлю тебя с планом по готовности. А пока, – он небрежно покосился на дорожную грязь под своими ногтями, – где ты нас разместил?

– На третьем этаже, – облегченно вздохнул Бриггер. – Дежурный проводит вас, распоряжение у него имеется.

– До скорой встречи, – сказал Бенедикт, направившись к двери и поманив за собой ученика. Киллиан поспешил за ним, попрощавшись с главой Культа лишь коротким кивком.