Читать книгу Сети Культа - Наталия Московских, Натали Московских - Страница 14

<настоящие дни>

Грат, Малагория

Двадцать восьмой день Матира, год 1489 с.д.п.

Малагорский цирк этим вечером был безлюден: репетиции закончились, ближайшие представления должны были состояться лишь через несколько дней.

Выйдя на пустующую арену, Бэстифар обвел взглядом большой зрительный зал и прислушался к звукам пустующего цирка. Его окутала тоскливая, заброшенная тишина, которая приходила сюда каждый раз, когда завершалась активная деятельность.

Прежде Бэстифар никогда не замечал, что вне представлений или репетиций его цирк производит впечатление безжизненного и давно покинутого места. Всегда ли так было? Или это началось лишь с уходом Мальстена? В последнем предположении не было никакой логики, однако Бэстифар не мог избавиться от него. Будто цирк и впрямь был живым организмом и все еще не оправился от вероломного побега главного постановщика. Каждое пустующее сиденье, каждая забытая пылинка страдальчески вопрошали: «Мальстен, как ты мог?».

– И вправду, как? – спросил Бэстифар вслух.

В тишине зала его слова прозвучали пугающе громко. Он прикрыл глаза, будто так мог бы лучше расслышать ответ осиротевшего цирка.

– Мой царь?

Оклик оказался настолько неожиданным, что Бэстифар вздрогнул и побоялся пошевелиться. На миг он поверил, что ему и впрямь отвечает сам цирк. Однако голос показался слишком знакомым, пусть и непривычно робким.

Заставив себя открыть глаза и повернуться, Бэстифар глубоко вздохнул. Разочарование прорвалось сквозь выдох, но черноволосая девушка, сидевшая в четвертом ряду, подтянув к себе колени и обхватив их руками, не обратила на это никакого внимания.

– Ийсара, – попытался улыбнуться Бэстифар. Он не обрадовался, что гимнастка услышала его вопрос, однако не нашел в себе ни желания, ни аргументов для упрека. Вместо того он приблизился к ней. – Не ожидал кого-то здесь сейчас увидеть. Обычно я прихожу сюда, когда никого нет.

Ийсара улыбнулась и запрокинула голову, будто в попытке не заплакать. Непривычно было видеть ее такой: почти всегда дерзкая и активная, она крайне редко демонстрировала лиричное настроение и слезливостью не отличалась.

– Я тоже люблю приходить, когда никого нет. Мы, кстати, часто приходим в одно и то же время. Просто вы впервые меня заметили.

Губы Бэстифара недовольно покривились. Он не припоминал, чтобы во время вечерних визитов в пустой цирк говорил или делал что-то непотребное, однако после слов Ийсары ощутил, как стыдливый румянец приливает к щекам. С трудом поборов это неприятное чувство, Бэстифар подошел к Ийсаре и сел рядом.

– Тебя что-то печалит? – спросил он.

Ийсара неуверенно пожала плечами.

– Мне частенько становится грустно, когда я прихожу в пустой цирк. С уходом Мальстена он осиротел, вы не думаете так?

Бэстифар вздрогнул. Теперь ему захотелось всеми силами отгородиться от этих мыслей. Он был готов мириться с ними, пока они принадлежали ему одному. Разделять их с кем-то еще было страшно.

– Здесь регулярно идут представления. Цирк функционирует… – деловитым тоном начал возражать он.

– А раньше он жил! – с жаром воскликнула Ийсара, тут же потупившись. – Простите, что перебила, мой царь.

Бэстифар почувствовал себя странно. Обыкновенно Ийсара вела себя смелее, дерзила и заряжала других своим огнем. Видеть ее лиричной и раболепной было слишком дико.

– Послушай, я тебя не узнаю, – честно признался Бэстифар. – Ты никогда не боялась высказывать свое мнение, не робела и не сдерживалась, а сейчас я будто разговариваю с женственно-прекрасной версией Дезмонда. Надеюсь, это состояние затравленного зверя, в котором пребывает наш нынешний художник, не может передаваться по воздуху?

Он ухмыльнулся, однако Ийсара осталась удивительно серьезной и молчаливой. Бэстифар отчего-то чувствовал, что молчит она из опасения перед ним.

– Ийсара, давай начистоту? – предложил он. – Ты прекрасно знаешь, кто я, ты ведь давно выступаешь в этом цирке. Даже после того, что случилось с Райсом и его людьми, ты осталась и продолжала вести себя дерзко и открыто. Раз сейчас что-то изменилось, стало быть, что-то повлияло на твое поведение. Что это было? Расскажи мне.

Ийсара затравленно посмотрела на него и сильнее прижала к себе колени.

– А если не расскажу? Будете пытать? – тихо спросила она.

В голосе звучал испуг, но сам вопрос отважился бы задать не каждый. Бэстифар облегченно улыбнулся и качнул головой.

– Не буду, – сказал он. – Но любопытство мое ты уже разбередила, так что, поверь, я узнаю правду с тобой или без тебя.

Ийсара отвела глаза и поджала губы так, будто сейчас расплачется.

Бэстифар всплеснул руками.

– Боги, Ийсара, ты ведешь себя так, будто я пытал здесь каждого второго! Ничего подобного не было! Откуда такие мысли? Мальстену я вообще обещал, что…

При упоминании Мальстена Ийсара так сморщилась, что Бэстифар осекся, не договорив, и внимательно посмотрел на гимнастку.

– Дело… в Мальстене, верно? – пытливо прищурившись, спросил он. Мучительная гримаса на лице Ийсары была слишком красноречива. – Ты начала робеть передо мной, узнав что-то, связанное с ним? – Бэстифар нахмурился и заговорил с большим нажимом: – А вот с этого момента я хочу знать подробности, Ийсара. Что именно ты узнала? Говори. Или мне придется тебя заставить.

По телу гимнастки пробежала дрожь. Она прикрыла глаза.

– Мой царь, прошу вас… Вы – Мала, прямой посланник Солнца, на все ваша воля, и я не вправе выражать сомнение в ваших действиях. Если вы пытаетесь проверить мою верность…

Не выдержав этого нового приступа раболепного страха, Бэстифар поднялся, стал напротив Ийсары и, пальцем приподняв ее подбородок, заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Значит так, говорю один раз: меня перестала забавлять эта ситуация. Я не понимаю, о каких моих действиях, которые нельзя ставить под сомнения, ты говоришь, но звучит это все так, будто, по-твоему, я вознамерился прикончить Мальстена. Если я прав, немедленно говори, откуда такие сведения, иначе, клянусь, я тебя заставлю мне рассказать!

Ийсара ахнула от страха и будто уменьшилась, желая слиться со спинкой зрительского кресла.

– Мой царь, клянусь, я никому не скажу… – пискнула она.

– Ийсара, бесы тебя забери, ты оглохла? Мне скажи, говорю! Мне. Потому что я понятия не имею, откуда до тебя мог дойти такой слух. Я ни о чем таком не помышлял, ясно тебе? И если этого хочет кто-то другой, я хочу знать, кто, чтобы остановить его.

Ийсара распахнула глаза и несколько мгновений недоуменно таращилась на Бэстифара. Он отступил от нее на шаг, врезавшись в спинку зрительского сиденья нижнего ряда.

– Успокоилась? – хмыкнул он. – Теперь сможешь внятно объяснить, что угрожает Мальстену?

Ийсара недоверчиво взглянула на него.

– То есть вы правда не отдавали приказ?

– Боги, да какой приказ?! И кому? – всплеснул руками Бэстифар.

Пока Ийсара воровато оглядывалась по сторонам, надеясь, что их никто не подслушивает, раздражение аркала нарастало и начинало звенеть в воздухе. Рассказ начался за мгновение до того, как он сорвался на крик.

– Пару недель назад я случайно услышала разговор командира Парса с его подчиненными. Кхалагари докладывали, что связь с группой, которая должна была убить Мальстена и некую, – она поморщилась, – женщину, вышедшую на его след, была утеряна. Командир долго сыпал проклятьями, затем сделал вывод, что Мальстен направляется сюда, после чего сказал, что приказ остается неизменным: «данталли и его спутницу необходимо устранить». Однако кхалагари на материке больше не осталось, эта группа была последней, которую отправляли следить за женщиной, пока она не выйдет на след Мальстена. Поэтому командир Парс приказал караулить врагов, – она сделала на этом слове особый осуждающий акцент, – в Адесе, в порту. И еще он дал указание усилить патрулирование в Грате.

Ийсара замолчала, с опаской уставившись на Бэстифара. Тот задумчиво потер подбородок.

– Вот оно, значит, как, – протянул он.

– Разве это была не ваша воля? – осторожно поинтересовалась Ийсара.

– А разве я похож на такого непоследовательного идиота? – вопросом на вопрос ответил Бэстифар. Не встретив понимания, он пояснил: – Подумай сама, зачем мне посылать за Мальстеном некую женщину, а вслед за ней отправлять кхалагари, чтобы, когда та выйдет на нужный след, убить обоих? Тебе не кажется, что в этой цепи присутствует лишнее звено?

Ийсара потупилась.

– Да и к чему мне ждать, пока Мальстен явится сюда? Он очень силен и может управлять даже мной. Не проще ли было прикончить его на материке, если уж мне втемяшилось в голову убить его? – продолжил Бэстифар. – Тут нет логики, с какой стороны ни взгляни.

– Я просто думала, командир Парс может действовать только по вашему приказу… – пробормотала Ийсара.

Бэстифар хмыкнул.

– В этом мы с тобой похожи. Я тоже так думал.

– Значит, командир Парс сам решил убить Мальстена? Или кто-то его дезинформировал?

На этот раз Бэстифар отвел взгляд и решительно выдохнул. Выдох получился рваным.

– Похоже, что сам.

Ийсара зажмурилась, понимая, что это значит. Отар Парс не просто проявил инициативу – он пошел наперекор воле царя. Это приравнивалось к государственной измене, особенно среди кхалагари. И пусть командир Парс был предан царю всей душой, он не имел права его ослушаться. Даже если действовал ради его же блага.

Ийсара уткнулась лбом в собственные колени.

– Вы убьете его, – сокрушенно произнесла она. – Для вас он уже изменник…

– Да. Он изменник, – ответил Бэстифар. Его голос звучал бесстрастно, поэтому таковым Ийсара и сочла его ответ. Она не видела мимолетную гримасу страдания, исказившую лицо аркала.

– Получается, я стала доносчицей…

– Если тебя это утешит, я не стану казнить Отара, – решительно заявил Бэстифар. – Боюсь, он отлично справится с этим без меня. Собственные действия погубят его.

Ийсара непонимающе покачала головой. Ее взгляд жадно желал успокоения, она не хотела жить с мыслью, что из-за ее доноса умрет один из самых верных воинов правящей семьи.

Бэстифар сжалился над ней:

– Мальстен Ормонт – самое опасное существо из всех, кого я когда-либо встречал. У него мощнейший дар, и, готов поспорить, пока еще никто не нашел способ этот дар сдержать. Если бы Мальстен захотел власти над Арредой, ему бы ничего не стоило ее получить, но наш друг – не охотник до мирового господства. Он больше любит применять свои силы ради красоты, а не ради войны. В бой Мальстен вступает, только когда видит в чем-то угрозу для себя или своих близких. А вот здесь-то на арену и выходит враждебно настроенный Отар Парс с мечом наперевес.

Ийсара вздрогнула.

– Если бы только был способ переубедить командира… – прошептала она.

– Его нет, – отрезал Бэстифар. – Отар непоколебим и упрям, как бес, я знаю его не первый год. Ради своих целей (считай, ради моего благополучия) он пойдет на все. Даже на то, чтобы ослушаться моего прямого приказа. Его не будет волновать цена, которую придется за это заплатить. – Бэстифар выдержал недолгую паузу и продолжил, качнув головой: – Поэтому тебе не стоит винить себя ни в чем, Ийсара. С твоим доносом или без – Отар все равно погибнет. Это неизбежно. Он довел бы себя до этого сам, даже если б я не узнал.

Гимнастка нахмурилась и осторожно спросила:

– Вы не допускаете возможности, что командир Парс преуспеет?

Бэстифар снисходительно улыбнулся.

– Поверь, я видел, на что способен Мальстен на поле боя. Поэтому нет, дорогая, такой возможности я не допускаю.