Читать книгу Сети Культа - Наталия Московских, Натали Московских - Страница 9

Грат, Малагория

Седьмой день Реуза, год 1483 с.д.п.

Ночь постепенно окутала вечно бодрствующий Грат мягким сизым покрывалом и наполнила его голосами тех, кто предпочитал проводить время на улицах под покровом темноты. Впрочем, в Грате никогда не было по-настоящему темно и по-настоящему тихо. Город не спал. Город пульсировал, шумел и дышал, будто пребывая в извечном празднике.

Голос ночного Грата, доносящийся из окна, смешался для Мальстена с голосом циркового распорядителя в единый звуковой фон. Он поймал себя на том, что уже несколько минут не может сосредоточиться на речи Левента, и попытался усилием воли вернуть себя в русло разговора.

По счастью, Левент тоже отвлекся на звуки ночного города и умолк, рассеянно уставившись в окно.

– Великий Мала, уже глубокая ночь, – пробормотал он. – То-то у меня так пересохло горло. Мы с вами так долго обсуждали программу, господин Ормонт!

Мальстен улыбнулся и почувствовал, что улыбка вышла неловкой и неестественной. То, что Левент назвал обсуждением, куда больше походило на монолог. Распорядитель говорил долго, растягивая мысль, пока не заканчивался воздух в легких, затем судорожно вдыхал и продолжал. Поначалу Мальстен пытался вслушиваться с усилием, но быстро понял, что Левент смотрит в стену намного чаще, чем на собеседника, и немного расслабился. На третий час этого «разговора», за который ему удалось вставить всего несколько слов, Мальстен беззастенчиво водил карандашом по бумаге, почти не слушая рассказчика и выводя очертания будущего номера для гимнастки Ийсары. В уголках листа притаились и наброски других номеров, которые Мальстен живо себе представлял. Программа, которая приходила ему в голову, сильно отличалась от той, о которой уже несколько часов толковал Левент, но высказать это оказалось нелегкой задачей.

– Итак, на чем мы остановились? – спросил цирковой распорядитель, судорожно втянув в себя воздух для нового витка монолога. Этот вдох был почти истерическим, как будто Левент тонул в своем желании продолжать говорить. Поначалу от этого звука Мальстена даже пробирала дрожь, но сейчас он почти привык.

Припомнить, на чем замолк монолог, оказалось непросто. Мальстен встрепенулся и с усилием нахмурился, напрягая память.

– Вы… кажется, описывали один из старых номеров Райса на трапеции, – сказал он наугад.

Левент энергично закивал. Мальстен не был уверен, что верно припомнил последнюю тему разговора, но точно знал, что тема ухода Райса и его команды всплывала уже несколько раз и неизменно сопровождалась причитаниями Левента. Похоже, он был не против проговорить это еще раз.

Только привитая воспитанием вежливость не позволяла Мальстену вслух взмолиться богам о том, чтобы этот «разговор» закончился. Про себя он делал это уже не единожды.

– Господин Ормонт, вы ведь запоминаете номера, о которых я рассказываю? – Вопрос Левента вырвал Мальстена из раздумий. Заметив, что он то и дело погружается в свои мысли, Левент неодобрительно покачал головой и заговорил с назиданием: – Вам это может казаться пустяком, но вы попросту не понимаете, какой большой потерей для нашего цирка является уход Райса и его гимнастов! Если мы с вами не придумаем, как восполнить этот уход…

Наконец, Мальстен не выдержал и перебил Левента:

– Прошу простить, что прерываю вас, но у меня есть кое-какие наброски. Не знаю, как много вам расскажут эти схематичные рисунки, но, поверьте, я прекрасно знаю, как это воплотить.

Несколько минут в комнате висело напряженное молчание. Левент, похоже, не привык, чтобы его прерывали. Трудно было представить, как он уживался с Бэстифаром.

– Позволите взглянуть? – Левент нахмурился, нетерпеливо вытянул вперед руку, но, не сумев подождать, пока Мальстен протянет ему бумаги, прошагал к столу и взял их сам. Глаза впились в рисунки с жадным придирчивым прищуром. Он изучал наработки Мальстена несколько минут, затем лицо его удивленно вытянулось. – Я верно понимаю: вы хотите, чтобы в этом номере артистка работала в воздухе? – спросил он, указывая на один из набросков. Дождавшись кивка, он вновь вгляделся в рисунок с недоверием. – Я не совсем понимаю, на каком снаряде вы хотите это осуществить, господин Ормонт. В нашем цирке ничего подобного нет. Вы где-то видели такое?

– Нет. – Мальстен позволил себе улыбнуться. – Именно поэтому подумал, что это может быть неплохой идеей. Я предполагаю здесь два широких полотна слабо тянущейся ткани, подвешенных к куполу цирка. Если бы гимнастка…

– Ийсара? – уточнил Левент, перебив его. Интонации звучали неоднозначно, и Мальстен смущенно опустил взгляд.

– Кажется, так зовут девушку, которая содействовала мне во время демонстрации, – тихо сказал он. – Если бы она согласилась участвовать в подобной постановке, мне кажется, ей бы это подошло.

Левент посмотрел на Мальстена долгим требовательным взглядом, а затем тоскливо вздохнул.

– Кажется, вы планируете программу, которая сильно отличается от моей…

Мальстен слегка поморщился. Как ни старался он быть вежливым и не обижать этого человека, тот все равно воспринял его идеи как интервенцию.

– Не поймите меня превратно, – мягко начал Мальстен, – я ни в коем случае не умаляю ваших талантов и заслуг, но, нанимая меня постановщиком, Бэс… Его Высочество хотел от меня новаторства и экспериментов. Боюсь, если я поставлю программу, ничем не отличающуюся от прежней, я не сумею ему угодить. Вы понимаете меня?

Левент понимал, это было заметно по тому, как изменился его взгляд. Не укрылось от него и то, что данталли позволяет себе называть принца фамильярным «Бэс» и натужно исправляется на «Его Высочество». Левент явно не одобрял этого, но не решался высказаться против, потому что не знал, как к этому относится сам Бэстифар.

– Понимаю, – нехотя ответил он. – Его Высочество довольно требователен. И придирчив. Если у него есть на ваш счет ожидания, господин Ормонт, ему будет очень трудно угодить. И, полагаю, очень страшно не угодить.

Мальстен склонил голову, пытаясь понять, действительно ли этот человек решил прибегнуть к угрозам.

– Поверьте, – доверительно произнес он, – я в курсе.

Левент поджал губы.

– Что ж, в таком случае не буду больше утомлять вас беседами, господин Ормонт. Доброй ночи.

Он поспешил покинуть комнату, не дожидаясь ответного пожелания.

Да, завоевать здесь всеобщее доверие будет непросто, – с досадой подумал Мальстен.