Читать книгу Затаившееся во времени. Как в тумане. Том 1 - Наталья Алексеевна Азимова - Страница 4

Двести лет назад

Лерут ощущал себя на удивление плохо и даже признался самому себе, что переживал за стражей, которых предал. Он пытался отрицать эти ощущения, но они, по правде, преследовали его уже давно. Ведь он прожил среди стражей долгие годы, подружился с ними, заслужил их уважение и доверие и до последнего старался не думать, что приведет их к гибели. Такова была участь шпиона: узнавать тайны, слабые места и докладывать своим.

Лерут был одной из шести личин Фавластаса, и свое тело он когда-то получил от настоящего стража, а точнее – вырвал у души стража. Элестер Телестри, Фредрик Гаус и другие до последнего верили, что Лерут был одним из них, а он был тем самым стражем-предателем, который много лет назад напал на Рифуса в Астании. Еще Лерут после смерти Фредрика помогал прорывать магическую защиту врат изнутри и пытался убить Кадана в Хискале. В общем, сделал для непоколебимцев он многое, и теперь ему предстояло завершить начатое и добить последних стражей во главе с Элестером. Лерут не сомневался, что убил Кадана в Хискале и тот не успел предупредить Фладена об опасности, поэтому вместе с Ирвингом и внушительным войском, как пешим, так и воздушным, они отправились в астанскую долину, где укрывались мятежники. Намеревались добить крупнейший очаг сопротивления ночью.

      И вот наступил долгожданный момент. Лерут хотел побыстрее разобраться с последними свидетелями его предательства, чтобы больше не слышать проклятий в свой адрес и спокойно действовать дальше. Но его эмоции… и откуда они взялись, эти эмоции? У искры, пусть и не стопроцентной?

      Лерут посмотрел на полную луну на фоне ночного астанского неба. Неба чистого, залитого глубоким синим цветом. Хороший ли это знак – полная луна? Лерут очень надеялся на это. Коснувшись рукой стекла абазии, он глянул вниз, на темные, густые заросли Астании.

– Ты взволнован? – прозвучал вопрос Ирвинга.

Оборачиваться Лерут не стал: не хотел, чтобы другой наместник увидел на его лице подтверждение своих подозрений.

– Просто хочу побыстрее покончить с этим, – огрызнулся взволнованный шпион. – Я был стражем слишком долго, и это оказалось сложнее, чем я предполагал. Все-таки я прожил в графстве очень много лет. Теперь вот адаптируюсь к новым условиям игры.

      Ирвинг нахмурил брови, быстро обошел Лерута, чтобы посмотреть прямо в его бледное лицо, и попутно полюбопытствовал:

– Я вот понять пытаюсь: ты рад возвращению в наши ряды?

      Лерут увидел, что долина уже почти под ними, и сжал губы. Глаза его как будто бы вытянулись от неожиданной вспышки злобы, и он схватил Ирвинга за руку с такой силой, что тот невольно вздрогнул.

– Я просто хочу, чтобы все закончилось!

– Ну так давай, руководи, – сказал Ирвинг, даже немного растерявшись от такой реакции. Медленно высвободив руку, он стал с недоверчивым видом наблюдать за тем, как Лерут зажигает знаки на панели управления корабля.

Наконец корабль влетел в воздушное пространство над долиной – укрытием мятежников, которое тогда, к величайшему удивлению непоколебимцев, было затянуто дымом.

      Пушки по велению руки Лерута выдвинулись, но выстрелов не последовало. Нервный шпион в тот момент был похож на сморщенного, слабовидящего старичка, который изо всех сил пытался разглядеть хоть что-то внизу. И не он один. Ирвингу происходящее было еще менее понятно.

– Какого аданея там происходит? – потребовал он объяснений у Лерута, попутно прижавшись лицом и руками к стеклу в попытке разглядеть хоть какие-то признаки битвы или обороны под дымом. – Ты же говорил, что Элестер не был предупрежден, ведь так? – Теперь Ирвинг задержал вопросительный взгляд на Леруте.

– Понятия не имею, что происходит, – огрызнулся шпион, и глаза его загорелись искрой. – Элестер не знал!

– Откуда такие эмоции, что ты аж искришься от них, Лерут?

      Шпион не ответил – все пытался совладать с собой, и даже взмок, что, конечно же, не ускользнуло от цепкого взгляда Ирвинга. Уж не собирался ли Лерут расслоиться?

– Немедленно прекрати это! Что с тобой? – Ирвинг всерьез занервничал. Его не пугал дым и странная ситуация в долине, ему не нравилось то, что творила доля искры Лерута. – А ну, быстро перестань! Не будь тряпкой! Что, расслоиться от переживаний вздумал?! Бери долину прямо сейчас! И смотри Элестеру и другим в глаза, когда будешь убивать их! Ты понял?! Тоже мне, страж! – Теперь уже в глазах Ирвинга вспыхнула искра.

      Лерут и сам ненавидел свое состояние, а уж после слов Ирвинга и вовсе ощутил себя слабаком.

– Я сделаю, – пообещал он, очень шустро закончил подготовку корабля к атаке и резко приступил к действию.

      По сигналу Лерута, которого Ирвинг попросту не успел остановить, открыли огонь все абазии поблизости. Действовали они вслепую и не прекращали атаку до тех пор, пока новая партия дыма, грязи, щепок от деревьев и листьев не вырвалась вверх. И все это время Ирвинг смотрел на Лерута как на конченого идиота. Едва ли было разумно стрелять в дым, не видя цели и не понимая ситуации, а уж после такого мощного обстрела и вовсе было не разобраться, что творилось внизу. От поднявшегося дыма кораблям даже пришлось набрать высоту и разойтись в стороны. Пешие отряды, на их счастье, не успели приблизиться к долине, чтобы доложить о ситуации. Вместо этого они были вынуждены укрыться в ближайших к долине скалах и ждать, пока все осядет и успокоится.

      Выжидать пришлось довольно долго, но когда на земле все хоть немного стихло, корабли снова стали снижаться. Порой они заходили так низко, что задевали верхушки деревьев и царапали ими свое днище. Лерут уже буквально изнывал от нетерпения, сверкая искрой направо и налево и ужасно раздражая этим Ирвинга. Поэтому, когда настало время спускаться на землю и рисковать, Ирвинг с радостью выставил неуравновешенного шпиона с корабля.

Первым делом Лерут подал сигнал другим абазиям, чтобы они тоже отправляли воинов, а затем по веревочной лестнице спустился на деревянный мост и уже там дождался остальных. Отдавая приказы, он прикладывал немалые усилия, чтоб непоколебимцы не заметили его смятения, причиной которого было самое обычное нежелание убивать стражей. И понимание этого для личины Фавластаса было ужасно. Перед каждым шагом он выпускал вперед себя магию тайны, чтобы она чистила воздух и помогала ориентироваться в задымленном пространстве. Узнай о таком методе жители будущего, они бы очень удивились, но в прошлом вражеская магия отлично справлялась с возложенной на нее миссией и «прорубала» видимый путь.

      При каждом шаге под ногами угрожающе скрипели доски, но Лерут настолько был поглощен своим внутренним дисбалансом, что даже не задумался, как много деревянных переходов и мостов вообще уцелели после его атаки и не могли ли они обрушиться во время прохождения по ним. Непоколебимцы, следовавшие за Лерутом, были более осторожны и проверяли каждую дощечку, прежде чем наступать на нее всем весом.

      Где-то поблизости догорали дома и деревья после обстрела. И вот когда Лерут наконец сосредоточился на окружающей обстановке, тогда он вдруг обернулся к своим и спросил их:

– Вам не кажется это странным? Что дома горят, а мосты в большинстве своем уцелели?

Они согласились, разумеется, но удивились, что их командир заговорил об этом так поздно, когда уже часть пути по мосту была пройдена на свой страх и риск. А Лерут, сказав это, тут же продолжил путь. Одно он знал точно: пока не избавится от стражей, так и будет сходить с ума. Пару раз он поднимал глаза на зависшие над долиной абазии и думал об Ирвинге, который попросту перевалил всю ответственность за операцию на него.

Довольно скоро в долину ворвался сильный тропический ветер – порывистый и теплый – и быстро разогнал остатки дыма. Лерут и его отряд тогда уже добрались до одной из самых крупных деревянных платформ и, воспользовавшись подарком природы, посмотрели вниз. Увиденное поразило их. Да, внизу были тела, но большинство погибших, судя по их одеждам, были вовсе не стражами или астанцами, а непоколебимцами. Но что еще интереснее, когда дым ушел, взору Лерута и его отряда открылись искореженные абазии. Они лежали в долине, разграбленные и едва ли способные взлететь после всего произошедшего. Эту картину также увидели Ирвинг и другие на зависших в воздухе кораблях.

      Лерут велел всем поспешить вниз и немедленно разобраться в случившемся. Порабощенные Фавластасом астанцы, из которых во многом и состояли пешие отряды, как раз подоспели и первыми оказались возле тел. Однако и непоколебимцы с Лерутом во главе не сильно отстали. Многие тела были обезображены после обстрела, но понять, кем они были, можно было по уцелевшим фрагментам одежды.

– Это войско Ночного Лика! – осознал Лерут, внимательно осмотрев тело очередного непоколебимца. Круто развернувшись, он поспешил в центральное деревянное здание в долине, опять же чудом уцелевшее, и буквально захлебнулся яростью, увидев там развевающийся флаг Ночного Лика. Потом он подал знак кораблям, чтобы они спускались, решив, что в таком деле Ирвинг на него ответственность уж точно не переложит.

      Абазии стали неспешно снижаться, а Лерут и его отряд наблюдали за ними с земли. Корабли уже готовились к спуску лестниц, как вдруг их днища напоролись на что-то невидимое. По небу пронеслась вспышка, затем прямо на глазах Лерута и его команды в небе проявилась магическая сеть, похожая на ту, что делал когда-то Фредрик в бою. Но эта была огромной, словно купол, растянутый над долиной. Купол, края которого просто обрывались над скалами в воздухе.

Ирвинг – наместник когда-то так же внезапно проявившегося Утреннего Лика – иронию Элестера не оценил и сумел лишь попытаться поднять корабль вверх, но поздно: сеть уже ударила по абазиям своим магическим полем.

      На земле Лерут среагировал быстрее Ирвинга. Едва сеть проявилась в воздухе, он и его воины бросились к скалам, в укрытие. Разумеется, не все успели это сделать. Кому-то даже хватило ума остановиться и посмотреть, что будет дальше.

      Ударив абазии, сеть потратила свою мощь и попросту исчезла. Корабль Ирвинга взорвался сразу, а другие сорвались вниз. Лерут и большая часть его отряда в тот момент переместились в скалы, так как добежать до них уже не успевали, но и там оставались начеку, ведь падение кораблей могло вызвать обвал.

      На землю упали десять абазий, но не все они взорвались, так как высота была небольшой, а броня, которую создавал для кораблей Дагерти, – прочной. Над долиной раздался неприятный громкий хруст. Абазии с их габаритами смели буквально все уцелевшие постройки и заняли собою часть долины.

– Что за… – не успел договорить один из воинов Лерута, когда первый из упавших кораблей все же взорвался.

      Вспыхнул огонь и вперемешку с магией тайны вырвался в ночное небо. Эта безумная сила пронеслась по крыльям, и они также вспыхнули. Подобно лавине огонь охватил и другие корабли. Долина озарилась слепящим светом.

– Уходим! – принял решение Лерут, даже и не думая проверять, уцелел ли Ирвинг. Не хотел потерять своих воинов, к тому же у него еще остались две абазии, зависшие вне долины.

      Еще Лерут раздумывал над тем, что же произошло на самом деле. Могло ли быть так, что мятежники уже давно были мертвы, но захвачены и убиты они были войсками Ночного Лика, причем гораздо раньше, чем в долину прибыли Ирвинг с Лерутом. Сам Фавластас об этом ничего не знал, и получалось, что Ночной Лик посмел действовать отдельно от империи в своих личных интересах. Элестер Телестри не должен был знать о нападении и не мог подготовиться, да и флаг Ночного Лика почему-то развевался в центре поселения мятежников.

«Это предательство», – с радостью подумал Лерут, когда со своим отрядом покинул долину и двинулся к уцелевшим кораблям. Шпион-страж очень гордился своей предусмотрительностью, ведь это он решил оставить пару судов в стороне. А Ирвинга он ни капли не жалел. Да куда уж там жалеть, у Лерута появился вполне реальный шанс стать правой рукой Фавластаса и заполучить достижения Дагерти, обвинив Ночной Лик в измене. Был ли на самом деле виноват самый маго-техничный город Непоколебимого в предательстве или нет – Лерута это не волновало. Свой идеальный шанс он не собирался упускать, однако прежде нужно было объясниться с отрядом.

– Произошедшее – дело рук воинов Ночного Лика! – объявил он, даже взобравшись на камень, чтобы возвыситься над непоколебимцами. – Теперь и жители города предали императора вслед за своим наместником! Как только я окажусь на судне, я сообщу об этом Фавластасу. Времени у нас немного, ведь Ночной Лик уже вовсю действует. Наша задача – уничтожить их до того, как они обратят всю оставшуюся в городе маго-технику против нас. Те, кто предают империю, ее частью более не являются! Скоро мы сровняем Ночной Лик с землей!

Когда он закончил, стало уж слишком тихо. Демоническим астанцам было все равно, им что прикажешь, то они и сделают, а вот непоколебимцы таким поворотом событий были недовольны. Они не ожидали, что им придется воевать со своими. Впрочем, Лерут их мнения и не спрашивал.

– На борт! – скомандовал он.

      Два синих глаза неотрывно наблюдали за тем, как уцелевшие абазии исчезают вдали. Элестер Телестри, облаченный в одежду воина Ночного Лика, с удовлетворенным видом обернулся в сторону зарослей, где скрывались его стражи, выжившие астанцы-мятежники и войска Дианиса. Многие в тот момент смотрели на верховного стража, и им было неважно, что Элестер не получил жезл Фредрика и согласие Адента на то, чтобы начинать настоящую войну стражей. Да и Элестера тогда это не беспокоило, ведь он одержал первую победу за столько лет. И какую победу! Не просто уничтожил целый воздушный флот, но и подставил воинов Ночного Лика, натравил непоколебимцев друг на друга. И это было только начало. Фавластас недооценил Элестера, потому что не знал, каким лидером тот был еще до рождения Фредрика. Наконец-то Элестер снова ощутил власть. К тому же успел подготовить ловкое и очень выносливое войско стражей и просто воинов. В ту ночь с Телестри был и Фладен, который планом Элестера был восхищен.

– Что теперь? – спросил правитель Астании с нетерпением и жаждой новых побед. – Мы долго засиживались, но оно стоило того. Клянусь, стоило!

– Червь, погубивший моих стражей, улетел громить свой народ, – с особой ненавистью проговорил Элестер, – но мне мало. Однако мы не местью занимаемся, а несем возмездие. – Это были очень смелые слова, особенно в сочетании с решительным взглядом, который Телестри обратил в небо, словно желая, чтобы Адент увидел его силу и верность. – Теперь в порт. Там нас ждут захваченные суда и еще одна битва. Фавластас себя явно переоценивает. И есть еще кое-кто, кто меня недооценивает. – Он переглянулся с Фладеном и добавил: – Я нанесу ей визит, когда мы вернем себе порт и оставшиеся корабли.

– Элестер, – немного иначе заговорил Фладен, – стражи в нетерпении, и я тоже, но это уже не первая битва. Победа в сражении с кораблями Ночного Лика стоила нам больших потерь и огромных магических усилий. Не говоря уже о сети, которой после всего мы накрывали долину. – Фладен указал на воинов. – Нужно вернуться во временный лагерь. Все хотят убедиться, что с их близкими все в порядке. Дух перевести. Мы слишком долго сражаемся почти без перерыва. Нужно собраться с силами, переждать эту ночь в лагере.

      Элестер выслушал своего астанского союзника, немного подумал и наконец кивнул.

– Хорошо, – согласился он и даже устало улыбнулся, что было для него нехарактерно. Однако Телестри изменился, и это ощутили все, включая самого Элестера. Как будто прошлое отпустило его или он отпустил прошлое. Он стал сильнее и бодрее. Ушла излишняя сдержанность и холодность, а в тактике прослеживались неожиданно смелые идеи, которым он никогда бы не научил Фредрика как учитель. Именно Элестер придумал, как столкнуть между собой врагов, и это сработало идеально. Не обошлось, разумеется, без странного поведения Лерута, но об этом мятежники не знали. – Возвращаемся в лагерь, – повторил свое согласие Элестер, и Фладен удовлетворенно кивнул. За таким верховным стражем он был готов пойти и порадовался, что выбрал именно сторону Элестера, а не Лундес Эверли. Хотя разногласия с Лундес у Фладена, так же как и у Элестера, были скорее личные.

      Новый временный лагерь мятежников находился в частично уцелевшей астанской деревне. Во времена порабощения Астании эта деревня, так же как и десятки других, была захвачена и наполовину разрушена, поскольку в ней жили те, кто избежал подчинения. Таких Фавластас обычно вырезал. Когда Кадан передал через Фладена Элестеру, что долина раскрыта, старый эльф понял, что их убежище придется сдать и покинуть. Но Дианис научил их, как правильно сдавать свои земли, и долина в итоге стала могилой для маго-техники. После произошедшего в Хискале Элестер вознамерился схоронить всю маго-технику Фавластаса и упрямо следовал к этой цели.

      Когда было принято решение оставить долину, эльфы увели женщин и детей в укромное место. Нашли заброшенную деревню, скрытую густой листвой высоких тропических деревьев, невидимую с неба и труднодоступную на земле. Растительность вокруг домов была такая плотная, так тесно переплетались липкие лианы и опасно свисали ядовитые цветы, что только знающие единственный верный путь местные могли входить и выходить из поселения. Когда-то непоколебимцы прорубали себе путь магией, но прошли годы, и буйная растительность Астании вновь оградила деревню от чужаков.

      Многие дома стояли в руинах и сильно заросли, но отдельные строения неплохо сохранились, и именно их использовали как убежище мятежники.

      Шагая по расчищенной тропинке уже в центре деревни, Элестер наблюдал, как кидаются женщины в объятия своих вернувшихся мужей, а те наслаждаются победой и делятся впечатлениями. Все вокруг радовались, и Элестер тоже сдержанно улыбнулся, но не расслабился. Астания не была его домом. Каждый день он помнил о том, как бежал из графства, и обещал себе снова и снова, что вернется, чтобы отвоевать всю Океанию у врагов. И вот когда на бывших территориях графства все будут счастливы, когда стражи запрут непоколебимцев за врата и вновь встанут на защиту створок, вот тогда Элестер улыбнется шире. Об этом он думал, когда подходил к небольшому одноэтажному дому. Пожалуй, одному из самых целых.

      Распахнув дверь, он встретился с печальным янтарным взглядом хискальской принцессы Тагары и вздохнул. Ее глаза были красными и опухшими, а значит, она прорыдала все то время, пока другие воевали. И конечно же, причиной ее страданий была вовсе не война в Астании и не волнение за воинов.

      Она сидела на единственном уцелевшем стуле и в практически пустом, заброшенном на вид доме казалась еще более осиротевшей и одинокой.

– Получилось? – все же показала она хоть какой-то интерес к происходящему.

      Элестер старался быть с ней мягок. Не так давно она узнала об ужасной кончине одного из братьев и о проклятии, которое Дианис наложил на Хискал перед смертью. У Тагары была самая настоящая истерика, и она все никак не могла успокоиться. Старалась выглядеть достойно, но далеко не всегда могла унять эмоции. Элестер ее понимал. Он знал, каково это – неожиданно потерять кого-то очень близкого, и считал, что лишь живой брат смог бы помочь ей оправиться.

– Мы одержали победу. Флот уничтожен. Только две абазии сейчас мчатся к Фавластасу, чтобы рассказать ему о предательстве Ночного Лика.

      Тагара попыталась улыбнуться, но вышло совсем плохо. Она и сама это поняла и перестала стараться, грустно спросив:

– И теперь непоколебимцы нападут на свой город? Уничтожат его?

      Элестер не понял, как именно она восприняла такую победу над врагом. Он не хотел ее пугать и понятия не имел, как успокоить, но все же ответил:

– Да, наверное, город они уничтожат. Так что Фавластас ответит за Хискал и постепенно сам себя погубит.

– А простые жители Ночного Лика? Что будет с ними? – все интересовалась Тагара.

      Элестер лишь отрицательно покачал головой, поэтому принцесса потупила взгляд.

– Послушайте, – попытался достучаться до нее Телестри. – Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Но поверьте, боль со временем утихнет…

– Но я не хочу забывать Дианиса, – посмотрев в глаза старого эльфа, призналась Тагара. – Не хочу… – Ее губы задрожали, и она отчаянно застонала, не удержав очередной приступ слез. – Почему он это сделал?

      Элестер аккуратно коснулся ее руки.

– Вы не против? – спросил он.

– Нет, – всхлипнула она. – Меня касаться можно. Я же не астанское украшение, я женщина пустыни…

– Да. – Элестер кивнул, стараясь найти к ней подход. Жалость, которую Телестри испытывал к Тагаре, напоминала заботу отца о дочери. Элестер мягко сжал ее руку и прошептал: – Я мог бы сказать вам, что все наладится, солгать, но не хочу. Жизнь без брата будет другой, и это уже навсегда. Как раньше не будет. Но у вас еще есть второй брат, и я приведу вас к нему, обещаю.

– Мне страшно, – призналась она, ненавидя себя за то, что способна была только на слезы.

– Когда жизнь полностью меняется, всегда страшно, – спокойно заметил Элестер.

      Тагара отрицательно покачала головой и объяснила:

– Мне страшно не за себя, а за Хевела. Ведь он сейчас с Лундес Эверли, а она так жаждет власти, так жаждет войны – и Хевела утянет за собой.

– Я обещаю, что мы с Лундес прервем наши воины для того, чтобы вы смогли воссоединиться с братом.

– Он может быть где угодно. Если бы я тогда только знала, что случится с Дианисом, я бы не заставила мятежников Хевела привести меня к вам. Мне не хотелось оставаться с предателями, и я потребовала привести меня к союзникам Дианиса, а теперь один мой брат погиб, а другого и не найти.

– Я найду, – пообещал Элестер, мягко похлопал ее по руке и направился в сторону двери.

– А вы с Лундес не можете просто помириться? – бросила ему вслед Тагара.

      Элестер остановился, обернулся через плечо и ответил:

– Нельзя помириться с тем, кто, как вы сказали, милая Тагара, жаждет войны и власти. Как знать, не настанет ли день, когда нам придется делать выбор, кто опаснее: она или Фавластас. Поэтому нет, я не стану действовать с ней заодно.

***

Ночной Лик. Отель-паб «Прозрение»

      Хайден торопливым шагом двигалась по темной узкой тропинке. Она то и дело поглядывала на факелы, что были разбросаны по всей территории отеля, и в какой-то момент решила пробежаться, так как времени оставалось немного. Уже виднелись тускло освещенные очертания их с Глэдис домика, в котором также проживал еще один наемник. Его ей тоже нужно было разбудить, но сначала она поднялась на второй этаж дома и негромко постучала в дверь Глэдис. Створка приоткрылась, и через щель Хайден увидела заспанное лицо мглистой колдуньи. Демонстративно закатив глаза, Глэдис открыла дверь пошире, пропустила Хайден внутрь и вполтона заметила:

– Сейчас глубокая ночь. – После этих слов она опомнилась и глянула на свою ладонь, где в случае неповиновения возникал карающий знак Ночного Лика.

– Ты приехала сюда спать? – дерзко бросила ей Хайден. – Расслабляешься? Город понравился? – Стражница прошла вглубь комнаты и схватила разложенную верхнюю одежду Глэдис. – Одевайся!

      Мглистая вскинула брови и осторожно уточнила:

– Сейчас?

– Одевайся, – терпеливо повторила Хайден и вложила одежду в руки колдуньи. – Ты здесь на правах обучающегося детектио, а всем детектио приказано рассредоточиться по городу.

– Что-то случилось?

– Да, мятежники, – Хайден специально выдержала небольшую паузу, многозначительно посмотрев на Глэдис, – повсюду устраивают беспорядки. В некоторых местах даже завязались драки. Мне велели навести порядок и захватить учеников с собой. Это часть обучения.

– Но мы же знаем, зачем я на самом деле здесь, – на всякий случай очень тихо напомнила мглистая. – То, как я попала сюда, чтобы якобы стать детектио, вовсе не означает, что я буду защищать вражеский город. И уж тем более мешать мятежникам. Я им скорее помогу. – Глэдис нервно почесала ногтем свою ладонь, будто пыталась успокоить метку в ней, если та надумает проявиться.

– Серьезно? – Стражница чудом удержалась от резких движений. – Ты думаешь, мне хотелось защищать этот город в течение двух с половиной лет? – почти беззвучно произнесла она. – Особенно после того, как эти самые жители, которых я поклялась за вратами держать, сожгли Анатару и построили на ее месте подобный этому город? Но я делала, что нужно. И ты будешь делать, чтобы не подставить меня. Или я сама тебя сдам.

– Терпеть вражеский город много лет подряд ради информации… такому безразличию мог научить только Элестер Телестри, – осмелилась тихо заметить Глэдис.

– Терпению меня научил Фредрик Гаус, – поправила ее Хайден, стоя уже к ней вплотную. – Чтобы через три минуты спустилась вниз в полном обмундировании, иначе я тебе больше не помощник.

– Наслаждаешься своей властью, да? Это ничего. Мы еще поговорим вне города. Только знай, я не стану даже ради внедрения убивать мятежников.

– Мглистая, – покачав головой, шепнула Хайден, – ты меня поражаешь. Ты так ничего и не поняла. Я не прошу тебя убивать мятежников. Среди этих мятежников, я уверена, Рифус Эверли и его окружение. Почему я должна за тебя исполнять приказы Лундес Эверли? И не подумаю делать это дальше. Хотя такими темпами мне самой было бы проще найти Рифуса и вытащить его из города, пока его не убили. Ты просто феноменальная шпионка. Бывший король Астании даже мятеж смог поднять, а ты… спишь. – Закончив, стражница выскользнула за дверь.

– Ну и ладно, – пробурчала Глэдис пару секунд спустя. Мглистые ведь не обижаются, они потом просто припоминают.

Колдунья стала быстро облачаться в черно-синюю одежду детектио Ночного Лика, и, когда спустилась по лестнице, наемник из того же дома уже стоял готовый возле дороги. Хайден тоже была там и, увидев мглистую, тотчас скомандовала:

– Вперед! И так потеряли много времени.

По пути наемник поинтересовался:

– Кто эти мятежники? И что именно от нас потребуется?

«Так ходят только самоуверенные идиоты», – тем временем оценивала его походку Глэдис, следовавшая чуть позади. А вот Хайден, напротив, ушла далеко вперед, поэтому вопросов наемника не услышала. Тот понял это и сбавил шаг, чтобы поравняться с мглистой.

– Ну и как тебе все это, а? – спросил он.

– Превосходно, – с хмурым видом протянула колдунья. – Всю жизнь только об этом и мечтала. Встать посреди ночи и какого-нибудь мятежника порубить. Будут еще вопросы?

– Да ты мглистая! – Он присвистнул.

– А ты уже прямо настоящий детектио. Не прошло и года, почувствовал мою мглистую ауру. Не очень сложно, правда? Но молодец, справился.

      Она и сама не понимала, почему язвила всем вокруг. Было ли это разумно в сложившийся ситуации – вопрос спорный, но со времен придворной жизни в Океании прошло много времени, и Глэдис отвыкла от осторожности и серьезности. Ее мглистая сущность требовала веселья. Хотя бы для того, чтобы проснуться. И тогда она слегка постучала плечом по плечу наемника и спросила:

– Ну а если серьезно, как догадался, что я мглистая? Я ведь магию сейчас не использовала.

– Ты наглая, и шутки у тебя в тему и не в тему. Точно мглистая.

– Ждешь от меня резкого словца или необдуманного действия в ответ? – парировала Глэдис. – Нет, я здесь для того, чтобы делами заниматься. Город, – она окинула темные домишки взглядом, – охранять. А ты, видать, просто струсил.

      Он так широко улыбнулся, что его зубы сверкнули в пламени факела, который горе-ученики в тот момент проходили.

– А знаешь, ты ничего, – не унимался он. – Колоритная такая. Сочная, м-м-м, так бы и съел. – Он даже облизнул языком свои грубые, облупившиеся губы.

– Эй вы! Хватит разговаривать! – прикрикнула на них Хайден, потом остановилась у двойной двери и, широко распахнув створки, жестом пропустила их вперед.

      Через уже знакомый центральный зал они прошли молча и уже вместе с другими учениками и их учителями-детектио покинули территорию отеля через парадные двери.

      Глэдис пыталась разглядеть хоть что-то вокруг, но сначала видела лишь затылки наемников и слышала ржание лошадей. Кое-где горели факелы, но разобраться в происходящем они пока что не помогали: все равно было достаточно темно. Хайден выбралась из толпы и позвала Глэдис с наемником, указав им на повозку, возле которой медлительную парочку ожидали все остальные ученики шпионки-стражницы.

– Значит, так, – приступила к объяснениям Хайден, когда ее подопечные наконец-то собрались. – Повторять не буду, так что слушайте внимательно! – Ей приходилось повышать голос, так как в тот момент она не единственная обращалась к своим ученикам. Поблизости голосили и другие инструкторы. – Видите всех этих детектио? – Она взмахнула рукой, как бы охватив столпившихся возле дороги. – У каждого свой руководитель! Ваш руководитель я! У нас здесь это называется капитан активного отряда! Так вот приказы капитана, особенно во время дела, не оспариваются. Если воспротивитесь, я вправе зажечь знак на вашей руке! Что может делать знак, для тех кто не в курсе, повторю! – Она остановила взгляд на Глэдис. – Знак может сильно ударить магией тайны! В этом случае и мозги пострадают! Можно ударить слегка – будет неприятно и некоторое время будет тяжело дышать. Особо одаренных, считающих, что их голова лучше головы их капитана и его решений, а также предателей и откровенных трусов знак по моему сигналу убьет! – Хайден выдержала короткую паузу, все еще глядя на Глэдис. – Сейчас вас направят в западный заводской район. Там, говорят, завязалась магическая драка в баре. Но мы уверены, что драка лишь для отвода глаз. В любом случае ваша задача – остановить драку и схватить участников. Потом будете разбираться, кто свой, а кто чужой. В этом суть детектио. Тут, в городе, все прежде всего исследователи. Только либо техники и магии, либо нарушений. Есть вопросы?

– У вас есть знак?! – решил выяснить один из наемников.

      Бывшая стражница забралась в повозку, раскрыла ладонь, немного подсветив свой знак, и продемонстрировала его отряду.

– Есть у меня метка! Но надо мной стоит более высокое начальство, и только они могут контролировать меня! Быстро в повозку! А то пока доедете, всех в драке переловят или удавят другие детектио. А вам делать будет нечего! – Она знала, что сказать наемникам, половина из которых прямо-таки жаждали ввязаться в драку. – Вперед! – Когда все присоединились к ней в повозке, Хайден погнала лошадей. – Держитесь!

      Глэдис никак не могла привыкнуть к древнему городу, особенно к его ночному облику. Все же не зря он получил свое название. Подсвеченные колонны, строения, зависшие в воздухе, знаки на стенах и вездесущая, даже пугающая тишина, но только не в ту ночь. Тогда гул из бара разносился на приличное расстояние, и ученики уже в повозке неплохо различали хлопки и непристойные возгласы.

Подъезжая к нужному зданию, все готовились по приказу Хайден спрыгнуть на дорогу и вломиться в бар. Разумеется, наемники были напряжены. Нелегко действовать в первый раз, когда собственная ладонь может убить в случае ошибки. Еще их беспокоил город – будто живой организм, постоянно наблюдавший за ними.

      Едва повозка остановилась, Хайден указала подопечным на здание и скомандовала:

– Вперед! И помните: не убивать! Для начала разберитесь, в чем дело, кто зачинщик, кто помощники, а кто просто попал под горячую руку! Помните о знаках!

Договорив, она выхватила маго-пистолет и поспешила в самое пекло. Глэдис отметила, что ученикам такое оружие не дали, что, впрочем, было неудивительно: кто бы им доверил его так рано.

– Ну же, быстрее! – закричала Хайден уже с расстояния, но было так шумно, что ее голос сразу же затерялся.

Другие из ее отряда уже повыскакивали из повозки и мчались наводить порядок… или создавать еще больший беспорядок, а вот Глэдис спустилась на дорогу так, словно была королевой и брезгала запачкать туфли. Уж очень она не хотела сломя голову мчаться в бар, полный орущего сброда. Но, с другой стороны, среди сражающихся мог быть Рифус Эверли, а ей нужно было вывести его из города. В итоге она поступила как самый настоящий мглистый маг – сделала по-своему. Дождавшись, пока другие ученики из ее отряда ворвутся в бар, Глэдис тихонечко скользнула на темную улочку и стала обходить здание с другой стороны.

      По каменной стене, возле которой двигалась колдунья, стал струиться небольшой поток магии. Его несложно было заметить, ведь он тускло светился и неплохо выделялся на фоне темной стены. Глэдис тотчас остановилась, подняла ладонь в знак примирения и произнесла дрожащим голосом:

– Я всего лишь в обход иду.

Вот так вот она и сходила с ума, разговаривая со сгустками магии. На самом же деле в этом не было ничего ненормального. Просто Глэдис не могла отделаться от чувства, что город каким-то образом знал о том, кто она такая и что намерена сделать. И все же сгусток просто улетел дальше, а колдунья свернула на еще одну улочку, совсем не ориентируясь в тускло освещенном пространстве. Ей открылся вид на черное здание на холме, и пока она вглядывалась вдаль, ее едва не сбили с ног. Круто развернувшись, она по привычке зажгла мглистый шар и встретилась глазами с тем, кто осмелился приблизиться к ней.

Это был крепкий мужчина, явно принимавший участие в потасовке в баре. Он был взмокшим от пота, у него была разбита губа, и желал он в тот момент только одного – убраться подальше, а на пути попалась Глэдис и даже вспомнила о своей роли детектио.

– А ну, не двигайся! – приказала она, стараясь выглядеть угрожающе. – Говори, что там произошло. – Она кивнула в сторону видневшегося бара, из задней двери которого периодически выпрыгивали или выкатывались люди и эльфы.

– Я мимо проходил, – сквозь зубы процедил здоровяк, сдерживаясь и отвечая лишь потому, что разглядел на ней нечто похожее на костюм детектио. – Я честный рабочий, пришел в бар пропустить пару стаканчиков. А затем… это тело. Все разбежались, а там на полу мертвец. У кого-то оружие было, но убили вроде как магией. Я хотел выйти, но друзья мертвеца стали всех лупить. Сначала это была просто драка, но потом будто сам город сошел с ума. – И тут он нервно глянул на ближайшую стену и заорал: – Вот опять! – Так он отреагировал на возникший на стене магический сгусток. Глэдис успела отскочить от дома, а здоровяк не успел. Его ударило, и он замертво рухнул на дорогу.