Читать книгу Восходящее солнце Астерии: Змеиный холм - Наталья Федюшина - Страница 4

Главные часы города Стортхем пробили два часа дня, когда наша с Миори трапеза закончилась. Девушка любезно предложила показать комнату. Она была лучше, чем твердые ветки под кружевом листьев среди блуждающих северных ветров и… На этом перечень достоинств закончился. Солнечный свет казался не частым гостем в небольшом чердачном помещении. Причиной тому стало единственное грязное окно. Через него невозможно было разглядеть даже улицу. Кусок бесформенной ткани висел неподвижно и больше напоминал чью-то тень, чем оконную занавеску. Кровать из дерева и перекошенный на одну сторону стол выглядели очень старыми, но ничего другого в комнату не поместилось.

– Если станет холодно, на кровати лежат два одеяла. Мартовские ночи такие непредсказуемые, – произнесла Миори, пропуская меня вперед. – На ужин будет каша и лепешки.

– Надеюсь, на этот раз проблем вроде черной хрустящей корочки не предвидеться. Ты не подумай. Не в моих интересах жаловаться, но… – когда я повернулась, то поняла, что меня уже никто не слушает.

Девушка полностью погрузилась в свои мысли, опустив голову, и что-то выводила пальцами в воздухе.

– Спасибо, – только и успела я добавить прежде, чем Миори покинула комнату, закрыв за собой дверь.

Девушка казалась немного странной, но милой, что было редким качеством в наши дни. Им могли пользоваться лишь особы королевских кровей и остальные представители высшего света. И то, только потому, что под маской добродушия можно было скрыть лицемерие и корыстные мотивы. У обычных людей целью стало лишь желание выжить. В это никак не вписывалось понятие «милый».

Раздумья настолько поглотили сознание, что я не заметила, как присела на кровать и положила свой дорожный плащ на угол матраса. Усталость камнем сдавила грудь, не позволяя сделать даже вздох. Так получилось, что Гластонгейт стал ближайшим городом, куда можно было прийти после того, как мой учитель исчез в неизвестном направлении. До встречи с ним, конечно, я побывала в разных местах. Это длилось два долгих года. Будто совсем другой жизни. Старый отшельник нашел меня почти на грани у входа в лабиринт смерти. Выходил и научил, как пользоваться когтями, чтобы не ранить себя, как слушать шепот ветвей и различать цветные нити, пронизывающие лес. Но дом отшельника, в котором мы жили восемь лет, просто испарился, будто его и вовсе не существовало. Я тщательно обыскала весь лес, и безрезультатно. Наверно этот человек сильно постарался, чтобы его не смогла найти даже я.

Ну и черт с ним. Сама справлюсь.

Мысли кружились в голове, пока тело сильней зарывалось в одеяло. Это был инстинкт, который назывался «поиском убежища». Звери часто так делали. Иногда не совсем осознанно. Это происходило, когда они больше всего нуждались в безопасности.

***

Пелена густого тумана окутала с головы до ног, не давая разглядеть что-либо дальше своего носа. Я словно слепой котенок бродила то назад, то вперед, натыкаясь руками на стены, пока тьма, наконец, не отступила.

– Где это я?! И какого черта на мне платье?!

Белое одеяние холодило нагую кожу. Ветер хлестал волосами по лицу. Сейчас я напоминала жертву друидских обрядов. Древних служителей природы давно изгнали из земель Астерии, но сказки об их обычаях еще не изжили себя. Сейчас слабо верилось, что они были всего лишь выдумкой. Под босыми ногами дрожали мелкие камешки. Я повернула голову и увидела впереди вход в лабиринт. Из его глубин будто вырвалось дыхание древнего чудовища.

И пахнет оно явно не морозной свежестью.

Я прикрыла нос рукой. За спиной послышалось мяуканье, но когда обернулась, увидела только глухую стену. Словно пушистый комок терся о ноги, или ветер решил поиграть с моими чувствами. Такое часто бывало во снах. Я ощущала присутствие кошачьего духа, но он всегда ускользал, как дым сквозь пальцы. Фантом не имел ни запаха, ни формы. Или боялся их показать, оправдываясь тем, что еще не время. Но в тумане был кто-то еще. Обоняние твердило об обратном, но я знала, что нахожусь под пристальным взглядом незнакомца. Темный силуэт показался впереди и задрожал, словно пламя свечи, пока вовсе не растворился в тумане. Каменные стены возвышались по бокам до самого неба, а вход лабиринта разделился на два пути. Каждый из них мне нравился меньше, чем предыдущий.

Думай, Кейт, думай!

Первое правило охотника гласит: «никогда не стой на месте, иначе сам станешь добычей». Этому научил отшельник. Он был редко добр ко мне и всегда называл замарашкой, но я не жаловалась. Еда и крыша над головой сглаживали острые углы в наших и без того не простых отношениях.

Хотя, о чем это я?! Сейчас должно волновать совсем другое.

Туман и ощущение пристального взгляда за спиной заставили выбрать путь. Ноги сами понесли влево, где я наткнулась на еще одно разветвление. Другая сторона тоже не дала должного результата и привела к тому же месту с двумя дорогами на выбор. Возможно, оно было не то же самое, но очень на него походило. Сложилось впечатление, что я бессмысленно блуждаю по кругу, в котором не видно ни конца, ни края. Каменные стены снова и снова мелькали передо мной, заставляя в который раз менять направление. Земля под ногами въелась в кожу. В легких не хватало воздуха. Я бежала со всех ног, пока страх и отчаяние не породили в душе сомнения.

Это все нереально. По-другому и быть не может.

Я закрыла глаза и схватилась руками за голову. Пульс в висках отбивал бешеный ритм, заставляя мысли в голове крутиться с безумной скоростью. Хотелось верить, что это все страшный сон. Что когда глаза откроются, все растает словно дым над костром. Но стены никуда не исчезли, создавая все новые и новые темные коридоры. Вдруг послышался странный шум. Я повернула голову и увидела сзади зеленый огонек. С каждой секундой он становился все ярче, а звук громче. Мяуканье вновь напомнило о себе, будто подсказывало, что надо бежать.

– Когда огни Беля осветят полночную тишину, а Бельтейн вступит в свои права, появится тот, кто станет ключом в мир иной. И лишь ему подчиняться врата…

Мужской голос воспевал за спиной, пока я мчалась в самую глубину коридоров лабиринта.

– …Как четверть века пройдет и наступит день смерти и возрождения. Только ключ должен пройти семь троп и окропить своей кровью землю…

Незнакомец приближался. Я ускорилась, еле глотая ртом воздух. Поворот. За ним еще один. Руки налетели на стену, соскребая грязь с кирпичей. Шаги за спиной разносились в голове эхом. Пришлось быстро отпрянуть от стены и побежать в другую сторону. Сейчас я была не охотником. Я была жертвой. И мне это чертовски не нравилось!

– …Лишь в тот час врата подчинятся, и сольются в едино два мира. И покинет Аннон Араун, чтобы занять свое место властелина…

Мужской голос торжественно раздался за спиной, подгоняя с еще большей силой. Ноги избились в кровь, но боли я не чувствовала. Бежать – это все, что сейчас было важно. И я бежала, не взирая ни на что. Вдруг длинный коридор оборвался стеной. Я ощупала холодный камень, и он неумолимо остался на месте. Коридор заканчивался здесь, как и надежда на спасение. Хотелось бороться, но сковывал страх, будто стала той самой маленькой девочкой в лесу. Одинокой и никому не нужной. Я села и забилась в угол. В голове звенели колокола. Во рту пересохло. Глаза закрылись. Нюх резанул лишь аромат драгоценных камней. Да, они тоже пахли. Холодностью и высокомерием.

Откуда я это знаю, черт возьми? Дура, ты хоть раз видела эти чертовы стекляшки?!

И вновь мяуканье.

Заткнись!

Чувствовала себя загнанным зверьком и больше всего желала, что бы тот, кто сейчас был рядом, не нашел свою жертву. Но он это сделал. Кожа покрылась инеем, когда у ног замолкли шаги. Лицо до сих пор терялось в коленях. Глаза закрыты. Сердце выпрыгивало из груди.

– …И хаос придет, и прольется кровь, ибо в этом его сила и сущность. Только тогда он покой обретет, когда мира не будет насущного…

Мужской голос шепнул на ухо, и незнакомец схватил меня за плечи. Что произошло дальше, и кто был этот человек, я так и не узнала, так как проснулась от собственного крика. Сердце провалилось в матрас. Лицо блестело от капель пота. Когти сверкнули, оставляя порезы на одеяле. Я оглянулась по сторонам и немного успокоилась. Вокруг была все та же пустая комната под крышей. Только последние лучики солнца лениво пробивались сквозь мутное стекло, рассеивая остатки дня и моих кошмаров. Раньше они часто приходили по ночам. Последний раз это было, когда огонь сжег родителей, но тогда рядом был Николас, а сейчас… Я встала с кровати, и ноги сами понесли к столу. На нем стояла миска и кувшин с прохладной водой.

Похоже, заходила Миори.

Я ополоснула лицо, смыв оставшуюся пелену сна. В зеркальном отражении водной глади на меня смотрела давно забытая девушка с перепуганными глазами и взъерошенными волосами. Воспоминания тут же ворвались в голову, закружив мысли в безумном танце. Он был высокий белокурый красавец с бездонными зелеными глазами.

– Николас… – прошептала я, и слезы смазали очертания комнаты.

Обрывки прошлого собирались в яркую картинку, будто все происходило только вчера. Стоял солнечный день, когда мы с Николасом сбежали в лес, чтобы немного побыть наедине. Он был старше на три года, но намного опытней в любовных делах. Я прислонилась спиной к дереву и закрыла глаза, пока его увесистая рука приглаживала мои волосы. Баритонский шепот ласкал слух. На слова о любви откликались бабочки в животе. Их крылья дрожали, будто от нежных поцелуев солнца. Николас был очень хорош собой, и я почему-то ему верила. Наш первый поцелуй нельзя было забыть, ведь именно для него он стал последним.

Как только пересохшие уста коснулись моих губ, Николас упал и больше не поднялся. Мир утратил яркие краски. В груди что-то надломилось, будто треснуло стекло. Сначала я не верила происходящему, кричала, била Николаса в грудь, но все оказалось напрасно. Клеймо убийцы давно въелось в кожу. Родители погибли, когда мне было шесть. Они сгорели вместе с большей частью дома. Никто до сих пор не знал, произошло ли это намеренно или случайно. Все винили меня. А все потому, что я выжила. Это оказалось чудом или злым роком судьбы. Стоило появиться на улице, и камни летели в спину. Но Николас… Он защищал от них, как мог, но получил удар, откуда совсем не ждал. Доброе сердце оказалось слишком хрупким. Николас поплатился за помощь своей жизнью.

Когда я пришла в себя, уже сгущались сумерки. Тело охладело и напоминало собой ледяную статую. Абсолютный покой читался на молодом лице, которого еще ни разу не касалась бритва. Больше идти было некуда. В моем доме, вернее в том, что от него осталось, поселились лишь длинные тени прошлого. Угли давно остыли, но одиночество разгоралось новым костром. Единственным выходом осталось – бежать. Бежать без оглядки. Все, что я могла сделать в память о светлых моментах, которые мы провели вместе, это оставить записку его родным. Слово «Простите» и координаты места, где стыло тело, не могло унять боль, а засохшие слезы на пергаменте выразить всю вину за содеянное. Улыбка Николаса застыла в памяти. Нежность касаний и ободряющий взгляд. После стольких смертей ничего не оставалось, как уйти во мрак, где теперь мне было самое место.

Воспоминание погасло, будто догоревший фитиль. Тайна поцелуя так и не раскрылась. Я забрала плащ и покинула комнату. Крутая лестница тонула в тени. Ступеньки скрипели под ногами, когда спускалась на кухню. В доме никого не было. Тишина прокралась в каждой угол, но слух уловил, как крысы скребутся в стенах дома, сквозняк играет музыку на ржавых оконных петлях, а половицы издают прощальный писк, будто вот-вот рассыплются. Кошачий взгляд скользнул по комнате и задержался на кухонном столе. На темном дереве досок ярким пятном выделялся обрывок пергамента. Им оказалась записка от Миори. Девушка удивляла все больше и больше. Немногие в наше время из простых семей могли похвастаться умением писать или читать. К счастью, я входила в их число.

Спасибо тебе, мама.

«Кейт, не знаю, умеешь ли ты читать. Надеюсь, что да. Ты так крепко спала, что не хотелось тебя будить. Я пошла к миссис Помсли. Снимать мерку для платья. Вернусь к одиннадцати. Ужин на столе, но буду признательна, если подождешь. Можем устроить посиделки при свечах, и ты мне расскажешь о жизни за пределами города. Всегда мечтала там побывать, но брат…

В общем, скоро вернусь. Не скучай. Миори».

Никаких историй! Хватит на сегодня кошмаров.

Записка вернулась на стол. Часы на кухне показывали без четверти девять. Девушка не должна была появиться еще ближайшие два часа, поэтому я решила не сидеть взаперти и подышать свежим вечерним воздухом. Чтобы не оставлять дверь открытой, пришлось воспользоваться окном. Морозный мартовский ветер оставил на щеках свой поцелуй, который показался прикосновением льдинки. Я поддела защелку на окне когтем и все вернула, как было. Солнце уже почти спряталось за крыши домов. Кутаясь в дорожный плащ, я накинула капюшон на голову и направилась вдоль главной улицы Вердиктон.

Пройдя пару кварталов, сложно было не заметить всю колоритность жителей данной помойки. Прямо перед глазами, буквально через дорогу, двое изрядно выпивших мужчин подрались под повозкой. Победил в этом бою кучер, поскольку направил свой транспорт дальше по улице, где скрылся за поворотом. Вдруг за спиной послышался смех. Я обернулась. Молодой мужчина в окружении двух девок, видимо из местного борделя, шел по каменной дороге и обшаривал руками все интимные места своих спутниц. Причем прямо под окнами домов. Всем троим было плевать на место проведения сего мероприятия. Внимание девушек больше привлекал звон монет в кармане у их спутника, чем то, что кто-то может за ними наблюдать. Парочка таких… Даже язык не поворачивается назвать их мужчинами. Местные скоты (да, так будет определенно лучше) и со мной хотели позабавиться, но когти быстро дали понять, что здесь их ничего не ждет, кроме оторванной головы или вспоротого живота. Разбегаясь в разные стороны, они верещали, словно свиньи, что было весьма отвратительным зрелищем, даже для Гластонгейта.

Повернув на улицу Уельс, о чем говорила перекошенная табличка на доме, я увидела небольшое заведение, откуда доносилась пьяная ругань и звонкий смех. На небольшой деревянной вывеске над дверью было написано всего три слова – трактир «Веселый кабан».

Подходящее название для такой местности.

Заведение не внушало доверия, но другого места, где можно поднять себе настроение по дороге не нашлось. А пара стаканчиков чего-то погорячее помогли бы скрасить томный вечер. Я огляделась по сторонам и направилась в сторону двухэтажного трактира. Внутри он оказался таким же ничем не примечательным, как и снаружи. Невысокое помещение подпирали мощные деревянные балки, а в воздухе кружил запах табака и дешевой выпивки. Вокруг дубовых столов вертелись легко одетые девицы с подносами, и всякая пьянь не упускала возможность ущипнуть их за зад. Не снимая капюшон, я направилась к барной стойке. Трактирщик не сразу хотел меня обслуживать, но одна серебряная монета развязала усачу язык.

Все в этом городе продается и покупается.

В подтверждении мыслям, под носом появился не совсем чистый стакан с дурно пахнущей жидкостью. Сделав всего один глоток, мне сразу пришлось пожалеть о том, что дала лишь одну монету, но растрачиваться больше не было возможности. Напиток напоминал что-то среднее между прокисшей бражкой и винным уксусом, приправленный потным запахом этого ужасного места. Я быстро отставила стакан в сторону в надежде никогда больше не пробовать на вкус такую гадость и невольно окинула взглядом присутствующих здесь людей. Почти сразу внимание привлекли двое, которые сидели в самом углу трактира.

Одним из них оказался темный мужчина. Его лысая голова отблескивала пламя свечей, будто кожа младенца. В остальном незнакомец напоминал гору мышц, одетую в простую льняную рубашку с закатанными по локоть рукавами и коричневый жилет. Его приятель был прямой противоположностью своего спутника. Худощавое высокое тело. Острый нос и узко посаженные глаза, как две янтарные капли. Взгляд оценивал всех присутствующих, словно ястреб в поиске жертвы. Незнакомец сильно выделялся волосами цвета отполированных серебряных монет и костюма на три тона темнее. Это хорошо бы смотрелось во дворце, но не в трактире, где поют ругательства, как песни. Была еще одна вещь, которая сильно отличала этих двоих от других посетителей трактира. Незнакомцы были непростительно чистые.

***

– Хотел бы я увидеть реакцию Чаннинга, когда ты будешь ему объяснять причину, по которой мы до сих пор здесь, а не на улицах города, – сказал Гавен, не сводя с зала своих глаз цвета янтаря.

– Значит, я зря надеялся на твою красноречивость и способность к дипломатии? – огорченно ответил Бернон, обгладывая косточку куропатки.

– Тебе, как никому другому известно, что на Чаннинга такие штучки не действуют.

– Но не могу же я выполнять его приказы на голодный желудок.

Здоровяк указал одной стороной косточки на своего собеседника.

– Ты поел уже час назад, – холодно ответил ему Гавен, подозрительно посмотрев на останки очередной птицы. – И не тыкай в меня этим? Ведешь себя как свинья.

– Я и есть свинья, – сказал Бернон и вытер рот тыльной стороной руки, улыбаясь при этом своей очаровательной улыбкой. – Милый и скромный кабанчик, если быть точнее. Повезло же моим дальним предкам. Их почитали и считали священными животными, а сейчас я должен выслушивать оскорбление от какого-то общипанного ястреба.

– Не позорь девушек. Оставь комплименты «милый и скромный» для них. Разумеется, исключив из них слово «кабанчик».

Гавен улыбнулся ему в ответ. Умник уже давно привык к шутливым оскорблениям друга и пропустил упоминание о его магической сущности мимо ушей. Вдруг их отвлек громкий голос трактирщика, который раздался в самом центре зала.

– Дамы и господа! Хочу представить вашему вниманию самого сильного человека в Гластонгейте, Саймона Адамса, – пропел он, указывая рукой на поднимающегося здоровяка с бронзовой кожей. – Только сегодня вас ждет незабываемое зрелище! Кто победит его, получит целых сто золотых…

Остальное Бернон уже не слушал. Он вытер руки о жилетку и отодвинул в сторону миску с огромной кучей костей.

– И не думай!

Гавен пригвоздил решительным взглядом своего друга к месту. Умник хорошо знал, что блеск в глазах цвета аметистов редко приводит к чему-то хорошему.

– Нам нужны деньги, – шепнул Бернон с таким видом, будто сейчас он был не горой мышц, а ребенком, который выпрашивает у отца сладости.

– Нам нельзя использовать способности на обычных людях. В этом я с Чаннингом солидарен. Если ты это сделаешь, то защиты от меня не жди.

Недолго думая, здоровяк сжал кулаки и встал, крикнув так, чтобы каждый в зале смог его услышать:

– Запишите, мое имя Бернон! И готовьте ваше золото!

Трактирщик светился от счастья, когда здоровяк вышел в центр зала, стягивая с себя по дороге кожаный жилет и рубашку. Каждый его мускул напрягся в ожидании предстоящего боя. Саймон не сильно уступал Бернону, по крайней мере, на вид. Невысокий, но хорошо сложенный мужчина лет тридцати определенно умел махать кулаками. Все собравшиеся в трактире мигом раздвинули столы и оцепили бойцов в кольцо. Они не хотели пропустить ни секунды того, как две скалы столкнутся в поединке. Бернон сжал руки в кулаки и стал в боевую стойку. Саймон Адамс не заставил себя долго ждать и резко нанес тому удар снизу. Бернон прикрылся. Саймон сделал еще выпад, тот ушел от удара.

Если его сразу вырубить, будет слишком предсказуемо.

Бернон должен был держать свои способности в тайне. Поэтому он принимал удар за ударом, блокируя все выпады противника. После пяти минут такого боя, здоровяку стало скучно, и он открылся, чтобы нанести Саймону сокрушительный удар в грудь. Тот шатнулся. И еще один удар в нос сделал свое дело.

– Готовьте денежки! – радостно воскликнул здоровяк с темной кожей, потирая костяшки пальцев, испачканные кровью.

***

– Не спеши, Бернон! Эти деньги мои!

Я отошла от барной стойки и заняла место у него за спиной. Толпа зевак сразу же повернули головы в мою сторону. Брови здоровяка удивленно поползли вверх, когда капюшон слетел на плечи, освобождая копну волос. Его глаза еще больше округлились, как только плащ скользнул по телу и упал на пол.

Благодаря отличному слуху, я уловила каждое слово Бернона в разговоре с Гавеном. Они не были простыми людьми. Использовать силы ради собственной выгоды – это и мой порок, но деньги должны пойти на благое дело, а не на выпивку и дешевых женщин. Спасение девушки от голодной смерти; я считала отличным вариантом.

– Хм… Если хочешь подзаработать, малышка, это не ко мне. Здесь найдутся те, кто заплатят за тебя неплохую сумму, – сказал Бернон и облизнул пересохшие губы.

– А тебе удивить нечем? С виду вроде и не скажешь, – сухо произнесла я и одарила здоровяка холодной улыбкой.

– Можем подняться наверх, и я найду хорошее применение твоему острому язычку.

Бернон был явно взбешен моим вольным поведением. Его выдавал хмурый взгляд и пульсирующая вена на шее.

– Давай начнем прямо здесь. Если тебе удастся победить, то согрею твою постель до утра. Если же нет, то мешок с золотом мой и твое мужское самолюбие тоже.

– Ты слишком высокого о себе мнения, девочка, – иронично произнес здоровяк, и его лицо озарила кривая ухмылка.

– Значит, тебе нечего бояться.

Он задумался.

– Сама напросилась, – наконец, слетело с его губ. – Потом не плачь из-за поломанных ногтей, – добавил здоровяк и сократил между нами расстояние.

Его рука потянулась к моим волосам, но поймала только воздух. В одно мгновение я оказалась у него за спиной. Скала сделала разворот и повторила попытку. Вновь неудача. Взгляд Бернона вспыхнул ярче факелов вокруг, но и это не помогло здоровяку. Он вертелся, словно волчок, но все без толку. Я сама перестала слышать свои шаги, куда там силачу, у которого в брюхе теснились куропатки. Таверна гудела от непристойных криков. Конечно, мужчины советовали надрать мне зад. Вернее даже представили, будто это уже происходит публично. В свою очередь женщины были немногословны. Они и вовсе предпочитали молчать. Сделав очередной кувырок, я пнула здоровяка, и он налетел на хилого мужичка. Тот пискнул под весом горы, которая прибила его к полу. Поднятая вверх рука говорила, что он жив, хотя если судить по лицу, я была не совсем уверена. Бернон встал, извиняясь, и покосился на меня. Он явно хотел убить, а я всего лишь выиграть.

– Ничего личного. Мне нужны деньги.

– Они понадобятся тебе на вставные зубы!

– Легче! Я же девушка. Забыл?

Бернона перекосило от злости. Можно было поклясться, что его кожа стала еще темнее или так падал свет. В любом случае он не собирался так просто расставаться с выигрышем, а мое терпение было на исходе.

– Давай, сделай его, девочка! – послышалось из толпы.

Я узнала голос, но обернулась. В подтверждение догадкам взъерошенный плавник серебряных волос мелькнул возле трактирщика. Как оказалось, за меня болел Гавен. Я отвлеклась, чем Бернон и воспользовался. Он ринулся вперед, будто медведь, и успел ухватить за шиворот. Послышался звук рвущейся ткани. Белый лоскут рубашки остался в его кулаке, обнажив часть спины. Я бросила беглый взгляд на его шею.

Сам напросился.

Гнев бежал по венам, будто пламя посреди сухого леса. Мгновение и я уже стояла позади здоровяка, еще секунда и ноги сжимали его бедра, а когти вонзались в кожу ниже затылка.

– Существуют легенды о людях, которые с помощью длинных игл умели исцелять или убивать. Скажи спасибо моему сытому желудку, что сегодня обойдемся без трупов, – шептала я на ухо.

Бернон замер, будто поверхность воды в морозную стужу. Он даже не заметил, как я в один прыжок спрыгнула на пол и пнула его ногой под зад. Здоровяк с грохотом рухнул на пол, словно мешок с дерьмом, не чувствуя при этом ничего. Конечно, я знала, чем для него обернется укол в нужное место. Тело расслабляется и в то же время натягивается словно струна. Никаких чувств. Ни рук. Ни ног. Вообще ничего. Все что оставалось делать Бернону, это уставиться в потолок. Он молчаливо слушал, как всего в метре от него прозвенели сто золотых монет.

– Не переживай, через пару минут все пройдет, – спокойно произнесла я, привязывая мешочек с выигрышем к поясу.

В таверне стояла тишина, будто кто-то умер. Даже обычным слухом можно было уловить, как потрескивают поленья в камине напротив входа в трактир. Недолго думая, я подняла свой дорожный плащ и направилась к выходу. Толпа посетителей тут же расступилась, освобождая путь. Больше мне нечего было делать в трактире.

***

– Бернон, ты живой?! Встать сможешь?! – обеспокоенно спросил Гавен у своего друга, когда посетители вновь оживились.

Бернон до сих пор лежал на полу и растеряно смотрел в потолок.

– Кажется, живой. Чертова девка, – ответил он, начиная потихоньку шевелить пальцами рук.

Оцепенение прошло так же быстро, как и появилось.

– Что она со мной сделала? – раздался рев здоровяка.

– Загнала кабанчика, – хотел пошутить Гавен, но увидев рассерженный взгляд Бернона тут, же пожалел об этом. – Читал о таком. Когда-то. Очень давно. При воздействии на определенные точки человека можно снять боль или обезвредить…

– Мне плевать на то, что оно собой представляет, – прервал его Бернон.

Здоровяк попытался встать, имея при этом не самый дружелюбный вид. Ни у кого в трактире не хватило духу, чтобы как-то прокомментировать произошедшее. Все быстро разбрелись по столам.

– Что ты там говорил про милость и скромность? – продолжил силач, когда поднялся на ноги и потер затылок, где еще остались кровавые следы.

– Даже в самом изысканном саду может появиться раздражающий сорняк, – тихонько ответил Гавен.

Он попытался осмотреть не большие, но глубокие раны.

– Это ее ты сорняком назвал? – удивленно воскликнул Бернон и откинул руку Гавена в сторону. – Она больше похоже на пожар, что сожжет весь твой дивный сад вместе с оградой и моим мужским самолюбием впридачу.

– Возможно, ты прав, – спокойно произнес Гавен. – Идти сможешь?

– Как-нибудь справлюсь.

Пошатываясь, здоровяк побрел обратно в угол трактира, где до сих пор никто не унес его обглоданные кости. Гавен сел напротив. Зажженные факелы создавали в этом месте причудливые тени, которые скрыли их от назойливых глаз.

– Мне не дает покоя этот символ, который был изображен на ее спине, – первым заговорил Гавен, ловя на себе взбешенный взгляд друга. – Где-то мне уже доводилось его видеть раньше.

– Это все, что тебя сейчас волнует? А как же золото? Тебя не удивляет, как быстро мы вновь остались без гроша?!

Гавен вскинул острую бровь и задумался. Пока здоровяк обдумывал, как уйти из таверны не заплативши, умник выводил пальцем на столешнице увиденные линии.

Круг с семью витками посередине. Интересно, что он может значить? И встретимся ли мы опять?

***

– Наконец, свежий воздух.

Я вдохнула полной грудью. Было жаль единственную рубашку, но звон золотых монет очень согревал душу. Плащ скрыл дыру и укутал плечи. Я накинула капюшон на голову и направилась вдоль улицы в сторону дома Миори. Башенные часы пробили одиннадцать часов. В это время девушка обещала вернуться. Необходимо было поспешить, чтобы успеть к ужину.

Хорошо, когда в чужом городе встречаешь доброго человека. Это дает надежду, что мир не настолько сгнил в корысти и злобе. Может лучик света озарит и мою жизнь, и она опять заиграет разноцветными красками? Было бы неплохо.

Я свернула на главную улицу Вердиктон и увидела, как с северной части города потянулся густой туман. Пришлось ускорить шаг. Дымка молочного цвета окутывала все, что попадалось ей на пути, будто страшное чудовище которое сжирало каждый дюйм мрачного города. На улице не было ни души, кроме меня и одной черноволосой девушки, которая почему-то стояла посреди дороги и смотрела в сторону надвигающейся стихии.

– Миори?! – удивленно воскликнула я, когда присмотрелась. – Какого черта ты здесь делаешь в такое время?!

Девушка ничего не ответила. Она продолжила стоять с пустым взглядом и абсолютной отрешенностью от реального мира. Это мне совсем не понравилось. Я дернула ее за руку и ничего не изменилось. Вдруг внимание привлек слабый зеленый свет, который зародился в самой глубине тумана. Взгляд тут же сконцентрировался на нем. С каждой секундой зеленый свет становился все ярче, а непонятный звук громче. Где-то глубоко в сознание мелькнуло странное чувство.

Это все уже происходило ранее… Зеленый свет. Туман. Жуткий голос. Да, что не так с этим городом?!

Ноги подкосились, и стало тяжело дышать. Инстинкт самосохранения трубил во все горло, что надо бежать. Бежать без оглядки. Я схватила Миори за руку и потянула за собой, но девушка не сдвинулась с места. Пришлось выпустить когти и сильнее надавить на женскую молодую кожу в надежде, что боль приведет ее в чувство гораздо быстрее, чем бессмысленные уговоры. Но Миори не обратила на глубокие раны никакого внимания. Ее кровь струилась под моими пальцами и потекла по руке. Одна капля не выдержала нахлынувшего потока и упала на каменную дорогу, где разлетелась на маленькие брызги. В воздухе послышался оглушительный щелчок. Я успела увернуться и отпрыгнуть на край дороги.

– Не смей проливать священную кровь! Она вся принадлежит Хозяину! – воскликнула то ли девушка, то ли демон, который неожиданно возник из тумана.

Сейчас он стоял прямо перед Миори, заслоняя ее от меня. Кожа демона переливалась, будто жемчужина фиолетового цвета. Черные как ночь глаза, смотрели с вызовом. Того же цвета крылья были расправлены, как у летучей мыши, а когти своим размером в несколько раз превосходили мои. Но самым незабываемым оказались его длинные волосы. Они словно горели необузданным алым пламенем. Я сразу вспомнила пожар восемнадцать лет назад. Когда летели искры в разные стороны, а я в углу скрутилась комочком и ждала последнего вздоха…

– В твоих глазах страх. Ох, как он приятен, – холодно произнес демон, и его лицо озарила кривая ухмылка.

–Я не боюсь тебя, тварь! Не знаю, что ты такое, но оставь в покое Миори!

– Да как ты смеешь, так со мной разговаривать?! Ты, ничтожество! Я истинная слуга Хозяина! Тебе даже не позволено смотреть в мою сторону!

– Я в этом городе новенькая, еще не всех работниц борделя знаю. Та и хозяина твоего тоже. Наверно, тот еще дряхлый старик, раз красивей не нашел…

– Ах, ты мерзкая … – взорвался демон и тут же сорвался с места, явно желая разорвать меня в клочья.

Я уже приготовилась защищаться, но тот неожиданно остановился всего в дюйме от меня, обнажив свои клыки.

– Твой запах… С ним что-то не так.

– У меня не было возможности помыться. Разве это так важно? – спросила я, не совсем понимая, что происходит.

Планы демона изменились. Совсем недавно он собирался свернуть мне шею, а теперь просто сказал:

– Сегодня мне нужна только девчонка, а ты ее даже не вспомнишь.

Я почувствовала, как по спине, словно змея, прополз мерзкий холод, когда тень демона отделилась от тела. Она стала еле уловимой дымкой черного цвета и медленно поплыла по воздуху. Я сделала шаг назад и выставила руки вперед, наивно полагая, что это может помочь.

Отлично, Кейт! Умеешь ты, заводить друзей!

Руки отбивались от воздуха. С каждым мгновением он становился все более вязким. Я почувствовала тьму на кончиках пальцев. Она была ледяной, словно сама смерть пришла и схватила за руку. Слишком много необъяснимого произошло для одного дня. Казалось, магия давно покинула Астерию, но видимо указ короля не коснулся Гластонгейта. Я не знала, по какой причине это произошло. Родители не любили разговаривать на такие темы. Все, кто имел силы, должны были скрываться в тени, а здесь в Гластонгейте никто не прятался. Даже напротив, они наводили страх и ужас на жителей города. Мысленно я уже сто раз успела пожалеть о том, что ввязалась во все это и переступила черту у главных ворот. Черная дымка быстро ухватилась за ноги и начала подниматься, обволакивая все тело целиком. Я приготовилась к встрече с создателем, кем бы он ни был. Вдруг случилось то, что никто не мог предвидеть. Как только дымка дошла до рук, она просто рассеялась, будто ее и вовсе не существовало. Демон и я стояли друг напротив друга и не понимали, что произошло.

– Да кто ты такая, черт возьми?! – первым нарушил тишину демон.

– Понятия не имею о чем ты, но мне безумно нравится твое выражение лица. Смесь бешенства и паники. День точно прошел не зря, – иронично сказала я, наблюдая, как фиолетовый оттенок лица демона приобретал более темный окрас.

– Тебе же хуже, – сухо произнес он и тут же бросился на меня, выставив вперед длинные когти.

Мы сцепились с ним, словно дикие звери, налетев на дом у меня за спиной. Кирпичная стена задрожала от удара. Я вырвалась и хлестнула демона когтями по лицу. Он взревел от боли и намеревался разодрать мне кожу до самых костей. Скрипучий звук от удара по камню рассек ночной воздух, когда я ловко увернулась и оказалась у него за спиной. В глазах демона читалась необузданная ярость. Он взмахнул своими черными крыльями и взлетел, но я прыгнула на дом, оттолкнулась от него и сбросила демона на землю, схватив рукой за ногу. Мы крутились, царапая и кусая друг друга. Когда демон оказался сверху, я ударила его ногами в грудь, откинув подальше от себя, и резко поднялась. Его крыло было бесповоротно изуродовано. Одежда превратилась в лохмотья, а синяки и небольшие царапины я сейчас совсем не замечала. Вдруг послышались тяжелые шаги.

– Черт, здесь есть кто-то еще, – шепнула я и обернулась.

Этим человеком оказался высокий мужчина в черном балахоне и со светящимся шаром на конце посоха. Теперь стало понятно, откуда появился этот зеленый свет. Мужчина окутал изумрудной дымкой тело Миори и она, словно перо, поднялась в воздух. От удивления я не могла вымолвить ни слова. В висках застучало, будто сотни барабанов, когда тело девушки медленно поплыло по воздуху за незнакомцем.

– Нет! Оставь ее! – крикнула я, что стало отличной возможностью для демона.

Всего один взмах его длинных черных когтей, сделал свое дело. Не успела я повернуть голову, как дикая боль зародилась возле живота и невероятной волной накрыла все тело.

– Вот ты и попалась, – холодно произнес демон, слизывая мою кровь со своих когтей. – Какие же вы люди странные. Ваша привязанность к себе подобным, только разрушает изнутри, делая вас еще более жалкими и ничтожными. Эти чувства, словно пораженные чумой конечности, от которых так жалко избавиться. Скажи, разве эта девушка стоила того, чтобы умереть?

– Она стоила того, чтобы надрать тебе задницу, – выпалила я, почувствовав вкус крови во рту, и рухнула на колени.

Белые огоньки мелькали перед глазами, намереваясь слиться воедино и забрать меня как можно дальше от этого места.

– А ты забавная, – немного подумав, произнес демон. – Возможно, все произошло бы иначе, не будь ты такой упрямой.

– Ты про то, как стоял бы на моем месте, а я добивала бы тебя рассказами о всякой ереси?

– Расскажешь это другим смельчакам, которые ждут тебя на той стороне.

Демон скрылся в толще густого тумана вместе с магом и невинной девушкой по имени Миори. Я вспомнила, как она с вызовом посмотрела на меня, когда мы в первый раз встретились и как сияли ее глаза на кухне при мыслях о мечтах. Ее растерянность и радость, даже странность и несобранность сейчас крутились в голове вихрем воспоминаний, когда кровь медленно вытекала из тела. Я была ужасна зла на этого чертового демона, на Миори, а самое главное – на себя.

– Мою смерть никто и не заметит, но Миори… Она всего лишь невинная девушка. Жертва обстоятельств. У нее осталась семья, дом, – шептала я себе под нос.

Мне было совершенно непонятно, почему с добрыми душами происходят страшные вещи, а злые живут себе, не зная горя, сея вокруг зло и разрушение.

– Так не должно быть.

Вместе со словами с губ стекала алая кровь. Я упала лицом на холодный сырой камень. Он словно впитал в себя всю мою боль. Ни страха. Ни сожалений. Когда-то это должно было случиться. Смерть всегда ходила по моим следам, словно выжидая удобного случая. Я и сама не знала, как дожила до этого дня. Видимо время пришло, и глаза закрылись, не позволяя разглядеть удаляющиеся силуэты в тумане. Наконец, тьма распахнула свои объятья и забрала меня. Она была как никогда прекрасна.