Читать книгу Чужая война - Наталья Игнатова - Страница 14

Эльрик де Фокс

И чего Нафиз вокруг отирается? Какого кракена ему от нас с Киной надо? Нет, от Кины-то понятно, да только пошел бы он к акулам со своими матримониальными планами. А вот чего он ко мне подкатиться пытается? Понятно, что не с целью женитьбы… Неужто контракт предложить хочет? Нет уж, нет уж, хватит с нас Эзиса. Мне бы сейчас Кину к Ахмази отвезти, устроить ее там до лучших времен, да самому пересидеть. В Удентале лет пять лучше не появляться. На Запад вообще соваться не след. Бичи Божьи, рыцари Анласа, до сих пор кровушки черной жаждут. А у кого она здесь черная? У меня, конечно. Бедный я, несчастный, жалко меня, жалко!

В Эннэме хорошо. Во-первых, там солнышко. Во-вторых, тепло там. В-третьих, там Ахмази, евнух при дворе его величества. Точнее, двор при Ахмази. И плевать, что вместо величества там халиф Барадский. Эннэм-то все равно Ахмази в толстеньких пальчиках держит.

С Ахмази мы познакомились лет сорок назад и устроили в Эннеме идеальный государственный переворот. Ахмази тогда, правда, совсем сопляком был. Но уже умненьким. Слишком умненьким, чтобы коротать жизнь простым евнухом. Его мозги да моя силушка, ох и повеселились мы! Уезжать не хотелось. Но дела на Западе позвали. Позвали. М-мать. Интересно, а не начни «Бичи» против меня детей кидать, остановился бы я когда-нибудь? Знали они, что ли?

Тийсаш дайз готтре. Что было, то было. Там ничего уже не изменишь, а вспоминать – расстраиваться только. Сейчас хорошо все – и ладно. Солнышко светит. Караван идет. Верблюды орут. Кина поет… Не поет уже. Притихла что-то…

Сзади затопотало, забухало. Мымра шарахнулась в сторону. А из-за спины налетела Кина. Легка на помине. Встрепанная какая-то. Глаза блестят:

– Эльрик, там эльф! Он говорит о тебе с Нафизом.

– Какой еще эльф? – развели эльфятник, Флайфет их забери! Был Материк как Материк, а сейчас плюнуть некуда.

– Рыцарь. Весь в доспехах. И с мечом. Здоровенный такой.

– Ладно.

Я придержал коня и спрыгнул на землю, делая вид, что подтягиваю подпругу. Почему нет, собственно? Сбруя новая. Дареная. Пока с ней обвыкнешься… Караван медленно двигался мимо. Верблюды. Верблюды. Много верблюдов. Ага, вот и Нафиз. Свесился подушкой между горбов. И действительно какой-то рыцарь рядом с ним. Беседуют они, понимаешь. Интимно. Ну беседуйте, а я, извините, послушаю.

Пропустив эту парочку вперед, я пристроился чуть позади, так, чтобы слышать разговор. Эльфов легко подслушивать – они всех, кроме себя, считают тугоухими. В авангард выслал Сарламака с Масхутом. Лучшие в десятке бойцы. Это их покойный Дистэ натравливал на меня в тот день, когда я на службу наниматься пришел. Масхуту верить можно – он, с тех пор как через двор пролетел, смотрит преданно и все пристает, мол, поучиться бы. Мальчик неглупый, может, и поучу. Ну и о чем тут говорят?

– Сто серебром.

Это Нафиз.

– Пятьдесят. – Голос эльфийский.

И какое отношение этот торг имеет ко мне?

– Сто монет, и он ваш.

О-о… Ну, купчина, да ведь конь, которым ты меня наградил, дороже стоит.

– Семьдесят пять. Больше у меня просто нет.

Врет, собака. Прижимистей эльфов в Мессере только гномы. Да и то сказать, слыхал я поговорку, что где один эльф пройдет, там двум гномам делать нечего.

– Икбер-сарр с вами, – плюет Нафиз, сделав вид, что поверил лживому языку собеседника. – Но его сестру я оставлю себе.

– Какую сестру?

– Да певицу эту. Дочь порока.

– Тоже шефанго?

– Да кто же вас разберет?

– Странно. А где она?

– Вперед проехала. А парень – вон он. Можете прямо сейчас забирать.

Я почувствовал некоторое злорадное удовлетворение, пока подъезжал поближе, взводя арбалет. Пристрелить тварь в плаще с таким гербом – одно удовольствие. Знаю я эти плащи. Рыцари Владыки их носят, охотники… на шефанго. Вот только кае тэшер9 Рыцари Владыки стали по суше разъезжать, шефанго ведь все больше в море ловятся?

На секунду возникло искушение выстрелить прямо сейчас. Но так нельзя. Некрасиво убивать в спину. Да к тому же хочется в лицо поганцу взглянуть. Я ведь раньше Рыцарей Владыки живьем не видел.

– Не кажется ли вам, господа, – рыкнул я, врезаясь между ними с лязганьем и звоном, – что семьдесят пять серебряных – невысокая цена за живого шефанго?

Мой арбалет смотрел в живот рыцаря. Слабенький арбалет. Против Змея. Но на эльфа хватит. А Нафиз, от природы смуглый, но ставший серовато-зеленым, икнув, замер на своем верблюде.

И правильно, скотина. И верно. Сиди. Не вздумай подать знак этим своим. Вышколенным да тренированным. Лопухам сопливым, которых учить еще и учить, как с шефанго справляться. Хотя бы вдесятером.

А прозрачные зеленые глаза эльфа разглядывали меня без тени страха. Интересно, я бы сумел так спокойно относиться к готовому сорваться в меня арбалетному болту?

Да что же это такое, Темный?! Я же не хочу убивать его. Не хочу. Несмотря на то, что его долг – охота на мой народ. А может быть, именно поэтому?

Убийство лишь в порядке самообороны.

И радость от возможности убить.

Ведь от этого я уходил. Все десять тысяч лет уходил от необходимости драться с эльфами. Бессмертными. Виноватыми лишь в том, что они верят они в других богов. Да пошло все к акулам!

Караван двигался. Ехали вперед и мы. Никто еще не успел понять, что же происходит между тремя всадниками, двое из которых разделены взведенным арбалетом. А эльф, улыбнувшись, заметил:

– Поезжайте, почтеннейший Нафиз. Оно называет себя воином. Пусть оправдывает это звание.

Вот скотина. Волей-неволей я про себя посмеялся. И действительно, куда денешься после такого заявления? Но неужели этот рыцарь думает спастись от арбалетного болта?

Ох, Эльрик. Дурак ты. И это твоя основная проблема. Ведь знаешь же, что стрелять не будешь. И эльф это знает. И над тупостью твоей, шефанго, каждая собака на Материке смеется.

Мы стояли. А караван плыл мимо нас.

Я действительно разрядил арбалет. Ну… Ну, просто нужно было сделать так. Нельзя стрелять в беззащитного перед стальным болтом врага. А потом паладин взмахнул рукой и…

За доли секунды до этого, до того, как сунул он мне в лицо свой магический перстень, который должен был подействовать на меня так же, как действует на врагов наше «грау», я вздыбил коня. И эльф едва успел выдернуть из ножен свой длинный клинок.

Вперед!

Великая Тьма! Есть ли в жизни большее счастье, чем драться с умелым противником? Чувствовать, как с кровью бежит по жилам радость… Направлять, ласково, легко направлять смертоносное лезвие топора…

Смерть.

Брызнувшая в лицо кровь. Соленая. Сладкая. Жгучая. Последний ужас в зеленых, стылых, как лед, глазах.

Он упал на две стороны.

Разрубленный пополам.

И конь его, захрапев, отбежал в сторону, испугавшись меня. Шефанго.

Я оставил эльфа лежать там, на дороге. Доспехи, оружие – все при нем. Только коня расседлал и отпустил. Выйдет к деревне какой-нибудь. А злющий конь попался. Больно кусается, зараза!

– Эльрик, что там все-таки было? Зачем тебя этот эльф искал. Вы о чем-то говорили? А почему он нас не догнал? Даже обидно… Я-то думала, хоть с кем-то из своих повидаюсь. Ну что ты молчишь, Эльрик?

– Дела у него, – сухо бросил шефанго. – Многочисленные и неотложные. Он очень спешил, вот и уехал.

– А о чем вы говорили?

– О глупости и хамстве.

– Поругались, да?

– Кина, милая, мужчины не ругаются.

Во дворе замка было безлюдно. Верблюдов, чтоб не мешались, отвели в просторные сараи. Десяток охранников разместили в казарме. Картальский воевода оказался, по обыкновению, гостеприимен. А Нафиз его гостеприимством скоренько воспользовался и укрылся от Эльрика за каменными стенами.

Эльрик на Нафиза зла не держал. Понять купца вполне можно было – услышал, что эльф его не эльф никакой, а шефанго, перепугался до полусмерти.

«Ага. Еще и поторговался от страха», – скептически напомнил себе де Фокс.

Но разозлиться не получилось. Ну что, в конце концов, с купчины возьмешь?

– Эльрик, меня в замок зовут. Воевода приглашает, говорит, что хочет, чтобы прекрасная дама с ними вечернюю трапезу разделила. Мне идти?

– Иди. Да, кстати, Кина, я обличье сменю, пожалуй. На вечер. Так что не пугайся.

– Ой. – Эльфийка озадаченно покусала губу. – А я ведь Трессу почти и не знаю.

– Боги, ну за что мне такое?! – уныло воззвал Эльрик к небесам. – Тресса – это я, понятно? А я – Тресса.

– Ты – Эльрик.

– Эльрик-Тресса де Фокс.

– Нет. Все равно не понятно.

– Иди! – рявкнул шефанго. – Иди к своему воеводе, и чтоб я тебя не видел!

– Ты чего рычишь? – тихо спросила Кина. – И не мой это вовсе воевода, ты что, Эльрик?

– Да. Извини. – Эльрик покаянно взял эльфийку за руку.

– Ты меня пугаешь, – с какими-то очень взрослыми, явно заимствованными интонациями сообщила девушка.

– В том-то и дело, – невпопад ответил де Фокс. – Ладно. Иди, в самом деле.

Он осторожно поцеловал длинные тонкие пальцы. Помедлил и отпустил ее.

– Я ненадолго, – пообещала эльфийка.

– Угу. – Эльрик развернулся и направился к казармам.

Таиться и обманывать кого-то уже не имело смысла. Поэтому Тресса, не скрываясь, вышла побродить по замковому двору, подбирая полы широченного, сшитого на нее-Эльрика плаща. Плащ был тяжелый. Но без него она мерзла – ночи в Картале всегда прохладны. А вот босыми ногами ступать по холодному камню было приятно. Переодеваться Тресса поленилась – только закатала рукава да штанины, – но из сапог вылезти пришлось. Доставать же другие… Вот еще морока!

Вытянувшиеся лица Нафизовых бойцов развлекали шефанго только первые две минуты. Потом надоело. Оставив парней предаваться мрачным размышлениям о том, что они оказались под командованием женщины, Тресса гуляла, дышала воздухом и про себя ругательски ругала собственную свою мужскую ипостась. Ругала за совершенно неожиданную любовь к бродячей эльфийке. Толку от ругательств, конечно, не было – изменить все равно ничего не изменишь. Трудно ожидать, что влюбленный мужчина вдруг поумнеет и забудет про неуместные чувства. Толку не было. Но легче становилось. В общем-то, ничего страшного ведь не случилось. Как только Кина окажется на попечении Ахмази и станет более-менее самостоятельной – а в том, что Ахмази позволит женщине, привезенной Эльриком, стать самостоятельной, Тресса не сомневалась, – так вот, как только Кина станет более-менее самостоятельной, можно будет предпринять в отношении нее более решительные действия. А потом либо успокоиться, либо… Дальше последнего «либо» размышления Трессы не шли. Да и не хотелось ей дальше заглядывать.

Совершенно машинально шефанго отмечала усиленные караулы, бдящих воинов на стенах, солдат в приворотной каморке, не играющих, вопреки обыкновению, в кости, а – в точности по уставу – сидящих с выражением крайней озабоченности на лице. Озабоченности службой, разумеется.

«И казармы заполнены. Еле-еле для лишнего десятка место нашлось…»

Какое-то время разгуливающую по мощеному камнем двору фигуру провожали мрачными взглядами. Потом сообразили, что походка у фигуры женская, и подозревать в коварных замыслах перестали.

«Война, что ли, будет?»

Радушие воеводы было вполне обычным для этих мест. Карталь всегда умудрялся снять сливки с торговли между Востоком и Западом. Нет, пошлины он сильно не завышал, но ясно давал понять, что за гостеприимство надо платить. А купцы прекрасно понимали, что отказываться от гостеприимства – значит нарваться на неприятности. Вот и не отказывались. Ну подумаешь, купит воевода товар по цене чуть ниже требуемой. Велика беда. Меру-то добрый хозяин знает.

Да. Радушие было обычным.

«На кой ляд здесь копятся войска?»

Тресса присела на каменную скамью у стены. Плотнее завернулась в плащ. И едва только вытянула ноги, намереваясь посидеть тут с удобством и покурить, как услышала далекий топот подкованных копыт.

«Два всадника, – машинально определила шефанго. – Лошади вот-вот падут…»

Ей становилось все интереснее. Так и не достав трубки, она накинула на голову капюшон, пряча под ним белые волосы, слишком заметные в темноте.

Со стены крикнули:

– Кого несет?

– Белый Крест! – ответили снаружи.

Тресса подумала и подобрала ноги, стараясь полностью слиться с тенью. Топор остался в казарме, да и неподъемен он был для нее.

«Измениться?» – мелькнуло лихорадочно и тут же ушло.

Толку с этого все равно не было бы. Не справиться в одиночку со всей дружиной, если прикажут им взять нелюдя, разыскиваемого по всему Опаленному Западу. Да и Кина…

«Ладно. С Белым Крестом я не ссорилась». – Шефанго смотрела, как раскрывается в воротах узкая калитка. Как вваливаются во двор два человека: один высокий – очень высокий. Другой наоборот – маленький настолько, что это показалось бы уродством, не будь человечек сложен на удивление пропорционально.

Тресса де Фокс

Приезжие буквально повалились с ног. И, что характерно, с ног свалились их кони. Причем у коней шансов выжить, похоже, не было. Свинство это – так с лошадками обращаться.

Маленький остался сидеть на камнях, даже не пытаясь пошевелиться. А высокий вскочил, оглядываясь. На свою беду случился поблизости капитан замковой стражи. Его-то длинный и заметил.

Боком-боком капитан попытался исчезнуть. Сейчас! Двигался он явно медленнее своего преследователя. Тот, надо сказать, пересек двор со скоростью почти эльфийской. А эти ребята – знатные бегуны. Я-Эльрик, в бытность свою лояльным шефанго, и не пытался за ними угнаться.

Что уж сказал там этот эльфоподобный капитану, я не слышала. Однако тот кивнул. Развернулся. И устремился в замок. Ну конечно, не простые гости сюда явились. Как же! Из Белого Креста крысы боевые. А гости, недолго думая, направились в казарму, куда как раз принесли ужин. Я пошла за ними. Любопытство – страшная вещь.

Мои исманы уже и отужинали, и помолились, и в кости продуться успели. Точно продулись, по лицам видно. Эх, пацаны. Учить их еще и учить. А картальские солдаты, звеня котелками, только-только потянулись получать свою порцию баланды.

Нашлись, кстати, и посуда, и баланда для двоих гостей. Баланды, понятно, не жалко… но почему-то мне стало обидно. Моих парней небось ужином за казенный счет не кормили. А приезжие – приползшие – уселись на скамью, причем длинный сразу вытянул ноги, перегородив ими полказармы. А у маленького ноги до земли и вовсе не достали.

Уселись они.

Сняли капюшоны…

Шфэрт плэрессе! Эльф!

Прокрутив в памяти все известные мне ругательства, я начала различать детали. Вот ведь, мало мне того, что этот длинный – эльф. Так он еще и урод. В смысле – альбинос. Я, конечно, тоже… Гм… да. Но я альбинос только наполовину. Глаза у меня не черные, как полагалось бы, а нормального красного цвета. И у эльфа. Нормального. Красного. Да только у него и кровь такая же.

«Тресса, – мрачно подытожила я, – вы с ним похожи».

На эльфьего спутника я обратила внимание уже после появления Кины. Гоббер как гоббер. Ничего особенного. Ну, опуская то, что он из Белого Креста. Но после обилия эльфов в этих краях гобберы-анласиты меня уже не удивляли. А менестрелька действительно появилась скоро, как и обещала. Поискала меня взглядом. Нашла. И радостно устремилась в мою сторону, словно не замечая одобрительного гула собравшейся солдатни. В моем присутствии она, судя по всему, вообще ничего не боялась.

– Тресса, ты знаешь… Там, у воеводы, у него сын…

– Мерзавчик.

– Ну… да. Похож. Я сказала, что всегда ночую с тобой в одной комнате.

– Что?!

– А что такого? Он говорит, вам удобно в ваших покоях? Если что-то не так, скажите, я распоряжусь и…

– Ближе к делу, Кина. Как затаскивать девочек в постель, я знаю сама. Ты сказала, что ночуешь с кем?

– С тобой. С тобой-Трессой! – До нее наконец дошло. – Ну конечно, с тобой-Трессой. Я же помнила, что ты собираешься женское обличье принять. Кстати, здравствуй.

Определенно, она надо мной издевается.

– Давно не виделись. Ну пусть приходит, гаденыш.

– Спасибо.

Кина соизволила наконец заметить, что мы с ней не одни. Она мило поулыбалась солдатам. Помахала ручкой моим исманам. Потом взглянула на эльфа…

Взглянула еще раз.

А он – на нее.

«Ладно, – решила я, – пусть поживет пока этот длинный. Мне ни он, ни коротышка, похоже, не опасны. Эльф с менестрельки моей глаз не сводит. Гоббер в миску уткнулся, если бы мог – целиком бы туда залез. А вот Кина альбиносом заинтересовалась, и это славненько – все девочке веселее…»

Стоп! А как же я-Эльрик?!

Это, кажется, ровным счетом никого не волновало.

– Слышь, красотка… – кряжистый солдатик, как его бишь… да, Дорли, кинул на меня осторожный взгляд и поправился: – Простите, сударыня, вы, я вижу, музыкант.

Обращался он, понятное дело, к Кине, а не ко мне. А на меня косился, потому как понял чутьем своим солдатским, что если тут за неучтивость от кого и можно получить, так как раз от благородной леди Трессы.

Эльфиечка окинула Дорли безразличным взглядом, сняла с плеча лютню, расчехлила ее эдак неспешно. И даже подстраивать не стала – только что, видать, в замке распевала для благодарной публики, – сразу пальцами по струнам. Лютня аж вскрикнула. То ли заговорила, то ли заплакала, то ли смехом рассыпалась. Одна музыка. Без слов. Зачем такой музыке еще слова какие-то?

Эльфийская музыка мало кого оставит равнодушным. Этого у ушастых не отнимешь – умеют. В казарме не то что говорить – есть перестали. Все как один на Кину уставились… Не на Кину даже. На музыку. Если можно музыку увидеть. Эту можно было. И увидеть. И почувствовать.

Только маленький, тот, который гоббер, спрыгнул со скамьи и отправился на улицу. Судя по всему, к музыке он равнодушен. Поколебавшись между желанием послушать Кину и любопытством, я выбрала второе. И, оставив менестрельку под сомнительной охраной длинного, пошла вслед за гоббером. Воздухом подышать. В казарме, знаете ли, душно.

Малыш дотопал до ворот. Уселся там на скамеечку. Для чего в воротах скамеечка? Чтобы страже спать удобней было? И достал из кошелька на поясе трубку и кисет с табаком.

Ага. Вот и повод познакомиться.

Я подошла к гобберу, села рядом, набила трубку, поискала огниво. Разумеется, не нашла и, как любой на моем месте, попросила огонька у соседа.

А тот, услышав мой голос, подскочил, выронил трубку и… рухнул на колени перед скамейкой (мне в голову не пришло, что он преклонил колени передо мной).

– Кто вы, прекрасная дама?

– Что?!

Флайфет! Шефанго с эльфийским голосом. Прекрасная дама… Нет, я не спорю, с точки зрения соотечественников я очень даже ничего. Но гоббер…

Меня разобрал смех.

Гоббер поднялся с земли, изумленно на меня таращась. Трубка его валялась шагах в трех от нас, но он не смог бы ее разглядеть. Темно. И меня разглядеть он не мог. Даже то, что я в маске.

– Чем вызван ваш смех, миледи?

Я попыталась ответить. И меня снова согнуло.

В конце концов, отсмеявшись и отдышавшись, я таки прикурила от его огнива. Подняла и вручила гобберу его трубку. А потом, затянувшись, дала ему разглядеть мои глаза.

– Вы не эльфийка?

– Вы на диво сообразительны. А вы кто?

– Сим, – церемонно поклонился гоббер. – Монах Ордена Белого Креста.

– Гоббер-Опаленный? Забавно.

– Я сумел преодолеть заблуждения предков и нашел дорогу к Господу, который является истинным Богом и карает тех, кто примет дары Его.

– Бредово звучит, извините, конечно.

– Да я и сам иногда сомневаюсь. Это все и вправду на бред похоже. – Гоббер пожал плечами. – Но попробуйте растолковать что-нибудь отцу-настоятелю.

Слово за слово, разговор пошел… пошел даже лучше, чем я ожидала. Оказалось, что собеседник мой весьма словоохотлив, меру он знал, но угрожающе балансировал на самом краю. Он рассказал, что они с Элидором, этим самым эльфом, красноглазым длинным уродом, выполняли задание своего ордена. А теперь возвращаются.

Один из монастырей Белого Креста располагался в часе езды от замка.

Я эти места недолюбливала. Орденские монахи – штука такая, если они кого за рилдиранина примут – только успевай сматываться. А я этого делать сроду не умела. И вообще, Белый Крест обладал в западной части Мессера немалым влиянием. Вот почему монахов наших так шустро в замок впустили. И капитан на раз-два, построившись колоннами и шеренгами, побежал докладывать об их прибытии.

– Послушайте, Сим, а эльф, он что, тоже верующий?

– А как же. Такой же, как я.

– Понятно.

– Элидор у нас – ух! – неопределенно заметил гоббер. – Видали, какой он мрачный? У него эта… как ее… амнезия!

– Что-то венерическое?

– И это тоже. Но чуть позже.

– Ничего не понимаю.

– Амнезия, – важно объяснил мне Сим, – это потеря памяти. Он ее потерял. Совсем. Ничегошеньки не помнит. А потом еще женщина. А у него целибат. Но он женщину все равно… того. По заданию ордена. А орден его за нарушение целибата тоже… того.

– Что? И он позволил?

– А куда от отца-настоятеля денешься? Да вы не подумайте чего! В монастыре на него, по воле Божьей, просто епитимью наложили. Сур-ровую. Стр-расть!

– Сим, а вы в монастырь надолго вернулись?

– Нет. Нас теперь обоих накажут, – сообщил гоббер с ноткой гордости. – Накажут и пошлют.

Определенно, наш разговор так и норовил свернуть в области, более подходящие мне-Эльрику, а не воспитанной даме Трессе. А в Картале усилен гарнизон. И монахи вернулись, выполнив задание Белого Креста. Назовите меня мнительной идиоткой, но я могу косу дать на отрезание, что вернулись они с Востока.

Интересно.

Меня, кажется, опять потянуло залезть в… гущу событий, назовем это так. Однако следовало подумать о Кине. Тащить ее с собой в эту самую гущу было бы с моей стороны свинством.

Но неужели в самом деле война? Успеем мы проскочить через Эзис до того, как там перекроют границы и начнут кидаться на всех неверных? Я-то одна где угодно пролезу… К тому же меня в Эзисе еще помнят. Другое дело Кина. А вообще, когда у исманов война, на Эннем они начинают коситься нервно. Ну и на тех, кто в Эннэм едет, тоже смотрят неласково. Мы с Киной как раз в Эннэм и собирались… Рискнуть? Или не стоит? А если не стоит, то куда податься?

Что у нас поблизости?

Аквитон.

Если война намечается достаточно серьезная, это герцогство тоже будет затронуто. Плохо. Значит, нам следует как можно скорее миновать его и рвать когти дальше на запад. На юго-запад. Минуя Румию, полную озверелых анаситов – в Эллию. Там народ потерпимее. И боги поприличнее.

Сим, между тем, не молчал. Обстоятельно, в подробностях и абсолютно бестолково он излагал мне бесконечную историю, случившуюся в бытность его еще послушником с одним из монахов, хорошим другом Элидора и знакомым его, Сима. История была каким-то образом связана с винным погребом, сучковатым посохом настоятеля, женщинами в келье и еще многими и многими вещами. Пытаться вникнуть в сюжет было бесполезно. И я не вникала.

Румийцы сейчас всеми силами влияют на общественное мнение всех приграничных государств. Западных, в смысле. На общественное мнение Эзиса им влиять незачем. Как-то там отреагируют на появление двух язычников, да еще и нелюдей? Да еще если один из нелюдей будет красивой девушкой? Плохо отреагируют. Даже на Кину плохо отреагируют. А на меня вообще всегда реагируют плохо.

– Сим.

Гоббер замолк на полуслове.

– Послушайте, вы говорили, что в монастыре не задержитесь.

– Еще бы! Ха! Тамошний отец-настоятель… Нам еще и подпнут напоследок, чтоб быстрей бежали.

– Опять на Восток?

– Почему опять? – Сим примолк, попыхивая трубочкой. – Ну, может, и опять, конечно, мы где только не бывали. Я не знаю, если честно.

– Вот что, мы с Киной, пожалуй, присоединимся к вам. Никаких срочных дел на Востоке у нас нет. А этот ваш Элидор ей, кажется, понравился.

– А вы навеки пленили мое сердце.

Боги… он точно ненормальный!

У ворот забегали. Засуетились. Снова загрохотали по мосту копыта, и мимо проскакал всадник, ведя в поводу двух свежих коней. Под новенькими седлами развевались черно-белые попоны с изображением крестов. Всадник подлетел к воротам казармы. Гаркнул туда нечленораздельно. Поклонился показавшемуся в дверях Элидору и сгинул. Оставив лошадей.

– Нам пора, – сказал Сим. – Если вы с нами, дождитесь нас в городе. Здесь трактир есть, «Оранжевая устрица». Идет?

От названия меня передернуло. Люди бывают на редкость изобретательны. Однако Сим ждал.

– Идет. – Я выбила трубку.

Гоббер почтительно склонился к моей руке, чуть вздрогнув все-таки при виде когтей. Хотя время на маникюр я всегда выкраиваю, и выглядят мои когти очень прилично.

А потом Сим запрыгнул в седло. Именно запрыгнул. Как кошка на забор. По-разбойничьи свистнул, и монахи исчезли за воротами замка. Только дробный топот копыт гулко разнесся по каменному двору.

Совершенно секретно.

Настоятелю монастыря Жерара Беспощадного

Направить в Мерад брата-бойца. Цель: изъять у сераскира Мерада, Самуда Эсенги, перстень с рубином (описание перстня в приложении).

Для прикрытия истинной цели выхода убить сераскира. Перстень доставить в любой монастырь ордена. Все настоятели пограничных с Эзисом областей предупреждены.

7 мая 1375 г. Военный секрет ордена Белого Креста.

Брат Роман.

Совершенно секретно.

Брату Роману.

Операция по изъятию перстня провалилась. Перстень не обнаружен.

Операция прикрытия проведена крайне результативно.

14 июня 1375 г.

Настоятель монастыря Бальдора Смиренного отец Гейнард.

– Простите, что тревожу вас в столь поздний час, почтеннейший Нафиз, но дело не терпит отлагательств. – Эльрик пригнулся, проходя в дверь, а потом аккуратно прикрыл ее за собой.

– Для тебя, десятник, у меня всегда найдется время. – Исман повозился, пытаясь поудобнее устроиться в кресле. Кивнул на соседнее: – Присаживайся. Вот фрукты. Халва. Кушай. Кури. Зачем торопиться с разговором?

– Не сочтите меня невежей, – шефанго сел в кресло и жестом отказался от вина, – однако как раз у меня времени не слишком много. Я увольняюсь.

– Зачем?

– Дела. В другом месте. Совершенно неожиданные. Поставьте командиром Масхута, парень справится.

– Э-э-э. Ты, Эльрис, очень спешишь. – Нафиз отщипнул виноградинку. Посмотрел сквозь нее на огонь свечи и неторопливо отправил в рот. – Какие могут быть дела у бессмертного в мире смертных? Я хочу предложить тебе, как это называется на Западе… контракт.

– Нет.

– Ты, наверное, не понимаешь, Эльрис. Это очень хороший контракт. Очень выгодное предложение. Ты станешь богатым. Ты хороший воин, а мне нужны такие воины. Послушай, я дам тебе одну сотую долю от всей своей прибыли.

Принц поморщился.

– Благодарю. Но, право же…

– Две доли.

– Почтеннейший…

– Послушай. Я очень богат. А ты беден… Разве ты не хочешь стать богатым? Я помогу тебе. Из одной только любви к ближнему своему помогу тебе разбогатеть, стать уважаемым человеком, приму в свой дом, в свою семью как родного.

Эльрик зевнул.

– Все, Нафиз. Я предупредил. Рекомендации дал. Разбойники перед войной все равно попрятались, доедете спокойно.

– Пять долей.

Де Фокс поднялся.

– О сестре подумай, – холодно прозвучал голос купца. – Война будет, ты прав. Но ты ведь даже не знаешь, что это будет за война. Мир еще не видел таких. Наступило очень плохое время для шефанго, Эльрис. За ваши головы не дают уже и ста монет. Ты не убережешь свою певунью. Сам не выживешь и ее потеряешь.

– Плэресс шфай, тэшэр холль флайфе…10 – прошелестело в комнате с пугающим присвистом. Метнулась над плечами коса, когда Эльрик резко развернулся к Нафизу, и алым засветились в темноте его страшные глаза. – Что ты знаешь? Говори!

– Эльрис…

Шефанго скользнул к купцу, вытаскивая широкий, длинный нож:

– Что ты знаешь о войне?

В дверь постучали и тут же распахнули, не дожидаясь ответа.

– Господин Нафиз, к вам… – мальчишка в ливрее шагнул через порог. Увидел застывшего в кресле исмана. Увидел шефанго. Вскрикнул и шарахнулся к дверям, запутавшись в собственных ногах:

– Стража! Стража-а!!!

– Не ори, придурок, – оборвал его Эльрик. Отвернувшись от купца, шефанго без раздумий направился к низкой кровати. Пошарил под подушкой. Извлек туго набитый монетами мешочек и вышел из комнаты.

Нафиз вдруг заполошно заорал, призывая на помощь Джэршэ и караульных. Но раньше, чем примчались встревоженные солдаты, Эльрик растворился в глухой темноте коридора.

– Кина… Ты спишь?

– А? Нет еще. Эльрик? Ты чего такой?

– Пойдем. Надо уходить.

– Почему? Куда?

– В город.

– Что случилось?

– Пока ничего.

Кина села на постели, убирая с лица рассыпавшиеся волосы. Потянулась к одежде. В коридоре послышался топот бегущих ног. Лязганье металла.

– Собирайся. – Эльрик отвернулся к дверям, вынимая из петли на поясе свой огромный топор. – И побыстрее, девочка.

Кина послушно начала одеваться. Она ничего не понимала, но если Эльрик сказал, что нужно выскакивать из постели и посреди ночи уходить из гостеприимного замка… Может, оно и к лучшему? Очень уж докучливый у воеводы сынишка.

– Готова? – не оборачиваясь, спросил шефанго. Кина снова не узнала его голоса, как тогда, во время драки со Змеем. Завораживающая мягкость исчезла, словно Эльрик не говорил, а рычал, пытаясь оформить в слова звериное клокотание в горле.

– Сейчас. – Девушка натянула легкие сапоги. Начала было заправлять в них штанины, но плюнула и оставила как есть.

– Не отставай от меня. – Глаза принца полыхнули в темноте, когда он мельком взглянул на эльфийку. – Держись в кильватере… Зеш! Точно за спиной, ясно?

– Эльрик…

– Ясно?!

– Да.

– Пойдем.

Он пинком распахнул тяжелую дверь. А дальше Кина видела происходящее смутно, помня только о том, что нужно ни в коем случае не отставать от де Фокса. Перед глазами то и дело взлетала длинная белая коса, скользящая между лопатками Эльрика. Слышались иногда вскрики, глухие удары, ругательства. Кина спотыкалась обо что-то мягкое, стонущее. Кажется, о людей. Шефанго, до этого молчащий, вдруг зарычал так, что вздрогнули каменные стены. Стало страшно. А вместо глухого стука раздался непонятный влажный хруст. И сразу Эльрик дернул эльфийку за руку:

– Пойдем!

Она успела заметить краем глаза разметавшийся по полу плащ с тремя широкими языками пламени.

Потом был дохнувший прохладой двор, огни факелов, суета и крики. Но Эльрик проволок ее сквозь всю эту кутерьму, держа за руку. В другой руке шефанго сжимал свой топор, и лезвие его отсвечивало красным. Их то ли не заметили, то ли не поняли, что нужно хватать и держать.

В казарме стопились у входа вооруженные исманы. Солдат здесь уже не было.

– Нафиз! – рявкнул Эльрик. – На него напали! Вперед, мать вашу! В замок! Хозяина спасать!

Охранники, привыкшие за три недели пути беспрекословно повиноваться новому десятнику, вылетели во двор, и Кина услышала оттуда лязганье вперемешку со смачной руганью.

Де Фокс подхватил свой мешок. Забросил на плечо. Остановился на секунду, прислушиваясь к нарастающему снаружи ору. Коротко выдохнул.

– Идем дальше, – сказал уже нормальным голосом.

И Кина вновь побежала за ним, не пытаясь задавать вопросы.

…Скрываясь в тенях, они пробрались вдоль стены казармы к закрытым воротам. Во дворе резали друг друга солдаты и десяток Нафизовых вояк. Исманы, рвущиеся в донжон, пока держались – картальские пехотинцы, привыкшие драться в строю или отбиваться со стен замка, оказались не готовы к нападению изнутри. Верткие бритоголовые тени скользили между ними, сверкали сабли, азартно хэкали проворные нафизовы бойцы, нанося стремительные, скользящие удары. Исманы бросились спасать хозяина, не подумав о том, что им не справиться вдесятером с полутысячей одоспешенных вояк. Очень скоро они это поймут и отступят. И им, скорее всего, дадут уйти. А вот Нафизу – нет. Купца сочтут диверсантом и поступят с ним по закону военного времени.

Эльрик огляделся: у ворот никого не было, вся стража оказалась втянута в неожиданную и непонятную бойню. Никто не рвался в замок снаружи, опасность была внутри.

– Вперед, – он открыл узкую калитку.

– А лошади?

– Подарим воеводе. – Эльрик аккуратно подтолкнул Кину и вслед за девушкой выскользнул в прохладную ночь. Калитку за собой он плотно закрыл. – А теперь – в город.

Совершенно секретно.

Магистру Ордена Белого Креста.

Согласно имеющимся у меня данным, связь между Бичами Божьими и исманами поддерживается через исманского купца Нафиза, который регулярно ходит с караванами между Готхельмом и Мерадом.

22 августа 1370 г. Мерад. Брат Квинт.

Мальчик, в обязанности которого входило открывать дверь запоздалым постояльцам, подскочил на лавке. Его мирный сон оказался грубо потревожен тяжелым резким стуком в дверь.

– Сейчас, сейчас! – заорал мальчишка, спеша на стук и спотыкаясь о лавки. – Сейчас! Да что ж вы грохочете так? Сейчас открою.

Он отодвинул тяжелый засов. Вскрикнул. И сел на земляной пол.

В «Оранжевой устрице» никогда раньше не видели шефанго.

– Хозяин где? – прошелестел откуда-то из поднебесья низкий, завораживающий голос.

– Спит, – пискнул мальчишка, боясь открыть глаза.

– Веди!

– Заругается.

– Пусть попробует. Да вставай ты, малохольный!

Парень встал на ноги. Осторожно приоткрыл один глаз. Увидел пряжку широкого ремня и лезвие огромного топора, висящего в петле.

– Мама, – неуверенно пробормотал он.

Какая-то неведомая сила безмолвно подхватила его за шиворот. Развернула. Подтолкнула в спину, придав легкое ускорение. И тот же голос напомнил:

– Веди.

Мальчишка повел.

А куда ему, скажите на милость, было деваться?

– Господин Лорке, тут… к вам. Господин Лорке! Господин Лорке, да проснитесь же!

– Что такое?

– Вас просят.

– Гони в шею!

Вместо неуверенного мальчишеского голоса хозяину ответил рычащий бас:

– Не уверен, что у него получится. Долго еще прикажешь тебя дожидаться?!

Деньгами от голоса и не пахло. Зато от него ощутимо попахивало оружием и трудно сдерживаемым гневом. Лорке Лысый нашарил мягкие тапочки, зажег лампу и пошлепал к двери.

Он не дошел. Дверь вылетела сама. Точнее влетела. В комнату.

– Интересно, – услышал трактирщик, – она вовнутрь открывалась или наружу?

Теперь в голосе вместо гнева прослеживалось легкое любопытство.

– Наружу! И вам это дорого обойдется! – Лорке, высоко подняв лампу, перешагнул через обломки. Он пожалел об этом в следующее же мгновенье. Из темноты выдвинулось кошмарное лицо, наполовину закрытое маской. Сверкнули в неярком свете алые бельма глаз. Клацнули клыки:

– Явился. Выползень.

– С нами Святой Огнь! – Трактирщик осенил себя Знаком. Левой рукой. Потому что в правой держал лампу. Лампа дрожала.

– Как Огнь чертишь?! – рявкнуло чудовище… или демон? Лорке переглотнул. Лампа задрожала сильнее.

– Ненавижу! – тоскливо раздалось из темноты. – Что ж вы трусливые-то все такие? Сколько у тебя постояльцев?

– М-много… мало… так, средненько…

– Успокойся, мы не грабить пришли. Значит, средненько. Гони всех к акулам.

– Зачем?

– Не люблю любопытных. Сказано: гони.

– Но…

– Держи, – страшная когтистая лапа сунула в потную ладонь Лорке крупную золотую монету.

– Что, прямо так и гнать? Ночью?

Он даже в дрожащем свете лампы разглядел блеск еще двух желтых кругляшей:

– Это получишь, когда сделаешь, что сказали. И еще, нам нужна комната.

– За комнату отдельно.

– Во нахал, – демон удовлетворенно хмыкнул. – А ежели я тебе сейчас глотку перерву?

– Понял. – Лорке вздохнул и отправился выполнять распоряжение.

Когда суета и недовольные возгласы утихли, а поднятые среди ночи раздраженные постояльцы разбрелись по городу в поисках пристанища, Эльрик, до того настороженно стоящий у дверей, прикрыл глаза:

– Оттэн11, Тарсе! – Он даже не заметил, как испуганно поморщилась Кина. Потом выпрямился, обернулся и словно впервые увидел эльфийку.

Кина стояла посреди комнаты, послушно держась подальше от окна и не подходя к дверям. Распахнутые синие глаза, приоткрытые губы, напряженно вскинутая голова; черные волосы разметались по плечам. Эльрик с трудом отвел взгляд от тонкой белоснежной шеи, от распахнутого ворота надетой впопыхах рубашки. Как всегда после короткого боя, в нем клокотала сила. Сила, требовавшая выхода. Любого. Он переглотнул и сплел пальцы на древке топора.

– Эльрик?

– Падай. И спи.

– Эльрик, тут всего одна кровать.

– Зато большая. Да не бойся ты… Боги… – Он бесшумно прошелся от стены к стене, чувствуя себя запертым в клетке зверем. – Не бойся, – сказал уже спокойнее. – Я все равно ложиться не собираюсь. Какой тут, к акулам, сон?

– А… как же тогда?

– Что?

– Ну. – Кина нерешительно помялась. – Тебе же отдохнуть надо.

– Чего? – Эльрик развернулся всем телом и оглядел ее с головы до ног, насмешливо кривя губы. – Ты еще не поняла, что шефанго не устают?

– Почему?

– Мы же не эльфы. Все. Ложись. – Он подвинул ближе к дверям громоздкий стул. Сел, отвернувшись от девушки, и снял с пояса флягу.

– А что эльфы? – шепотом буркнула Кина, раздеваясь и быстро заскальзывая под прохладное одеяло.

– Да ничего, – в низком голосе ядом сочилась издевка. – Ехали-то всего с неделю, а умотались, будто всю дорогу на руках бежали.

Кина приблизительно догадалась, кого Эльрик имеет в виду. Но не стала уточнять. И комментировать не стала. Она в очередной раз вспомнила, что шефанго слишком хорошо слышат.

Эльрик де Фокс

Да-а. Влипли, ничего не скажешь. И это называется «спокойно дожить оставшиеся годы»? Да я так «спокойно» жил последний раз в Готской империи. Этте готтргельх рейхдорр12.

Что там с мальчиками Нафиза? Удалось им спастись? Хорошие мальчики. Верные.

И глупые.

Верность – это всегда глупо.

Забыть о них. Они все равно смертные. Спаслись – хорошо. Нет – значит, умерли не зря. Можно сказать, ради прекрасной дамы. Хрен бы мы из замка сбежали, если бы они стражу на себя не отвлекли.

Но что же болтал Нафиз насчет войны? «Плохое время для шефанго…» Почему вдруг? И почему эльфы шляются по Материку, как у себя дома? Не успел купца порасспросить… Дурак. Ой дура-ак! Нет чтобы побеседовать вежливо, спокойно, обходительно. Умею ведь.

Зря он про Кину ляпнул. Вскинуло меня. Плохо это. Не люблю я, когда меня вскидывает. Тогда кафарх на волю рвется, и я уже ни о чем другом не думаю, кроме как его удержать. Кафарх-зверюга, что же мне с тобой делать? Что мне с собой делать? И куда нам с Киной сейчас податься?

А рыцарь там откуда, вот что я хотел бы знать? Орден Бича Божьего на тропе войны? В поисках нечистой силы аж в Карталь забрались? И ведь, что характерно, принимают их в Картале.

Мит перз… Ас турхе гратт, ханзер хисс! Он же к Нафизу шел. Великая Тьма и мудрые хисстары, а я-то, тупица… Подумал же еще, с каких это хренов «Бич» рубится в одном строю с замковой стражей? Да ни с каких. Случайно он туда попал. Случайно и подох, скотина. А шел к купчине моему разлюбезному, торгашу паскудному, лазутчику исманскому. Все верно. Нечего ему больше в том крыле делать. Там специально для джэршэитов комнаты… даже молельня – джэршэитская. Не забредет туда рыцарь Бича Божьего случайно, или я окончательно перестал что-то понимать. Но… Эзис и Готская империя? Нет. Все-таки чего-то я не улавливаю.

Карталь, Карталь. Что за место такое поганое? Никогда это воеводство не любил.

Угораздило же его разместиться на самой границе с воинствующими исманами. Понятно, конечно, что и на границе кому-то жить надо. Но почему же здесь из поколения в поколение воеводы один паскудней другого рождаются? На обе стороны задницы лижут. И Востоку, и Западу. И Озаренным, и Опаленным. И Хранителю Румийскому, и султану Эзисскому.

Эльрик-Предатель, хисс т'норре гроф. Сам лучше ли?

Не лучше.

Но я-то хоть за идею убивался. А эти?

Как только наклевывается очередная война или войнушка, в Картале уже знают, перед кем хвостом вилять. Если перевес сил на стороне джэршэитов, воевода делает вид, что он анласитов знать не знает, и без вопросов пропускает войска Эзиса через свою территорию. Какое-то время джэршэиты бесчинствуют в воеводствах, потом воеводы дают им пинка, Карталь вспоминает, что населен анласитами. Враг бежит.

К Карталю никаких претензий – выжидал удобного момента.

Через какое-то время ситуация повторяется.

Как Карталю это с рук сходит, я до сих пор понять не могу. Может быть, конечно, у меня времени для наблюдений было больше, чем у смертных…

Помню, как строился этот замок. Лет триста назад. Сами-то Воеводства лет пятьсот существуют, но до этого они только назывались Воеводствами – так, несколько деревенек и одна большая, в которой собственно правитель обитает.

Народ сюда бежал, как будто ему медом намазано. Не сказать, чтоб приличный какой народ, все больше спасающаяся от закона шушваль, однако тоже люди, тоже работать умеют. Здесь всех принимали.

А лет через пятьдесят столько набежало, что с Воеводствами и по ту сторону Хребта считаться стали. Тогда здесь пошла повальная мода замки строить. Карталь, правда, никто всерьез не принимал. Земли эти всегда были буферными. С одной стороны – Озаренные, с другой – Опаленные, с третьей – вовсе язычники. Но однажды появился какой-то молодой нахал и предъявил на них права.

Земли ничейные. Народ – ничейный. Исманы ли, румийцы ли, приходят, грабят, жгут и уходят. Одно слово – буфер. Только посмеялись над парнем. Помнится, я даже поспорил с драконом одним. Он утверждал, что ничего путного из затеи этой не выйдет. А я говорил, что люди, если уж за что-то берутся, то делают.

Серьезно мы тогда поспорили. Дали смертным полторы сотни лет на все про все. И ждали. Я доспех свой на кон поставил, из Лунного серебра. А он – перстень с кровавым рубином. Таких рубинов в мире сейчас не осталось. Мой, может, и бродит еще где-то… Кому же я его подарил? Нет, не помню. Легко пришло – легко ушло. В первый раз в жизни я спор выиграл. И в последний. Больше с тех пор ни с кем не спорил.

М-да. А Карталь стоит себе.

И первый-то воевода, кстати, очень порядочным человеком был. Это потом пошел бардак. Воздух здесь вредный, что ли?

Тут-то в дверь и поскреблись.

То есть, в нее постучали, но это я уже потом понял, когда с топором в руках в коридор вылетел, готовый крушить и убивать. Всех убивать. Там, за спиной у меня, Кина была.

Они разлетелись в стороны, как кошки, разве что не зашипели, когда оружие выхватили.

Сим с Элидором.

И, хвала богам, пружина во мне перестала сжиматься. Даже захотелось привалиться к стене и вздохнуть от облегчения. А кого я, спрашивается, ожидал? Рыцарей Бича Божьего?

– Эльрик де Фокс. – Я поклонился.

– А… где Тресса? – странным каким-то голосом спросил гоббер.

– Шефанго меняют пол на раз-два, – мрачно сообщил ему Элидор.

Я пригласил их проходить, но вошел первым. Мало ли что… Хотя напрягался, надо сказать, скорее по привычке. Не собирались монахи убивать. Ни меня. Ни Кину. Пока, во всяком случае.

Совершенно по-хамски – все мое воспитание куда-то улетучилось, когда я увидел, как эльф посмотрел на менестрельку, – я сел и только потом вспомнил, что и гостей усадить надо. Ладно. Принц я, в конце концов, или хрен тюлений? Впрочем, они, кажется, и без приглашения сели бы. Выглядели мужики тоже… Так себе выглядели. У них, сдается мне, ночка покруче моей была.

И во фляге ни капли.

Дерьмо!

Молчание нарушил Сим:

– А как же Тресса?

Зеш! Я забыл совсем, как мы с ним познакомились. Вот не было печали. Мало мне всего на сегодня, еще и гобберы сумасшедшие в гости приходят.

– В силу обстоятельств мне сейчас удобнее оставаться в мужском облике.

– Что вы устроили в замке? – Это Элидор голос подал. – Прирезали единственного и любимого сына воеводы?

Интересно, эльфы так шутят? Или он серьезно?

– Немного поспорил со своим нанимателем, – ответил я в тон монаху. – Потом к спору присоединились все присутствующие. А мы уехали.

Тут Кина и проснулась. Я лицом к кровати сидел, вот и увидел… как она улыбнулась. Нет, не мне – если бы она мне так улыбалась! – эльфу этому, порождению ночных кошмаров. Такими, как он, только детей пугать. Правда, Кина дитя-дитем, но не боялась, судя по улыбке, ни капельки.

Элидор обернулся к ней.

Потом посмотрел на меня.

Нехорошо так посмотрел. Оценивающе. Я у него в глазах отчетливо собственные мысли прочитал. Насчет ночных кошмаров. И детей. Только в переложении с зароллаша на эльфийский.

– Эльрик, представьте нас.

М-да. Представить надо. А-то совсем как-то невежливо выходит.

– Это Сим. А это Элидор. Они монахи.

Вот. Вроде не нахамил и в то же время гадость сказал. На душе даже как-то веселее стало.

– А вы, как я понимаю, Эльрик-Предатель, – кивнул мне Элидор. – До сих пор домой не пускают, да?

Ладно. Один-один. Но я хоть в маске, эльфу лица моего не видно.

– Не пускают. Сим сказал, что вы собираетесь на Запад.

– Передумали ехать на Восток?

– Война будет. Не люблю войны.

– Надоели за десять тысяч лет?

Какой у Элидора тон участливый стал… Я сам себя стариком почувствовал. А Кина с Симом только ахнули:

– Десять тысяч?!

Посмотрела Кина на меня… нет, на потенциальных любовников так не смотрят. Падла ты, Элидор! Все эльфы – не подарок, но ты…

Элидор скалился, довольный произведенным впечатлением.

Пацан. Сопляк. Молокосос! Сколько ему лет, интересно?

– Кстати, а что там за история с нарушением целибата? Сим вчера рассказывал…

Ага! Счет снова сравнялся. Элидор дернул плечом.

– Что такое целибат? – искренне спросила Кина. И все испортила.

А Сим, улучив момент, тут же ввязался в разговор:

– Нам все равно нужно рассказать. Миссия-то была карательная, и надо о ней на всех углах орать. Эльрик, ты же ведь не джэршэит?

– Нет, – сообщил я достаточно мрачно, чтобы тему закрыли.

– Ладно, – вздохнул Элидор. – Им можно и рассказать.

Он развалился на стуле, поглядывая на Кину. И вытянул ноги, как и в казарме, стараясь занять как можно больше места.

– Я расскажу! – обрадовался Сим.

Элидора перекосило, как от кислого. Несмотря на искреннюю неприязнь, я не мог ему не посочувствовать. Путешествовать в компании гоббера можно лишь в том случае, если у того отрезан язык и связаны руки. Чтоб говорить не мог. Никак. У Сима и руки, и язык были на месте. Более чем, судя по лицу эльфа.

– Уж лучше я, – прервал он Сима. Помолчал, явно стряпая в уме удобоваримую историю, в которой, много сказав, не рассказал бы ничего путного, и начал: – В Мераде мы должны были убить некоего Самуда…

– Самуда Эсенги, – встрял Сим.

– Сераскира?! – я не удержался. Не каждый день такие вещи так вот запросто слышишь.

– Ну, что-то вроде, – Элидор хладнокровно кивнул.

– Пришить-то мы его пришили,. – вновь ввернулся Сим. – Но он опрокинул лампу, а Элидору дали по голове. Пришлось мне вмешаться. А я потерял сознание. Позже.

– По дороге были неприятности, – невозмутимо, словно его не перебили, продолжил эльф. – Тогда Сима и стукнули. Но, в общем, из Эзиса мы ушли неплохо. Полтора десятка трупов – это достаточно громкое убийство.

Забавно.

– А что в сейчас?

– А сейчас нас отправили в курию Ордена. В Аквитон.

– Зачем?

– За заданием.

– Ага, – ничего умнее мне в голову не пришло.

– Знаете что, – подала вдруг голос Кина, и все, как по команде, взглянули на нее, – по-моему, вам всем для начала надо выспаться. И шефанго, и эльфам, и гобберам. Благо комнат хватает.

Я, видимо, посмотрел на нее как-то очень удивленно. Потому что эльфиечка нахмурилась:

– Эльрик, давай сейчас я буду командовать, хорошо? А то ты скоро на всех без разбору кидаться начнешь.

У меня язык отнялся. А девчонка восприняла это как согласие:

– Вот и чудесно. Чтоб через минуту спали как миленькие. Вольно! Можете идти.

И мы пошли.

А что нам еще оставалось?

Утром, в скудном сереньком свете, пробивающемся сквозь щели в ставнях, комната выглядела отвратительно. Чистое белье да тюфяки со свежей соломой – это все, чего удалось добиться Эльрику, и то лишь после того, как он снова до полусмерти перепугал хозяина.

Шефанго потянулся на постели и сел, брезгливо оглядываясь вокруг.

Грязный пол. Обшарпанные стены. Стол даже на вид был колченогим. А ставни, судя по заржавленному крючку, не открывались со дня постройки гостиницы.

«Это даже на постоялый двор не тянет», – констатировал де Фокс. И отправился во двор умываться.

Потом он пару часов разминался, пока поднявшееся солнце не разогнало серые сумерки. В гостинице стояла испуганная тишина. И Кина, и Сим с Элидором еще спали. Эльфийка вообще любила понежиться в постели. Пока они путешествовали с караваном, Эльрику каждое утро приходилось будить ее к завтраку.

Отстраненно вращая вокруг себя тяжеленным топором, выписывая сверкающим лезвием замысловатые кривые, окружив себя стальной завесой, со свистом рассекающей воздух, шефанго вспоминал – отчетливо, до последних деталей, – как Кина открывала свои удивительные глаза. Сонно улыбалась:

– Эльрик… Что, уже снова вставать? Тогда здравствуй.

По утрам от нее веяло теплотой и мягкостью. Беззащитной нежностью…

Де Фокс двумя ударами разнес на три равных части поставленное стоймя бревно.

Он смотрел, как, умывшись, Кина расчесывает волосы. Блестящие волны, отливающие на солнце темно-вишневым. Тонкая рука с костяным гребнем укладывала упрямые, непослушные кольца.

– Я когда-нибудь постригусь, – надувала губы Кина, безуспешно пытаясь собрать в прическу роскошную, шелково-сияющую волну.

– Не вздумай!

– Да? Тогда помогай. Подержи вот так…

А у него руки дрожали, когда касался теплых, упругих, блестящих вороных прядей. Руки дрожали, и Эльрик давил в себе желание зарыться пальцами в буйную чёрную гриву, развернуть эльфийку к себе и…

Давил.

Хорошо, наверное, делал, что давил.

Наверное.

Еще одно бревно разлетелось на куски. Самый нижний остался стоять, и Эльрик одним ударом подбросил его в воздух, располовинив на лету.

Правда, повдоль.

А Элидора ничего не сдерживает. Целибат? Какой, к акулам, целибат?! Никогда его в Белом Кресте не приветствовали. И нет у эльфа рамок, в которые оказался загнан Эльрик. Он может играть честно, а это великое благо – возможность играть честно.

«Посмотрим». – Эльрик наконец остановился, аккуратно положил на землю топор.

В конце концов, монахи должны были ехать с ними только до Аквитона. Дальше пути Кины и Элидора расходились. Эльфийку нужно было увозить в относительно безопасную Эллию. А дорога монаха…

«А куда бы она ни вела, после Аквитона нам будет в другую сторону».

Шефанго вылил на себя несколько ведер ледяной воды из колодца. Встряхнулся, как зверь. Не глядя вдел топор в петлю на поясе и отправился к дверям. Пора было и позавтракать.

Хозяин попался ему в сумеречном, закопченном обеденном зале. Затравленно посмотрел, пытаясь выдавить улыбку.

Эльрик попытался вспомнить, как зовут этого лысого красавца. И с сожалением понял, что имя начисто выпало из памяти. Так всегда бывало после того, как приходилось выдерживать очередную схватку с кафархом. Но что же он сделал вчера такого, что немаленький и крепкий на вид мужик разве что хвостом при виде него не виляет?

Исключительно за неимением хвоста.

«Вроде не зверствую я в гостиницах…» – озадаченно подумал Эльрик.

Хотя называть «Оранжевую устрицу» гостиницей было бы для нее слишком лестно. Дыра дырой. Эльрик считал, что тех, кто полагает, будто в таких условиях можно принимать постояльцев, нужно долго и старательно учить жизни. Иногда наука шла впрок. Иногда – нет. На то, что лысый хозяин усвоит хоть что-то, надеяться не приходилось.

– Вот пожить бы мне у тебя с недельку, – многообещающе пробормотал шефанго.

– Чего изволите? – лысый явно не расслышал. А если расслышал, испугался поверить.

– Завтрак.

– Скоро будет готов…

– Мне готовить не надо. Кусок вырезки поприличнее. Да посолить не забудь. И… что у вас тут пьют?

– Э-э…

– Хрен с ним. Пива.

– Понял.

– Славно.

Эльрик смутно припоминал, что вчера ночью он вроде давал хозяину денег. Причем немало. Но на всякий случай выудил из кошеля серебряный. Бросил на грязный стол – единственный в зале. Кошель был мокрый. А монета – сухая. В Эннэме отлично выделывали кожу, одна беда: к поясу кошель крепился так, что снимать-надевать лишний раз было лень.

«Как же его зовут, лысого этого? – снова попытался вспомнить Эльрик, поднимаясь по узкой лестнице. – Ладно. Не важно. Ноги моей больше в этом клоповнике не будет».

А мясо, вопреки ожиданиям, оказалось действительно свежим.

И пиво… де Фокс поморщился, глотнув… вполне можно было пить. Хотя, конечно, лучше было бы и не пить. Вроде не разбавленное, но редкостная дрянь.

В коридоре прошлепали чьи-то ноги. Мирно так прошлепали. Бойцы иначе ходят. И в соседнюю дверь вежливо постучали.

К Кине постучали.

Эльрик рывком поднялся и вышел из комнаты.

Лысый трактирщик, не замечая его, вещал в закрытую, выкрашенную в отвратительный зеленый цвет дверь:

– Госпожа, вас просят спуститься вниз и отзавтракать.

– А который час? – донесся из комнаты мелодичный, чуть ленивый голос. Эльрика скрутило от ненависти ко всему миру. Утренний голос Кины принадлежал только ему.

Он бесшумно скользнул обратно и прикрыл за собой дверь.

– Часа два как рассвело, – приглушенно донеслось из коридора.

– Еще только?

Эльрик явственно представил, как Кина потягивается на постели, сонно трет кулачками глаза.

Есть уже не хотелось.

Совсем.

– А кто просит?

– Господин эльф.

Кина явно оживилась. Прозвенела серебряным колокольчиком:

– Эльф? Передай ему, что я сейчас спущусь.

Эльрик достал трубку. Набил ее. И закурил, пытаясь переключиться на мысли о предстоящем путешествии и связанных с ним неизбежных сложностях.

Сложностей обещало случиться больше, чем хотелось бы. Их, собственно, совсем не хотелось, но ведь на то они и неизбежные. Куда ж денешься?

А первой и пока основной неприятностью виделась необходимость ехать через анласитские земли. Разумеется, уцелеть там в компании двух монахов Белого Креста было проще, чем пробираться вдвоем по предвоенному Эзису. Значительно проще, иначе Эльрик ни за что не сменил бы надежное пристанище у Ахмази на зыбкий расчет переждать войну в Эллии. И тем не менее…

«Белый Крест – Орден, конечно, влиятельный. – Шефанго смотрел в закрытые ставни, вдыхая ароматный дым. – Может, и проскочим. Даже скорее всего проскочим. До Аквитона. Ну а там придется на свой страх и риск. Через Румию. Штез эльфе. В Румии ведь даже хороших знакомых нет. Чтоб прикрыли».

Он мысленно снова начертил их предполагаемый маршрут. Из Карталя до Лоски, это уже на территории Аквитона. Оттуда – в столицу. А там – в румийскую Остию и морем – до эллийцев. Выходило не то чтобы очень страшно. Но… ненадежно. С учетом Кины ненадежно. А хотелось полной уверенности в успехе.

Эльрик вспомнил свою старую присказку: «Мне нужно не меньше пятидесяти шансов из ста…» Да, он всегда отличался осторожностью и старался не браться за заведомо безнадежные дела. Другой вопрос, что обычно не получалось. Пресловутый пунктик – вставать на сторону слабейшего. Но сейчас у них с Киной было больше шансов выжить, чем погибнуть. Намного больше.

«Если бы еще понять, что же за чертовщина происходит!»

Мысли заскользили по накатанной за последние дни дорожке.

Предполагаемый союз людей и орков.

Рыцарь Владыки в центре Материка.

Подготовка к войне в Картале.

Белый Крест, ведущий непонятную деятельность на Востоке.

Обмолвка

случайная?

разозлившегося Нафиза.

И, наконец, рыцарь ордена Бича Божьего в замке воеводы Карталя. Рыцарь, зачем-то оказавшийся в крыле, отведенном для джэршэитов. Рыцарь, которого Эльрик убил не задумываясь, едва увидел знакомый ненавистный плащ.

В его дверь забарабанили весело и нагло.

– Ну, – рыкнул шефанго, оборачиваясь всем телом. Топор лежал рядом. Только руку протянуть.

– А. Эльрик, – грустно констатировал Сим, появляясь на пороге. – Пойдем вниз.

– Доброе утро. – Кина скользнула в комнату, сияющая, как раннее солнышко. – Привет, Сим.

– Рад вас видеть, госпожа, – церемонно раскланялся монах.

Кина удивленно воззрилась на него, но тут же снова улыбнулась.

– Эльрик! Да пойдем же завтракать… Ой, ты уже? Но все равно пойдем. А то Элидор ждет.

– Подождет, – буркнул Эльрик, вставая и подхватывая со стула оружие. – Чего ему сделается? Бессмертный ведь.

Хозяин попытался прошмыгнуть мимо открытой двери к лестнице.

– Стоять! – скомандовал де Фокс. И ткнул большим пальцем себе за спину. – Там завтрак, милейший. Захватите его, пожалуйста, вниз. Буду очень признателен.

Лысый, весь какой-то потерянный, посмотрел на него дикими глазами, но послушно поставил на поднос мясо, кувшин с пивом и поплелся следом.

Трактирщик очень хотел бы позабыть этих постояльцев сразу, как только они покинут его дом, но даже не надеялся, что желание исполнится.

Огромный демон с длинной белой косищей и пугающим, как его владелец, топором. Сказочная красавица, за которую любой согласится продать душу, хотя бы вот этому самому демону. Коротышка-гоббер, путающийся у них под ногами и, кажется, все порывающийся начать что-то рассказывать.

Забудешь их, пожалуй! Но осторожность подсказывала Лорке Лысому, что хоть забыть и не получится, рассказывать об этих троих – четверых, был же еще жуткий альбинос в зале внизу, – не стоит никому и никогда.

Когда странная компания появилась в зале, Элидор поднялся из-за стола. Кивнул де Фоксу, получив в ответ такой же сдержанный кивок. У обоих это означало поклоны. И оба на этом исчерпали свой запас вежливости.

– Доброе утро, – сказала Кина и нерешительно остановилась чуть позади Эльрика. Шефанго подал ей руку и провел к столу, аккуратно обойдя стоящего Элидора.

– Действительно доброе, – ответил монах, не обернувшись.

И пожал руку Симу, что слегка удивило Эльрика, привыкшего к тому, что эльфы, как и шефанго, никогда не здороваются за руку. Это было приветствие людей, да и то не всех – только низших сословий.

Лысый трактирщик поставил на стол поднос. Сим невольно скривился, увидев сырое мясо. А Элидор бросил косой взгляд на Кину. Но эльфийка, давно привыкшая к вкусам своего спутника, даже бровью не повела.

– Как же вы здесь оказались, госпожа? – поинтересовался эльф, напрочь игнорируя всех остальных и предоставив Симу терзать Эльрика очередным бесконечным повествованием. За что Сим и взялся со свойственным ему усердием. – Простите за неуместное, быть может, любопытство, но что делать эльфийке на берегах Внутреннего моря, да еще в такой странной компании?

– Эльрик увез меня из Уденталя, – просто ответила Кина. – Там солдаты… – она поморщилась, – я точно не знаю, но, кажется, ему пришлось кого-то побить. Эльрик, ты ведь подрался с кем-то, да? С той свиньей, которая пристала ко мне в кабаке?

– Я не подрался. – Де Фокс выпутался из паутины Симовой трепотни. – Я ему морду набил. Да тебе-то в этом какой интерес?

– Ну, просто… Элидор спросил, почему я в такой странной компании.

– Вы, господин монах, какую компанию имеете в виду? – очень вежливо уточнил Эльрик.

– Да вашу, конечно, – ничтоже сумнящеся ответил эльф.

– Но я тебе скажу, – вновь услышал шефанго пронзительный голос Сима, – такого урожая в Регеде не было до этого лет сто. Конечно, воевода тут же…

Эльрик отключился от происходящего, следя лишь за тем, чтобы время от времени кивать и поддакивать. Бороться с гобберами иначе было нельзя. Заговорят.

До смерти.

– А что, кстати, странного в том, что мы путешествуем вместе? – улыбнулась Кина. – Нет, я знаю, конечно, что шефанго наши давние враги. Но разве он враг?

Элидор безучастно пожал плечами.

– Мне трудно судить. Хотя, подозреваю, я наслышан об Эльрике-Предателе побольше вашего. Вы ведь даже не знали, насколько он стар.

– Да. – Синие глаза стали огромными и чуть испуганными. – Я не знала. Десять тысяч лет – это и представить невозможно.

– Не то что прожить, – кивнул монах. – Хотя шефанго… С него станется. Значит, вы твердо решили ехать в Эллию?

– Не знаю. Эльрик мне еще не говорил. Но… раз он так сказал, значит, решили.

– Доверие. – Эльф приподнял тонко очерченные брови. Белые на темном, загорелом лице. – Вы так давно знакомы, что уверены в де Фоксе полностью?

– Три недели. – Кина глотнула вина и слегка скривилась.

– Позвольте. – Элидор взял ее кружку, выплеснул ее на пол и налил до краев темным, густым вином из своей фляги.

– Элидор! – ахнул Сим, прерывая свой запутанный рассказ. – Ты что?! Это же… Это ж нам из подвалов Хранителя. Его же по капельке…

Эльф глянул на духовного собрата, и тот заткнулся, не договорив.

– Спасибо. – Кина отпила из кружки. – Чудесный вкус. Я не знала, что люди умеют делать такое вино.

– Люди умеют. – Элидор глотнул прямо из фляги. – Но неужели три недели – достаточный срок, чтобы убедиться в том, что ваш спутник не опасен? Для вас не опасен. В том, что он для остальных смертельная угроза, я не сомневаюсь.

– Он убил Змея, – задумчиво произнесла Кина. – Вы не представляете себе, что это был за Змей. Настоящее чудовище из сказки. Из страшной сказки. Убил Змея и спас меня.

Эльф выбил пальцами дробь по столу. Ухмыльнулся:

– Действительно. Очень романтично. Чудовище из сказок убивает чудовище из сказок.

Кина расцвела улыбкой и взглянула на Эльрика, уже успевшего вновь закурить. Элидор проследил за ее взглядом. Нет, лицо у монаха не дрогнуло, только сжались на мгновение тонкие губы.

– Конечно, – эльфийка перевела взгляд на собеседника – теплая синяя волна, солнечный свет в кобальтовой небесной бездне, – но он не чудовище. Он мне как брат. Старший.

Эльрик медленно обернулся к Кине, взглянул на нее с полным безразличием.

… – как брат…

«Мог бы и раньше понять, придурок».

Что-то надломилось внутри, оставив ощущение саднящей боли и потери.

Можно ли потерять то, чего никогда не было?

Оказывается, можно.

– А капитан, значит, заподозрил именно вас? – де Фокс вновь посмотрел на Сима.

– Ну да! – радостно подхватил гоббер. – Веришь, я сам не понял почему. Ладно бы за дело. Но за дело я обычно не попадаюсь. Знаешь, наверное, как это бывает, бьют всегда с той стороны, откуда меньше всего ожидаешь…

– Знаю, – сказал Эльрик и улыбнулся. – Я знаю.