Читать книгу Чужая война - Наталья Игнатова - Страница 17

Эльрик де Фокс

Гулкий топот подкованных копыт по мощеной дороге. Проносящиеся мимо деревья. Редкие поляны. Кучки навоза на камнях. Идиллия. Пастораль, так ее разэтак! И мы летим: шефанго, два эльфа и гоббер. Летим отреконь. По-степняцки. На ходу пересаживаясь с лошади на лошадь. Вперед! В Аквитон.

Бедный, бедный Сим.

Верткий и шустрый, он все-таки не умел ездить на лошади и в первый же день, за который мы сделали два стандартных перехода, умудрился стереть себе все части тела, принимающие непосредственное участие в верховой езде. Когда наша четверка наконец остановилась на привал, Сим сполз с седла, постоял, качаясь, на неверных ногах, и упал.

На живот.

Что ж. Его можно понять.

Элидор и Кина занялись лошадьми. Я – костром. Сим – своей трубкой.

Когда окончательно стемнело, мы успели уже помыться в недалеком ручье, сварить ужин и сидели вокруг трещащего сучьями огня, старательно не обращая внимания на Сима, который по-прежнему лежал на животе.

Что интересно, эльф и я, умывшись, снова облачились в доспехи. Я-то понятно почему – слишком много непонятного случилось за последние дни. И нет гарантии, что не вылезет из кустов очередная Тварь или, того хуже, Древний. Если меня будут есть, пусть я хотя бы в зубах застряну. А Элидор? Или он тоже от каждой тени шарахается?

Мы сидели спиной к огню, потому что нет ничего опаснее слепящих бликов в глазах, когда резко разворачиваешься от пламени в темноту окружающего леса. А Кина и Сим любовались костром. Смотрели на взлетающие к вершинам деревьев искры да задремывали себе потихоньку.

Элидор таращился в ночь, обхватив колени руками. Не на Кину таращился, уже хорошо. Собственно, на Кину смотреть ему и не полагалось – часовой как-никак. Мы еще в Картале обговорили время дежурств. Себе я оставил «собачью» вахту, потому как даже если – в мире случаются иногда чудеса – я и засну на страже, чувство опасности все равно разбудит. Впрочем, я не засну. Была бы у меня привычка на карауле засыпать, хрен бы я когда десять тысяч лет отметил…

Ладно хвалиться, эрте Анго! Всех достоинств у тебя – сверхъестественная живучесть да шестое чувство…

Пора уже было покурить и падать спать.

Кина, ошалев от лесной романтики, свернулась калачиком на моем плаще и, кажется, уже заснула. В первый раз ночует в такой дикости. Ей пока все нравится, все интересно. Даже ледяная вода, даже конский пот, который этой водой смывать – врагу не пожелаю. Муравьев-пауков и прочей мелкой нечисти Кина не боялась. И это очень хорошо. Нет в лесу ничего хуже женщины, которая с визгом шарахается от каждой букашки и норовит залезть на дерево. Или на мужчину, что случился рядом. Хотя эльфы, кажется, вообще никого живого и безмозглого не боятся. Обычного живого и обычного безмозглого.

Надеюсь, «необычное» здесь повывели. Не зря же, в конце концов, «Бичи» хлеб едят… чтоб им ветер встречный!

Я достал трубку. Достал кисет…

Тут-то и толкнуло. Опасность. Причем настолько близко, что даже напрягаться не пришлось, чтобы понять, кого на огонек принесло. Я еще успел мысленно себя обругать: знал ведь, каких Тварей к ночи поминать не следует.

Ржавильщик.

И хрена ль мы в доспехах маялись?!

Хуже нечисти только нежить. Хуже нежити – нечисть разумная. Ржавильщики как раз к таковой и относились.

Где-то я слышал, что у этих тварей есть официальное название – какое-то мудреное виссанское слово. Но в народе их именовали именно так. Ржавильщики. Существа, питающиеся железом. И всем, в чем железо хоть чуть-чуть содержится. Тем, кто кормил их досыта, ржавильщики открывали местонахождение кладов. Они металл издалека чуют. И, раскопав сокровищницу, обычно сжирают оттуда все, что могут сожрать. А потом, поскольку потребности в драгоценностях не испытывают, клады эти сдают. Хотя чаще все-таки обманывают. Из природной мерзопакостности. Если же, на свою беду, накормить ржавильщика нечем, то скотина эта и убить может. Ее ведь кроме лунного серебра да какой-нибудь магии и не берет ничего. А голыми руками убивать бесполезно. Обожжешься только. Хорошо, если мясо до костей не слезет.

– Тэшарх13, – вполголоса сказал я. – Ржавильщик в кустах справа…

И снова меня толкнуло. Я чуть за топор не схватился.

Элидор, хвала богам, оказался не дурак. Он спокойно так повернулся ко мне, вопросительно поднял брови.

– … С ним кто-то еще, – сказал я.

Гоббер, приоткрывший было глаз, услышав про ржавильщика, на мгновение зажмурился. Я его понимал. Мне тоже хотелось куда-нибудь спрятаться.

Элидор меланхолично коснулся рукояти кинжала за поясом. К чему бы это? Неужто лунное серебро? Ну да. Кинжал похож на мой такой же. Ладно. Лучше так, чем никак.

– Мир вам, господа хорошие, – проскрипело над полянкой, словно лезвием меча провели по камню.

Кина проснулась и села, растерянно щурясь. Потянула на себя просторный Эльриков плащ.

– Это кто? – Эльфийка по очереди взглянула на де Фокса и на Элидора, которые одновременно подвинулись к ней, заслоняя с двух сторон.

Сим индифферентно наполз пузом на меч и сообщил, словно о бабочке редкой породы:

– Это, Кинушка, ржавильщик. Встречаются, знаешь ли, в здешних лесах.

– Может, и мир, – рыкнул Эльрик в ответ на приветствие, до рези в глазах всматриваясь в заросли за спиной вышедшей на поляну твари. Лошади беспокоились, храпели. Пытались бить копытами, но у них, стреноженных, это получалось плохо.

– Да почему же «может»? – Существо осторожно подходило к костру. Или подползало? Ржавильщики обычно не утруждали себя принятием какой-то определенной формы. Так – комок блестящей, как ртуть, и такой же подвижной массы. Впрочем, сейчас, вопреки обыкновению, бликующая алыми отблесками туша заколебалась, вытягивая из себя голову, две руки и какое-то подобие ног. – Почему же «может», добрые господа? Мир есть. И будет…

– Есть, – не удержавшись брякнул Сим.

Ржавильщик захихикал. Странно было слышать тоненький смех, вырывающийся из пасти, в которой поместилась бы человеческая голова.

– Смешно, – подытожило чудовище, отсмеявшись. – А у нас с вами, добрые господа, обязательно будет мир, если вы, конечно, накормите голодненького ржавильщика.

– Кае аш, Эльррихх? – вполголоса спросил Элидор, и де Фокс обернулся к нему с несказанным изумлением. Эльф говорил на зароллаше. Говорил, разумеется, отвратительно, излишне грассируя и чрезмерно смягчив последнюю согласную. Но вопрос был понятен.

– Ас норр от'вэсс, – ответил он так же тихо.

Да. Он действительно не видел. Мог поклясться, что нет никого в тех кустах. Никого и ничего. Зрение у шефанго не хуже кошачьего. А может, и лучше. Сейчас, в лесу, под звездным небом для Эльрика было светло, как днем…

Но чувство опасности не обманывает. Не может оно обмануть. Как не могут обмануть зрение или слух.

– Хватит болтать, – рявкнул Ржавильщик неожиданно громким голосом. – Жрать хочу!

Кина шарахнулась к Элидору.

Эльф и шефанго одновременно начали снимать доспехи.

– Так-то лучше, – удовлетворенно проскрипела тварь, присаживаясь в стороне от костра. К сожалению, огня эта нечисть не боялась. Просто избегала, скорее, как дань традиции.

«Главное, чтобы на кольчугу ни капли не попало,

кто же там, в лесу?

остальное чинить проще, да и не так жалко. Хотя в этих землях булат, конечно, не купишь». – Эльрик неспешно расстегивал пряжки. Тянуть время не имело особого смысла – до утра, до солнечного света еще много часов. К Кине они с эльфом ржавильщика не подпустят – это понятно. Да и не нужна ему Кина. К доспехам бы не подпустить да к оружию…

Они еще понадобятся.

– Скорее! – вновь рыкнул ржавильщик, утрачивая остатки миролюбия.

– Ремешок запутался. – Элидор старательно дергал пряжку. – Наручи старые. Давно пора менять.

– Заодно и поменяешь. – Тварь передвинулась-перетекла ближе. – А струны у девочки из чего?

– Серебряные, – буркнул Эльрик и не отказал себе в удовольствии посмотреть, как блестящий сгусток шарахнулся подальше.

– Чего пялишься. Жрать давай! – Вновь сформировавшаяся скользкая лапа потянулась к топору, и шефанго, подавив в себе инстинктивное желание врезать по ней каблуком, швырнул ржавильщику свою латную перчатку.

Кина лишь коротко вздохнула, увидев, как еще в воздухе сталь рассыпается хлопьями ржавчины.

Эльрик подумал, резонно решил, что с одной рукавицы пользы все равно не будет, и бросил ржавильщику вторую. Она мгновенно исчезла.

– Еще давай! – рявкнул монстр, возбужденно меняя форму за формой.

– Да подожди ты! – Эльрик сложил возле себя наручи и наплечники. Расстегнул тяжелый боевой пояс и начал снимать кольчугу.

– Наруч давай! Второй давай! Топор давай! Ну!

– Не спеши. Все сразу и сожрешь…

Звенящей волной кольчуга стекла на землю.

– Элидор, д'вайе…

– Назх.

Шефанго кошкой метнулся через костер. Ржавильщик взвыл, когда серебряное лезвие полоснуло его расплывающуюся тушу, и сразу раздвинулись кусты справа от костра, примялась высокая трава. Но там по-прежнему никого не было видно. Никого… Хотя чувство опасности билось в Эльрике, звенело натянутой струной.

«Нотфесх14… Хтоническая тварь… – Де Фокс, как танцующая змея, ушел от выстреливших в него бесформенных отростков. – Откуда?!»

Элидор взвился на ноги, вклиниваясь между нотфесхом и ржавильщиком, не давая нечисти объединиться…

– Нет! – рявкнул шефанго, вновь дотягиваясь до своего противника, заставляя его сжаться и отступить. – Твой ржавильщик!

И скользнул навстречу сминающейся под тяжелой поступью траве.

У него были шансы. Пусть небольшие, но были. Эльрик помнил нотфесхов, тварей таких же древних, как Змеи, и таких же тупых в своей силе. Они привыкли убивать легко, не встречая сопротивления. И вряд ли за прошедшие тысячелетия успели научиться драться с противником, который знает, с какой стороны, когда и как будет нанесен удар.

Правда, знает очень приблизительно…

До топора было уже не добраться. Да и не взяла бы нечисть простая, пусть и благородная сталь.

Эльрик де Фокс

Тело привычно вошло в ритм боя. Замедлилось время. Легкими и четкими стали движения. Атака. Защита. Контратака. Поворот. Уход. Съем.

Нотфесх шипел, когда его доставало серебряное лезвие. Где-то за спиной скрежетал ржавильщик. Такие кинжалы, как у нас с эльфом, стоили бешеных денег. И добыть их можно было только в Западных горах. Но зато какая полезная штука!

Атака! Еще! Крик от костра:

– Эльрик! Держи!

Я хватанул не глядя. Зеш-ш… Этот… Сим… Этот… Гоббер… швырнул мне горящую головню. Молодец, конечно. Но ведь на мне даже перчаток нет!

Я заработал головешкой, как берсерк. Она, естественно, от этого не остыла. Скорее наоборот. Но зато и нотфесх загорелся. Надо же! У него, оказывается, есть шерсть! А загоревшись тварь стала видимой, что порадовало меня, несмотря на затруднительное положение. Я отшвырнул проклятую деревяшку. Теперь нотфесх лишь пытался защититься.

И тут сзади напал ржавильщик.

Надо отдать скотине должное, он без раздумий бросился на помощь своему напарнику. Но отдавать ему должное я собирался лишь после того, как прикончу обоих. Элидор лежал без движения. Его кинжал валялся рядом. Ржавильщик и нотфесх радостно взялись за меня.

За несколько секунд боя Сим дважды спас мне жизнь. Второй раз тем, что подхватил кинжал эльфа и набросился на скользкого гада, оставив мне горящего. В полной мере у него это, разумеется, не получилось, но он хотя бы отчасти отвлек ржавильщика на себя. А когда общими усилиями мы начали наконец теснить врагов, те… растаяли в воздухе. Если, конечно, подобное выражение корректно по отношению к нотфесху. Хотя горящий нотфесх – совсем не то, что не горящий.

– Где они?! – Сим вертел головой, сжимая в руках длинный элидоров кинжал.

– Не знаю. Но не здесь – это точно.

В лесу на харрдарк15 вокруг не было ничего опаснее волков.

– Они всегда… так? А?

– Н-нет. Не всегда. – Это-то меня и смущает… – Но, как бы там ни было, они нас больше не побеспокоят.

Сим еще разок махнул кинжалом. Повернулся к костру, где Кина пыталась убедить Элидора в том, что ему надо лежать и лечиться, и изрек:

– Слушайте, а в котелке еще чего-нибудь осталось?

Гоббер. Что с него возьмешь?

На следующее утро мы все чувствовали себя совершенно разбитыми. А вот лошади, отдохнув за ночь, гарцевали, грызли удила и рвались в дорогу.

Ничего, к вечеру им будет так же плохо, как нам.

Сим посмотрел на седло с ненавистью. Вздохнул. Потрогал зачем-то меч.

Может, он рассчитывал прикончить своих коней и позволить себе небольшой отдых? Размечтался! Элидор закинул его в седло. Вперед!

Через час сумасшедшей скачки мы обогнали бредущий куда-то караван.

Низенькие толстоногие лошадки шарахнулись от наших коней. И погонщики тоже шарахнулись, провожая нас испуганными взглядами. Поди пойми: то ли мы отряд разбойников, спасающихся от людей наместника, то ли, наоборот, люди наместника, опять же, спасающиеся от отряда разбойников. Сим, хоть и болтался в седле, как заяц на заборе, умудрился-таки обернуться и свистнуть не хуже наших пиратов. Мужики посыпались с подвод, как горох, и попрятались в кустах.

Впрочем, я отследил это, только оглянувшись. А через минуту каравана уже не было видно. Вперед!

Мы не делали привала. Миновал полдень. Потом солнце стало клониться к западу. Крупы и шеи наших коней покрылись потом. Затем пеной. Она начала окрашиваться в розовый цвет, когда впереди – мы сперва не поверили – показались городские стены.

– Лоска! – завопили одновременно четыре глотки. Три луженых и одна – серебряная. Кины.

Тут-то и рухнула лошадь подо мной. Я – самый тяжелый. Две другие, судя по их виду, долго не протянули бы. Ну и шут с ними.

Остальные, не сразу сообразив, что случилось, пронеслись вперед. Остановились. И Сим, отметая возражения самим своим видом, слез на землю:

– Вы как хотите. А я – как Эльрик. Он хорошо придумал. Пошли пешком.

– Ладно. – Элидор спрыгнул с коня. Снял с седла Кину. – Пешком так пешком. Заодно меньше пошлины заплатим.

Вот ведь умеет монах в любой ситуации видеть светлые стороны!

Расседлав наших запаленных скакунов, мы отпустили их на волю. Может, выживут. А сами, взвалив на плечи по седлу, потопали к городским воротам.