Читать книгу Строптивая для босса. Ненавижу и люблю - Наталья Масальская - Страница 9

Игорь

– Папуль, ну скажи хоть что-нибудь?

Ксюша смотрит так невинно. Если бы не запах алкоголя, возможно, я бы и поверил. Молчу, внутри еще все бурлит, и рвется наружу обвинениями и упреками. Не хочу, чтобы она слышала все эти слова. Уверен, у ее поступка есть причина и я уже знаю ее имя, фамилию и отчество. Надо дать отбой начальнику службы безопасности, иначе к утру перевернет весь город, но не хочу тревожить свою малышку. Давно мы не сидели так – обнявшись, как папа и дочка.

– Я совсем не против того, что ты выросла. Понимаю, что у тебя сейчас совсем другие интересы, лишь хочу защитить тебя от предательства, боли и всей той грязи, которой так богат наш мир.

– Ты про это? – она вдруг соскакивает с моих колен и тычет в лицо протез. По сердцу словно полоснули холодной острой сталью. Я бы отдал ей обе свои руки. Как представлю, что кто-то обидит ее. «Черт», – внутри снова все вспыхивает.

– Пап, я не смогу просидеть в этой комнате всю жизнь и быть твоей маленькой принцессой. Сегодня было так классно, – улыбается Ксеня. – Я, кстати, в том образе, который ты выбрал для меня, в Милане. Узнал?

Ксюша проводит рукой по блесткам пиджака и улыбается, ну разве можно на нее злиться? Конечно нет. Несу ее в постель и целую в висок. Как и каждый день. «Дуреха, для меня ты всегда будешь моей малышкой и не важно сколько тебе лет», – заходится в нежности внутренний голос, но вслух произношу только «спокойной ночи». – Прошу тебя, не откровенничай слишком. Ты ее совсем не знаешь.

Улыбаюсь наивности моей малышки, когда она понимает, что я знаю где и главное, с кем она была.

– Пожалуйста, пап, – с мольбой в голосе произносит Ксюша.

– Я же пообещал тебе. А теперь спи.

До утра сижу в кабинете с бутылкой виски. Злюсь? Планирую расправу? Нет! Просто размышляю наедине с собой. Вспоминаю, как увидел эту девчонку впервые. Ее ужасные рыжие волосы. Бледное уставшее лицо, голубые глаза – как у сотни таких же, как она. Ничего примечательного. Хотя, ее волосы не ржа, они пламя. Переливаются от золотого до красного на каждом крутом изгибе прядей. И кожа – китайский фарфор. Черт, – провожу руками по волосам, пытаясь прогнать видение. Это все алкоголь. Закрываю глаза, а под ладонями снова шелк ее волос. Она не может нравится мне, но тело беспощадно честно, и я чувствую горячую тесноту в штанах, Твою мать…

Но план у меня все же есть.

***

Алиса

Со всеми моими планами и подработками почти нет времени на учебу, а ведь через месяц с небольшим экзамены. У меня еще психология не закрыта. К тому же вечером звонил Илья – выпускающий редактор «Московских двориков». Напомнил про интервью с ресторатором Михаилом Аксёновым, которое я должна сдать в самое ближайшее время. Я хорошо помню моего собеседника – красавчик с достаточно трудной судьбой, чтобы вызвать к себе неподдельное уважение. Надо будет завтра свести интервью и закрыть тему, а сейчас время отдаться психологии, в противном случае меня выпрут из универа.

От букв уже трещит голова. Откладываю конспект и, откинувшись на спинку папиного кресла, закрываю глаза. Но тут же открываю. В дверь кто-то звонит. Смотрю время на сотовом, уже десять вечера. И кому приспичило заявиться так поздно?

Нехотя встаю и, скользя вязанными носками по паркету, направляюсь к двери.

– Я так понимаю, наш разговор прошел в пустую? Ты так ничего и не поняла?

На пороге стоит Вознесенский, за ним шифоньер с антресолью в черном костюме. «Никак убивать пришли», – проносится в голове.

– Моя дочь вернулась домой за полночь с запахом алкоголя, – не спрашивая разрешения, Игорь проходит в квартиру. Шкаф с антресолькой за ним. А я так и стою с открытым ртом и дверью.

– Это всего лишь безалкогольное пиво, – бросаю Вознесенскому в спину.

– Моя дочь несовершеннолетняя. Я запросто могу привлечь тебя к ответственности, – развернувшись, он дает знак охраннику остаться, а сам направляется в гостиную.

Я быстро следую за ним, собирая со спинок стульев и пола, разбросанные вчера вещи. Вознесенский садится на диван, закидывает ногу на ногу и смотрит на меня, стоящую посреди комнаты с кучей вещей в руках.

– Так привлеките, – не уступаю его напору. Понимаю, он ни за что не станет так подставлять ни себя, ни дочь. – То есть как несовершеннолетняя? – до меня вдруг доходит истинная причина его возмущения.

– Ксюше семнадцать, – удовлетворенный тем, что я наконец-то услышала его, отвечает Вознесенский.

– Но они же с Ярославом двойняшки, – недоумеваю я. – Мне Анна Петровна сказала, – смолкаю, ошарашенная совершенно бредовой мыслью, что у Ксени и Ярика могут быть разные мамы. – Получается, что она… – но тут же замолкаю, встретившись с ним взглядом. И мое сумасшедшее предположение так и остается лишь теорией. – Простите, – опускаю голову.

– Сядь, – командует Вознесенский.

И я, как по команде, опускаюсь рядом с ним на диван, бросив тряпки себе под ноги.

– Ты нравишься моей дочери и, как я понимаю, упрямства тебе не занимать. Я хочу сделать тебе предложение.

Я поднимаю на него глаза.

– Если ты хоть наполовину так же умна, как самоуверенна, ты его примешь.

– И в чем оно заключается? – не выдерживаю я и тут же получаю «по носу» от Вознесенского.

– Если ты перестанешь меня перебивать…

Прикусываю язык, вперив в него самый свой заинтересованный взгляд.

– Мой личный секретарь уходит в декрет, – начал он, но тут же прервался, заметив мою улыбку. Молчит так долго, что мне становится невыносимо стыдно под его испытующим взглядом. Лишь убедившись, что я осознала свою ошибку, продолжает. – С завтрашнего дня ты будешь работать в моем офисе. Ты же понимаешь, я не могу позволить своей дочери общаться с кем попало.

Волна возмущения заставляет меня податься вперед, но Игорь снова останавливает меня взглядом.

– Оплата в два раза больше, место – престижнее. Опять же, возможность карьерного роста.

– И все это ради Ксюши? – не могу смолчать я.

– Это все ради моей безопасности, – поясняет он и поднимается с дивана.

– А меня вы спросить не хотите? Может быть, я не хочу работать в вашем офисе? – бросаю ему в спину.

Вознесенский разворачивается в дверях и качает головой.

«Офигеть», – проносится в голове. – Дайте мне время подумать, – мне хватает благоразумия не вывалить все те эпитеты, которыми кроет его мой возмущенный внутренний голос.

Игорь вскидывает руку и, взглянув на циферблат наручных часов, произносит:

– Можете. У вас на это десять часов. Мой водитель будет ждать вас внизу ровно в восемь. Будьте здоровы.

Я так и сижу с открытым ртом, пока не захлопнулась входная дверь.

После его ухода я еще час мерю комнату быстрыми нервными шагами, сыплю на голову Вознесенского сначала проклятия потом укоры, но к полуночи решаю, что это отличная возможность подобраться к нему поближе. Что бы я могла узнать, будучи горничной в его доме? Почти ничего, а тут – личный секретарь. Возмущает только его нахрапистость. Но, он же думает, что покупает куклу для дочери, а на самом деле решил пригреть змею на груди.

Ложусь в постель и тут вспоминаю, что вообще-то у меня лекции завтра с утра. А еще, мне нечего надеть! Извечная женская проблема, но я не лукавлю. Я уже давно влезла в джинсы и кроссовки. У меня нет ни юбок, ни платьев. Вскакиваю с постели и бросаюсь к шифоньеру. Выгребаю барахло с полок прямо себе под ноги. Пытаюсь найти хоть что-то похожее на офисный стиль.

– А-а-а, убейте меня, – сижу на полу с кучей футболок с мультяшными персонажами и парой драных джинсов в руках. – Вспоминаю о серых «бананах» в тонкую красную клетку и белую рубашку, в которых ходила на посвящение в студенты на первом курсе. Несусь в кладовку за стремянкой, лезу на самый верх за коробкой с надписью «всякое такое». – Фух, – есть.

Просыпаюсь лицом в подушке без четверти восемь и понимаю, что забыла вчера перевести будильник. Вскакиваю, как ошпаренная, ношусь по квартире в одном носке, радуясь тому, что догадалась вчера погладить вещи. Спускаюсь вниз уже в девятом часу. Тереблю ручку классической черной сумочки, подгоняя лифт. С трудом передвигая ноги, обутые в непривычно узкие лаковые туфли на каблуках, выползаю во двор. У подъезда стоит уже знакомый мне черный тонированный лимузин. Все еще сомневаясь, не приснилось ли мне вчерашнее рандеву с Вознесенским, ковыляю к машине.

– Здравствуйте, – заглядываю в салон. – Вы меня ждете?

Водитель кивком указывает, чтобы я села назад. Я подчиняюсь и только открыв заднюю дверь, вижу, что с противоположной стороны сидит Вознесенский.

– Простите, – извиняюсь я, усаживаясь рядом. – Будильник забыла перевести.

– В следующий раз будешь добираться пешком, – бросает он, не глядя на меня, и все дорогу до офиса мы едем в тишине.