Читать книгу Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения - Наталья Рывкина - Страница 6

Металлическая стружка противно скрипела о бронированные подошвы высоких ботинок. Тяжелая обувь и неудобная, но без нее никак. Острая стружка живо измочалит даже швайнехундову кожу.

Она заменяла здесь опавшую хвою, эта стружка. Какой лес, такая и хвоя. А вокруг возвышались искривленные металлически поблескивающие стволы, раскинувшие там, в вышине, широкие пластины солнечных батарей. Эти деревья действительно были железными, но они как-то по-своему жили, росли – то там, то здесь слышался скрип деформирующегося металла. И вниз осыпались отслоившиеся острые спиральки.

Иногда серо-стальной цвет покрывающего землю стружечного ковра сменялся ржаво рыжим. Это она так вянет, местная «хвоя». Ржавеет. Девушки предпочитали идти именно там: тяжелая и влажная, ржавая стружка прибивала к земле еще большую здешнюю пакость – мельчайшую стальную пыль. День сегодня выдался тихий, безветренный, иначе они бы и не сунулись в Железный Лес несмотря на бронекостюмы с замкнутой системой дыханья. Крысуля, конечно, дура, но не до такой же степени. А если поднимется ветер, придется срочно рвать когти. Потому что тогда начнутся полные «ой» и «тушите свет». Пыль поднимется вверх и лес накроет плотный серебристый туман. В нем и по началу-то ни черта не видать, а потом летучая наждачка быстро исчеркает бронестекло шлема почти до непрозрачности. Вот и выбирайся на ощупь и возноси хвалу замкнутой системе дыхания – пыль забила бы любые фильтры на счет раз.

– Они в каком-то смысле живые, эти деревья – задумчиво говорила Крысуля. – Интересно, согласилась бы с этим Нейтронная Бомба? Признала бы живыми, или нет? Хотя вопрос этот насквозь терминологический, так что я имею полное право не согласиться с ее мнением. Впрочем, пока дотащишь отсюда какую-нибудь ветку, она по-любому сдохнет. Так что эксперимент не получится.

– Ты дура, – твердо объявила Стрекоза. Ее голос глухо звучал из-под забрала шлема.

– Ага, – не стала спорить Крысуля. – А интересно, если… О! Смотри, вот оно.

– Ложись! – внезапно заорала Стрекоза и оперативно шлепнулась на землю, машинально прикрыв голову руками. Крысуля повалилась на спину – ч-черт, баллон бы не повредить – перекатилась, еще в движении ловя в прицел продолговатый плод, вдруг раскрывшийся и лупивший теперь со всей дури стальными шариками.

Мимо. Впрочем, та сторона тоже промазала.

Зараза, что ж ветка так дрыгается? Ветра нет, да и вообще она металлическая, поди раскачай такую. Опять мимо. Она что, нарочно сбивает прицел этим хаотичным дерганьем?

Ага, есть. Отстрелянный от родного дерева, плод со звоном грохнулся на землю. Отбой.

Крысуля уселась и задумчиво уставилась на серебристо поблескивающую железную фиговину, до смешного напоминающую треснувший вдоль кабачок. Их так и называли в народе кабачками.

– Ну и зачем это? – вопросила она

– Что зачем? – переспросила Стрекоза, поднимаясь и отряхивая прилипшую стружку.

– Зачем оно стреляет? Органику, ясен пень, оно не жрет, в удобрениях вряд ли нуждается. Защищается? От кого?

– Тебе обязательно приспичило в этом разобраться?

– Во-первых, мне интересно. Во-вторых, если здесь водится кто-то, способный откушать эту железяку…

– Не водится, – отрезала Стрекоза. – Давай займемся делом. Где там твоя находка?

Упавшая солнечная батарея лежала неподалеку, и ее черенок искрил, как оборванный провод. Девушки одели на ноги резиновую ерундовину, которую Крысуля непочтительно именовала галошами, на руки нацепили толстые резиновые перчатки. Теперь можно не опасаться удара током. И приступили к делу – начали собирать облепившие батарею тоненькие стальные веретенца.

Артефакт Игла. То, за чем они, собственно, и приперлись в это гиблое место.

Непонятный артефакт. Никаких свойств за ним было не замечено. То есть вообще никаких. Но ведь перекупщики берут! И платят весьма и весьма неплохо. Настолько неплохо, что сталкеры лезут сюда, рискуя головами и амортизируя дорогие броники.

– Интересно, – бормотала Крысуля себе под нос, не отрываясь от работы. – Интересно, зачем они здесь, эти Иглы? Я имею в виду, в этой железячной экосистеме. Батареям от них вред один – только рабочую поверхность перекрывают. Может быть, они паразиты?

– Это ты паразитка! – взъярилась Стрекоза. – Я когда-нибудь сама тебя убью, трепло. Не отвлекайся, дура! Сломаешь.

Это да. Это сколько угодно. Руки, неловкие в толстых перчатках, запросто могли переломить пополам непрочный артефакт. А сломанные Иглы никто не покупал даже за копейки. Так что Крысуля честно заткнулась и сосредоточилась на работе.

Их батарея запаршивела Иглами основательно, так что набрали неплохо. Это они удачно сюда зашли.

Крысуля разогнула затекшую спину и закинула на плечи рюкзак.

–О! Смотри-ка, – сказала она вдруг, тыча рукой в полностью отстрелявшийся пустой плод, кожура которого свисала вниз мятой фольгой.

– Ага, – кивнула Стрекоза. – Пошли глянем.

Они сходили глянуть, и зрелище оказалось вполне ожидаемым. А что вы рассчитывали увидеть? Зверей в Железный Лес не заманишь… м-м… свежим вкусным сталкером не заманишь. Не водятся здесь звери. А значит спусковой механизм, приводящий в действие условно живой самострел, по дури запустили люди. Для двоих сталкеров этот поход оказался последним.

М-да… Извини, братишка, но тебе это все уже без надобности.

Оружие, патроны… А это что? Фляга из нержавейки…

– У Сереги Чеснока все всегда по чесноку, – прочла Крысуля на пузатом боку нежданной находки. И невесело усмехнулась. – Мужик, по всему видать, был большим поэтом.

– Красивая, – задумчиво сказала подруга, вертя в руках флягу.

– Зачем она тебе такая? С чужой-то надписью?

– Хороший мастер переделает ее в какую-нибудь картинку.

Ребята неплохо затарились Иглами прежде чем их угораздило попасться под обстрел «кабачковой икрой». Добыча девушек после мародерки увеличилась чуть ли не вдвое.

– Достаточно. Валим отсюда, – объявила Стрекоза.

Шли назад. Опять скрипела под ногами противная колючая стружка. А потом случилось что-то… непонятное. Крысуля сделала шаг, еще шаг, но картинка перед глазами не изменилась. Как будто она и не идет вовсе. Даже голова закружилась, как бывает в метро, когда по ошибке ступишь на неподвижный эскалатор. Думаешь, что он едет, а он, зараза такая, стоит.

Что за черт?

– Зомби меня задери! – яростно взревела за спиной Стрекоза.

И Крысуля вдруг осознала себя сидящей за дощатым столом деревенского кабака.

– Псевдособаки собачьи! – продолжала бушевать подруга, вскакивая с соседнего стула. – Зараза! Вот ведь гадство какое. Такой удачный был поход, и на тебе…

– А как мы здесь оказались? – растерянно спросила Крысуля.

– Дура! На часы взгляни.

Крысуля послушно воззрилась на свой браслет работы дяди Самвела. Еще чудесатее. Восемь утра. А только что было около шести вечера. Куда делось столько времени?

Ой, это же не завтрашние восемь утра. Сегодняшние!

Она схватила свой рюкзак, открыла рывком. Никаких Игл там не оказалось. Зато бутерброды, которые она съела незадолго до входа в Железный Лес, были нетронуты. И термос с кофе был тяжелым. Полным. Вот оно как, оказывается, бывает…

– В Часики вляпались? – сочувственно спросил Богомол. – Я-то смотрю, сидела ты, Стрекоза, спокойно, а потом вдруг как заорешь. А оно вон как…

– Часики? – переспросила Крысуля. – Часики… часики… Временная аномалия?! Такие бывают?

– Как видишь, – буркнула Стрекоза. – Никто даже не успевает заметить, как эта зараза выглядит, чтобы в другой раз не попасться. Редкая аномалия, и пакость тоже редкостная. У вас, научников, в нее вообще верить не полагается. Что-то там насчет свободы воли и прочая заумь.

– Да, девочки, не повезло. Нате, утешьтесь немного. – Богомол покачал головой и поставил перед Стрекозой пенящуюся кружку, а Крысуле, не переносившей местного пива, выдал рюмку травяной настойки.

Крысуля повеселела. Достоверная информация о существовании мифической хроноаномалии стоила, по ее мнению, много больше испорченного похода. Да и почему, собственно, испорченного?

– Не огорчайся так, – сказала Крысуля расстроенной подруге. – Снова сходим, и даже еще лучше. Помнишь, сколько времени мы зря потеряли в кривом овраге? Так мы туда не пойдем, что мы там забыли? А где лежала наша батарея мы прекрасно помним и сразу наведаемся к ней. Зловредный кабачок заранее сострелим из снайперки, и не придется по стружке валяться. Кстати, Часики опять будут на прежнем месте?

– Хвала богам, нет. Аномалия одноразовая.

– Жалко.

– Это еще почему? – опешила Стрекоза. – Пакость они гнусная, эти Часики!

– Я подумала использовать их для разведки. Можно было бы много чего осмотреть за один день. А потом обойти грибные места и все пособрать.

– Вот ведь извращенка! Даже Часикам пытается найти применение.

– А еще мы отправим по сталкерскому радио послание нашему знакомцу из будущего, Сереге Чесноку. Предупредим.

– Это правильно. По-честному, – согласилась Стрекоза. – Пусть живут мужики.

* * *

Девушки шли по упругому мшистому ковру к переходу в десятую локацию, где и наличествовала аномалия Железный Лес.

– Свобода воли, говоришь? – увлеченно рассуждала Крысуля. – Скажи, вот если мы с тобой в точности повторим свои поступки, все остальные тоже сделают всё как в прошлый раз?

– Да, – терпеливо отвечала Стрекоза. – Гляди – Лужа. Не вляпайся.

– Да вижу я, вижу. Ну и не страшно, что сделают. Нет проблем. Люди раз за разом совершают одни и те же поступки без всяких хроноаномалий. Включая, кстати сказать, разные глупые глупости. Наступают на одни и те же грабли, а все равно. И никто по этому поводу не сомневается в концепции свободы воли.

– Вот ведь трепло, – безнадежно вздыхала Стрекоза. – Ладно, болтай лучше сейчас, чем в Железном Лесу.

* * *

Трое сталкеров, Чеснок, Сова и Сопля, сидели в склифовском кабаке «У Карсона», завтракая перед еще со вчера намеченном походом в Железный Лес.

– Угу, – бормотал себе под нос Сова, проверяя снаряжение. – Угу… дробовик и пистолеты, боезапас к ним… угу… веревка – если придется выходить в тумане, по крайней мере не потеряемся… угу… консервы и спиртовка… угу-угу…

– Не лежит у меня душа к этому походу, – в очередной раз проговорил Сопля. – Я вообще Железный Лес не люблю. Чует мое сердце, именно там когда-нибудь шею и сверну.

– Не диарей! – уверенно объявил Чеснок, любивший щеголять заумными выражениями. – Все будет в типе-топе. Ну, мужики, за удачный поход и хорошую добычу.

И достал пузатую флягу из нержавейки.

По жестяной крыше загрохотали тяжелые ботинки, хлопнула дверь.

– Чеснок, я тебя еле нашел, – объявил с порога зашедший в кабак сталкер. – Тебе срочное сообщение. От Крысули.

– Да? – спросил неприятно удивленный Чеснок. – И что же ей от меня понадобилось? В анекдоты меня вставлять не надо. Я персонажем в анекдот не рвусь.

– Говорю, как передано. «Сегодня мы с подругой на выходе из Железного Леса вляпались в Часики. Сообщаю, что в моем личном прошлом и твоем будущем мы обшонали два трупа, убитых «кабачковой икрой». Твой и твоего напарника. Тебя опознали по фляге с веселой надписью, на нем приметных вещей не оказалось. Искренний мой совет, выберите на сегодня другой маршрут для прогулки».

– Угу-у… – растерянно протянул Сова.

– Вы как хотите, но я бы прислушался. Жизнь одна, – посоветовал сталкер и вымелся из кабака.

За столиком некоторое время молчали.

– У меня с самого начала не лежала душа к этому походу, – опять завел Сопля свою шарманку. – Давайте лучше двинем в…

– Да?! – взъярился Чеснок. – Трус ты и дурак. В Часики она вляпалась, как же. Так я и поверил. Да около Железного Леса отродясь не водилось никаких Часиков.

– Да их вообще нигде не водится. Это байка, – объявил Сова, хотя и без особой уверенности в голосе. Странная история похоже все-таки произвела на него впечатление.

– А зачем тогда она?..

– Она нас от грибных мест отводит, стервочка. Заприметила вчера Иглы и…

– Так если бы она их нашла еще вчера, тут же и собрала бы, – не сдавался Сопля.

– Ха! – Чеснок победно оглядел товарищей. – А вы помните, какая вчера была погода в десятке? Тихое такое солнечное утро, а после обеда что? Вот именно. Увидеть Иглы она еще успела, а потом пришлось в темпе рвать когти. Кто же ей, заразе, рассказал о нашем походе? Федя Косой или Мишка Конопатый? Ни с кем нельзя делиться планами. Никогда и ни с кем.

– Угу, – согласился Сова. – Кстати, она малость напутала – говорила о двух трупах. А нас трое.

– Может быть, третий выжил? – предположил Сопля – И ушел до ее прихода?

– Ушел не обшмонав трупы?

Сопля замолчал, осознав, что действительно сморозил глупость. Вид у него был по-прежнему кислый.

– Еще и флягу приплела в доказательство. Ха! Да эту флягу весь Склиф видел, – бушевал Чеснок. – А как бы она завтра над нами потешалась! По всем кабакам бы растрепала, что развела лохов. Новый анекдотец про Крысулю с нашим участием. Да над нами ржала бы вся Зона!

– Не, мужики, – решился Сопля. – Двое вас будет, как она и говорила. Пусть надо мной лучше будут ржать, чем шмонать мой труп.

– Трус ты и слабак, – плюнул Чеснок. – Недаром тебя Соплей прозвали, сопля ты и есть. Ты еще со вчера мелкой дрожью трясешься. Если бы не эта разводка, ты небось и так бы не пошел. Еще что-нибудь бы выдумал.

– Угу, – согласился Сова.

– Ох мы над тобой и посмеемся вечером, когда придем с добычей. Ну Сова, давай за удачный поход и хороший хабар.

И Чеснок опять достал свою пузатую флягу.