Читать книгу Хранители рубежей 3. Мурана - Наталья Шевцова - Страница 3

– Зря девчонку убили – хороша была! Можно было бы продать! – услышала Пандора чье-то сомнительное раскаяние в содеяном.

– Да, что уж теперь, пошли. Назад, все равно не вернем, – ответил второй голос первому.

– Вот…, досада… хороша…была…, – не прекращал «скорбеть» об упущенной прибыли первый голос, – такой товар и пропал даром…

– Эй, вы, там долго еще копошиться будете! – Окликнул некто третий двоих разбойников.

– Да, идем уже…

И мужчины, вскочив на коней, умчались прочь.

Ганимед и Пандора наблюдали эту сцену, спрятавшись в густых зарослях кустарников. Дождавшись когда разбойники, скроются из виду – они подошли к мертвым телам Агнешки и Себастьяна.

– Жаль, что мы не могли вмешаться и наказать этих разбойников за содеянное! – сокрушалась Пандора.

– Мы можем только наблюдать, – напомнил ей Ганимед.

– Да, в курсе я. Их надо бы магически законсервировать, а потом прикрыть пологом невидимости, – предложила Пандора, указывая на супружескую пару, – но я не умею консервировать. Поможешь?

– Да, помогу – сообщил блондин, избегая при этом смотреть на нее.

– Я опять кажусь тебе умертвием?

– Нет. Почему ты так решила?

– Ты избегаешь смотреть на меня…

– А-а… это…. Я просто пытаюсь понять, как вести себя с тобой, потому что этот приворот… он заставляет меня…

– Что?

– Ничего! – отмахнулся он.

– Ты же понимаешь, что тебе все равно придется рано или поздно посмотреть на меня, например, чтобы наложить иллюзию…

– Лучше поздно…, – опять отмахнулся он, – давай решать проблемы по мере их поступления…. Сначала заклятие магической консервации, повторяй за мной.

Пандора наложила на тела Агнешки и Себастьяна заклятие консервации, затем прикрыла их пологом невидимости. «Потом, – решила она, – когда закончим миссию, я сниму полог, чтобы их обнаружили и достойно похоронили». После этого Пандора наложила на Ганимеда иллюзию Себастьяна, а он на нее иллюзию Агнешки.

– О-о-х! – сморщившись как от боли, то ли застонал, то ли выдохнул Ганимед.

– Ну, что еще?

– Ты мне слишком сильно нравишься, если это можно так назвать!

– В смысле?

– Тебе подробно объяснить, что я чувствую к тебе сейчас, – как-то почти угрожающе спросил блондин.

– Не-е-е, не надо…, – Пандору напугал его тон и настроение, поэтому она решила «меньше знаю, лучше сплю». – И я так понимаю, что после Холода, тебе разница кажется … еще более разительной?

– Это… совершенно унизительно… так не контролировать себя… опять, – сокрушенно проворчал он.

– Еще километров сто до города, я предлагаю телепортироваться, надеюсь, ты не против. Координаты Люблина Русал мне дал, – сменила тему Пандора.

– Конечно, давай телепортироваться.

Пандора наложила на них обоих покров невидимости и совершила уже привычное действие, от которого чаще всего страдал указательный пальчик левой руки. Они приземлились недалеко от стен крепости.

– Туда, – указала она на росшие у дороги деревья, – там сможем скинуть полог невидимости и быть уверенными, что стража, наблюдающая со стен крепости за подходами к городу, ничего подозрительного не увидит в нашем внезапном появлении. Ганимед насуплено молчал, но безропотно последовал за ней. Скинув полог, Пандора чтобы хоть как-то разрядить обстановку, сообщила:

– Я тоже под воздействием приворота и тоже к тебе кое-что чувствую… так, что мы в равных условиях.

– Что «кое-что», ты, НАПРИМЕР, чувствуешь? – с насмешкой уточнил он.

– Теплоту, привязанность, восхищение…

– Те-е-Э-плоту, привя-а-А-ность, восхи-И-и-ще-Е-ен-ие? – с издевкой в голосе передразнил он ее.

– А ты что-то другое? – Не поняла она причин его иронии.

– Ты и близко не понимаешь, что я чувствую к тебе сейчас! Твой иммунитет, вероятно, смягчил воздействие приворота на тебя. – кисло объяснил ей опекун.

– Русал пообещал, что это всего на два или три дня и… – пожав плечами, начала Пандора, но тут же осеклась и замолчала, встретив горящий взгляд голубых глаз. А вот Ганимеда вдруг понесло: – Я так остро чувствую, как удивительна и неповторима ты! Так красива… так желанна, что я дышать в твоем присутствии не могу.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты дышать не можешь в моем присутствии?

– Давай, просто, идти… молча, – предложил раздраженный блондин, – Ты ни малейшего понятия не имеешь о чем я, так что толку тебе объяснять?

– А еще я не понимаю, почему ты злишься на меня?

– Я не злюсь на тебя!

– Ты прямо сейчас орешь на меня!

– А что я, еще должен делать, если я взглянуть на тебя не могу без… просто иди молча, хорошо?

– Хорошо, – ядовито согласилась она, – иду молча. Молчу как рыба! Чешуйчатый сделал приворот, а виновата я. Кое-кто эмпат и поэтому остро чувствует, а виновата опять я. У меня иммунитет и снова я в этом…

– Я же попросил, давай идти, молча! – нервно прервал он ее.

«Возможно, он и сильно страдает, и мне действительно не понять, но это же не повод постоянно срываться на мне» – раздосадовано подумала юная богиня, все же не решившаяся ослушаться настойчивой просьбы Ганимеда и нарушить тишину. Чтобы хоть как-то отвлечься от обиды, нанесенной ей излишне чувствительным и, потому, злобным блондином, она решила освежить в памяти все, что знала об эпохе, в которую они попали.

После смерти Болеслава ІІІ из династии Пястов, Польша окончательно вступила в период феодально-политической раздробленности. И в какой-то мере сам Болеслав этому способствовал своим политическим завещанием, известном как «Статут Болеслава Кривоустого». Согласно этому статуту он разделил польские земли на пять дзельниц. Хотя, конкретно для Люблина это мало, что изменило, потому что уже с X века здесь имелся наместник Сандомирского князя, выполнявший функции судьи и сборщика налогов.

В 1219, Люблин еще не получил статус города, однако, по всем параметрам классического средневековья – это был город-крепость. Хотя и существует версия, что статус города (основанный на Магдебургском праве) Люблин получил еще при Болеславе Стыдливом в 1257 году, но документально это никак не подтверждено. Поэтому принято считать, что городом Люблин стал в 1317, с легкой руки князя Владислав I Локетека.

Укрепленный каменной стеной и расположенный на пересечении важнейших сухопутных транспортных путей того времени, город изобиловал торговцами и ремесленниками, а потому был не только одним из наиболее многонаселенных, но и одним из богатейших населенных пунктов тогдашней Польши. Ушедшая в собственные мысли, Пандора не сразу обратила внимание на то, что ее и Ганимеда с интересом рассматривают жительницы Люблина. Сначала она испугалась, что, возможно, что-то не так с их иллюзией, но потом поняла, что интересуют местных жительниц не она или Ганимед, а то во, что они одеты. Агнешка и Себастьян были жителями Парижа – столицы не только прогрессивной Франции, но и мировой моды, а Люблин – всего лишь одна из польских провинций. Таким образом, наряды Пандоры и Ганимеда выделялись не только своей изысканностью и сверхмодностью, но и качеством и цветом льна, поэтому и привлекали столько внимания. И, действительно, она была единственной женщиной в городе одетой в тунику ярко-рубинового цвета, украшенную изящной золотой вышивкой. А Ганимед – единственным мужчиной в городе, одетым в ярко-синюю тунику с серебристой изящной вышивкой. Все остальные Любляне были одеты в льняные одежды, во-первых, пошитые из более грубого льна, а во-вторых, лен был более блеклых цветов, преимущественно серого и коричневого цвета.

Прогулка по древнему городу в целом была не только познавательной, но была бы еще и приятной, если бы не сощуренный, настороженный взгляд Ганимеда, который она постоянно чувствовала на себе. Кроме этого, он еще и морщился, и периодически тряс головой, как бы стряхивая наваждение.

– И как помогает? – саркастически поинтересовалась она. И, разумеется, в ответ она получила такой ядовито-желчный взгляд, что тут же пожалела о том, что вообще рот открыла.

– Нет! – Удивительное дело, но он все же снизошел до ответа.

– Мы уже почти пришли. И мы должны сделать так, чтобы Микаэль не догадался, что мы не те, за кого себя выдаем – напомнила она.

– Я помню! – недовольно ответил Ганимед. – Главное в легенде не сбейся. На нашу карету напали разбойники, но на наше счастье, незадолго до этого, мы с тобой решили прогуляться по полю и поэтому остались живы.

– У меня фотографическая память, – напомнила ему Пандора.

– Хорошо, давай руку… или как лучше… может под локоть тебя взять? – растерялся блондин.

– Бери под локоть.

Они подошли к строению внушительных размеров и позвонили в колокол. Их, очевидно, заметили еще раньше, потому что не успели они позвонить, как ворота распахнулись и их впустили во двор. А не успели они зайти во двор, как им навстречу уже с распростертыми объятиями шел Микаэль.

– Сестренка! Как же я рад! А почему пешком? Где ваша карета?

Ганимед и Пандора рассказали Микаэлю подробности нападения разбойников, объяснив, что сами они остались живы чудом. И что им повезло вдвойне, потому что потом их еще и довезли до города. На Микаэля было жалко смотреть, так он расстроился, что чуть не потерял сестру. У Пандоры сердце кровью обливалось, что приходится ему врать, выдавая себя за Агнешку.

– Сестренка, Себастьян, освежитесь с дороги, – предложил Микаэль, – и будем обедать.

– А в каких комнатах нам разместиться? – поинтересовалась Пандора.

– Как обычно, восточное крыло…, – несколько удивленно ответил он. При этом, богиня, самым беспардонным образом, подслушивала его мысли, потому что она понятия не имела, в каких комнатах обычно останавливались Агнешка с Себастьяном. Ей повезло, она увидела и услышала достаточно, чтобы они с Ганимедом могли заселиться в правильную комнату.

– Им, за последние двое суток я спала не более четырех часов. Поэтому, после обеда я сразу спать, – сообщила Пандора.

– Совершенно поддерживаю! Тебе нужно быть полной сил на случай, если мы пересечемся с Кертом.

Они спустились к обеденному столу. Увидев еду, Пандора также вспомнила, что она еще и почти не ела все два дня.

– Неужели я наконец-то стану дядей? – поинтересовался Микаэль, наблюдая как жадно Пандора (она же Агнешка) поглощает пищу.

– Что? – Пандора перестала есть. – А-а… нет, я просто очень проголодалась. И все.

– Но мы работаем над этим, – пообещал Ганимед (он же Себастьян), – да, милая?

– У-г-у, – согласилась Пандора-Агнешка, не на миг, не прекращая поглощать пищу.

– Ну, дети это ваше личное дело, так что не буду торопить, но как же я рад видеть, что ты Себастьян по-прежнему безумно влюблен в мою сестру.

– Неужели это так заметно? – Пандора ради того, чтобы уточнить даже от поглощения пищи оторвалась.

– Агнешка, да он глаз с тебя не сводит, прямо как ты с этого пирога с вишней сейчас! – усмехнулся Микаэль. – Но только такая его огромная любовь к тебе и примиряет меня с тем, что он забрал тебя так далеко.

Сравнение с вишневым пирогом вызвало слишком яркие ассоциации, поэтому Пандора отодвинула пирог с вишней, и, смущенно опустив глаза, принялась за пирожки с яблоками. Тихое похихикивание, исходящее от Ганимеда и Микаэля указало, что этот маневр ее не остался не замеченным.

После столь сытного и вкусного обеда, Пандоре для полного счастья не хватало только сна. – Если никто не против, я пойду, отдохну.

– Я с тобой, тоже пойду, – подхватился Ганимед.

Они поднялись в комнату. Как только они вошли, Ганимед поставил защитное заклинание на комнату. – Ты предпочитаешь правую или левую сторону?

– Мне все равно! Могу с этой, которая ближе к окну.

– Ложись, я помогу тебе заснуть,

– Что-о-о?

– Сонное заклятие, чтобы твой сон был крепким и без кошмаров, – снисходительно улыбнулся ей блондин.

– Спасибо, сон без кошмаров, это как раз то, что мне нужно, – Пандора с наслаждением положила голову на подушку и закрыла глаза. Последнее, что она помнила, это то, как Ганимед наклонился над ней, прошептал заклинание и поцеловал в макушку.

Так как спать она легла рано, где-то часов в шесть вечера по местному времени, то к четырем утра – она уже выспалась так, как ей давно не удавалось. Ганимед крепко спал на своей половине кровати, и так как Пандора не знала, когда именно он уснул, то она решила, что пункт первый из списка их задач – найти зеркало перехода в доме Микаэля – она возьмет полностью на себя. Она подошла к зеркалу проделала несложный ритуал и вызвала Русала.

– Чего так долго? Я уже извелся весь? – завозмущалась булькатая физиономия, едва успев появиться в зеркале.

– А где же серебристый красавчик, я к нему уже привыкла?

– Объяснял же – я только в коридоре так выгляжу, – насупилась сущность, – так почему так долго?

– Мне нужно было поспать! Я совсем без сил была, – с вызовом в голосе объяснила Пандора.

– Надеюсь, выспалась? – проворчал он.

– Да.

– Так, а Ганимед где? – недовольно поинтересовался Русал.

– Еще спит. Он особо сейчас не нужен. Я и сама справлюсь. Надеюсь, ты знаешь, где зеркало?

– Да, внизу под лестницей стоит. Ты иди, а я тебя там буду ждать.

Пандора спустилась по лестнице и без проблем нашла зеркало. «Теперь, – подумала она, – можно заняться пунктом вторым: понять, как Невлин зашел в зеркало вместо Микаэля и узнать, где ей искать его в 1219. Забежав на кухню, она запаслась булочками с вишней и яблоками, и нырнула в зеркало.

– О! Булочки! – обрадовался серебристый красавчик.

– Вообще-то это не тебе, а Невлину!

– А я чем хуже него? – обиделся Страж перехода между реальностями.

– Я просто не знала, что ты тоже ешь булочки. Ты же рыба!

– Ну, во-первых, я не рыба, а русал. А во-вторых, я люблю булочки!

– Ну, хорошо, угощайся, – смилостивилась она. Они как раз зашли в ту часть коридора межвременья, где располагались личные апартаменты Стража.

– Невлин, как ты тут? Еще не сошел с ума от скуки? – поинтересовалась Пандора.

– Да, не, нормально. Мы с Гордоном и Русалом почти восемь часов в покер прорезались так, что время пролетело незаметно. И к тому же я еще и выигрываю все время…

– Забирай его скорей, умоляю! А то разорит меня совсем, – посетовал Русал.

– Невлин, мне нужно знать две вещи очень подробно и точно. Первая: где тебя найти в Люблине; вторая, как ты вообще попал в зеркало.

– Я живу в соседней от Микаэля усадьбе, та, которая с юго-западной стороны. 28 мая, кстати, день рождения Микаэля, и я был среди приглашенных на его тридцатилетие.

– То есть завтра, вернее уже сегодня, получается день рождения Микаэля, а я не знала, – она многозначительно посмотрела на сущность.

– Ты же умеешь мысли читать, так что выкрутилась бы как-нибудь! – повел плечами серебристый.

– Невлин, извини. Продолжай.

– Так вот, когда я спускался по парадной лестнице в его доме, одна из моих запонок расстегнулась и упала. Она отскочила и залетела под лестницу, я полез искать и следующее, что помню: очнулся в Нифльхейме на заснеженной поляне. Не успел даже понять где я – и тут примчалась Хель на своей колеснице и забрала меня в замок. Все, конец истории.

– Русал, а как Микаэль должен был попасть в зеркало? Ведь, не решил же он сам, а не зайти-ка мне в зеркало?

– Зеркало излучает особые вибрации и человек, который должен войти в зеркало, их ощущает на подсознательном уровне. Он как бы притягивается к зеркалу. Но здесь еще момент важен, поэтому какое-то время зеркало молчит. Очевидно, для Микаэля проход открывается только после смерти его сестры.

– Невлин, а Микаэль был весь праздник? – вдруг озарила Пандору внезапная мысль.

– Да. И, кстати, я как раз спускался с ним по лестнице, когда моя запонка расстегнулась и упала.

– Значит, есть большая вероятность того, что он зашел в зеркало следом за тобой, причем почти одновременно, – задумчиво проговорила Пандора. А сколько приблизительно было времени, когда ты запонку уронил и полез искать?

– Я думаю, это было где-то после восьми вечера, возможно ближе к девяти.

– Значит у нас с Ганимедом один день на то, чтобы понять, как со всем этим связан Керт и связан ли вообще. Русал, а ведь Микаэль сейчас здесь со мной, так может его и не нужно искать?

– Нужно! – уверено ответил Русал. – Объясняю популярно, – профессорским тоном заскрипела древняя сущность, – это как со светом давно взорвавшейся звезды, который мы видим порой миллионы лет, хотя ее самой уже давно и в помине нет. Пока Микаэль в реальности эльфов, он не может быть в реальности смертных. И наоборот. То есть, как только Микаэль пересечет границу этой реальности, он исчезнет. Даже если Микаэль не пересечет границу, он все равно исчезнет ровно в тот момент, когда он пересек ее.

– Не поняла причем тут свет звезды, – честно ответила Пандора.

– У-у-у, – как все запущенно, – разочаровано протянул серебристо-чешуйчатый, – никакого воображения! Я о том, что то, что ты сейчас видишь прошлое Микаэля, связанное с этой реальностью означает только то, что он в ней исключительно и точно до момента перехода в другую. Событие уже произошло, и от тебя ничего не зависит.

– Почему же ты тогда сказал ни во что не вмешиваться? Ведь мы же могли спасти Агнешку и Себастьяна?

– А ты точно дочь богини мудрости и сообразительности? Не произошло никакой ошибки? – сузив глаза, сущность испытывающе на нее посмотрела.

– Я похожа на нее как две капли воды – так все говорят! – с вызовом ответила дочь Метиды.

– Очевидно, природа решила на тебе отдохнуть, бедная девочка? – сочувственно прокомментировал Страж.

– Знаешь, что? – обиделась богиня.

– Что? – округлил глаза серебристый.

– Или объясни все нормально или я сейчас вернусь в прошлое СНОВА, – подчеркнула она последнее слово, – и спасу и Агнешку и Себастьяна!

– О! Древние боги матушки Земли! Вся в отца! Чуть, что сразу угрозы!

– Не доводи меня!

– Да, дело в том, что каждый раз, когда ты что-то меняешь в прошлом – ты создаешь дубликат реальности, но с альтернативным развитием событий! – хмуро объяснил Страж.

– Ну, так бы сразу и сказал! Теперь поняла. Кроме…

– Бездонные океаны! – Русал закатил глаза.

– Я просто хочу понять, почему ты так не хочешь появления альтернативных реальностей! Неужели так боишься дополнительной работы?

– Проблема в том, что Земля не резиновая! А в случае избытка реальностей – наиболее зашедшая в тупик реальность – перестает существовать. А ты уверена, что та, в которую ты так стремишься вернуться не есть тупиковая по мнению мультивселенной? Или, я поставлю вопрос по-другому, готова ли ты пожертвовать жизнью нескольких миллиардов людей, чтобы спасти Агнешку и Себастьяна? Реальностей итак уже достаточно развелось…. Ты думаешь, зачем Страж нужен? Только для того, чтобы не шастали туда-сюда?

– Ну, ты же еще и сводничеством подрабатываешь! Поэтому я думала, что у тебя забот и так хватает!

– Я ей только, что рассказал, насколько я важная персона! А она! Ни какого уважения!

– А как много реальностей? Всего?

– В моем ведении 97, а сколько всего это секретная информация…

– Но я думала, что это знания, доступные только эльфам? – Пандора по-прежнему не проявляла уважения, а исключительно любознательность, которая, правда, еще несколько вопросов назад уже переступила грань занудства.

– Искусственно создавать реальность могут только эльфы. А вот естественное размножение реальностей, к сожалению, никто не отменял!

– Но как?

– Я отвечаю на этот вопрос, и ты отстанешь от меня! Обещай мне!

– Угу! – с готовностью кивнуло любопытство Пандоры, опередив понимание того, на что она согласилась на доли секунды, но слово «угу», хоть и не совсем слово, но и не воробей тоже…

– Два способа. Во-первых, в случае великих катастроф, всегда существует два сценария: катастрофический и катастрофу получилось избежать. Это обусловлено тем, что создается как бы запаска, чтобы жизнь не исчезла совсем. А второй способ, это – если кто-то что-то меняет в прошлом, то ву-а-ля! Имеем новую реальность! Только одно спасение и есть! Когда аномалия устраняется, то альтернативная реальность исчезает. Бывает, что изменения, обусловленные аномалией, нивелируются естественным путем, и тогда альтернативная реальность тоже исчезает, но редко.

– А как…

– Т-т-т-т-т-ты-Ы-Ы… кто-то… что-то… пообещал! – не дал ей рта раскрыть серебристый.

– У-м-г-у…, – понурилась богиня.

– И, кстати, Гордон! – вспомнил о других слушателях Страж, – ты ничего не слышал! Если кому-то хоть слово сболтнешь о том, что здесь только что услышал, верну в замок Повелительницы. А, ты Невлин – все равно ничего помнить не будешь…

– Это почему же? – Пандора все-таки не удержалась от нового вопроса.

– Я обязан стереть ему память. Такова инструкция, – объяснил Русал, – и нет, я не могу ее нарушить – заявил он, не дав любопытной богине задать следующий вопрос. – А тебя, наверное, там уже заждались, – он указал в ту сторону, откуда она пришла, – Так что давай иди туда… откуда пришла…

– Но…

– Пандора, ты обещала…, что больше никаких вопросов…

– Сегодня точно не мой день! – она развернулась и пошла по коридору к выходу, – никто не хочет со мной разговаривать, а теперь еще и гонят туда… отсюда, – ворчала она, все больше увлекаясь анализом своей «гонимости туда отсюда». И, вообще, и неделя была не моя явно, и весь последний месяц! Всегда одно и то же. Иди, Пандора, туда… отсюда!

– Душещипательно! И просто браво! Но больше никаких вопросов! – заявил ей Русал у выхода.

– А причем тут ты? Это я уже о своем, к тебе не имеющем никакого отношения! – гордо произнесла богиня и исчезла за границей реальности.