Читать книгу Хранители рубежей 3. Мурана - Наталья Шевцова - Страница 6

Укрытые пологом невидимости Ганимед и Пандора приземлились в окрестностях усадьбы Виктории и Джейкоба. Прежде чем снять полог Ганимед тщательно просканировал окрестности паучьим чутьем, чтобы убедиться в том, что за ними нет слежки.

– Вроде все спокойно…, – неуверенно произнес он, – по крайней мере, за подходами к дому точно никто не следит. Надеюсь, что и внутри усадьбы тоже будет без сюрпризов. Я, кстати, защитил нашу комнату от посторонних, так что если Керт или Эллина опять сунутся – они не смогут туда войти. А их ревнивое воображение, будем надеяться, дорисует им объяснение с подтекстом в меру их распущенности…, – усмехнулся он.

Они сняли полог невидимости и пошли по широкой дороге к усадьбе. Широкие деревянные ворота были приоткрыты, поэтому они безпрепятственно прошли во двор. Первыми их встретила стая гусей, важно шевствующая по своим делам. Гуси, по видимому, оказались не только самыми бдительными, но и самыми сознательными членами «социума», обитащего на территории данной усадьбы. Во-первых, чужаков они распознали сразу. Во-вторых, не стушевались и не растерялись, а воинственно расправив крылья и грозно шипя, они отважно выпятив грудь стали надвигаться как ангелы мщения на непрошенных гостей. И только после этого со всех сторон залаяли собаки, подняв невообразимый шум. К огромному облегчению наших героев, все собаки были напривязи. И уже следом за собаками навстречу выбежала охрана.

– Пан, пани…, – недовольным голосом начал было стражник.

– Пан Себастьян Моро и панни Агнешка Моро, урожденная Ковальская.

Очевидно, то ли Ковальских, то ли Моро здесь хорошо знали и очень чтили, потому что и тон и весь вид стражников изменился моментально. Они все как будто стали ниже ростом, а в голосе у главного из них теперь звучали подобострастные нотки.

– Сейчас же доложу о вас пану Джейкобу, – и побежал докладывать. Остальные же члены горе-охраны предложили провести их к дому, наверное в целях защиты дорогих гостей от излишне воинственно настроенных бдительных гусей. Гуси, кстати, раскусили маневр стражников, и издав недовольное «га-га-га», важно развернулись и пошли таки по своим делам, всем своим видом показывая, что они вообще-то свой гражданский долг уже выполнили, так что делать им здесь больше нечего.

– Агнешка! Себастьян! Вот так сюрприз! – на пороге дома их встречала Виктория.

– У нас багаж украли, и я подумала, что возможно ты согласишься составить мне компанию в походе по магазинам, а то с Яном – сама понимаешь… по магазинам ходить… сомнительное удовольствие.

– Понимаю… Джейкоб такой же, – улыбнулась Виктория, но затем нахмурилась, – так значит это правда, что на вас напали разбойники?

– А откуда ты… а-а… слуги…, – догадалась Пандора.

– Это их любимое дело – сплетничать, – вставил Джейкоб, который только что к ним присоединился.

Хозяева дома провели дорогих гостей в гостиную. Это была небольшая, но уютная комната; старинные резные стол, стулья и мягкие диваны создавали комфортную и располагающую к дружеской, непринужденной беседе атмосферу.

– Ну, давайте рассказывайте, – нетерпеливо попросил Джейкоб как только они удобно устроились на диванах. – Не каждый день встретишь людей, которым…

Пандора не дала ему договорить, потому что была важна каждая секунда.

– Est somnus operanti bonum, ad dracones, somnus ille est! Dulce mani somno suo: De matricibus hoc ego tuli te, Ventum solem aquila», – прочитала она про себя сонное заклятие, которому ее научила Мириэль. Она не знала сработает ли заклинание, если читать его мысленно, но решила попробовать. И оно сработало, супружеская пара сладко спала.

– Как ты это сделала? – оторопело уставился на нее «всезнающий» опекун.

– Сонное заклятие…, – типа не понимая о чем он, повела плечами юная богиня.

– Это я понял! Но я не слышал никакого заклятия…, – недоуменно смотрел он на нее.

– Так я мысленно, – опять как бы между прочим, как будто бы совсем не понимая значения произошедшего только что события, сообщила Пандора.

– Мысленно?

– Угу…, – подтвердила она, но не выдержала, широко и довольно улыбнулась.

– То есть ты в курсе, что ты только что сделала! И теперь рисуешься? – при этом в его голосе не было ни капли иронии, а только восхищение, он просто и откровенно любовался ею.

– Так есть чем… разве не так?

– Так, – он согласился с ней, – ну ты даешь! И как давно ты знаешь?

– Только что. Это был эксперимент, удачный заметь. Только…

– Что-о? – он насторожился, точнее насторожился он еще после ответа «только что», зная и о других «особых» ее талантах, а вот после вводного «только» он уже был натянут как струна.

– Джейкобу и Виктории нужно внушить воспоминания, что разговор и чаепитие состоялись, и затем мы пошли за покупками, а потом они пришли домой и прилегли отдохнуть и поэтому чуть-чуть опоздали на торжество.

– И в чем дело? – с облегчением выдохнул он.

– А я не знаю как …, но ты ведь знаешь?

– Знаю. Ну и чтобы ты без меня делала? – блондин явно флиртовал и напрашивался на комплимент.

– Даже не знаю…, – кокетливо заметила она.

– Время дорого, – Ганимед стал снова серьезным, – давай учиться имплементировать воспоминания. Бери Викторию за виски и передавай ей картинку того, что ты хочешь, чтобы она помнила. А я тоже самое проделаю с Джейкобом.

– Но портной, я не знаю, как он выглядит! – запаниковала Пандора.

– Тебе не нужен портной! Она на тебя все время смотрела. Надеюсь, с модой этого времени ты знакома?

– У меня не голова, а энциклопедия моды…, – скривила она гримасу, – но откуда я знаю, что за наряды есть у портного в Люблине?

– Ора! Это неважно! Когда они проснуться они будут думать только о том, что опоздали на бал, а потом они увидят своих двойников на балу, а затем Микаэль исчезнет, и плюс еще и тела Агнешки и Себастьяна найдут.

– Ты прав. Им определенно будет не до фасонов платьев…, – грустно отметила она.

Они внушили супружеской паре воспоминания, и затем Пандора принялась за создание астральных двойников. В этот раз она действовала очень осторожно и последовательно. Она задала время жизни фантомов точно до момента начала бала, то есть ровно шесть часов двадцать минут. Она создала двойников по образу и подобию Виктории и Джейкоба, и понятное дело, двойники были уверены, что они Виктория и Джейкоб. Она внушила им, что у них две заботы: готовиться к балу и наслаждаться обществом друг друга и одна радость: они очень рады видеть у себя в гостях Агнешку и Себастьяна. Характер у них был супругов из Греции, с которыми Пандора была хорошо знакома. Это была хорошая, достойная супружеская пара, которая у всех в Афинах вызывала восхищение и уважение. Пандора предположила, что какими бы Виктория и Джейкоб не были на самом деле – ни у кого из окружающих не вызовет слишком большого удивления, если они побудут какое-то время позитивно-настроенными и положительными во всех отношениях людьми. Ну, а Керт просто не знает какие они.

– Все двойники готовы, – сообщила она Ганимеду, – посмотри на них внимательно, все ли я предусмотрела?

– Ювелирная работа, – одобрил блондин, – их не отличить. А поведение?

– Обещаю, что все будет в порядке. Я потом объясню. Сейчас я по очереди телепортирую к нам в комнату Викторию и Джейкоба. Затем вернусь и активирую фантомов. А потом мы какое-то время проведем с ними, чтобы убедиться, что они… вполне адекватны.

– Действуй! Только не забудь прикрыть Викторию и Джейкоба пологом невидимости. А то вдруг или Микаэль или Керт с Эллиной или кто-то из слуг все-таки забредет к нам в комнату.

– А-а, хорошая идея! Не забуду, – пообещала она и скрылась с Викторией. Через мгновение вернулась и исчезла с Джейкобом. Затем вернулась опять.

– Ну, что ж, вставайте дети мои, – торжественно-шутя произнесла она, наполняя фантомы силой.

– Агнешка! Ян! Мы же вас еще не накормили! – всполошилась лже-Виктория.

– А много людей ожидается, – поинтересовался лже-Джейкоб. – Все-таки тридцать лет.

– На бал приглашены две сотни с чем-то гостей, – сообщил Ганимед, – и планируется, что половина из них останутся ночевать. Завтра с утра Микаэль ждет в гости князя и ради него организовывается еще и охота.

– А что же князь не будет на балу? – поинтересовалась лже-Виктория.

– Он собирался, но у Лешека возникли неотложные государственные дела. Он занят лоббированием своего кандидата на пост архиепископа гнезненского вместе с Владиславом Тонконогим и Генрихом Бородатым, – Ганимед почему-то сильно сжал ее руку. – Но сегодня к вечеру уже все …

– Ора! Ора! Остановись! – услышала она мысленный позыв блондина. Вежливый лже-Джейкоб смотрел на нее оторопело-озадачено-непонимающе, Ганимед оторопело-озадачено-осуждающе. Повисло неловкое молчание… к счастью, лже-Виктория, вернувшаяся весьма вовремя, объявила, что стол накрыт и пригласила всех пройти в столовую. Ганимед, разумеется, не преминул воспользоваться «путешествием», чтобы отчитать Пандору.

– Кроме того, что ты продемонстрировала поразительную осведомленность в делах великих князей, ты еще и чуть не слила информацию, которая еще никому не известна, – телепатировал он ей, – твое счастье, что это твои же фантомы.

– Да, ладно! Там уже все ясно!

– Но ты-то откуда можешь это знать, находясь здесь! Это 1219! И ты еще позавчера была во Франции, даже не в Польше! Мобильных телефонов еще нет! И интернета! И телевизора!

– Х-м-м…, ты прав, это хорошо, что они мои фантомы. Да, уж мои энциклопедические знания – меня подводят…

– Тебя подводит то, что ты сначала делаешь, потом думаешь! – безапелляционно заявил блондин.

– Вот, чтобы я без тебя делала?! – с улыбкой телепатировала она ему.

– Ты сейчас решила сыграть на моих чувствах к тебе и замять тему?

– Как хорошо ты все-таки меня знаешь! – она опять улыбнулась.

– Агнешка! Себастьян! Присаживайтесь! У нас конечно не Париж, но тоже неплохо кормят, – пошутил лже-Джейкоб.

– Спасибо! – ответили хором лже-Агнешка и лже-Себастьян.

В течение обеда обсуждался только бал и только бал, потому что Ганимед педантично следил затем, чтобы все темы были политически и исторически нейтральными; например, когда лже-Виктория опять вспомнила о князе, он поделился радостной новостью о том, что они с Агнешкой ожидают первенца. Наконец, когда приличия это уже позволяли, Ганимед и Пандора распрощались с гостеприимными хозяевами, которые, к досаде Пандоры, оказались, не только любезны, но и наблюдательны, да еще и предупредительны:

– А где ваша карета? – обеспокоилась лже-Виктория.

– Мы оставили ее в паре километров отсюда, – без запинки соврала Пандора, – погода отличная и мы решили ею насладиться.

– Но сейчас уже Солнце в зените! – покачала головой излишне заботливая матрона, – негоже разгуливать в такую жару в твоем положении. Возьмите нашу карету, не стоит даже пару километров идти по такому солнцепеку.

– Но, – попыталась спорить Пандора.

– Никаких но! – заботливая матрона была неумолима.

Поняв, что спорить бесполезно, Пандора и Ганимед залезли в карету и поехали. Однако, проехали не долго. Стража опять отсутствовала, правда, на сей раз, по крайней мере, ворота были закрыты на засов. В связи с чем, кучер, громко бранясь в адрес бездельников, пьяниц и картежников, слез с козлов и отправился на поиски непутевых охранников.

– Я уже говорил, что тебе повезло, что они твои фантомы, а не настоящие Виктория и Джейкоб?

– Да-а… и что?

– А то, что нам не нужно беспокоиться о том, что они подумают, когда кучер доложит им, что он отвез нас к самому дому Микаэля, а никакого экипажа и в помине не было.

– Они вообще ничего не подумают. Они уже забыли о нас…

– Да-а?

Она, как и обещала, рассказала ему подробно с какими задачами и с какими параметрами она создала двойников. Послышался звук открывающихся тяжелых ворот и сразу же громкое, очень недовольное га-га-гаканье. Пандора выглянула в окно: «сторожевые» гуси, выпятив грудь колесом и воинственно-агрессивно расправив крылья, грозно шипели. Причем гораздо более грозно, яростно и злобно, чем она помнила, когда они привечали ее с Ганимедом. Они стали стеной, прям как футболисты в штрафной, готовые защищать ворота, то есть замок любой ценой. Однако, на кого они там шипели – ей не было видно, и она как раз собиралась исправить это, когда Ганимед, схватив ее за талию обеими руками, бесцеремонно втянул всю целиком в карету, то есть вместе с успевшей вылезти из окна макушкой.

– Мне же интересно кто там! – гневно отчитала она его.

– Тсс…, – он приложил палец к ее губам, – это гуси Керта так встречают, – шепотом сообщил он ей.

– А Эл…, то есть оболочка тоже здесь, – уже мысленно поинтересовалась она.

– Можешь называть ее Эллиной, – разрешил он, – нет, ее я не чувствую. – В этот момент карета дернулась, и они поехали.

– Ну, все… скрестили пальцы, – уже вслух, но все еще шепотом произнесла богиня.

– Поехали к портному. У нас есть еще четыре часа. Ты кстати, сможешь потом даже подкорректировать память Виктории по части фасонов платьев…

– Отличная идея! А ты вполне себе очень неплохой муж! Как я посмотрю!

– О-о! Дорогая, это ты еще не все обо мне знаешь! Потому что я скромный, а вообще… я – лучший из мужей!

– Охотно верю. Особенно в то, что ты – скромный! – хихикнула «дорогая».

– Эй, кучер! – Ганимед вылез по пояс из окна кареты, – мы к портному!

– Будет сделано, пан хороший! – в ответ прокричал кучер.

Так как обычно Ганимед вел себя чинно, серьезно, размеренно и консервативно, как старик, то даже, несмотря на его лицо семнадцатилетнего юнца, Пандорой он воспринимался скорее как древний артефакт, чем как молодой человек, но сейчас – он и вел себя, и выглядел, и воспринимался точно и четко как семнадцатилетний, полный озорства и жизни авантюрист.

– Я, кажется, начинаю понимать за что тебя полюбила Эллина и Афродита и Эос и другие…, – задумчиво произнесла Пандора, – перед тобой, полным жизни – очень трудно устоять.

– Это приворот, Ора,… осторожней… иначе мы можем совершить то, о чем потом будем сожалеть, – он мгновенно стал серьезным и древним.

– Но мы сейчас практически в альтернативной реальности, возможно, я не против – хотя бы один раз в жизни совершить то, о чем буду сожалеть потом. И мне сейчас так легко и хорошо, как не было никогда в жизни. И я чувствую себя… правильно, что ли…просто… не могу подобрать слов, чтобы описать…

– Я против. Я не могу так с тобой поступить. И ты совершенно не представляешь, чего мне стоит эта ханжеская, идущая не из обливающегося кровью сердца, но из чувства ответственности и долга, фраза – поэтому, пожалуйста, поддержи меня, а не провоцируй, – последние слова он произносил хрипло, как будто бы находясь в предсмертной агонии.

Пандора отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы-предательницы. Она знала, что он чувствует к ней сейчас и он все равно ей отказал. Это было выше ее логического понимания. Ее пугала и завораживала испепеляющая страсть и щемящая нежность, которые он испытывал к ней. Она чувствовала, как мучительно он страдает, как невменяемо сильно хочет к ней прикоснуться. И даже сейчас, находясь под воздействием выжигающей его изнутри любовной лихорадки, он отказывает ей. Она готова была рискнуть! Ей было НАСТОЛЬКО интересно, а он ОТКАЗАЛ ей! Какая же она дура! Она никогда и никому не предлагала ничего подобного. Она же богиня! Но и Афродита – тоже богиня. «Возможно, у него аллергия на богинь, он же смертный! – думала она, а слезы обиды и разочарования все не хотели высыхать. – Больше никогда, никогда, я не выставлю себя такой дурой! Конечно, не выставишь! У тебя просто нет выбора, милая, моя! – иронизировала она сама над собой, – Если сейчас находясь под мощнейшим приворотом, и чувствуя то, что он чувствует, он в состоянии отказать тебе, то тебе, милая моя, просто нечего ловить здесь. Его неприязнь к тебе, к той, которую ему навязали, слишком велика!»

– Ора! Прекрати истерику! Ты убиваешь меня! – его руки жестко схватили ее за плечи, а горящие голубые глаза впились в ее лицо.

– Руки убери! – прошипела она.

– Ч-чт-то-о? – не сразу понял блондин.

– Руки убери! – злобно-шипяще повторила она.

– Прости, – произнес он несколько растеряно, убирая руки с ее плеч. – Ты же понимаешь, что ты сейчас не в себе? – он испытывающе смотрел на нее. – И на тебя еще и я воздействую своими эмоциями? Ора, ты дорога мне, хочешь верь, хочешь нет.

– Ну, почему же, я верю, – слезы ее уже высохли, а вот обида множилась… «Ха, я ему «дорога» и слово, ведь, подобрал какое точное «до-ро-га я ему»! Еще бы я была ему не «дорога», я же отнимаю у него столько драгоценного времени, ого-го-го-го-го сколько ему пришлось из-за меня претерпеть!».

– Когда ты будешь абсолютно в себе, ты скажешь мне спасибо, – убежденно заявил он ей.

Она ничего не ответила ему, но про себя подумала: «Возможно…, но я более чем уверена, только тогда, когда как и ты, проживу три тысячи двести пятьдесят девять лет!»

– Ора! Пожалуйста! Скажи хоть что-нибудь, – в голосе древнего ханжи звучала мольба.

– Я не понимаю тебя! Это было бы ни к чему не обязывающее приключение! Мы взрослые люди! Мы под приворотом! Нас никто бы не осудил! Почему ты все испортил? – снизошла она, наконец, до ответа.

– Потому что ты особенная. И ты заслуживаешь кого-то особенного. Кого-то кто любил бы тебя не понарошку, не под приворотом. И когда я говорю, что ты особенная, я не имею в виду твою кровь или твое происхождение. Я имею в виду твою доброту, твою искренность, твою душу!

У Пандоры опять на глаза навернулись слезы, только в этот раз это были слезы благодарности.

– Меня все еще раздражает твое благородство, но я прощаю тебя, – сообщила она ему тоном богини, прощающей грешнику его смертельный грех.

– Друзья? – голубые глаза смотрели на нее настолько по-щенячьи умилительно и просяще, что она не выдержала и улыбнулась.

– Друзья, – согласилась она, во-первых, потому что щенячьи глаза, да и сами щенки ей всегда нравились, а во-вторых, у нее не было другого выбора, потому что блондин с логической точки зрения, был целесообразно-занудно и, тем не менее, обидно-оскорбительно,… рационален и опять же последователен, тартар его забери!