Читать книгу Босфорские берега. Книга для всех, кто влюблен в Стамбул - Наталья Шувалова - Страница 6

У нее были странные, нетипичные для турчанки глаза – ультрамариново-голубые, солнечные.

– Ты – небо! – говорила мама и гладила черные, непослушные волосы дочки.

Но это осталось в прошлом, больше никто не называл ее небом, никто не пел ей странные, протяжные песни перед сном.

Мама умерла.

Когда ее определили в детский дом в Бурсе, она не плакала – родных не было, и идти ей было некуда. Тихая сосредоточенная девочка не доставляла проблем, не бунтовала, в меру своих сил училась, а в свободные часы любила сидеть в саду и смотреть вверх.

Туда, куда по словам воспитателей, ушла мама.

Шло время, весна сменялась осенью, опадали и вновь распускались листья, лишь небо оставалось все таким же неизменным, светлым и синим, как ее глаза.

Тем тёплым вечером она, как обычно, сидела в саду, и не сразу поняла, что ее уединение нарушено.

– Привет! – сказал подошедший мужчина.

– Здравствуйте, – она оторвалась от созерцания веточки и посмотрела прямо на него. Он был высокий, плечистый, со спокойной улыбкой.

– Ты чего тут сидишь? – спросил он, усаживаясь рядом с ней на траве, – сегодня ведь праздник, все твои друзья веселятся.

– Праздник… – она вздохнула, – это да. Только как-то не очень весело.

– Почему? – мужчина снял шляпу, положил ее себе на колени. Без шляпы он казался моложе и беззащитнее.

– Потому что ничего этот праздник не изменит, – тихо ответила девочка, – делегации приезжают в наш детдом и уезжают обратно, а мы остаёмся.

Мужчина помолчал, а потом спросил:

– Ты бы хотела что-то изменить?

– А что может изменить двенадцатилетняя девочка? Я ведь уже не ребёнок и давно не верю в чудеса, – синие глаза смотрели с вызовом, – и понимаю, что никогда не вернётся моя мама, и отец никогда не придёт. Я всегда буду одна, так что лучше привыкать к одиночеству. Я бы хотела, чтобы у меня была семья, сёстры и братья, и отец… но это невозможно. Также невозможно, как взлететь. Знаете, я люблю смотреть на птиц, они такие сильные, свободные, и у них есть небо…

– Ты не права, – улыбнулся мужчина, – я вот тоже многое хотел бы поменять, но люди не любят перемен. Многие им сопротивляются, есть даже те, кто ненавидят меня за желание изменить этот мир. Представляешь? Если честно, иногда мне страшно, что у меня ничего не получится. Но всегда надо верить в то, что делаешь, даже если страшно. И никогда не переставать мечтать.

Она с недоверием смотрела на своего собеседника. Неужели такой большой и спокойный мужчина может быть неуверенным и сомневаться в том, что делает? Ее учили, что мужчины все знают и умеют, и слова этого неизвестного были для неё открытием.

– Честно?

– Конечно честно, – мужчина улыбнулся, – я никогда не вру.

– Папа тоже никогда не врал, – девочка встала, – мне пора.

– Подожди, – он тоже встал, – пообещай мне одну вещь.

– Какую?

– Ты всегда будешь верить в чудеса. Пообещай прямо сейчас.

– Чудес не бывает, – она грустно улыбнулась.

– Бывают, – сам себе сказал мужчина, оставшись в одиночестве.

Через несколько дней ее вызвали в приемную директора. Нерешительная, она стояла у директорского стола и не верила своим ушам – мужчина из сада решил ее удочерить.

– Я не смогу заменить тебе мать, но любящего отца и семь дружных сестёр и братьев пообещать могу. Ну что, согласна?

– Как вас зовут?

– Мустафа, – просто ответил он, – но если ты захочешь и поедешь со мной, то сможешь называть меня просто папа.

Она кивнула, из синих глаз ливнем полились слёзы.

– У меня есть папа, я больше не одна, – и девочка бросилась ему на шею.

Он дал ей прекрасное образование, к ее услугам были лучшие учителя, но главное – у нее появилась семья. Приемные дети Мустафы, были друг другу по-настоящему родными, а отец любил всех одинаково, и все они любили его.

А еще его любила вся страна, и в народе его все чаще именовали Ататюрк, «отец турков».

– Никогда не переставай мечтать, Сабиха, – говорил он ей, когда она сомневалась в своих начинаниях, – нет ничего невозможного.

– Ага, разве что в небо полететь, – отшучивалась девушка.

Когда Мустафа Кемаль Ататюрк ввел в стране обязательные для всех турков фамилии, то дал своей приемной дочери Сабихе фамилию Гёкчен – что означает «небо».

– Папа, – смеялась Сабиха.

– Что папа? – недоумевал Мустафа, – вот тебе твое персональное небо, синеглазка.

И он был прав – небо не отпускало ее.

Небо манило, завораживало, звало.

Он взял ее с собой на смотр военной техники – и она захлебнулась восторгом; крылатые машины резали воздух, и с земли смотрели за ними полные восхищения синие глаза Сабихи.

– Нравится? – перекрикивая гул моторов спросил отец.

– Очень, – искренне ответила она.

– Хочешь попробовать? – то ли серьезно, то ли шутя сказал он.

– А можно? – глаза Сабихи сверкали.

– Можно, – кивнул он, и на следующий день Сабиха Гёкчен была зачислена в летную школу «Türk kuşu» («турецкие птицы»).

В 23 года она становится первым в Турции женщиной – пилотом.

Успехами Сабихи Гёкчен открыто восхищалась пресса.

Ей подражали, ее обожали, с нее брали пример прогрессивные турчанки. Невысокая, худенькая девушка завоевывала сердца людей, она не знала страха, не знала слова «не получится».

– Вот видишь, – смеялся Мустафа, – а ты говорила, что люди не летают.

В начале 1936 года Ататюрк убедил её поступить в Академию Воздушных сил для того, чтобы она стала первой женщиной – военным пилотом в Турции. Именно Гёкчен является первой женщиной штурманбомбардиром, напрямую участвовавшей в боевых действиях.

Ее душа принадлежала небу, там, под облаками, она чувствовала себя в своей стихии. Она летала, она учила летать других – на ее счету много талантливых выпускников школы «Türk kuşu».

Сабихе Гёкчен было 83 года, когда она совершила свой последний полет.

Когда вы прилетаете в Стамбул в аэропорт им. Сабиха Гёкчен – вспомните ее, эту невысокую девчушку с пронзительно синими глазами цвета неба.

Турецкую птицу.