Читать книгу Двуликие. Клетка для наследника - Ника Соболева - Страница 3

Шайна Тарс

После этого сна у меня всегда болела голова. Наверное, потому что он был удивительно ярким. Я как наяву видела всё это – выжженную деревню, несчастную девочку на скамейке, прекрасное лицо женщины по имени Аля. Странное имя для такой красивой женщины.

Сон раз за разом заканчивался одним и тем же – радостной улыбкой Триш. И всё. И я просыпалась с ужасной головной болью.

Всякая ерунда снится мне с самого детства. К сожалению, это началось уже после того, как умерла мама, поэтому я лишена возможности спросить кого бы то ни было о том, что значат мои сны. Мама всегда говорила, что не нужно болтать лишнего, особенно если ты не уверен в результате. Лучше промолчать и самой изучить вопрос.

Вот я и изучала – рылась в книгах. Лет в шестнадцать наткнулась всё-таки на описание своего случая.

«Сновидец – человек с редким даром, проявляющимся в детях, рожденных человеческими девушками от эльфов. Подобные люди видят сны о прошлом – только о прошлом – в непонятном порядке. Сны эти могут быть связаны с теми, кого они не знают, либо наоборот, с хорошо знакомыми. Заглушить дар невозможно».

Вот так. Абсолютно бесполезная ерунда оказалась, да ещё и голова от неё болит.

Чего я только не пересмотрела за последние десять лет жизни! Мне снились и убийства, и драки, и жаркая любовь под одеялом или на природе, и многое другое. Не каждый день, слава Дариде, иногда я имела возможность проспать всю ночь, не наблюдая чужие жизни.

Но не сегодня.

Как же некстати! Ненавижу этот сон, ненавижу Риланда и девчонку Триш. Алю ненавидеть не могу – не получается.

Приснились бы они мне хотя бы завтра, когда вступительные экзамены будут позади. А впереди… учёба в Лианорской академии магии. Если меня примут.

– Чего ты дрейфишь, Шайна, – матушка Роза бухнула перед моим носом тарелку, полную клейкой каши, и поставила стакан с горячим чаем. – Ты ж магичка-то знатная. Разве ж могут тебя не принять?

Да кто их знает. Обучалась ведь я на дому, сертификата о получении начального магического образования у меня нет. Я, конечно, справлялась об этом ещё при подаче заявки на поступление… в приёмной ЛАМ сказали, что ничего не нужно. Главное – сдать экзамен, а он одинаковый для всех. Сняли с меня слепок ауры, выдали временный пропуск и памятный листок с датой экзамена.

С сегодняшней датой. И временем. Экзамен был назначен на полдень.

Сейчас десять утра, надо бы поесть, а как?

– Ты жрать будешь? – дружелюбно поинтересовалась у меня Клоди, присаживаясь рядом. Дружелюбно – потому что обычно она сопровождает вопрос подзатыльником, но в этот раз обошлась без него. Пожалела, наверное. Всё-таки экзамен. Страшное дело.

– Не знаю, – вздохнула я. – Ничего в горло не лезет.

– Надо, – грозно взглянула на меня Клоди. А потом посмотрела в собственную тарелку – и поморщилась. Да уж, овсяная каша у матушки Розы никогда не получалась. Всё остальное получалось, а вот овсянка – нет. – Впрочем, может, и не надо…

– Разговорчики! – цыкнула на Клоди матушка, и та моментально пригнулась, взяла ложку и стала есть.

Остальные женщины и девушки тоже принялись за еду. Впрочем, я их понимала – у них была тяжёлая ночь, в отличие от меня. Сейчас позавтракают – и спать завалятся. В борделях так всегда. Ночью шумно, работа кипит, а потом с самого утра часов до четырёх – тишь да гладь. С шести утра до полудня матушка Роза вообще клиентов не пускает – это наше законное время отдыха.

Всего женщин здесь сейчас около десяти, включая меня и матушку Розу – хозяйку борделя. Она, правда, называет это место «домом свободных женщин», но суть от смены названия не меняется.

– Так, – вдруг говорит Кэрри, поднимая рыжую голову от тарелки и подмигивая мне, – девоньки, а давайте-ка выпьем за Шайну! Чтобы она экзамен сдала и поступила. Столько же лет мечтает!

– Да, – говорит кто-то, а матушка Роза возмущается:

– Куда вам пить, после смены-то…

– А мы чаю! – настаивает Кэрри, приподнимает свой стакан и машет им в воздухе. – Ну же, девоньки!..

Ей вторит хор голосов:

– За Шайну!

– Чтобы сдала!

– Поступила!

– Мечты чтоб сбылись!

– За тебя, детка, – последней поднимает кружку матушка Роза, смахивая с ресниц набежавшие слёзы.

Я улыбаюсь и киваю.

Желудок давно скрутило узлом и выжало, как половую тряпку. Я так и не смогла поесть, только выпила чаю, чтобы язык к нёбу не прилипал.

Академия находится в другом конце города, точнее – за городом, как, собственно, и бордель. Только бордель на севере, а академия на юге. Кто бы дал матушке Розе открыть подобное заведение рядом со студентами? Никто. Хотя она пыталась.

Мне заказали карету, как важной даме. Я, правда, вылезла чуть раньше – хотела проветрить мозги.

По сути, академию изначально строили в очень глухом месте, но сейчас, почти двести лет после её открытия, земли вокруг застроили и заселили. Так что это тоже почти Лианор. Только деревьев больше. И парковые зоны замечательные.

Через один такой парк я и пошла. Вёл он прямо к академии, и я гуляла там с детства, представляя, как буду взрослой студенткой и стану разгуливать по дорожкам, нацепив на себя форменный плащ академии… Он у них красивый – чёрный, а спереди, над карманом, летящая белая птица над огненной чашей – герб академии.

Я знала, что во время учёбы из одежды выдают только эти плащи. Никто точно не знал, почему, но выходить без плаща в город учащимся строго воспрещалось. Поэтому их выдавали на все случаи жизни – летний и зимний, плащ-дождевик, парадный плащ.

Ох, как я хотела себе такой плащ. Я его хотела с тех самых пор, как впервые пришла в этот парк и увидела студентов академии. Мне было десять.

Я не представляла, что буду делать, если не поступлю. Все мои мысли и мечты были связаны только с Лианорской академией магии.

Поэтому я дрожала. Дрожала и шла вперёд, постукивая каблучками по выложенным фигурными плитками дорожкам. Сжимала руки в кулаки и повторяла: «У тебя получится. Всё получится, Шани».

Так говорила мне мама. Когда-то очень давно. И я обязана поступить именно сюда не только ради себя, но и ради неё.

Я должна выяснить, кто её убил.

Академию окружала высокая, очень высокая стена. К главным воротам вела широкая дорога, по которой сейчас шли и ехали поступающие. Я никого не рассматривала, просто двигалась вперёд, по направлению к длинному хвосту очереди, выстроившейся прямо здесь, возле ворот. Наверное, проверяют пропуска. Оно и понятно – без пропуска в академию вход заказан.

Я встала за маленькой девушкой с толстой косой такого цвета, словно это были не волосы, а чистое золото. Она, почувствовав движение позади, обернулась и улыбнулась мне.

Мне вообще редко улыбаются, если не считать, конечно, девочек матушки Розы. Внешность не располагает. Я довольно высокая – например, я была выше этой девушки почти на целую голову – крепкая, широкая в кости, но не толстая, с большой грудью, тяжёлыми чёрными волосами, тёмно-серыми глазами и бровями настолько широкими, что они кажутся сросшимися, что придаёт моему лицу вечно угрюмое выражение.

Как сказала однажды матушка Роза: «Если бы я не знала, что ты дочь эльфа, то подумала бы, что твоим отцом был тролль».

И она права. Эльфы тонкие, изящные, а я тяжёлая, большая, угрюмая.

– Привет, – сказала мне соседка по очереди. – Меня зовут Рональдин. А тебя?

Она мне понравилась. Сразу. И это было странно. Обычно мне не нравятся люди, впрочем, нелюди тоже.

Рональдин была пухленькой, с забавным широким носом, большими губами и глазами цвета неба. С очень дружелюбными глазами цвета неба.

– Шайна, – ответила я, тоже постаравшись искривить губы в подобии улыбки, хотя мне в тот момент было не до улыбок – тошнило от волнения.

– На какой факультет поступаешь?

Факультетов в Лианорской академии три. Факультет боевой магии – раз. Там учатся будущие работники силовых служб, при поступлении отдаётся предпочтение абитуриентам с сильным даром. Вот уж где мне точно не место.

Факультет прикладной магии – два. Там обучают в первую очередь артефакторов, а также всех тех, кто хочет связать свою жизнь с магией. Именно студенты этого факультета делают большинство магических открытий, пишут диссертации, защищаются.

И наконец, факультет целительства.

– Я целителем хочу быть, – ответила я Рональдин. Даже странно, что я решилась поделиться этой своей тайной с незнакомой девицей… Но у неё было такое милое лицо.

– А я на факультет прикладной магии собираюсь, – сообщила мне девушка. – Хочу стать артефактором.

Я не успела ответить – подошла наша очередь, стоявший перед Рональдин парень вошёл внутрь, и перед нашими взорами появился тот, кто проверял у абитуриентов пропуска.

Это был гном. Маленький, толстый, бородатый. Странно, что именно гнома поставили на ворота, ведь у них совсем нет магии…

– Рональдин Арро, – прочитал гном написанное на пропуске моей соседки по очереди. – Факультет прикладной магии. Удачи тебе, деточка.

«Деточка» кивнула, улыбнулась, забрала пропуск и шагнула за ворота.

Гном взял мой пропуск.

– Шайна Тарс, – прочитал он и запнулся.

Вот же… кхаррт. Только молчи. Молчи, дурак!

Но мне не повезло.

– А ты не родственница ли Розе Тарс, деточка? – спросил гном, поднимая глаза. В очереди сзади меня кто-то ахнул.

Конечно, многим было известно имя Розы Тарс, в Лианоре к ней мало кто оставался равнодушным. С именем матушки Розы было связано очень много известных в столице легенд. И я прекрасно понимала, почему.

Она ведь когда-то была графиней, но отказалась от титула после того, как решила организовать в Лианоре бордель. Большинство столичных аристократок презирали за это Розу Тарс. Особенно те, с кем она училась в этой самой Лианорской академии магии.

Но это долгая история.

– Да, – ответила я гному. – Я её приёмная дочь.

Позади меня снова громко охнули. И это точно был не один человек.

Прекрасно. Чувствую, к началу учёбы в академии все будут знать о моем родстве с матушкой Розой…

– Факультет целительства, – прочитал привратник на пропуске, протянул мне его обратно и, к моему удивлению, сказал то же самое, что и Рональдин: – Удачи, деточка.

Я поблагодарила и вошла на территорию академии.

Тут же всё случившееся возле главных ворот отошло на задний план. Ведь я так мечтала попасть сюда! И теперь я с нетерпением оглядывалась по сторонам.

Возле стены, окружавшей академию, был не парк, а скорее, лес. Множество самых разных деревьев и кустарников, высокая трава, дикие цветы, в глубине даже озерцо мелькнуло. Но чем дальше я двигалась по дороге, что вела от ворот вглубь территории академии, тем сильнее менялся окружающий пейзаж. Лес становился парком, сама дорога была уже не протоптанной лесной дорогой, а ухоженной парковой дорожкой, присыпанной мелкой серой галькой. Появились бордюры и клумбы, фонтаны, скамеечки, вазоны с цветами. А подняв глаза, я смогла рассмотреть уже – наконец-то! – здание академии.

Выстроенное из простого серого камня, без всяких украшений, здание было довольно большим, с множеством башенок, переходов, несколькими уровнями этажей. Совсем не похоже на императорский замок в Лианоре. Но почему-то казалось, что здание академии, в отличие от замка, живое. Что не только я смотрю на него, но и оно – на меня.

– Шайна!

Я и не заметила, что не одна здесь, и чуть не врезалась в Рональдин. Она засмеялась, увидев моё замешательство.

– Я, честно говоря, побаиваюсь идти дальше одна. Давай вместе?

Ох, как я её понимала.

– Давай.

И мы пошли.

Наверное, со стороны это выглядело смешно. Маленькая светловолосая девушка, похожая на богиню Айли, и высокая, широкая в кости я. Со сдвинутыми бровями и угрюмым лицом. И почему Рональдин выбрала именно меня в качестве моральной поддержки?

Но думать об этом было некогда. Я оглядывалась, рассматривая всё вокруг. И чем ближе мы подходили к зданию академии, тем сильнее крутило живот. И тем величественнее и монументальнее казалось само здание. Хотелось повернуть обратно и убежать подальше.

Кстати, Лианорская академия магии на самом деле не только академия, но ещё и школа. Туда принимают детей с восьми лет для получения начального магического образования. Того самого, которого у меня нет.

Находится Лианорская школа магии в том же здании, что и академия. Это часть магии самого здания – учащиеся школы никогда не встречаются со студентами академии, хотя никаких заборов или стен здесь нет. Я несколько лет назад целую книгу прочла об этом феномене… там было написано, что школьники живут в одной половине здания, а студенты – в другой, но даже если они захотят, не смогут встретиться. Автор называл это «эффектом бумеранга». Школьники всегда возвращались в школу, а студенты – в академию.

– Рональдин…

– Дин, – откликнулась она, и я даже не сразу поняла, что значит это «Дин». – Можно просто Дин.

– Ага, – глупо ответила я. Мне тоже хотелось сказать «можно просто Шани» – но «Шани» меня называла только мама. – Как думаешь, кому из богинь молиться, чтобы сдать экзамен?

Рональдин засмеялась, забавно жмурясь, словно кошка на солнце.

– Мама всегда говорила, что молиться Дариде бесполезно, потому как она же Судьба – всё будет по судьбе, то есть можно и не сдать, – сказала Дин. – А Айли до экзаменов… дела нет. Поэтому надо молиться Халяве.

– Ха… – попыталась повторить я, но запнулась, увидев следующие ворота, точнее, дверь. Широкую двустворчатую дверь – вход в академию. Никаких привратников рядом не стояло.

– Ха… – пробормотала Дин. – Боюсь, ей молиться уже поздно. Пошли?

Я кивнула.

Я много слышала и читала о Лианорской академии магии, но в тот день убедилась во всём сама.

Только потом, уже после экзамена, я вдруг поняла, что мы с Рональдин никого не встретили в парке и на дорожке, хотя этого ведь не могло быть. Не могли мы идти с такой скоростью, чтобы не догнать никого из тех, кто зашёл в ворота до нас, а следующие за нами не могли так отстать, чтобы не догнать меня и Дин.

Значит, академия сделала всё, чтобы мы никого не повстречали. Зачем?

Впрочем, чем бы она не руководствовалась, я была ей за это только благодарна. Не люблю людей.

И я это в полной мере ощутила, когда мы с Дин открыли дверь и вошли внутрь.

Огромный зал был заполнен этими самыми людьми. Высокие потолки, широкая лестница наверх, большая, звенящая стекляшками люстра, стены в бордовых с золотом обоях, причудливый паркет на полу… и люди, люди повсюду. О ужас. Я непроизвольно дернулась и вцепилась в руку Дин, отчего чуть не упала. Я очень не люблю, когда ко мне прикасаются, а тут сама потянулась за прикосновением и поддержкой. Вот что значит – экзамен. Нервы.

Потом я заметила, что люди постепенно рассасываются, по очереди заходя в несколько дверей, на которых при этом загорались зелёные огоньки, словно глаза. Я присмотрелась – на одной из этих дверей было написано «Факультет боевой магии», на другой – «Факультет прикладной магии», на третьей – «Факультет целительства».

– Видимо, нам надо разделиться, – Рональдин пришла к такому же выводу, что и я, и мы, кивнув друг другу, направились каждая к своей очереди. К слову, моя была самой длинной. Но я прекрасно знала, что на факультет целительства самый большой конкурс. На боевку шли только очень сильные маги, на факультет прикладной магии – только те, кто хотел не только использовать артефакты, но и делать их. А вот целителем чисто теоретически могли стать все остальные.

Но теория, как водится, сильно расходится с практикой.

Возле двери с надписью «Факультет целительства» стояла молодая женщина в форменном плаще академии. Именно она тыкала каждого абитуриента в бок, если он мешкал и не заходил внутрь, когда зажигались зелёные огоньки на двери. А мешкали почти все.

И она же раздавала указания писклявым неприятным голосом:

– Заходите, ищите глазами преподавателя, на столе которого горит зелёный огонь, идёте к нему, садитесь перед ним на стул и делаете всё, что он скажет.

Юноши и девушки в очереди переминались с ноги на ногу, бледнели, краснели, дрожали и дергались. Кажется, я по сравнению с ними просто образец хладнокровия. Внутри только всю скручивает и выворачивает, а по виду и не скажешь.

Моя очередь подошла минут через пятнадцать, когда я уже дошла до состояния «выпустите меня отсюда!» Мне вдруг стало безразлично, поступлю я или нет, лишь бы поскорее уйти. Но когда я наконец оказалась перед дверью и на ней зажглись два зелёных огонька, волнение неожиданно ушло. И за порог я шагнула, полная решимости сделать всё от себя зависящее и поступить.

«Ты обязательно будешь учиться здесь, Шани, – говорила мне мама десять лет назад, показывая изображение Лианорской академии магии в книжке. – Обязательно будешь. И станешь самой лучшей студенткой…»

Стану, мама. В лепешку расшибусь, но стану.

За дверью оказался большой зал. Точно такой же причудливый паркет из светлого и темного дерева лежал на полу, но стены были не бордовые с золотом, а просто бежевые. Много маленьких светильников висели под потолком и на стенах. Я насчитала пятнадцать столов, расставленных по всему залу на приличном расстоянии друг от друга, за каждым из которых сидели преподаватель и абитуриент. Некоторые поступающие что-то увлеченно рассказывали, другие показывали какие-то свои магические умения, третьи конфузились и мямлили. Как сказала бы матушка Роза: «Дурка, как она есть. Грузи и вывози».

Зелёный огонь горел за самым дальним столом, туда я и направилась, стараясь всё же не смотреть на своих товарищей по несчастью. Почему-то когда я смотрела на них, ко мне возвращалась прежняя нерешительность.

Впрочем, она и так ко мне вернулась, когда я увидела, кто сидит за столом экзаменатора. Это был эльф. Темный эльф.

Нет, только мне могло так повезти. Я ненавижу тёмных эльфов! У меня на это есть свои причины, и меньше всего на свете я бы хотела сдавать экзамен эльфу.

Но делать нечего. Никто не предлагает выбирать, здесь ставят перед фактом. Теперь главное – чтобы этот эльф о моей неприязни не догадался. Жаль, актриса из меня не очень. Мягко говоря.

– Здравствуйте, магистр.

Магистрами в школе и академии принято называть всех учителей, кроме тех, кто носит звание профессора. Магистром становятся, заканчивая академию и получая право на преподавание – для этого нужно сдать специальный экзамен при выпуске. А для того чтобы тебе присвоили звание профессора, необходимо написать и защитить диссертацию.

Определить звание преподавателя можно, посмотрев на правый карман форменного плаща. У студентов там обозначают курс, у преподавателей – звание. Одна красная полоска – магистр, две – профессор. У этого эльфа полоска была одна.

Он кивнул мне, глазами указал на стул. Я послушно села и уставилась на экзаменатора.

Типичный такой эльф… Чёрные волосы до плеч, из-под которых были видны кончики острых ушей. Бледная кожа, пронзительные тёмные глаза. Очень пронзительные. Как два ножа.

Тонкие губы, длинные пальцы на руках, перстень-печатка на среднем пальце… с гербом императора? Однако. То есть, этот эльф не просто эльф, он ещё и лорд. Какая бяка.

– Меня зовут магистр Дрейк Дарх. Можете называть меня просто магистр или магистр Дарх. А теперь назовите своё имя.

Судя по выражению лица магистра Дарха, я ему сразу не понравилась. Что ж, я его понимаю. Я себе тоже не нравлюсь. Особенно по утрам.

– Шайна Тарс.

Как только я назвала своё имя, перед преподавателем появился листок с какими-то записями. Что-то вроде личного дела?

Интересно, этот эльф тоже спросит про родство с матушкой Розой?

Не спросил. Уставился в листок так, будто тот был по меньшей мере облит блевотиной. Или даже ядовит.

А потом начал зачитывать мне то, что я и так знала.

– Шайна Тарс, двадцать лет, желаемый факультет – целительства, нет сертификата об обязательном начальном магическом образовании, маг Тьмы и Крови. Крови…

Я не поняла, вопрос это или нет, но на всякий случай уточнила:

– Да.

Когда магистр Дарх поднял голову и впился в меня до крайности неприязненным взглядом, я поняла, что лучше было промолчать.

Мама всегда говорила – лучше молчать, если тебя не спрашивают. А иногда лучше молчать, даже если спрашивают…

И началось.

– В целители обычно идут владеющие Светом. Вы ведь знаете, Свет – первейший Источник силы для любого лекаря. Вы им не владеете.

– Тьма тоже может лечить, – возразила я. – Вам ли не знать, магистр?

Глаза Дарха чуть сузились. Опять я что-то не то сказала?

– Назовите мне пять основных свойств корня горькой болотной росянки.

Я вздрогнула, но выдала почти машинально:

– Вызывает сонливость, затормаживает реакции, в больших количествах способен на время лишить зрения, слуха и обоняния.

– Где в Эрамире можно найти лапотник?

– На севере. В хвойных лесах.

– Для чего нужна шерсть горного кота?

– Она помогает при лечении болезней суставов…

– Кому будет вредна кровь молодой мышехватки, известная своим тонизирующим эффектом?

– Беременным женщинам…

– Из каких ингредиентов получается самое крепкое сонное зелье?

– Назовите все анатомические отличия человека и эльфа мужского пола.

– Самый эффективный способ остановить кровотечение?

… И так далее, и тому подобное. Я потеряла счёт вопросам и времени. Только отвечала, отвечала, отвечала… Как говорящий справочник на все случаи жизни.

Магистр ничего не комментировал, лишь задавал вопросы. А я отвечала.

Неизвестно на каком вопросе я вдруг поняла: он просто хочет меня замучить, подловить на чём-то одном, и на основании этого поставить плохую оценку. И чем быстрее и лучше я отвечала, тем сильнее мрачнел магистр Дарх. Словно я была его личной мозолью на пятке, которую обязательно надо вылечить.

А потом я поняла – я его ненавижу. Надо мной ещё никто так не издевался! Даже мама.

– Что ни при каких условиях не сможет выпить оборотень?

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но замешкалась. Ни при каких условиях?..

Магистр Дарх торжествующе прищурился. Наверное, он бы непременно сказал какую-нибудь гадость, но ему не дали.

– Насколько я помню, магистр, правилами академии запрещено принимать экзамен у одного абитуриента более полутора часов. Вы уже экзаменуете эту юную особу… один час двадцать девять минут и сорок секунд. Я думаю, пора закругляться.

Меня затопило сначала холодом, а затем жаром, когда я услышала этот голос.

Я не могла его не узнать. Слишком часто я его слышала… во сне.

Это действительно была она. Аля…

– Вы правы, профессор. Но я не уверен насчёт этой абитуриентки…

– Зато я уверена, магистр. Уверена, что она уже минут пятьдесят как должна быть студенткой академии, а вы вместо того, чтобы отпустить девочку, бомбардируете её вопросами.

Наяву она была ещё прекраснее. Намного прекраснее. Распущенные сияющие волосы, одна прядь, возле левого виска, будто бы седая, ясные голубые глаза, вспыхивающие и кружащиеся искорки вокруг зрачка. Высокая грудь, белое платье с длинными рукавами и подолом до самого пола. Я была уверена, что и сейчас она босая, как в моем сне.

– Эмил… Она маг Тьмы и Крови, – разозлённый голос за моей спиной.

– Это диагноз? – лёгкая улыбка.

– Нет, но… С тех пор больше не было… Тебе мало?!

– Разуй глаза, Дар! Это не она. Не она! – голубые глаза на миг полыхнули гневом. – Оставь в конце концов своих призраков, Дар. Оставь!

Она развернулась и зашагала прочь. Я чуть было не бросилась следом, но вовремя вспомнила, что нахожусь на экзамене, и посмотрела на магистра Дарха.

Он был бледен. Ещё бледнее, чем в начале нашего разговора. И когда я посмотрела на него, он опустил глаза и сказал:

– Идите, Шайна. Вы приняты.

Пропуск, лежавший в ту секунду в нагрудном кармане моего платья, ощутимо нагрелся, словно расслышал слова магистра.

Принята. Принята!

Мама, слышишь?! Твою Шани приняли, приняли, приняли!

Поступившие, как выяснилось, выходили прямиком на улицу через совершенно другую дверь. И когда я тоже вышла и оказалась снаружи, то увидела голубое небо, услышала шелест листвы в кронах деревьев, окружавших академию, и мне почудилось, что даже сам воздух стал немного легче.

Будто камень свалился не только с моей души.

– Шайна!

Дин улыбалась широко и радостно.

– Поступила? – я тоже улыбнулась. Она кивнула.

– И я!

Рядом сновали люди, но теперь они меня больше не раздражали.

– Отметим? Здесь неподалеку хороший трактир есть, – предложила Рональдин, и я согласилась не потому, что очень хотела отметить – просто меня впервые в жизни пригласили в трактир. Не ресторан, конечно, но тоже неплохо.

По пути туда мы оживлённо обсуждали прошедший экзамен. Оказалось, что экзамен у целителей принимают в помещении общей столовой, боевики отвечают в Парадном зале, а прикладушники – в зале Памяти.

– А чем они отличаются? Парадный и Памяти…

– Это два бальных зала. В Парадном висят портреты всех императоров и императриц, а в зале Памяти – групповые портреты учащихся академии, в основном выпускников. Если кто-нибудь из твоих родственников тут учился, можно найти его портрет в зале Памяти.

Я вздрогнула. Мама… надо обязательно найти маму…

– Откуда ты так много знаешь об академии? – спросила я у Дин, когда мы уже вышли за её пределы и двинулись по направлению к трактиру. – Я вот кучу книг прочитала про магический феномен и устройство, однако про залы там вроде бы не было.

– Я бредила академией лет с трёх, – улыбнулась моя новая знакомая. Я поразилась: с трёх лет! Я думала, дольше, чем я, об академии никто не мечтал. – Поэтому и знаю много. Кроме того, есть ещё один фактор… Но о нём позже. Мы пришли.

Трактир, куда привела меня Дин, был почти полон. Поступившие радостно голосили, не поступившие тихо напивались за компанию. Между столиков радостно носились подавальщицы, хозяин за стойкой радостно склабился. Ещё бы – такой улов! Сегодняшний день явно принесёт ему много денег. Главное, чтобы драки не было.

Видимо, я сказала это вслух – Рональдин вдруг заметила, лавируя между занятых столиков:

– Не будет никакой драки. Хозяин заведения несколько лет назад заплатил кучу денег за специальные чары. В случае чего зачинщики моментально засыпают и просыпаются уже протрезвевшими. Сама ректор академии помогала трактир зачаровывать. После того как его трижды отстраивали заново…

Я хмыкнула. Да уж, представляю, что здесь творилось. Студенты народ горячий и местами глупый, разнесут и не заметят…

Незанятый столик оказался в самом углу, наполовину скрытый за колонной. Дин явно шла туда целенаправленно, будто бы знала, что он там есть. И усевшись, тут же позвонила в колокольчик, что стоял на столе.

– Что вам, уважаемые? – я вздрогнула: так быстро появилась подавальщица. Я даже не успела на стул опуститься, а она уже тут… с блокнотом и карандашом.

– Вашей фирменной наливочки, конечно, – сказала Дин, а я замотала головой:

– Нет-нет, я не пью!

– Ты попробуй просто, – засмеялась моя новая знакомая. – Если не понравится, я допью, а ты себе чего-нибудь другого возьмёшь. И пирожков нам, пожалуйста. С ягодами.

Обычно меня раздражает подобная бесцеремонность, но у Дин это получалось так легко, что совсем не хотелось спорить. Кроме того, сама бы я в жизни не смогла ничего заказать.

Я знала только названия различных коктейлей, которые подают в заведении матушки Розы. Но этих коктейлей больше нигде нет, они ведь не для того, чтобы праздновать что-то или даже просто пить. Для увеличения желания, для снятия напряжения, для… ну, много разных. Но тут таких точно нет. А из еды матушка Роза подает только маленькие трехслойные бутербродики на шпажках. Как она говорит: «К нам приходят не жрать, а трахаться. Если здесь ещё и еда будет вкусная, некоторые тут жить останутся. А оно нам не надо».

В итоге оказалось, что Дин была права – мне страшно понравилась эта наливка. Она была слабенькая, но такая вкусная… Сладкая, пряная, фруктовая. Я чуть язык не проглотила.

– А кто у тебя принимал экзамен? – спросила Рональдин, откусывая большой кусок от пирожка с лесными ягодами.

То ли это наливка была виновата, то ли просто… но меня прорвало. Я рассказала, как издевался надо мной на экзамене этот странный эльф. Магистр Дарх… Имя его я уже умудрилась забыть.

Я точно знаю – если бы что-то подобное рассказала мне Дин, я бы сказала: ерунда, тебе показалось, а может, он просто был не в настроении. Я бы не поверила в то, что преподаватель на экзамене хочет просто завалить абитуриента, невзирая на его знания. Зачем ему это делать?

А вот Дин сразу мне поверила.

– Да-а-а… Дела, – пробормотала она, качая головой. – Хорошо, что ректор вмешалась.

Я поперхнулась наливкой.

– Кто?..

– Ректор. Судя по твоему описанию, это была Эмирин Аррано.

Я смотрела на Дин, вытаращив глаза.

Нет, я слышала это имя, конечно. Но никогда не видела портрет… и не предполагала, что Аля, которая снилась мне с десяти лет, ректор Лианорской академии. Но почему тогда – Аля? Ни одной из этих букв нет в имени Эмирин.

– Кстати, – Дин вдруг рассмеялась, – как бы ты ответила на последний вопрос магистра Дарха?

Я пожала плечами.

– Что не при каких условиях не может выпить оборотень… Ну, я хотела ответить «алкоголь», но потом задумалась. Я читала, что оборотни не любят алкоголь, но «ни при каких условиях»… Как-то слишком категорично.

– Именно! – Дин щёлкнула пальцами. – Это некорректный вопрос! На него невозможно правильно ответить, и я – тому доказательство.

– В смысле?..

Моя новая знакомая широко улыбнулась, откинулась на спинку стула и произнесла с видимым удовольствием:

– Я оборотень. Но, как ты видишь, я вполне способна пить алкоголь, – она отсалютовала мне кружкой с наливкой. – Так что магистр Дарх явно погорячился, когда говорил «не при каких условиях». Более того, моей маме тоже очень нравится эта настойка. И… папе.

Дин вдруг помрачнела, и я решила не спрашивать. Вместо этого сказала:

– Я думала, оборотни учатся в Арронтаре. А тут вдруг Лианорская академия…

– Я же говорила, что бредила ею с трёх лет. А моя мама всегда считала, что детей нужно поощрять в их разумных желаниях. Это желание было причислено к разумным. Вот так. Ещё наливочки?

– Давай!