Читать книгу Пл@стилин 3D - Никита Марзан - Страница 21

Павлик носил интеллигентное лицо. Впалые щёки, идеальная каштановая чёлка, тёмно-голубые глаза и римский нос, прихваченный узкой золотистой оправой «лектор».

Через оправу «лектор» удобно разглядывать окружающий мир, чуть наклонив голову, хорошо вылепленную и правильно посаженную на крепкую шею.

Павлик закончил музыкальное училище по группе смычковых струнных и в симфоническом оркестре солировал на скрипке. В оркестре была принята бетховенская рассадка музыкантов, когда слева от дирижера находятся первые скрипки, а справа – вторые.

Отличий ритуального кладбищенского автобуса от большого симфонического оркестра наберётся изрядно, но посадка слева остаётся непобедимым сходством, которое Павлик оценил сразу, как только сел за большой, оплетённый цветной проволокой руль.

Павлик включил первую передачу трансмиссии и легко выкинул из памяти концерт для скрипки с оркестром композитора Моцарта в тональности ре мажор. Решение уйти из оркестра был неожиданным, как разрыв струны. Струны всегда лопаются негаданно, и винить тут некого.

Павлик попрощался с оркестром. И ни разу не обернулся на здание концертного зала в стиле русского ампира.

Он пришёл на тихое загородное кладбище и сказал смотрящему, что решил стать Хароном, перевозящим души усопших в царство мёртвых. Опытный смотрящий быстро оценил классический нос Павлика, его очки «лектор», впалые щёки и расширенные вдохновением сапфировые зрачки.

– Будешь водителем, – смотрящий протянул Павлику ключи с обсидиановым брелоком в виде погребальной урны.

Павлик стал водителем. Его ритуальный автобус исправно выходил по адресам, где его ждали безутешные родственники с сопроводительными бумагами. Павлик вежливо здоровался с печальными фигурами, распахивал люк автобуса и негромко подсказывал, куда что ставить и кому где садиться.

Однажды он приехал по адресу, где жил дирижёр его бывшего симфонического оркестра. Вдова дирижёра скорбела в изящном трауре, составленном уверенной рукой визажиста. Чёрный бриллиант в платиновой оправе.

Павлик посмотрел на утопающего в цветах недвижного дирижёра и ничего не ощутил. Харон делает свою работу.

Прошло три года. Смотрящий купил новый автобус, прибавил Павлику в деньгах и познакомил со своей дочерью.

Дочь смотрящего, выросшая среди пьяных могильщиков и бородатых граверов, была очарована интеллигентным лицом Павлика. Его тонкими музыкальными пальцами и сапфировыми зрачками.

Дочь смотрящего купила себе очки «лектор» с дымчатыми стёклами. И кокетливо наклоняла ухоженную головку, стреляя в Павлика рысьими смоки-айс.

– Я не люблю тебя, – сказал Павлик, едва отдышавшись от влажного протяжного поцелуя, – у меня мёртвая душа. Я вожу её взад-вперед от живых к мёртвым и не выбрал, где мне лучше.

– Сегодня едешь в последний рейс, – сказал смотрящий, который знал новости раньше, чем они случались, – у меня семейный бизнес. Я тебя для него выращивал. Не хочешь в семью – завтра верни ключи от автобуса.

Павлик ехал по адресу и ни о чём не думал. Он уже всё решил. Завтра он удавится. Потом он подумал:

– А если удавиться на скрипичной струне? Что быстрее – задохнёшься или голову отрежет?

Во дворе пятиэтажного дома он остановился. Перепутал адрес? Никого вокруг.

В стекло кабины постучали. Павлик выглянул. Маленькая женщина стоит на цыпочках.

– Это я вас заказывала, – сказала женщина, – просто мне помочь некому. Давайте поднимемся?

Павлик пожал плечами и пошёл за женщиной. В квартире было пусто. Павлик недоуменно оглянулся.

– От меня муж ушёл, – сказала женщина, – десять лет назад. Сынок подрос и спрашивает, где папа? Я ему отвечаю, что погиб на испытаниях нового самолёта. Потому что папа твой – геройский лётчик.

– Извините, – прервал женщину Павлик, – я работаю на кладбище. Вы не по адресу.

– По адресу, – сказала женщина и протянула Павлику пухлый конверт с деньгами, – мне нужна могила.

– Какая могила? – удивился Павлик, – у вас же никто не умер.

– Умер, – женщина присела на краешек стула, – я так сказала сыну. И ему нужна могила папы-героя.

– Без сопроводительных документов могила не положена, – сказал Павлик, – это уголовное дело.

– Вот, – женщина протянула Павлику фотографию, – это наш лётчик. На обороте имя, отчество и фамилия.

Павлик посмотрел в глаза женщины. Там плавало сумасшествие. Оно, как беспокойная рыба, неутомимо тыкалось в стенки потухших глаз.

– Мы с сыном придём на могилу завтра, с цветами, – сказала женщина, вставая со стула, – хотите чаю?

– Нет, – Павлик повернулся к выходу.

– А деньги? – женщина подняла с пола конверт, – не выбрасывайте их. Мне нужна могила. Ради сына.

Павлик взял конверт и спустился к автобусу.

Смотрящий стоял на пороге конторы.

– Вот, – Павлик протянул ключи и конверт, – тут деньги за ложный вызов.

– Прощай, – смотрящий бросил ключи и конверт в темноту конторы.

Павлик взял у сарая лопату и пошёл рыть могилу. Потом сколотил крест и прикрепил фотографию лётчика.

Лёг в могилу и смотрел из неё на звёздное небо. И ему казалось, что он в лодке Харона, несшей его в царство мёртвых. Лодку качали прибрежные волны, уже скоро, уже немного. Павлик улыбнулся своим мыслям про скрипичную струну и закрыл глаза.