Читать книгу Колыбель - Никита Шамин - Страница 2

Плохие воспоминания – куда хуже плохих снов. Однажды появившись, они не оставят в покое.

Тусклого матового света лампы над биоанализатором хватало лишь на то, чтобы я могла увидеть и собрать свою одежду. Но когда я поняла, что доктор, который обещал вернуться через пять минут, пропал на все тридцать, эта маленькая лампочка словно превратилась в прожектор. Я чувствовала себя центром внимания, и мне казалось, что сотни пар глаз презрительно смотрели на меня из темноты, а сотни губ шептались, злорадствуя над тем, какой жалкий у меня сейчас вид.

Стараясь не замечать всего этого за границами окружившего меня пузыря света, я надевала обратно свое белье, медленно и стыдливо натягивала чулки на ноги, застегивала молнию на ярко-красном платье и недоумевала, от чего же меня охватывает смущение в совершенно пустой комнате. Почему вдруг я чувствую себя так, словно меня публично осмеяли и унизили? Противнее всего было то, что я знала, кто был моей публикой, чьи насмешливые взгляды сверлили меня. Это были мои собственные планы, ожидания, надежды и мечты, веру в которые я хранила вопреки всем неутешительным прогнозам.

Как же мерзко они со мной поступили. Просто взяли и посмеялись над моим положением, отказавшись сбыться.

Когда я полностью оделась, доктор наконец-то вернулся.

Механические ставни сползли с высоких панорамных окон, давая свету наполнить комнату. Мышцы на шее напряглись по привычке. Стоило мне где-то заметить красивый вид на Эхо, как я тут же оборачивалась и несколько минут могла просто смотреть на небоскребы, на заполненные людьми улицы, на маленькие сады на крышах. Я любила этот город и могла смотреть на него часами. А сейчас даже не повернулась и не ответила на его солнечную улыбку.

Доктор прошел в кабинет, с серьезным видом уставившись на результаты моих анализов, и словно нарочно пытался не замечать меня, непринужденно подходя к своему столу.

– Прежде чем вы хоть что-то скажете, доктор, я прошу вас, будьте честны.

Он оторвал взгляд от планшета и посмотрел на меня с наигранным удивлением. Что-то вроде «О, я вас совсем не заметил» читалось в его глазах даже сквозь солнечные блики на стеклах очков.

– Обязательно, – сказал он. – Пожалуйста, присядьте.

– Переживаете, что я упаду в обморок?

– Я не имел в виду ничего такого. Это элементарная вежливость, сайи1.

– Вы правы. Извините меня.

– Все в порядке, – произнес он, опустив взгляд, и сел за стол, положив планшет с результатами перед собой.

Глядя на то, как тяжело он смотрит на мои результаты, я решила последовать его совету и села напротив. Хоть он уже и был в солидном возрасте, его врачебная практика началась совсем недавно, и пока его не настигла та стадия профессионального выгорания, когда врач перестает принимать проблемы пациентов близко к сердцу. Именно поэтому я и выбрала его из всех частных врачей в клинике.

Теперь понимаю, что зря.

– Анализ показал полное отсутствие яйцеклеток в ваших половых органах. Отсюда и отсутствие менструации, которое, как вы считали, связано с сильным стрессом.

– Почему же их нет?

– Это дефект внутриутробного развития, вызванный генетическим отклонением. Некоторые внутренние органы в вашем теле, в том числе и половые, сформировались неправильно. Потому и общее состояние вашего здоровья оставляет желать лучшего. Гормоны выделяются в пределах нормы благодаря искусственному замещению, но это мало на что может повлиять. Почему в вашей истории нет записей о прохождении микро-машинной терапии?

– Мою историю ведет отец, он тоже врач. В некотором роде.

– Тогда он был просто обязан оставить отметки. Когда начался ваш курс?

– С моего рождения.

– В каком смысле? – удивился он.

– Я постоянно на терапии. Курс не заканчивался с моего рождения.

Он отвернулся к окну и секунд десять молчал.

– Вы ведь понимаете, что организм от нее здоровее не становится?

– Понимаю. Это как постоянно находиться на искусственном жизнеобеспечении, мне можете не рассказывать.

– В таком случае, позвольте спросить вас, Нисаа, о каких детях может идти речь?

Я не нашла, что ему ответить. В тот момент мне стало стыдно, и я просто не смогла смотреть ему в глаза. Он прав, затея была глупая, а я вела себя как капризный ребенок. Я знала, что разваливаюсь на части. Знала, что, какими бы изощренными способами отец ни пытался поддержать мое здоровье, мне все равно едва его хватало. Едва хватало на себя, а я вообразила, что смогу самостоятельно выносить ребенка.

Оказалось, что я не смогу его даже зачать.

Мой взгляд начал гулять по столу, пока доктор пытался объяснить мне еще что-то помимо того, что фактически я – бесполезный и бесплодный едва живой кусок плоти. На столе стояла голограмма его семьи, повернутая полубоком: он, жена и двое сыновей.

– Вам бы себя сберечь, а о том, чтобы еще одну жизнь выносить, и думать забудьте, – последнее, что я услышала из того, что он говорил, и последняя капля, переполнившая чашу моего самоконтроля. К горлу подступил комок, и я поняла, что должна немедленно бежать отсюда и больше не слушать ни слова. Постараться даже не думать, хотя бы минуту, чтобы прийти в себя.

Раскусив изгрызенный добела ноготь большого пальца, я почти вскочила из-за стола и бросила:

– Я поняла. Спасибо вам, маро2 Тиан. Деньги ваш секретарь перевела перед приемом.

И затем направилась к выходу, не оборачиваясь.

– Мне жаль, сайи, – должно быть, он сказал именно это, но половину фразы обрубило шипение закрывающихся за мной автоматических дверей.

Поездка на лифте была пыткой.

Металлическая посудина могла спуститься вниз с самого верхнего уровня за четыре целых три десятых секунды, но, как назло, через каждые два-три этажа лифт останавливался и заполнялся людьми, а проклятый комок так и не отступал от горла. Я в лифте, полном посторонних людей, готовая в любой момент разрыдаться.

Мерзкая ситуация.

К тому моменту, как мы доехали до самого нижнего этажа, мне чудом удалось перебороть свои эмоции, и стало даже легче. Не намного, но все же.

Пройдя утомительную дорогу до парковочного места, я села на заднее сидение машины, запрокинула голову на спинку и закрыла глаза. Я была даже рада, что в последнее время мне не удавалось поспать больше пары часов. Стоило только принять более-менее удобную позу и закрыть глаза, как я сразу начинала проваливаться в сон, и все земные заботы постепенно ослабляли свою хватку.

Произошедшая всего десять минут назад ситуация уже виделась словно в каком-то бреду. Вот я и надеялась уснуть, чтобы потом проснуться в реальности, где все по-другому, и моя мечта стать матерью имеет шанс осуществиться.

Не хочу быть здесь. Не хочу быть собой.

Но Рикан не дал мне забыться. Я услышала, как он распахнул дверь, но не произнес ни слова. Только когда он увидел, что я открыла свои усталые глаза и повернулась к нему, стараясь изобразить улыбку, он спросил меня:

– Как прошел осмотр?

– Давай поговорим об этом дома, хорошо? – сказала я, снова закрыв глаза в попытке убежать в сон.

– Все не очень хорошо, да? – настаивал он.

Я тяжело вздохнула и, уже окончательно бросив все попытки не думать о результатах осмотра, просто уставилась в крышу машины. Рикан подсел ко мне и спросил:

– Что сказал доктор?

– Сказал, что я совершенно бесплодна, и что мне лучше вообще забыть о детях.

– А не слишком ли он груб? – возмутился Рикан.

– Нечего на доктора злиться, Рикан, он тут ни при чем. Это у меня паршивое здоровье.

– Может Дайдзо все-таки смогут что-то сделать?

– Дайдзо хоть и творят чудеса, но даже им вряд ли под силу создать жизнь из пустоты, – я посмотрела на него. Болезненно было видеть, как в его взгляде все еще теплилась какая-то надежда. – У меня не образуются половые клетки. Совсем.

Несколько секунд он просто молчал.

– Слушай, хватит тебе загоняться, мы найдем способ! – сказал он затем.

Я лишь снова прикрыла расстройство фальшивой улыбкой и спросила его:

– Ты не опоздаешь на дежурство?

– Да к черту его! Я вообще могу попросить подменить меня и провести весь день с тобой.

– Нет, не надо. Я просто хотела попросить, чтобы ты довез меня до лаборатории.

– Нисаа, у тебя выходной! Ты и так безвылазно провела там целую неделю. Тебе нужен отдых.

– Я вспомнила, что мне нужно сделать кое-что важное. Как закончу, сразу поеду домой, обещаю.

– В прошлый раз, когда ты так говорила, я не видел тебя три дня.

– Знаю, это был сложный год, но у нас с отцом еще очень много работы.

В ответ Рикан скорчил недоверчивую гримасу и потом пересел на место водителя.

– Поберегла бы ты себя, – сказал он, заведя двигатели.

– Да какой теперь смысл, – прошептала я сама себе.

– Ты что-то сказала?

– Нет, ничего. Я немного вздремну. Разбуди меня, как приедем.

Рикан включил беззвучный режим работы двигателя и приборов, а также дополнительную звукоизоляцию кабины. Машина тихо тронулась с места, и плавным ходом Рикан повел ее по дороге в лабораторию, стараясь лишний раз не шуметь.

Обычно уснуть помогали лекарства, но в этот раз все получилось на удивление естественно и быстро.

Почувствовав, что Рикан взял меня за ладонь, я проснулась. На его лице читалось непонятное легкое волнение.

– Уже приехали?

– Да, и я уже минуту пытаюсь тебя разбудить. Может быть ты все-таки передумаешь, и я отвезу тебя домой?

– Нет, – решительно сказала я, выпрямившись на пассажирском сиденье. – У меня есть дела.

Я вышла из машины, и Рикан вышел за мной. Я хотела попрощаться с ним, но, как оказалось, у него были свои планы. Он заблокировал машину и с заметным раздражением в голосе произнес:

– Я иду с тобой.

– Зачем?

– Я хочу поговорить с твоим отцом. Мне надоело, что он гробит тебя своей работой.

– Рикан, послушай…

– Нет, Нисаа, я не хочу ничего слушать! Ты работаешь сверхурочно, не спишь, почти не ешь, а теперь еще и этот осмотр врача. Хватит уже защищать Кобэна. Твое ухудшившееся здоровье – это его вина! Он использует тебя просто потому, что ему так удобнее – собственную дочь заставить пахать легче, и наорать можно, не боясь жалоб или взысканий!

– Перестань немедленно! – возмутилась я. – Отец занимается серьезными разработками, и ему нужны люди, которые способны работать в его ритме, которым он может полностью доверять. Неужели ты считаешь, что я безвольный человек, который слова поперек отцовского не может вставить?

– Нет, не выдумывай!

– Тогда в чем дело? Почему ты злишься?

– Потому что ты злишься! – закричал он и тут же сделал виноватый вид.

Мы оба знали, что это были за эмоции и кому они на самом деле принадлежали. Поэтому я тоже почувствовала себя виноватой.

– Извини, я…

– Все в порядке, Рикан, я знаю. Непросто быть эмпатом3.

– Свои эмоции контролировать не проблема, но чужие – это что-то совсем другое. Я ведь чувствую, что ты ненавидишь все это. Эту работу, эту безнадежную службу Консилиуму и Кобэну. Ты хоть сама-то понимаешь, что ненавидишь своего отца, Нисаа?

– Я стараюсь не думать об этом.

Он подошел ближе и мягко провел ладонями по моим плечам.

– Слушай, дай мне поговорить с ним. Буквально пару минут, и затем я поеду на дежурство. Идет?

Я посмотрела на него и сказала:

– Главное, чтобы он расщедрился на пару минут для разговора.

Мы прошли через холл, а затем направились на верхний уровень личных инженерных лабораторий Кобэна Гваала. На выходе из лифта мы встретили старшего ассистента Кобэна, юношу с короткой стрижкой и стильными очками, одетого в лабораторный комбинезон. Он что-то читал в ожидании лифта и отвлекся, чтобы поприветствовать меня, когда тот приехал:

– Сайи Гваала?! Доброе утро, но разве у вас сегодня не выходной?

– Доброе утро, Кален. Мне нужно повидать отца, он у себя?

– Нет, он сейчас в серверной. Я только что оттуда.

Рикан с любопытством смотрел на голографический интерфейс, витающий в воздухе рядом с рукой Калена. Кален тоже обратил внимание на Рикана, который до паузы в разговоре, казалось, был для него невидимкой.

– Что это? – восхищенно спросил Рикан.

– Интерфейс из тед-частиц. Это квантовый компьютер без физической оболочки, составленный частицами на основе уникальных характеристик моего мозга.

– Но как?.. Почему он в воздухе?

– По всему этажу распылены тед-частицы. Каждый, кто находится здесь более двадцати четырех часов, может вызвать свой собственный интерфейс. Чем дольше контакт живого организма с частицами, тем быстрее его можно вызвать в следующий раз.

– Какая-то магия.

– Просто наука, – с гордой улыбкой произнес Кален.

– Рикан, это Кален Ниота, старший ассистент лаборатории, – вдруг опомнилась я. – Еще один человек, которому отец может доверить что угодно. Кален, это Рикан Родос, мой жених.

– Рад встрече. Именно так я вас себе и представлял, – вежливо заметил Кален.

– Нисаа рассказывала обо мне? – удивился Рикан.

– Да, постоянно рассказывает. Не пугайтесь, доверие в нашем коллективе – главное.

– Мы пойдем, найдем геттай4.

– Да, конечно. Был рад знакомству, – только и успел сказать он перед тем, как устремилась вниз кабина лифта, в которую он ловко прошмыгнул в процессе разговора.

– Этот парень меня настораживает, – угрюмо сказал мне Рикан.

– Просто порой он слишком вежлив.

– Вот именно, что слишком. Будто прикидывается.

Двигаясь дальше по комплексу, мы прошли не один пост охраны и оба подустали, но каждый по-своему. Я – от постоянного запроса пропусков, а Рикан – от недоверчивых взглядов сотрудников Службы безопасности.

Через некоторое время мы добрались до серверной и вошли в помещение, заставленное рядами трехметровых серверов. По полу вились сотни переплетенных между собой толстых кабелей, ведущих к главному блоку данных: трем таким же серверам, но куда более габаритным – каждый по восемь метров в высоту. У блока стоял Кобэн с тремя лаборантами, внимательно слушающими его указания.

Я подошла к нему, невзирая на то, что он был занят.

– Отец, – позвала я его, но он даже не расслышал с первого раза. Только потом он понял, кто его зовет, и сказал, не оборачиваясь:

– Нисаа? Хорошо, что ты здесь, еще одна пара рук как раз кстати.

Меня разозлила его реакция. В голову лезли только оскорбления, а внутри кипело желание выругаться. Рикан, почувствовав это, прошел вперед и сказал мне:

– Давай я.

Затем он обратился к Кобэну:

– Она пришла не работать, геттай.

Услышав голос Рикана, Кобэн мгновенно оставил все свои дела. Он медленно повернулся к нам с недовольным лицом, которое из-за густой черной бороды и больших бровей казалось еще и чрезвычайно озлобленным.

– Рикан, – неприветливо произнес он своим низким баритоном.

– Здравствуйте, Кобэн.

– Мы, знаешь ли, здесь работаем, и входить положено только в спецодежде. Где ваша дисциплина, офицер?

– Во-первых, я не ваш подчиненный. А во-вторых, мне нужно с вами поговорить, лично.

– У меня нет на это времени, – Кобэн резко оборвал разговор и снова занялся сервером.

– Даже если это касается вашей дочери?

– Все, что касается моей дочери, она может рассказать мне сама.

– А вы хоть раз давали ей такую возможность? Пытались выслушать?

– Рикан, ты перегибаешь палку, – глухо прошептала я.

– Вы знаете, что у нее начались проблемы со здоровьем из-за сверхурочной работы, которую вы постоянно сваливаете на нее? Вас вообще волнует хоть что-то, кроме своих исследований?

– Так! – воскликнул Кобэн, снова повернувшись к Рикану. – На сегодня я давал ей выходной, но она все равно пришла сюда и, готов поспорить, ты ее привез!

– Один выходной, вот это щедрость, – съязвил Рикан.

Кобэн подошел к Рикану и, словно впившись в него гневным взглядом, произнес:

– Если хочешь позаботиться о своей невесте, то будь настойчивее, а ко мне с претензиями не лезь! Мы друг друга поняли?

– Да ты…

– Рикан, достаточно, – оборвала я их. – Тебе лучше уйти.

Кобэн отвернулся и как ни в чем не бывало вернулся к работе.

– Я еще не закончил.

– Зато он закончил. У тебя был шанс поговорить. Но ты сам видишь, на этом все.

Рикан постарался успокоиться и прийти в себя.

– Тебе пора на службу. Увидимся дома, хорошо?

– Обещай, что вернешься до вечера.

– Даю слово, – сказала я, поцеловав его.

Рикан развернулся и, все еще взвинченный, прошел мимо лаборантов. Стоя как вкопанные, они проводили его из серверной пристальными взглядами.

– Что встали? Работаем! – сорвалась я на них.

И все снова пришло в движение.

– Это было обязательно? – обратилась я к отцу. – Почему ты всегда так с ним разговариваешь?

– Потому что жених у тебя недалекий – сначала говорит, а потом думает. Вечно лезет в вещи, о которых понятия не имеет. Зачем ты вообще его привела?

– Мог бы ты хоть иногда общаться с Риканом нормально?

– А разве сейчас было не нормально? И вообще, хватит об этом. Лучше переоденься и помоги мне. Я наконец-то понял, как калибровать глубинный кластер, но мне понадобится помощь, чтобы извлечь массив.

– Нет, – твердо ответила я.

– Что значит, нет? Ты собиралась отдыхать, но приехала сюда. Так сделай что-нибудь полезное, чтобы оправдать потраченное на дорогу время.

– Я здесь, чтобы поговорить с тобой, сейчас!

– Почему сегодня всем так хочется говорить? – возмутился Кобэн, повернувшись ко мне.

– Отец, пожалуйста.

Кобэн недовольно вздохнул, бросив инструмент в лоток робота, стоящего рядом.

– Через десять минут, в моем кабинете.