Читать книгу Столыпинский галстук - Николай Батин, Николай Башилов - Страница 10

Новый, 1933 год группа впервые с начала своей миссии в параллельной реальности встречала в полном составе. По понятным причинам отсутствовала только Кора. Эродару и Азоридель удалось улизнуть из-под опеки дефензивы и добраться до Берлина. Точнее, до психоневрологической частной клиники под Берлином, о существовании которой до сих пор знал лишь очень ограниченный круг аборигенов.

После традиционного бокала шампанского завязался оживленный разговор. И хотя связь между членами группы поддерживалась постоянно, живое общение имело несомненные преимущества.

– Дар, ты у нас командир и главный по аналитике. Подведи, так сказать, наши итоги на текущий момент, ― попросила Селина Гардова.

Все затихли в ожидании.

– Итоги? ― Он обвел взглядом лица друзей, которые за истекшие три года «практики» стали ему неизмеримо дороже. Собственно, одной из основных задач практики по замыслу организаторов как раз и являлось максимальное сплочение будущей элиты общества.

– Для нас с Азоридель главный итог ― это то, что мы решили с ней создать, как говорится в таких случаях, новую ячейку общества. Сразу после окончания практики.

– Ура! ― крикнул кто-то из ребят, и все дружно подхватили древний клич. Пришлось налить еще по бокалу шампанского: желание отметить это событие было единогласным.

– Что касается наших дел, ― продолжил Эродар, когда страсти немного улеглись, ― то я бы сформулировал так: нам не удалось решить задачу совсем бескровно, но то, что такого побоища, как в базовой матрице, избежать удастся, на текущий момент можно утверждать однозначно. У нас, к сожалению, не получилось решить вопрос с объединением усилий коммунистов и социал-демократов в борьбе с Гитлером. Пытаясь осуществить это, мы вдобавок потеряли Кору. Жаль, что ее сейчас нет среди нас. ― Эродар на несколько секунд замолчал, и ни единый звук не прервал эту тишину. ― Благодаря нашей помощи коммунисты изрядно прибавили авторитета среди немецких избирателей, что видно по контрольным цифрам. Но, все же недостаточно, чтобы победить Гитлера, который использует к тому же грязные методы борьбы типа физического устранения политических противников. Зато удалось решить вопрос с Ялмаром Шахтом. Эта фигура как талантливый управленец сопоставима с фигурой Берии при Сталине. И, самое главное, удалось запустить резервный вариант ― убедить поляков в необходимости и реальности успешного осуществления превентивного удара по Германии.

– Расскажи подробнее о ваших польских делах.

– Ну, что вам рассказать… Как все начиналось, вы знаете. Однако моя вольная жизнь свободного журналиста длилась недолго. С каждой аналитической запиской начальник польского Генштаба все больше «капал» Пилсудскому на мозги по поводу сохранения режима секретности, и спустя пару месяцев меня таки призвали на службу и привели к присяге. Сейчас я уже полковник польского Генштаба с весьма заманчивыми перспективами.

– Ого! Вот это карьера! А ты, скромник, ничего нам об этом не сообщал. Ты точно вернешься на Мечту в генеральском звании! Азоридель, а у тебя губа не дура ― выскочить замуж сразу за генерала!

Все, включая главных «виновников», дружно и весело расхохотались. Наконец, Эродар продолжил.

– В качестве основной ударной силы после тщательного анализа нашими стратегами на Мечте был выбран БТР―60, плавающий бронетранспортер советского производства. Он был несколько доработан с учетом возможностей польской промышленности и требованиями будущего театра военных действий. В итоге получился четырехосный полноприводный легкий колесный танк с двумя двигателями, обеспечивающими скорость по шоссе до 65 километров в час и бронированием, защищающем от пулеметного огня. Радиофицированный. Радиостанции удалось закупить у немецкой «Телефункен». Закрыть конечного покупателя и купить радиостанции удалось через подставные фирмы. Вооружение ― 40мм автоматическая пушка BOFORS[18] шведского производства с дальностью стрельбы до семи километров и два пулемета, один из которых крупнокалиберный. По нынешним здешним меркам ― очень серьезная машина. Изначально на БТР―60 имелся вместительный пассажирский отсек, рассчитанный на четырнадцать десантников. За счет этого удалось ввести в штат экипажа запасного механика-водителя для обеспечения максимальной мобильности машины и проникновения передовых частей на большую глубину в тылы противника после прорыва обороны и выхода на оперативный простор. Также существенно увеличены запас топлива и боеприпасов.

Наводку по основным конструкционным идеям делали вдвоем с Азоридель через одного из конструкторов, внушая ему во сне нужную информацию. Сначала появилось шасси. А потом на него начали клепать всю необходимую линейку машин: заправщики, тяжелые грузовики-вездеходы, ремонтные летучки и прочее. В данный момент готово уже около трехсот одних только танков. К моменту удара, который планируется на 1 сентября, будет уже под тысячу.

После озвучивания даты среди ребят послышались смешки.

– Заводы работают в три смены. В режиме строжайшей секретности танки перебрасывают на полигоны, где идет освоение машин экипажами и отрабатывается взаимодействие с мотопехотой и другими родами войск. Протолкнули идею создания противотанковых ружей и на их основе ― дальнобойных снайперских винтовок. Основное оружие мотопехоты ― американский автомат Томпсона, производство которого по лицензии развернули на одном из заводов, а также ручные пулеметы. Как видите, огневая мощь у мотопехоты очень серьезная. Наладили производство боеприпасов к основным видам оружия. Собрали по всей Польше орудия большой мощности, в том числе сняв часть с береговых батарей и крепостных укреплений. Рассортировали по типам и свели в несколько арт. дивизионов особой мощности, которые придали армиям прорыва. С авиацией, к сожалению, ничего не вышло. Нужны тяжелые бомбардировщики, а они сейчас есть только в Советском Союзе. Понятно, что заполучить их оттуда нереально. Впрочем, у немцев авиации тоже нет. Идет отработка мобилизационных мероприятий. Под ружье Польша очень быстро может поставить четыре миллиона человек. Правда, хорошо вооружены только передовые части. Но планами предусматривается, что призывники будут использоваться только для удержания и контроля уже захваченного. Воевать они практически не будут.

– Весьма солидно.

– Все перечисленное стало возможным после того, как мы с Азоридель подкинули Пилсудскому во сне идею усилить экономический блок правительства и поручить мне подыскать подходящую кандидатуру. Человек такой у нас на примете был. Чеслав Бобровский[19], один из талантливых экономистов послевоенной социалистической Польши. Он пришел ― и все закрутилось. Из важных международных дел ― в прошлом году удалось заключить с СССР договор о ненападении. Это из основного, не вдаваясь в мелочи.

– Ты рассуждаешь о военных делах, как настоящий полковник, ― подал реплику кто-то из ребят. Все рассмеялись, оценив шутку.

– В общем, еще полгода-год, и Польша будет готова к удару. Конечно, все приготовления скрыть было невозможно. Но тут у поляков великолепная отмазка: страх перед нашествием страшных сталинских орд. Благодаря этой отмазке Германия воспринимает наращивание военных усилий Польшей совершенно спокойно. Таким образом, достигается полная стратегическая внезапность удара. И благодаря этому же Польше охотно продают все самое лучшее и передовое. В общем, операция «Вайс[20]» скоро начнется. Название придумала Азоридель.

Все снова рассмеялись.

– Жаль, ваш юмор здесь никто не оценит.

– Переживем.

* * *

― Приход Гитлера к власти, господа, становится практически неизбежен. К сожалению. На последних выборах он победил с заметным отрывом. Как вы знаете, 30 января Гинденбург назначил его Рейхсканцлером. Это еще не вся полнота власти, но все же. Пророчества нашего юного полковника, опять же, к сожалению, оказались точны. ― Маршал бросил короткий взгляд на полковника Каминьского. Правда, особого сожаления в его голосе не чувствовалось. Он перевел взгляд на главу МИД и начальника Генштаба. ― Поэтому операция «Вайс» становится на повестку дня в полный рост. Мы должны ударить по Гитлеру первыми, несмотря на то, что некоторые его взгляды мне импонируют.

– Почему все же «Вайс», господин маршал?

– Не знаю, пожал плечами Пилсудский. ― Пришло в голову, и все. Неважно. Так вот. Дальнейшее промедление с началом операции будет с каждым днем все больше работать против нас. Пришло время назначить дату начала операции. Какие мнения?

– Разрешите, господин маршал?

– Давайте, Каминьский.

– Я проанализировал внутриполитическую обстановку в Германии и обстановку на международной арене во всем их многообразии и с учетом взаимозависимости этих связей. Не буду отнимать ваше время и останавливаться на подробностях анализа. Озвучу лишь окончательный итог: наиболее приемлемой датой начала операции «Вайс» полагаю 1 сентября этого года.

– Возражения есть? Нет? Значит, готовьтесь к этой дате. Теперь еще один вопрос. Предвидя, что операции «Вайс» не избежать, я поручил полковнику Каминьскому подготовить доклад об основах нашей оккупационной политики на германских территориях в случае успеха операции. Доклад меня изрядно э… поразил. Я хочу, чтобы вы тоже ознакомились с его основными положениями в изложении автора и высказали свое мнение. Пожалуйста, полковник.

– Размышляя над темой, заданной мне господином маршалом, я исходил из следующих соображений. В случае успешного осуществления операции «Вайс» мы сразу и автоматически достигаем поставленных политических целей. Из них первая ― недопущение оккупации Польши гитлеровской Германией, а вторая ― утверждение Польши в качестве великой державы. Достижение второй цели является следствием самого факта победы в одиночку над таким противником, как Германия. Все. По сути дела, больше нам ничего не нужно. Более того, нетрудно предвидеть, что, едва отойдя от шока, на нас обрушится вся мощь мировой прессы. Визг поднимется жуткий. И если мы немедленно и четко не обозначим свои позиции и намерения в Германии, приемлемые для остальных игроков, на нас с каждым днем будет оказываться все более усиливающееся давление. Сначала дипломатическое, а затем, не исключено, и военное. Такими приемлемыми для других позициями с нашей стороны могли бы быть следующие:

– польское руководство уверено, что приход Гитлера к власти означает вовлечение народов Европы и мира в новую мировую бойню, а для Польши ― риск оккупации гитлеровской Германией польских земель. Таким образом, действия Польши направлены как на обеспечение собственной безопасности, так и на благо всех народов Европы. Польский народ, понесший в ходе мировой войны и последующих событий огромные потери, не понял бы свое правительство, если бы оно допустило такое развитие событий;

– Германия не может в настоящий момент справиться с проблемами установления легитимной власти в стране. Гитлер превратил выборы в фарс, подменив демократические процедуры откровенным издевательством над демократией, физически уничтожая своих политических противников. Эти жертвы исчисляются уже тысячами. Польша намерена помочь попавшему в трудную ситуацию соседу справиться с этими трудностями, для чего инициирует проведение в Германии настоящих демократических выборов в течении трех месяцев;

– Польша гарантирует полное невмешательство в выборный процесс, для чего готова согласиться на проведение указанных выборов под контролем международных наблюдателей;

– Польша гарантирует отвод своих войск в места постоянной дислокации немедленно, как только новое немецкое правительство будет сформировано победившими на выборах партиями;

– Польша заявляет, что не будет выдвигать Германии тяжких и неприемлемых условий при заключении мирного договора, учитывая, что Германия все еще испытывает трудности, связанные с репарационными выплатами и ограничениями по условиям Версальского договора.

Услышав последнюю фразу, начальник Генштаба и глава МИД недоуменно переглянулись.

– Я понимаю ваше недоумение. Сейчас постараюсь его развеять. Итак, по пунктам. Кто такой Гитлер, все в Европе уже поняли, и многие вздохнут с облегчением, если мы решим эту проблему. Пункт второй. В бескорыстную помощь доброму соседу, конечно, никто не поверит, но то, что выборный процесс в Германии очень далек от демократических норм, видят все. Пункт третий. Невмешательство в выборный процесс. А зачем нам лезть в их политическую кашу? Пусть сами выбирают. В любом случае, это будет не Гитлер. Если мы попытаемся протолкнуть своего кандидата, немцы его не примут однозначно.

– А если придут коммунисты?

– Вряд ли. Скорее, после всех этих крайностей будет сформировано что-то центристское. Но даже если это будут коммунисты с социал-демократами, это все равно много лучше, чем Гитлер. После всех этих событий они ни на какие авантюры не пойдут, и будут заниматься внутренними проблемами. Теперь по пунктам четыре и пять. Представьте себе здоровенного безоружного бугая, которого держит на мушке пистолета шкет. Если этот шкет, подержав бугая на мушке какое-то время, отступит назад и скроется в лесу, ― это одно. Если же он, пользуясь временным превосходством, начнет всячески измываться над бугаем и унижать его ― совсем другое. В первом случае бугай, скорее всего, недоуменно пожмет плечами и с мыслью «а что это было?» двинется по своим делам дальше. Во втором случае тоже обзаведется пистолетом, найдет обидчика и сполна отыграется на нем. Вы уже догадались, кто в данном случае бугай, а кто шкет. Поэтому оккупационный режим должен быть предельно мягким, без обид и притеснений мирных жителей. Мы делаем то, что декларируем, и уходим. Любые другие варианты развития событий приведут к затягиванию сроков оккупации, что смертельно опасно для нас с экономической точки зрения. Мы не потянем. Компенсацию за «помощь» затребуем минимальную: часть западной Пруссии с Данцигом, или, по-нашему, Гданьском. Это исконно польские земли. Жадничать не стоит, иначе «бугай» может обидеться. Вот, собственно, и все.

Некоторое время все присутствующие молчали, обдумывая услышанное. Первым нарушал молчание маршал.

– Что скажете, господа? ― обратился он к главе МИД и начальнику Генштаба.

– С анализом международных последствий операции «Вайс», что нам так образно описал полковник, в целом согласен. И да, мы действительно достигаем поставленных целей самим фактом успешного осуществления операции «Вайс». После этого Польша автоматически становится в один ряд с великими державами. С нами будут считаться совсем по-другому. Что касается остального, то резон в словах полковника есть, и немалый.

– Генерал?

– Мое дело ― операция «Вайс» Остальное меня касается мало. Должный порядок на оккупированных территориях обеспечу.

Маршал удовлетворенно кивнул головой.

– Ну, что ж, господа. Я рад, что мы пришли к консенсусу. После разъяснений полковника основные положения доклада стали мне гораздо яснее. Вы развеяли мои сомнения, полковник.

* * *

― Игнатий, завтра мы начинаем войну против Германии. Подлое нападение немцев на нашу радиостанцию должно получить адекватный ответ.

– Ка… Ка… Какую войну? Господин маршал, вы что себе позволяете? Ответственность за все последствия вашей авантюры буду нести я, и я не хочу…

– Тихо, Игнатий, тихо! Не нервничай. Разве папа Юзеф когда-нибудь подводил тебя? ― голос Юзефа Пилсудского был тих и мягок, и это испугало президента Польши еще больше.

– Я… Я…

– Ты проснешься послезавтра президентом великой страны. Это говорю тебе я, маршал Юзеф Пилсудский. Все, Игнатий, иди и не мешай мне работать…