Читать книгу Столыпинский галстук - Николай Батин, Николай Башилов - Страница 15

Лаврентий Павлович Берия прошелся в раздумье по кабинету, затем вновь подошел к столу. Перед креслом на столе лежали три сдутых детских шарика и листовка, напечатанная на папиросной бумаге. Грозный нарком взял листовку в руки и, не садясь, перечитал ее еще раз. Короткий текст гласил:

«Товарищи! За неимением лучшего, мы выбрали именно такой способ донести до вас нашу озабоченность по проблеме, над которой вы, без сомнения, тоже не раз раздумывали со страхом. Проблема эта ― преклонный возраст нашего любимого вождя товарища Сталина. Его возраст перевалил на восьмой десяток. К сожалению, все мы смертны. Всем нам очень хотелось бы, чтобы товарищ Сталин продолжал мудро руководить страной еще многие годы. Но с природой не поспоришь. Никто не знает, когда придет его срок. Но если смерть любого из нас ― катастрофа только для его близких, то смерть руководителя такого масштаба ― катастрофа для всей нашей огромной страны. Между тем, вся мировая история показывает, что после ухода сильного правителя, не успевшего или не сумевшего подготовить достойную смену, в стране начинаются раздоры и хаос, связанные с борьбой за власть. Мы не хотим, чтобы все созданное нашим народом под мудрым руководством нашего вождя постигла та же участь. У нас в стране не существует четкой системы преемственности власти, нет и кандидата, одобренного и поддержанного товарищем Сталиным в качестве своего преемника. Следовательно, именно раздоры и хаос ожидают нашу страну, если случится самое страшное. Поэтому мы предлагаем всем, кто разделяет нашу озабоченность, обратиться к товарищу Сталину с письмами с просьбой продумать и решить этот вопрос четко и определенно. Иначе все, за что проливали кровь наши отцы и деды, может оказаться под угрозой.

МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»

Берия, не выпуская листовку из рук, взял со стола остатки шаров и внимательно их осмотрел. Три шарика были связаны вместе. Они были красного цвета, и все три имели характерные повреждения. Очевидно, все три лопнули, поднявшись на определенную высоту. Тяжело вздохнув, Берия уложил листовку и остатки шаров в папку и направился к выходу.

– Пришел докладывать о листовках? ― встретил его вопросом Сталин. ― Мне уже охрана доставила экземпляр. Дожили, что нам прямо на головы листовки сыплются. Докладывай. Послушаем, что это за «молодая гвардия» у нас завелась.

– Товарищ Сталин. На настоящий момент следствием установлено, что листовки были выброшены над пятнадцатью крупнейшими городами страны ― Москвой, Ленинградом, Киевом, Минском, Кишиневом, Ростовом, Казанью, Воронежем и рядом других. Сброс производился с помощью обычных детских шаров, надутых водородом. Водород, скорее всего, получен методом электролиза на простейших установках. После подъема на определенную высоту шары лопались, и простое приспособление высвобождало листовки, которые разносились ветром на значительной площади. Количество охваченной акцией городов и общее количество сброшенных таким образом листовок, которое оценивается в несколько тысяч штук, говорит о широко разветвленном антисоветском заговоре. Органы приступили к работе по поиску преступников.

– Почему несколько тысяч? По моим данным ― несколько десятков тысяч. И о каком антисоветском заговоре ты говоришь? В чем ты, Лаврентий, усмотрел тут антисоветский заговор? ― Сталин достал из ящика своего стола такую же листовку, как та, что была в папке у наркома. ― Я, например, ничего антисоветского в тексте не обнаружил. Наша «молодая гвардия» лишь поднимает проблему, причем действительно актуальную.

– Но их акция явно подпадает под определение действий, направленных на подрыв существующего социалистического строя…

– На подрыв нашего строя? Это, каким же образом? Они что, призывают к его свержению?

– Не призывают. Но если у них есть вопросы, они могли бы начать дискуссию в прессе…

– Лаврентий, только МНЕ не нужно этого говорить. Можно подумать, будто ты не знаешь, что ни один редактор никогда не рискнул бы поднять эту тему просто из чувства самосохранения, ― раздраженно прервала наркома Сталин, поведя рукой с трубкой.

– Но большая и широко разветвленная неизвестная нашим органам группа, тем не менее, реально существует и действует, и мы обязаны ее найти, ― рискнул настоять на своей точке зрения Берия.

– Существует и действует, это верно. И обращает наше внимание на действительно жизненно важную проблему. Вот скажи мне, что ты сам думаешь по существу поднятого этими молодогвардейцами вопроса?

– Грузины славятся своим долголетием, и я надеюсь, что вы, товарищ Сталин, проживаете еще очень много лет, продолжая…

– Ты не увиливай от ответа. Тюрьмы, ссылки и войны не способствуют долголетию. Ты прекрасно знаешь, что со здоровьем у меня не все в порядке. Вот что будет, если я завтра умру? Подумай и ответь. Только честно.

Берия повел головой, явно волнуясь.

– Ну, у вас есть верные соратники, товарищ Сталин, всецело преданные делу марксизма-ленинизма, которые подхватят знамя и поведут страну…

– Куда они ее поведут? Кто подхватит? Ты? Маленков? Хрущев? Молотов? Каганович? Микоян? Да вы сцепитесь между собой, как волки в стае после смерти вожака. Правильно молодогвардейцы пишут. И я вовсе не уверен, Лаврентий, что тебе удастся выжить при этом. Совсем не уверен. Сговорившись и объединившись с военными, тебя вполне могут пустить в расход. Слишком многим ты в свое время дорогу перебежал. ― В глазах Берии мелькнул страх. ― Боишься? И правильно делаешь. Так что очень даже не простую тему подняли эти гвардейцы, ― кивнул Сталин на листовку. ― Она впрямую касается и тебя тоже. Искать ты их, конечно, ищи. Но когда найдешь ― не трогай. Сначала доложи мне. А мы подумаем над всем этим. Очень хорошо подумаем. Все, иди работай.

* * *

Закончив просматривать запись разговора Сталина и Берии, Зордан повернулся к Карме Квинтий, по легенде ― Галине Шамаевой.

– Чувствуется по разговору, мы смогли зацепить Сталина содержанием листовки. Не зря так потрудились, разрабатывая его психологический портрет. Видимо, ему и самому в голову приходили мысли на эту тему, но в текучке он откладывал решение проблемы «на потом». Теперь, похоже, откладывать не будет.

Карма согласно кивнула головой.

– А здорово придумал Александр с этими шарами. Пустили МГБ по ложному следу. Пусть себе копают в этом направлении. Иначе они бы себе головы свернули, пытаясь понять, каким образом были раскиданы листовки. До телекинеза они, конечно, не додумались бы, но все же…

– Действительно, неплохо получилось. Нужно будет при очередном забросе повторить этот трюк с шарами. Кстати, об очередном забросе. Не следует с ним затягивать, нужно подтолкнуть мысли Сталина в нужном направлении. Я подготовил черновик текста очередной листовки. Давай обсудим.

– Давай.

Около часа они корпели над текстом листовки, пока не остались удовлетворены результатом, после чего разговор перешел на общие темы.

– Так ты переговорила со всеми нашими на предмет легализации и размещения?

– Да. Экзамены все сдали, естественно, с наилучшими баллами. В общежитиях наши всеми правдами и неправдами старались селиться вместе, чтобы не привлекать внимание местных своими «странными» привычками. Это удалось сделать, хотя и не без сложностей. В сентябре практически всех отправляют на сельхозработы на месяц, и только потом начнется учеба.

– Я в курсе. Ты непосредственно отвечаешь за вопросы безопасности. Не забывай почаще напоминать нашим, чтобы не расслаблялись и не забывали про самоконтроль. Тут очень специфическое общество.

– Да уж, специфичней некуда…

Внезапно их беседа была прервана стуком во входную дверь. Зордан и Карма переглянулись.

– Не нужно, чтобы нас видели вместе, ― тихо произнес Зордан. ― Телепортируйся. Ты подготовила контрольные реперные точки?

Молча кивнув, Карма исчезла, и лишь легкий хлопок заполнившего образовавшуюся пустоту воздуха сопроводил этот процесс. Зордан отправился открывать дверь.

– Ольга Петровна? Здравствуйте. Что-нибудь случилось? Или что-то хотите забрать? ― Зордан посторонился, пропуская хозяйку в дом. Войдя, она вихрем пронеслась по комнатам и несколько обескуражено повернулась к Зордану

– Ты один? А где девка?

– Какая девка?

– Мне позвонили… ― Сообразив, что сболтнула лишнего, хозяйка замолчала и повела носом.

– А чего «Красной Москвой» пахнет? Кто у тебя был?

Зордан решил осадить хозяйку, отметив про себя, что Карма не забыла перейти на шедевр местной парфюмерной промышленности.

– Вот что, Ольга Петровна. Давайте аванс назад. Я буду подыскивать другое жилье. Мы не договаривались, что вы будете контролировать запахи в сдаваемом вами жилье. ― Зордан, еще при первом контакте определивший, что жадность является одним из основных «достоинств» хозяйки, действовал наверняка. Он согласился на ее условия, не торгуясь, и найти других жильцов за те же деньги было весьма проблематично. Глазки у хозяйки забегали и стали масляными.

– Ну, что ты, Толенька, сразу лезешь в бутылку. Я просто не хочу, чтобы мое жилье превратили в бордель…

Зордан, представившийся хозяйке под именем Анатолия Яковлева, прервал ее.

– Если вы не хотите искать новых жильцов, давайте договоримся раз и навсегда. Вы появляетесь здесь только первого числа каждого месяца, чтобы забрать арендную плату. Если хотите, могу облегчить вам жизнь и заплатить вперед еще за два месяца. Тогда вам нужно будет приезжать вообще раз в три месяца. В мои обязанности входит оплата коммунальных платежей, поддержание чистоты и правил противопожарной безопасности. Я выполняю эти пункты, а все остальное вас не касается: ни запахи «Красной Москвы», ни девки, как вы выразились, ни посиделки. Договорились?

Старая дева, каких в обедневшей на мужчин послевоенной стране было немало, пребывала в растерянности. Жадность боролась в ней с глухой неприязнью к тем, у кого была личная жизнь. Но жадность переборола.

– А ты, я гляжу, парень не промах. Далеко пойдешь, если милиция не остановит. ― Она с натянутой улыбочкой поводила перед собой пальцем. ― Ладно, гони денежки.

– Так мы обо всем договорились? ― настойчиво переспросил Зордан.

– Договорились, договорились… Жди меня теперь первого ноября. Ты на учет у участкового еще не становился?

– Пока нет.

– Зарегистрируйся. Порядок такой.

– Хорошо, Ольга Петровна.

Выпроводив хозяйку, Зордан принялся вновь просматривать текст очередной листовки. В тот же день он зарегистрировался у участкового под другим именем, использовав запасной паспорт.

* * *

В отсутствие интернета и телевидения, а также в условиях тотального контроля СМИ соответствующими надзирающими органами, слухи были единственным доступным источником информации, которую власти предпочитали не доводить до сведения народа. Распространялись они в СССР поистине со сказочной быстротой. Да, по мере распространения они обрастали несуществующими подробностями, однако в основе их лежали, как правило, достоверные факты. Передавались слухи с понижением голоса и осторожной оглядкой по сторонам. Передавались на кухнях после работы, в транспорте и бесконечных очередях за самыми необходимыми товарами. Последний вариант был самым распространенным. Чтобы заполнить чем-то время нескончаемого ожидания, люди заводили разговоры, в процессе которых и делились новостями. Слух о неизвестных самолетах, сбросивших листовки, разнесся в сентябре 1949 года по крупнейшим городам СССР почти мгновенно. Если отбросить домыслы о самолетах и миллионах экземпляров, само содержание листовок передавалось довольно точно. Многие имели эти листовки, запрятав их в самых сокровенных тайниках, хотя при передаче всякий раз ссылались на хороших знакомых, якобы поделившихся с ними информацией. Зордан убедился в этом сам, когда возвращался в трамвае из института. Сидевшая впереди парочка мужчин, по виду рабочих, завела разговор о листовках, пока трамвай медленно тащился по московским улицам. Абсолютный слух позволил Зордану расслышать разговор в деталях.

– Про листовки слышал?

– Краем уха. Что-то про возраст Сталина? Говорили, что враги народа сбросили на днях с самолетов. Ничего, органы с ними быстро разберутся.

– Насчет врагов народа ― не знаю. Я вчера в бане слышал разговор. Один мужик рассказывал, что нашел такую листовку. Говорит, прочитал и сразу отнес, куда надо. По его словам, ничего против советской власти там не было. Какая-то молодая гвардия обращает внимание, что товарищу Сталину перевалило уже на восьмой десяток, и опасается, что если, не дай Бог, с ним что-то серьезное случится, в верхах начнется борьба за власть и в стране может наступить хаос, которым не преминут воспользоваться враги.

– Ты что, веришь в Бога?

– Да нет, это я так, к слову, ― досадливо отмахнулся собеседник.

– Ерунда, партия не допустит этого.

– А, по-моему, не ерунда. Они пишут, что такое случается всегда, если сильный правитель не успевает передать свое дело в надежные руки. И просят всех, кто прочтет, написать товарищу Сталину, чтобы он обратил на это внимание.

– Товарищ Сталин сам знает, что ему делать.

– Это конечно. Но все-таки этого, как его, преемника у него нет. А вдруг с ним и правда беда приключится?

– Ну ты это, поосторожнее. Товарищ Сталин ― он такой, он со всеми вопросами может справиться.

– Со смертью еще никому не удалось справиться. Даже товарищу Ленину.

Последний аргумент показался напарнику убедительным, и он некоторое время молчал, раздумывая.

– Так что там в листовке еще было? ― продолжил он разговор некоторое время спустя.

– Да, в общем, и все. Написали, что если мы не хотим, чтобы пролитая отцами и дедами кровь оказалась пролитой не зря, нужно просить товарища Сталина назначить этого самого преемника. Чтобы народ знал, кому он доверяет.

– Да, дела. А ведь и верно, так людям было бы спокойнее.

Рабочие подъехали к нужной остановке и поднялись на выход, а Зордан продолжил свой путь, размышляя о том, что первые шаги они сделали в нужном направлении.