Читать книгу Столыпинский галстук - Николай Батин, Николай Башилов - Страница 11

На рассвете 31 августа 1933 года немецкие военнослужащие атаковали одну из польских радиостанций метеорологической службы. В правительственном сообщении, вышедшим в эфир рано утром, говорилось, что в результате инцидента погибло несколько польских сотрудников радиостанции. Мировые СМИ немедленно дружно осудили провокационные действия немецких военных. Во втором правительственном сообщении, опубликованном после обеда, говорилось, что Польша не потерпит такого бесцеремонного попрания своего суверенитета и не оставит без последствий гибель своих граждан, и что жалкие попытки Германии отрицать очевидные факты, подтвержденные рядом независимых журналистов из разных стран, могут вызвать лишь недоумение и горечь. А сразу после полуночи все мировые телеграфные агентства буквально взорвались сообщениями об объявлении Польшей войны Германии и начале мобилизации.

Между тем сразу, как только стало известно о нападении на радиостанцию, бронетанковые и механизированные колонны польских вооруженных сил покинули места постоянной дислокации и направились в предписанные места сосредоточения. Кроме регулярных войск, в двигающихся колоннах можно было заметить и немалое количество «партизан» ― уволенных в запас военнослужащих, «случайно» призванных на переподготовку как раз накануне событий.

Рано утром первого сентября сотни бронированных машин атаковали в избранных местах польско-германскую границу, сходу смяли слабые пограничные заслоны и вырвались на оперативный простор. Немецким войскам было абсолютно нечего противопоставить этой броневой лавине. Какое-то количество артиллерии у немцев было, и они даже пытались ее применять. Но стрельба с закрытых позиций и с большой дистанции по быстроходным «кузнечикам», как поляки прозвали свои танки, была абсолютно неэффективной, а любая попытка вывести орудия на прямую наводку тут же исчерпывающе пресекалась лавиной огня из «Бофорсов», делающих по два выстрела в секунду. Столь же эффективны были автоматические пушки и для борьбы с авиацией, пулеметами и живой силой противника.

При входе в населенные пункты в первую очередь захватывались узлы связи и органы гос. управления ― полиция и администрация. Занимались этим специально выделенные и подготовленные отряды.

Четко координируемые по радиосвязи, ударные части прорыва действовали, как хорошо отлаженный механизм: сказывались многочисленные учения и тренировки. С небольшим отрывом за бронированными ударными кулаками следовали тяжелые грузовики с мотопехотой и частями обеспечения ― бензозаправщиками и передвижными складами боеприпасов, эвакуаторами, ремонтными летучками и другими необходимыми службами. Если возникала потребность, мотопехота немедленно подтягивалась на помощь танкистам и с ходу вступала в бой. Или же по сигналу входила в уже захваченный населенный пункт и производила полную зачистку.

В третьей волне шли «партизаны», а также дивизионы артиллерии большой мощности, готовые в любой момент поддержать передовые части огнем тяжелых пушек. «Партизаны» входили в уже полностью зачищенные города и села, сменяя мотопехоту, и та вновь двигалась вдогонку за бронетехникой.

Между тем обильно хлынувшие в военкоматы толпы призывников немедленно грузились в эшелоны, где в вагонах их уже поджидали заранее загруженные оружие, боеприпасы и форма, и тут же отправлялись по железной дороге вслед за наступающими передовыми частями. В их задачу входило полноценное установление оккупационного режима на захваченных территориях.

Избранная тактика приносила свои плоды. Продвижение «кузнечиков» было столь стремительным, что вскоре им стали попадаться населенные пункты, в которых жители даже не знали о начале военных действий. Сменяя друг друга, механики-водители на максимальной скорости гнали танки по отличному шоссе. Действия по первоочередному захвату центров связи привели к тому, что немецкое командование полностью утратило контроль за ситуацией и продвижением частей противника. Поэтому, когда к вечеру 1 сентября передовые части польской армии, преодолев почти пятьсот километров, появились на улицах Берлина, для всех это было полнейшей неожиданностью. По улицам города двигались трамваи, работали, как ни в чем не бывало, кафе и рестораны. На улицах было полно народа. Наблюдая, как колонны польских танков и мотопехоты втягиваются в город, немцы испытывали ощущение когнитивного диссонанса: они никак не могли взять в толк, что на улицах их города делают польские танки, если утром по радио объявили, что Польша начала против них войну. Допустить простую и логическую мысль, что появление на улицах Берлина польских солдат может означать, что их столица уже захвачена противником, просто не приходила им в голову ввиду полной фантастичности такого предположения.

Между тем, колонны бронетехники и мотопехоты, дробясь по пути, направились к заранее выбранным объектам ― Рейхстагу, Рейхсканцелярии, Генштабу, зданию гестапо, казармам гарнизона и другим объектам государственного управления и военным объектам. Ввиду военного положения все эти ведомства работали. Все чиновники были на своих местах: государственная машина Германии пыталась выработать тактику действий в ответ на столь неожиданно возникшую ситуации с поляками. Не успели. Легко преодолев благодаря подавляющему превосходству в огневой мощи слабое сопротивление рот охраны, пехотинцы стремительно захватили все эти объекты, арестовали правительство во главе с Гитлером и его ближайшими сподвижниками, а Рейхспрезидента фон Гинденбурга поместили под домашний арест. К утру подтянувшиеся части второго и третьего эшелонов уже плотно контролировали город. А «кузнечики» покинули столицу и двинулись дальше, на запад.

В это время другие колонны, обходя Берлин с севера и юга, рвались к остальным крупным городам и промышленным центрам ― Бонну, Мюнхену, Штральзунду, Килю, Гамбургу. И к утру второго сентября они были уже на подходах к этим центрам.

Германия полностью проспала войну.

Но не все и не везде проходило совсем гладко и без происшествий. В некоторых населенных пунктах находились инициативные офицеры, которые пытались организовать оборону. В таких случаях в дело вступали «Бофорсы» «кузнечиков», и этого, как правило, оказывалось достаточно. Несколько раз толковые офицеры отдельных частей взрывали мосты через реки на путях продвижения танковых колонн, пытаясь остановить противника. Но, к ужасу немцев, оказалось, что несуразные польские танки умеют плавать! Переправившись через реку выше и ниже по течению, они брали очередной опорный пункт в «клещи» и своими страшными пушками, делающими два выстрела в секунду, разносили его в пыль, после чего вновь рвались вперед. Тут же подтянувшиеся ремонтные части быстро наводили временный мост, и колонны мотопехоты вновь двигались вдогонку за ушедшими вперед танковыми кулаками.

Когда части сопровождения приотставали, танкисты использовали возможности для заправки на попадающихся заправочных станциях, которые из-за быстрого продвижения передовых частей продолжали работать в обычном режиме, ни о чем не подозревая. Они даже расплачивались при этом рейхсмарками из специально предусмотренных фондов. Правда, выводя при этом из строя телефонные линии.

Было пару случаев, когда вырвавшиеся вперед танки настолько отрывались от мотопехоты, что инициативные офицеры противника успевали «заштопать» горлышко прорыва и организовать «встречу» для мотопехотных частей. В этом случае в дело вступали дивизионы артиллерии большой мощности. Как правило, парочки двенадцатидюймовых снарядов, взорвавшихся вблизи окраины оказавшего сопротивления городка в демонстрационных целях, оказывалось достаточно для решения проблемы.

К Кенигсбергу первые польские части подошли уже к обеду первого сентября. Он вошли в город с разных направлений, захватив с ходу внезапным ударом несколько ключевых фортов внешнего пояса обороны. Часть танков вошла в город вплавь, по руслу реки Преголя, делящей Кенигсберг практически пополам. Почти напротив Королевского замка танки выбрались на правый и левый берега. На левом берегу, минуя биржу, танки ринулись к железнодорожному вокзалу, захватив по пути казармы полка Рейхсвера, где позже размещалось мореходное училище. Несколько танков, снеся ворота, выкатили прямо на плац, расположенный внутри п-образного комплекса казарм. В полку успели объявить тревогу, но и только. Несколько беспорядочных винтовочных выстрелов были пресечены очередями автоматических танковых пушек, которые мигом объяснили, кто хозяин положения. На правом берегу штурмовые части взяли под контроль мост через Преголь и Королевский замок. К вечеру город был полностью в руках атакующих.

И все же некоторые из командиров фортов успели среагировать на ситуацию, объявить боевую тревогу и ощетиниться огнем пушек. Сорокамиллимитровые снаряды «Бофорсов» были бессильны против чудовищной толщины стен, которые были рассчитаны на гораздо более серьезные калибры.

Форт Кёниг Фридрих―Вильгельм открыл огонь по подходящим танкам противника. Потеряв несколько машин, поляки отошли. При этом, поставив дымовую завесу, смогли вытащить подбитые танки с поля боя.

…Часовой Рудольф Штрамп поправил винтовку на плече и осторожно выглянул наружу из-за зубцов крепостной стены. Луна еще не взошла, а слабый свет звезд был не в состоянии рассеять густой мрак внизу. Где-то там притаились коварные поляки, которые ― кто бы мог подумать? ― атаковали Германию! Подлый внезапный удар помог им добиться кое-каких успехов. Но ничего, о форты Кенигсберга они обломают зубы. Их VIII форт Кёниг Фридрих ― Вильгельм с его 35 пушками сегодня уже помог им обломать парочку.

Рудольф взглянул вверх. Все небо было усеяно звездами. Было тихо. С северо-запада, с Балтики, тянул легкий ветерок. Он не был холодным: прогретое за лето море еще не израсходовало накопленное тепло. Оттуда, с северо-запада, и начало наползать нечто бесформенное, что стало одну за другой гасить звезды на небе. «Облако, что ли?» ― подумал Рудольф Штрамп, заметив аномалию. Он присмотрелся. Глаза давно привыкли к темноте, и вскоре часовой разглядел, что «облако» имеет слишком правильную форму. «Воздушный шар», ― сообразил Рудольф. ― «Что он тут делает? Наши прислали помощь?»

Между тем махина огромного воздушного шара продолжала медленно надвигаться на форт и, наконец, замерла прямо над его центром. В этот момент Рудольф вспомнил о своих обязанностях часового. Сорвав с плеча винтовку, он передернул затвор и выстрелил вверх, поднимая тревогу. После выстрела во внутреннем дворе форта послышались встревоженные голоса других часовых. И вдруг Рудольф увидел, как черное пятно шара стремительно рвануло вверх и начало удаляться. И тут же форт вздрогнул от удара чего-то очень-очень тяжелого о каменное покрытие внутреннего двора. Но это была лишь прелюдия. «Что это?» ― успел подумать Рудольф, но это была его последняя мысль. Чудовищный силы взрыв, от которого мощные стены заходили ходуном, сотряс форт до основания. Взрыв зацепил не успевший отлететь достаточно далеко шар, и водород, которым он был наполнен, вспух ярким цветком еще одного взрыва, осветившего последние страшные секунды долгой истории форта призрачным белесым цветом. Тридцатитонная супербомба с начинкой из «морской смеси» сделала свое дело. А еще через двадцать минут среди дымящихся развалин того, что только что было одним из мощнейших фортов Кёнигсберга, появились первые польские солдаты.

* * *

Целые сутки мировые СМИ пребывали словно в нокауте, не в силах поверить отрывочной и сумбурной информации, поступающей из Германии, и публикуя какие-то невразумительные материалы. Но, когда сомнений не осталось, случился информационный взрыв.

«Германия пала!» «Война Польши с Германией закончилась, не успев начаться!» «Поляки возвращают своей стране статус великой державы!» «Успешное наступление на Берлин и Кёнигсберг!» «Немецкое правительство во главе с Гитлером интернировано!» «Немцы просят мира!»