Читать книгу Записки Кота Босиком - Николай Боярчук - Страница 13

Точка отсчета для нашей цивилизации – известная древним народам глобальная катастрофа, обозначенная под кодом «Всемирный потоп», упоминаемая во многих письменных и устных преданиях, мифах, сказаниях, ведах и сагах, случившая примерно 12–13 тысяч лет назад и уничтожившая предыдущую не известную нам цивилизацию. Некоторые исследователи полагают, что деятельность богов на земле связана с прецессионными циклами, смена которых сопровождается бурными событиями в Солнечной системе.

Куда смотрят боги? Чем они занимаются? Где искать их следы? И как это сегодня отражается на житье-бытье человеческого племени? Люди помещают себе в сердца Незримого, молятся Отцу Небесному, медитируют и совершенствуют ум за ради освобождения – через презрение земной юдоли, отказ от материальных привязанностей, укрощение своих страстей, гордыни, желаний, мечтая о том, что где-то есть другая сладкая, без болезней, страданий бесконечная жизнь. А эту жизнь они почитают за иллюзию, маету и суету, наказание за прежние прегрешения и потому уступают своё место под солнцем тем, кто и в раю не прочь плацкарт заполучить, и на земном уровне пожить всласть и удовольствие.

Судя по тем сведениям, что остались в наследие нашей цивилизации от прежних эпох, боги когда-то на Земле весьма буйно и пышно осваивали материальные блага, не покладая рук боролись за первенство, упивались жертвоприношениями, насиловали приглянувшихся девиц, пили вина, интриговали. А чего же божественного в их деяниях? Мифы в основном сообщают о разного вида первотворении древних богов, о том, как они разделяли твердь от воды и воду от еще раз воды, заставляли светила светить, а тьму – темнить. Боги строили, рыли, копали, разрушали, затевали войны, размахивали молотами-молниями, топорами-громами, сетями-ветрами, переворачивали вверх дном морскую пучину, крошили горы в песок, а из глины лепили подобное себе человеческое создание.

12 тысяч лет – это тот рубеж, за которым кончается наша цивилизация и начинаются только случайные фрагменты костей, скребки, наконечники для стрел и копий, угли сомнительной датировки, наскальные и пещерные рисунки. Значит ли это то, что представленная линия и есть настоящая историческая хронология человечества и разумной жизни на земле? С позиций дарвинистов – несомненно, только так и подобным образом развивалось обезьянье потомство, превратившееся однажды в мыслящих существ. О том, что Земля несколько раз засевалась материалом, способным к самостоятельной сознательной деятельности, что планету неоднократно посещали разумные пришельцы из космоса – наука говорит не более чем языком гипотез да и то, маловероятных. В то же время и древняя, и современная религиозная трактовка важнейших земных и вселенских событий в первую очередь как раз и утверждает ведущую роль космических, то есть небесных факторов на земные события, и они, эти силы сконцентрированы в одно слово «Бог». В этом случае обратим внимание, что такая ведущая и доминирующая сегодня религиозная школа, как христианство, говорит о единственном случае вмешательства божественных сил в сотворение сегодняшнего облика живых существ на планете. А о том, что Землю в разные архаические эпохи могли посещать разные боги – об этом молчит.

* * *

Я прекрасно понимаю, что в основном так называемые «воцерковленные» представители различных христианских и других религиозных конфессий к моим запискам, а особенно, к моим материалам в Интернете, относятся достаточно скептически. Поскольку лестного там для них мало.

Особенно для руководящего состава всевозможных собраний, для их поводырей. Но с их точки зрения (а я уже получал некоторое количество подобных отзывов) я пребываю в глубоком безбожии, незнании Писания и в прочих человеческих пороках, связанных с духовной недоразвитостью, а то еще и серьезной порчей.

Вот меня спрашивают: «А где же Любовь?» Да, где же Любовь, если я налево и направо щелкаю своим, возможно, самодельным бичом из слов? И бываю свиреп, бываю жесток, а то еще и несправедлив, а по части воздержанности или там смирения, тем паче – аскетизма, я, вообще, как раз обратный пример. Да, нет – не бахвалюсь и не кичусь, и не так, чтобы радовался сему от чрезмерной самовлюбленности и заодно самолюбования…

Здесь совсем другой случай. Я переживаю. Сколько можно вместить в это слово значений? Я переживаю и за себя, и за многих других. Я переживаю самого себя, как уже многократно умершего и чего-то еще живущего, я переживаю вместе со всеми благополучными и сирыми события этого мира, и обыкновенную, обычную с виду повседневность, и все, что связано вот с нашим, пока еще пребыванием в шкуре плотской. Мне не чужды страсти, мне понятны недоумения, как и восторги иных и страждущих, и пресыщенных. Потому я – не свидетель, я – участник дней ваших на Земле.

И как бы я себя не ограждал от учительства, назидание из меня так или иначе какое-то следует. Кого-то я раздражаю, кому-то просто становится скучно, собеседников имею мало, потому что близким мое размышление просто не интересно, а дальним – каждый в своем и со своей правдой, и со своей верой, а тут еще я – назойливый, докучливый и не так, как они хотели бы – внятный. Например, кто-то хотел бы четко услышать от меня – когда? Когда конец света? Когда случится то или иное событие? Другие четко хотели бы иметь свидетельство о моих чудесных способностях. Чтобы только после этого еще рассмотреть мои слова и попытаться вникнуть, а о чем, собственно, я говорю.

Многие сетуют на лабиринт записок. Да, оно, действительно, пока что в таком виде и представлено. Многие вообще не находят чего-либо информационно, а тем более – духовно полезного во мне и моих материалах…

Многие привыкли к тому, чтобы их вели, ими руководили, направляли и тогда им нужны лишь четкость указаний, предписаний, методики, технологии и прочие практические наставления. Ну, еще, конечно, Авторитет учителя. Чтобы они доверяли мне, им важно быть… ниже или слабее меня по части необычных способностей, и они откровенно жаждут, чтобы я их превосходил во всем. А коли такого во мне не находят, или даже видят, как я демонстрирую свою обыкновенность, тогда и говорят: «А что же ты тогда вообще… мяукаешь?! А то вот иди, очисти прежде свой ум, а потом мы и посмотрим, каково ты очистился, и тогда взвесим, а можешь ли ты быть для нас интересным».

…Для таковых и без меня учителей всех рангов сегодня в мире предостаточно. А у меня есть Учитель. Ученик я при этом не так, чтобы важный. Напротив. Слабый. Слабейший. Но от человеков – не нуждаюсь на самом деле, чтобы они меня оценили и взвесили. Иного Учителя мне и не надо. Но Его же, Иисуса Христа, к примеру, считают своим Учителем и миллионы других моих современников. И мы друг друга не слышим. И они говорят, что от Его имени свидетельствуют. И я говорю, что вот – уже близко и при дверях.

Вот такой и есть – предвзятый, недоверчивый, может быть, еще и далеко не добрый. Видите, и я со всеми своими потрохами – туда же. Где все. Говорят, производят мнения, советы, высказывания, чего-то кому-то доказывают, над кем-то властвуют, кому-то подчиняются, кого-то поучают, кому-то льстят. И что интересно, как часто и даже, наверное, невольно они восклицают, когда я задеваю их: «Да какое ты имеешь право?! Говорить тут, среди нас, а то еще и указывать, чего, мол, нам не достает!»

А право это я ни у кого не спрашивал. И вот каверза такая, и не собираюсь спрашивать. Хотя бы потому, что действую точно так же, как действуют они – говорят, что хотят и как хотят, и где хотят – и у меня равным образом согласия моего никакого не спрашивают… Ни власти, ни церковники, ни буддисты, ни китайцы, ни просто многочисленные соискатели правды. Или убежденные в том, что таковую правду они уже имеют в себе прочно. Им или их верхушке заведомо большинство землян отдало доверие и право нести информацию, книги, газеты, кино, ТВ и так далее… А я этого права за ними не признаю.

И доверия к ним не имею. И более того, я свидетельствую, что все они суть – слуги сатаны, и есть приспешники антихриста. И мне ничье здесь не нужно благословение. И знаю так же, что бесчинствующий – пусть и далее бесчинствует, а ищущий праведности – пусть возрастает в ней и далее. И нет силы такой нигде в сотворенном мире, кто мог бы отвратить неизбежность предстоящих событий.

Наоборот: хоть тысячи пророков сейчас восстали бы, а их, свидетельствующих о грядущих событиях, и в самом деле, сегодня уже тысячи на земле – мир будет жить так же, как во дни Ноя. И не отменит. Но есть еще Ниневия, есть просто совсем немногие, кому нужно подкрепление, и хотя бы малая помощь. А так-то, если я и иду против кого-то, то не против человеков, и для них же я ничего не значу. И даже ничего поделать не могу. Возмездие идет неотвратимо. А если и хочу, то для немногих могу быть еще как-то полезным. И не удивительно, что стоит голосу моему вдруг возвысится, кроме ненависти массовой к себе, я ничего не вызову. И многие идущие против меня при этом будут думать, что действуют от имени Бога и во славу Его.

Правда, совсем мало, но точно знаю, таковые есть и будут – они меня не отвергнут. Да и не меня, собственно. Обо мне ли речь?! Но истинность событий увидят и значение их. Но есть тот, кому крайне неприятен я, простой человек, и время моего прихода. Для него это знак неотвратимости и того, что Бог через людей своих сообщал нам прежде многократно.

Нет, это не кураж. Это вот голос одного обычного человека из семи миллиардов ныне еще живущих на Земле.

* * *

Насколько Вы можете принять это, многие из страниц моего повествования рождались даже как бы против моей воли или моего ума, то есть они как бы и превосходят меня самого немощного и ни к чему не годного. И для себя я это отличаю от обычных своих рукописаний обилием самоидущих слез и содрогания, и горя и скорби, которые нередко и сопровождают те самые строки, когда они ложатся на бумагу, затем становятся доступными для всех и в мониторе. А так без этого теста на искренность, как бы и знака, я стараюсь не допускать ничего в записки. Но, бывает, проходит. Да, возможно, во многом я сейчас не прав, где-то заблуждаюсь. У кого есть что сказать, предъявить аргументы – вот для этого я всегда открыт. И когда обнаружатся мои заблуждение или ошибочность – что же, я разве буду упорствовать? Но это будет потом. А сейчас так. Цепляться за то, что когда-то нам казалось незыблемым, а потом вдруг открылось иное понятие и новое значение бывших раньше картин – это то же самое, если замуровывать перед собой вход в мир познания. И прав тот, кто стоек в своих убеждениях. Но в тысячу раз больше прав тот, кто умеет от них отказаться, когда налицо их ветхость, ошибочность и никчемность.