Читать книгу Багира. Любовный детектив - Николай Бредихин - Страница 14
Часть вторая. Вадим
Глава 4
ОглавлениеНеволин с досадой побарабанил пальцами по столу, затем повернул от окна к Вадиму нахмуренное лицо. Видимо, он хотел придать ему хоть немного более приветливый вид, но раздражение было слишком велико и, несмотря на все его усилия, так и рвалось наружу.
– Не догадываешься, зачем я тебя вызвал? – спросил он угрюмо.
– Нет, – пожал плечами Вадим. – Что-нибудь в отчёте напортачил? Неужели настолько серьезно, чтобы говорить об этом со мной в обход главного бухгалтера, то бишь моего непосредственного начальства.
– Нет, с работой всё в порядке. Как всегда, – покачал головой шеф. – Кстати, зря ты отказываешься от повышения. Я ведь не раз тебе предлагал.
– Помню, и очень тебе благодарен, – Вадим выигрывал время, пытаясь хоть на несколько секунд раньше, чтобы успеть сориентироваться, предугадать содержание предстоявшего разговора, – но отвечу то же, что и всегда отвечал: моё положение меня вполне устраивает. Да и вообще, давай без предисловий, Олег. Речь ведь пойдёт о моей личной жизни, я правильно понял? Что ж, удивительно, что ты так долго с подобным вопросом тянул, эта тема давно уже висит в воздухе.
Неволин сплёл пальцы в замок, затем снова их разъединил.
– Так ты что, – удивлённо спросил он, – не видел материалы о свадьбе Бородиной?
– Нет, не успел ещё, – столь же недоумевающе ответил Скорочкин. – А что, это так важно? Я как-то неправильно вёл себя? Но я ведь на столь знаменательном мероприятии даже и не был. Меня, собственно, и не приглашали.
– Ну, на фуршет-то звали, – пожурил его шеф. – Ты просто сам не пошёл. А коллектив есть коллектив, нельзя себя так демонстративно позиционировать: мол, вы людишки-муравьишки, а я вроде как лорд Байрон. Даже я не могу такое себе позволить.
Вадим вздохнул с облегчением.
– Ах вот в чём дело? А я уж подумал… Виноват, просто накладка вышла. Очень важное мероприятие на работе у жены. Мы так долго готовились.
Неволин хмыкнул.
– Знаю, знаю, что за мероприятие, там, на сайте, тоже прекрасно отражено. Но фуршет был в другой день, так что объяснение не принимается. Ты ведь в последнее время все наши корпоративные междусобойчики игнорируешь. Это что, из-за Гордеевой, что ли?
Вадим расцвёл. Ну, кажется, действительно пронесло.
– Да, это так. Не понимаю, что она вбила себе в голову. Но обложила со всех сторон. С какой стати? Я ведь женат.
– Видели, – Неволин снова отвёл взгляд к окну. – Жену твою тоже видели. Была возможность достаточно хорошо её рассмотреть. Вадим, вообще-то я никогда не обсуждал с тобой твою личную жизнь, но, просто для интереса, скажи как однокашнику бывшему, ведь школьная спайка тем и сильна, что её ни из памяти, ни из сердца не удалишь: слишком большая дыра останется. Так вот, как ты дошёл до своей «нетрадиционной ориентации»? Я ведь таким тебя никогда прежде не знал, даже представить себе не мог.
Вадим тяжело вздохнул, он понял, что зря надеялся, – тяжёлый, неприятный для него разговор, который, собственно, давно назревал, только на подходе.
– Я и сам не осознал ещё в полной мере, – сказал он откровенно, как и полагалось ответить другу. – Так получилось. Но и жалеть ни о чём не жалею. Тебя только это интересовало?
Неволин на некоторое время замолчал, задумался. Как видно, он ожидал другого, более откровенного, развёрнутого, ответа.
– Ладно, – сказал он наконец. – Не буду юлить, вокруг да около ходить. Что мне в данной ситуации известно? Ролик был выложен на наш внутренний сайт Мариной Гордеевой. Разумеется, с согласия невесты. В том числе в отместку тебе, чтобы немного пожурить за невнимание к ней. Однако вот в чём закавыка: в Марине нашей большого ума я никогда не наблюдал, а ролик весьма неглупо смонтирован. Из всего девичника, где наверняка было немало интересных сцен, взят только минимум, чтобы не дай бог кого-нибудь из начальства не обидеть, подвести, вообще ни слова о работе, а вот ночной клуб, в котором он завершился, тот на редкость сочно представлен, во всей красе. Особенно ты в нём и твой дражайший супруг. Или супруга, не знаю уж, кто из вас кто. Так вот, чего тянуть кота за хвост, именно этот человек, монтажёр хренов, меня в данном случае и интересует. Я уже спрашивал и Гордееву, и Бородину – они обе в один голос твердят, что давали нарезку, а кто мозаику, пазлик этот так удачно воедино собрал, понятия не имеют. Кто из них врёт, как ты считаешь? Обе?
Вадим задумался.
– Думаю, что никто. Тому, кто такое проделал, не было необходимости спрашивать у них разрешения. Во всяком случае, я тут совершенно ни при чём. Скорее даже пострадавшая сторона.
Неволин хмыкнул.
– Ну, я бы так не сказал. Эка ты ловко, друг Вадя, вывернуться хочешь. Ты-то как раз тут первопричина всех зол. Ты же знаешь принцип рикошета: вроде бы против тебя удар был нацелен, а на самом деле шарик ударил по фирме, и даже вполне конкретно по мне. А это уже совсем другая история. Вот почему, далеко не случайно, я и интересуюсь: ты действительно «голубой»?
Вадим отрицательно покачал головой.
– Нет, ты не первый и не последний, кто меня об этом в последнее время спрашивает, и я всем отвечаю одинаково, ты меня знаешь, враньё не по моей части: я убеждённый гетеросексуал, хотя и «голубых», и «розовых», да и ещё много каких других знаю предостаточно.
– Ну а правда, что этот… твой друг… к примеру, не платит алименты своей бывшей жене, не желает видеться со своим сыном?
– Правда, – спокойно ответил Вадим. – Правда, да не вся. Сашина жена – особа та ещё, сама не желает никаких денег от него принимать, да и вообще, делает всё возможное для того, чтобы отца и сына разлучить навеки. Кстати, ты ведь искал человека, «мозаичных дел мастера»? А его и искать не надо. Прошу любить и жаловать: Кулемзина Ирина Алексеевна, топ-менеджер одной известной фирмы по производству и продаже пластиковых окон, собственной персоной. Кто уж из них с Гордеевой проявил инициативу выступать здесь единым фронтом, мне не ведомо, но факт остаётся фактом: теперь они не разлей вода. Да вы, наверное, Марину и сами в том ролике видели? Не знаю, сколько ещё она будет меня преследовать, но, признаться, уже достала.
Неволин на сей раз задумался надолго, затем сокрушённо вздохнул.
– Ладно, проехали, – кивнул он. – Как бы то ни было, согласен, без Гордеевой дело тут явно не обошлось. Не предположить же вариант взлома? Ясно, что кому-то она нарезку на сторону всё-таки давала, не исключено, что и твоей Ирине. А смонтировать: любого мало-мальски соображающего программиста только попроси, для него это плёвое дело. Что ж, Ирина так Ирина, Кулемзина так Кулемзина, топ-менеджер так топ-менеджер: подключим службу безопасности – ты даже не представляешь себе, какими возможностями я располагаю дать за подобные манипуляции её нежным ручкам укорот.
Неволин нацепил на нос очки и уткнулся в монитор ноутбука, давая понять, что их разговор с Вадимом на сегодня закончен.
– Ирина, вы не забыли наш разговор?
– Нет, конечно.
– И как, не пора ли нам вновь встретиться?
– Думаю, пока в этом нет необходимости. Что-то набралось, конечно, но явно недостаточно. Так получилось: подвернулся человек интересный, устраивала личную жизнь.
– Жаль. Нет, не подумайте, я не насчёт личной жизни. Наоборот, я очень рада за вас. Просто у меня материал отменный, ручаюсь, он бы вам очень подошёл.
– Да?! Что ж, Мариночка, жду с нетерпением. Но обмен должен быть во всех случаях равноценным. Кстати, вы не могли бы дать мне координаты Вадима в Интернете, хотелось бы попытаться его ещё раз немножко подрастрясти.
– Да без вопросов. Сейчас, только ежедневник достану. Готово. Записывайте.
Здравствуйте, Ирина Алексеевна!
Это, как нетрудно догадаться, Вадим. Да, в знании психологии вам и в самом деле не откажешь: те распечатки, которыми вы меня в прошлый раз снабдили, я действительно уничтожил. Тем более рад их вновь сейчас получить: каюсь, мне нелегко далось такое решение, но теперь, уже без тени сомнений, я принимаю вашу версию о том, что, уж поскольку мы решили замахнуться на мюзикл, нам позарез необходимы любые материалы для написания либретто к нему.
Особенно меня заинтересовала ваша подборка из произведений мировой литературы, кино, средств массовой информации о ситуации «Б + С» (брат и сестра). Должен признаться (раньше бы ни за что не решился, теперь можно), что меня вообще очень сильно зацепил наш прошлый разговор о том, что мой любимый человек никогда не любил меня и никогда не полюбит. Однако возможно, вас ждёт разочарование, так как то, что я получил от вас, не только не усугубило моё беспокойство, а, наоборот, в корне устранило его. Размышляя о причинах, я понял, что всё дело в недостатке информации, которой вы владеете (хотя в своё время упрекали меня за это), а оттого и пришли к неправильному выводу в своих умозаключениях.
На основании чего я так решил? Во-первых, Сашин характер открылся мне в данном случае новыми, совершенно неведомыми раньше гранями: я потрясён, насколько она способна любить, и, как результат, перечитывая заново первый блок её набросков (да, да, я помню, вы называете их «невыложенными блогами»), многое в них теперь с полным правом отношу на свой счет. Во-вторых, эта (не побоюсь высокопарного стиля) великая любовь (её или их, чисто братская и чисто сестринская) настолько грандиозна, что не может сама по себе вызывать никакого чувства ревности. Тут такой же идеал, как «Р + Д» («Ромео и Джульетта»), «Т + И» («Тристан и Изольда»), только в другой сфере, чистой, незамутнённой, и можно счесть большой удачей, если то, что вдруг, как подарок Бога, выпадает на нашу долю в действительности, хоть немного соответствует им. Значит, мы на верном пути. Ну как компас.
Одно жаль: зачем вы и дальше продолжаете свои происки? Вроде бы мы нашли с вами общий язык. Как и прежде, полны желания во всём разобраться, что-то «понять»? Но ведь то, что вы делаете в последнее время, нацелено совсем на другое: меня и Сашу уничтожить, буквально стереть с лица земли. Может, и вариант с вашим «деловым предложением» тоже обманка? Было бы очень досадно, поверьте.
Неясно? Что ж, мне не остаётся ничего другого, как только вернуться вновь к Сашиным письмам. Второй блок, тот, что до катастрофы. Сестра ушла с головой в свои новые качества: жена, мать, хозяйка. Забот, проблем у неё появилось не перечесть. Брат, по каким-то неизвестным мне причинам (инфантилизм, одиночество, ревность в хорошем смысле этого слова, то есть оправданная), упрекает сестру в предательстве, в том, что она его, такого беспомощного, бросила на произвол судьбы.
Третий блок. Вполне естественная реакция на смерть ближайшего родственника. Отчаяние, мир обрушился, ничего дальше не видится. Хоть сестра и не уделяла в последнее время брату достаточного внимания, но она была, жила, в какой-то момент, решив самые неотложные свои проблемы, несомненно, встроила бы его в свою жизнь обратно, как ещё одного, только очень большого ребёнка. Я хорошо помню, какой я встретил Сашу; наша любовь прошла через множество испытаний, прежде чем мы вышли в ней на должный уровень и по-настоящему стали понимать друг друга. Почему же вы в своё время не могли прийти к мужу на помощь, заняться его образованием, вытащить его из того узкого мирка, в котором он находился, показать ему всю красоту окружающей жизни?
– Вадим, извините! Ваше послание настолько сильно зацепило меня, что вариант электронной почты показался мне недостаточно оперативным и я решила прибегнуть к помощи Скайпа. Не воодушевляет, конечно, что вы отключили видеокамеру и отказываетесь говорить со мной через микрофон, но, может быть, так и к лучшему: как ни странно, заочно мы вроде прекрасно ладим, понимаем друг друга, а вот при встрече буквально пылаем обоюдной ненавистью. Как бы то ни было, переписка так переписка, думаю, и она вполне в состоянии разрешить то недоразумение, которое между нами нежданно-негаданно поселилось, и разбить в пух и прах обвинения, которые вы столь безосновательно, однако с завидным упорством и постоянством выдвигаете в мой адрес. Один аргумент, быть может первый и последний, во всяком случае мне он кажется не просто убедительным, а даже сокрушительным: неужели, по вашему мнению, я и в самом деле произвожу впечатление дуры, которая собирается вложить деньги в то, что сама же собирается стереть в порошок? Пусть в таком случае порошок будет хотя бы стиральным!
– Марина.
– Что?
– Не что, а кто. Марина Гордеева. Признайтесь, ваша работа?
– Ах вот в чём дело! Что ж, не буду врать, мы действительно встречались с вашей обожаемой сотрудницей. Но только один раз. Причём тут какая-то «работа»?
– И договорились о совместных действиях.
– Да, именно так всё и было. Но вы не ответили на мой вопрос. Что за «работа»?
– Зачем вы сказали ей, к примеру, что Саша не платит вам алименты на сына? Вы же сами в своё время отказались их получать?
– Отказалась. И до сих пор не передумала. Но я никому о таких вещах не сообщала. Тем более Марине. Только бабушка с дедушкой знают, хотя и не одобряют в данном случае моё решение. Во всех случаях я сильно сомневаюсь в том, что Саша вообще когда-нибудь вспоминает о Павле. Это не голословное утверждение. Вы же сами мне об этом в нашу первую встречу говорили.
– Да, говорил. Но это не относится к делу. Откуда Марина, иначе как от вас, могла узнать такие подробности?
– Понятия не имею. А у вас нет желания самому её об этом расспросить? И вообще, неужели такая мелочь имеет для вас столь большое значение?
– У меня был разговор с Неволиным, моим шефом.
– И что?
– Вас подозревают во взломе нашего корпоративного сайта.
– Он что, сумасшедший?
– Да нет, вполне адекватен. Значит, вы в самом деле утверждаете, что не имеете никакого отношения к махинациям с нарезкой?
– Какой нарезкой? Неужели я произвожу впечатление идиотки, которая может рыбу, сыр или любой другой продукт брать не куском, а в покромсанном виде? Представляю, что там может быть, особенно в смысле свежести. Насколько я знаю, это лучший способ сбыть залежалый товар.
– Небольшая подсказка: материалы о свадьбе Бородиной.
– Бородино… Что-то помнится из школьной программы. «Скажи-ка, дядя!..» Но во всех случаях фамилия подобная мне ни о чём не говорит. Кстати, кто я с этой Бородиной, с какой стороны? Наполеон или Кутузов? Если можно, глаз мне оставьте.
– Ну, это уж не от меня зависит. Вами занялась служба безопасности нашей фирмы. А там ребята крутые. Как говорится, круче только…
– …яйца, побывавшие в кипятке. Ладно, по крайней мере спасибо, что предупредили. И тут действительно Гордеева первопричина? Вы сами уверены в этом? Можете дать голову на отсечение?
– Первопричина – вы. Здесь я солидарен с Неволиным, хотя и не говорил ему об этом. С какой стати, спрашивается, Гордеева дремала-дремала, и вдруг так резко активизировалась? Как бы то ни было, от меня в данной ситуации ничего не зависит: я уже вам сказал – даже если бы я очень захотел, выручить вас я не в состоянии. Отбой!
– Отбой? Стоп! Подождите! Последний вопрос: разве Женя ничего вам не говорила? Я ведь просила её о визите Гордеевой ко мне вас предупредить?
– Нет, первый раз слышу об этом.
– О господи! Значит, не успела. Вот видите: а ларчик просто открывался. А вы там просто ужас какой сыр-бор развели! Так легко было разрулить это недоразумение.
– Хорошо, допустим, но как же тогда вы узнали мои адреса в Интернете? Значит, была, как минимум, ещё одна встреча?
– Ох, какой же вы всё-таки зануда! Встречи не было. Был только звонок. Ну я и воспользовалась ситуацией. Хотите на эту тему более подробно поговорить?
– Нет, я же сказал: отбой!
– Ну и чёрт с вами!
– «In God we trust». «Мы верим в Бога», так на долларовых бумажках написано.
– Что? Бог – доллар? Рекламный ход!
– «Gott mit uns!», «С нами Бог» – так немцы говорят.
– У нас, русских, другая поговорка на сей счет имеется: «На Бога надейся, а сам не плошай!» Что, своих мозгов не хватает? Тупите, господин Скорочкин, надо бы наслать независимый аудит на вашу епархию, наверняка там полный развал.
– Переходить в споре на личности – явный признак недостаточности аргументов (в лучшем случае).
– Не вижу личностей. Хотя, вообще-то, если быть точной, классик употребил слово «лиц». Помните, наверное, его знаменитое: «Не вижу лиц. Одни свиные рыла».
– Ладно, боюсь, мы далеко зайдём, если на рыла сейчас перейдём. Тем более свиные. Классиков у нас, русских, вообще не перечесть. Не говоря уже о том, что Николая Васильевича Гоголя бедного вы просто безжалостно переврали. Городничий совершенно по-другому говорит у него в «Ревизоре»: «Убит, убит, совсем убит! Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рыла вместо лиц, а больше ничего…». Поэтому ограничусь лишь небольшим дополнением к вопросу о долларах. «Time is money»: время – деньги, как любил повторять один замечательный американский политический деятель, изобретатель, дипломат.
– Что ж, Бенджамин Франклин действительно личность, не спорю. От знакомства с ним я, пожалуй, не отказалась бы.
– Что может быть проще? Сходите в обменный пункт.
– Хороший совет. Кого поменять там: вас или вашего шефа?