Читать книгу Последняя империя. Социально-психологический роман - Николай Бредихин - Страница 7

Выловив в меню телефона номер Сергея и нажав на кнопку вызова, Ролан поднёс трубку к уху и, подняв глаза, прищурился на солнце, которое проникало через застеклённую крышу торгового центра. Бутик, в котором находился Ожье, был расположен на последнем этаже здания. Сквозь стекло витрины можно было видеть лестницы и галереи, по которым спешили покупатели, суетливо перебегая от одной двери к другой. А здесь, в небольшом отдельчике, было уютно и спокойно, играла тихая музыка, работал кондиционер и пахло цветочными духами.

– Алло? – послышался в трубке голос Сергея.

– Серёж, это я. Продиктуй мне, пожалуйста, свой точный адрес. Я подобрал вам кое-какую одежду для сегодняшнего вечера, её доставят через пару часов.

– Пап, – нерешительно пробормотал Сергей, – я тут подумал, это обязательно, а? Ну, насчёт ресторана?

– Сынуль, я тебе уже сказал: пора привыкать к другой жизни. Желательно, очень желательно. Я тебе потом всё объясню.

Сергей снова замялся.

– Дело даже не во мне, а в Веронике. Впрочем, лучше ты сам с ней поговори.

Вероника, должно быть, уже вырывала из рук мужа телефонную трубку. Ролан внезапно представил их совершенно голыми, утомлёнными после любовных утех. Во всяком случае, голос снохи выдавал как раз что-то в этом духе.

– Папа, кстати, мы так и не решили, как мне к вам обращаться: может, «шер папа»? Я, между прочим, как раз проходила в школе французский. А ещё лучше – может на «ты» перейдём? Просто я хочу сказать, что Серёжка у нас жуткая вредина. Я всего лишь хотела вас – тебя спросить, нельзя ли мне, раз уж мы идём на такое торжественное мероприятие, пригласить свою лучшую, можно даже сказать единственную подругу? Всего только спросить. Нет так нет. А он мне жуткую сцену устроил. Ни за что не прощу! Раз мы муж и жена, ты, значит, нас должен любить одинаково, правда? А он ревнует! Да, да, ревнуешь! Просто Отелло, признайся! Не дам телефон, не отдам!

Затем последовала какая-то борьба, быть может забавная. Хотя, возможно, Сергей слишком серьёзно отнёсся к происходившему разговору.

– Сам видишь, ничего не выйдет на сегодня. Может, как-нибудь в другой раз? – смущённо вздохнул Сергей, завладев наконец телефоном.

Ролан поспешил перехватить инициативу на себя.

– Ладно, дай ей трубку, я сам разберусь.

– Дурак, он мне руку вывихнул, – тут же поспешила пожаловаться Вероника.

– Чуть не вывихнул, – уточнил Ожье.

– Почти вывихнул, – сделала небольшую уступку Симплиссита.

– Чуть не вывихнул, – стоял на своём Ролан.

– Мог вывихнуть, – согласилась наконец на его трактовку сноха.

– Ладно, пусть будет подруга, – сдался Ожье. – Размеры, быстро говори. Время – деньги, у нас ещё будет возможность бесплатно поговорить. Кстати, на «ты» и только на «ты» принимается. Никаких «мсье», никаких «Ролан», только папа – меня так вполне устраивает.

– Что за размеры? Па, ты верно угадал: ты никем здесь не занят, вот я и хочу пригласить подругу, чтобы скрасить твоё одиночество, тем более что она так мне позавидовала, узнав, куда я собираюсь. И да, она совсем не толстая, что-то вроде меня.

– То есть, M или L, рост где-то 180—185?

– 172, если точнее. Она пониже меня. А размер – М, скорее. У вас там что, в ресторане такие узкие двери? Или по весу пускают? У кого вес больше, чем положено, сразу в подвал проваливается?

– У нас ещё учитывается объём талии, бёдер. Больше, меньше, чем у тебя?

– Ты такой привередливый, па, на тебя не угодишь. А у нас говорят: главное – чтобы человек был хороший. Ну, стройнее, чем я. И в талии, и в бёдрах. Я просто сладкоежка. Ещё Сергею так больше нравится. Он не говорил?

– Ладно, хорошо. Теперь продиктуй мне ваш с Сергеем точный адрес, заодно и подруги тоже.

Ролан отключил свой «Siemens» и повернулся. Девушка-продавщица, которая терпеливо ждала в сторонке, с вежливой улыбкой шагнула ему навстречу. Он улыбнулся ей в ответ и развёл руками.

– Ничего не поделаешь: кажется, мне понадобится ещё одно вечернее платье.

Закончив с подбором одежды, Ролан расплатился и попросил доставить покупки по адресам, продиктованным Вероникой. Выйдя на улицу, он хотел было сразу вернуться в гостиницу, но что-то удержало его и заставило углубиться в лабиринт улочек и переулков центра Москвы. И он уже не мог остановиться, шёл быстрым шагом, взволнованно разглядывая невысокие дома и витрины магазинчиков, читая таблички на зданиях государственных учреждений и крикливые вывески всякого рода забегаловок.

Почему он раньше никогда этого не делал? Ведь он регулярно приезжал в Москву.

Решив прокатиться на трамвае, Ролан вскочил в вагон и, расплатившись с водителем, прошёл к задней площадке. Двери закрылись, и трамвайчик поехал вдоль бульвара.

Взволнованно улыбаясь, Ожье смотрел на блестящие рельсы, выбегавшие из-под вагона, на скромные старенькие домики, на ветвистые деревья, которые образовывали аллею. Ему вдруг вспомнилось, как Сергей спросил его про ностальгию. Однако можно ли назвать это ностальгией? Тоска по прошлому, по молодости, всего лишь. Причём тут Москва, Париж?

Сбоку показался небольшой пруд. Ожье невольно улыбнулся, вспомнив, как однажды, будучи навеселе, искупался на спор в этом пруду. Случилось это осенью, и вода была ужасно холодная. Он всё прекрасно помнил.

Впрочем, воспоминания подстерегали его здесь на каждом шагу. Вон там, за аркой, находилась лучшая в мире булочная. Судя по вывеске, и магазин, и пекарня сохранились. Интересно, они до сих пор пекут те восхитительные булочки с изюмом?

А в этот театр он ходил с Людмилой – своей первой женой и матерью Сергея. Тогда они ещё не были женаты. На ней было тёмно-синее платье с достаточно смелым для того времени декольте.

Книжный магазинчик, уютное кафе, которое теперь превратилось в пиццерию, далёкая колоколенка… Да, он помнил всё.

Ожье внимательно оглядел шагнувших ему навстречу из такси Сергея, Веронику и Алину – незапланированного персонажа. Затем, не дав им время опомниться, тут же подвёл к массивной двери ресторана. Наибольшее его беспокойство вызывала, естественно, Алина.

Ладно, пока не сядут за стол и не раскроют рты, выглядят все трое достаточно прилично.

Расположились они довольно удачно. Хотя зал был уже почти полон, слава богу, несмотря на опоздание, заказанный столик им сохранили и обошлось без недоразумений. Ожье тут же углубился в изучение карты вин.

– Привет, Ролан! Давно в Москве? – У их столика остановился коренастый крепыш с маленькими, ощупывающими глазками. – С чем на сей раз пожаловал? Вроде бы на спортивном небосклоне у нас сейчас полный штиль. Или может, я что-то пропустил?

– Нет, ничего подобного – как говорят у нас в России: тишь да гладь да божья благодать. Я просто здесь по личному делу, – поспешил прояснить ситуацию Ожье. – Кстати, позволь тебе представить: Сергей, мой сын, прошу любить и жаловать. – Он терпеливо дождался, пока Сергей встал и обменялся рукопожатием с «крепышом», которому затем улыбнулся так, как улыбаются только лучшим друзьям: – Но я всё равно подойду – пошептаться.

– Тебя здесь многие знают, – удивился Сергей, заметив, как отец обменивается молчаливыми приветствиями с некоторыми из посетителей. – Странно…

– Ничего странного. Мир тесен. Ну а спортивный мир вообще тесен так, что дальше некуда. Но сегодня здесь почему-то больше тех, кто сидит на политике.

– Выборы. Скоро выборы, – пожал плечами Сергей. – Это как раз мой хлеб. Кое-кого и я здесь, хоть и только в лицо, знаю.

К их столику подошёл официант с бутылкой вина и налил немного кроваво-красной влаги в бокал Ожье. Пригубив, Ролан одобрительно кивнул и жестом попросил разлить вино по фужерам.

– Что, и это всё? – жалобно пискнула Вероника. – Совсем без закуски? Да мы так моментально сопьёмся!

– Нет, это сомелье, – не оценив юмора жены, терпеливо попытался объяснить Сергей, – официант, который приносит только вино. А закуской – едой, занимается другой официант. Он сейчас принесёт меню, и мы выберем то, что нам надо.

– Ясно, – вздохнула, немного разочарованная занудливостью мужа, Ника. – Спасибо всем! Теперь я твёрдо усвоила: в этой подносной шатии-братии есть подавальщики и поддавальщики, точнее спаиватели.

– Да, ничего не скажешь, – низким грудным голосом, с томным видом, поддержала шутку подруги Алина. – Солидный дяденька. Действительно, похож на сома: такой же толстый, важный, с белым брюшком, даже с усами. Так и хочется шепнуть ему на ушко: «Нырни в мой омут!»

Для Вероники было вопросом престижа, чтобы именно за ней осталось последнее слово.

– Лучше не надо, – наморщив носик, совсем уже карамельно протянула она. – Думаю, он из этих омутов и так не выныривает.

Ролан огляделся по сторонам. Безусловно, их четвёрка смотрелась несколько странно со стороны и привлекала к ним всеобщее внимание. Рыжая, как морковка, но почему-то маскировавшаяся под блондинку Алина со своим коронным взглядом сонного удава, которым она смотрела на мужчин, моментально меняясь в общении с подругой. Наивная, но непредсказуемая в своей непосредственности дылда Вероника. И главное, их приглушенный нервный смешок, который будил воображение всей без исключения мужской половины зала.

Только Сергей был не на высоте, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Однако Ролан был уверен, что к концу вечера его будет не узнать. Две такие «штучки», да ещё на пару, мёртвого расшевелят.

– Вот видишь, – радостно оживился он, – понял теперь? Я не только развлекаюсь здесь, но и работаю. Да, да, ничего не поделаешь, и тут дело на первом месте. Хотя, конечно, собрались мы сейчас совсем по другому поводу. Серёжа, ты не сиди на месте, весели дам, танцуй побольше, причём не только с Вероникой. Я тоже буду к вам периодически присоединяться. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Сергей. – Заодно и поедим как следует.

Больная мозоль.

– Кстати, – не удержался от того, чтобы не укорить сына Ожье. Он придвинулся к нему ближе и тихо прошептал, прикрывая рот ладонью: – В том, что Вероника плохо готовит, ты сам виноват. Её можно научить. Уверяю тебя, она очень способная. Я обязательно займусь этим, если вы переедете ко мне. Меня жизнь забрасывала в такие места – поневоле приходилось самому себя обслуживать. Ну что, ты ещё не решил? Ладно, решай побыстрее.

Ролан предусмотрел тот момент, когда Веронике при всём желании трудно, почти невозможно, будет остаться на плаву. Он специально заказал себе то же блюдо, что и она, и тихо шепнул очаровательной снохе, растерявшейся при обилии выложенных перед нею ножей и вилок:

– Не дрейфь! «Шер мсье папа» спешит на помощь! Делай, как я, смотри на меня! – заслужив тем самую благодарную улыбку из всех, каких он когда-либо удостаивался в своей жизни.