Читать книгу Не в масть. Зарисовки из жизни людей и собак - Николай Лейкин, Николай Александрович Лейкин - Страница 4

В маленькой квартире новобрачных теснота и давка от гостей. Новобрачные только что приехали от венца. Их благословляют, принимая с хлебом-солью и иконой посаженый отец и посаженая мать новобрачного – сухой длинный старик, очень смахивающий на официанта, с гладко бритой физиономией, обрамленной узенькими бакенбардами, как колбасками, и полная седая женщина в старомодном помятом шелковом платке. Гости, по большей части, со стороны невесты – купцы в сюртуках и с потными лицами и держатся от гостей жениха, чиновников. Купеческие жены в пышных новых платьях и бриллиантах совсем затмили чиновнических жен, явившихся в отрепанных платьях. В группе гостей со стороны жениха виднеется и генерал в ленте. Отец невесты Петр Михайлович стоит в стороне и шепчет про новобрачного своей жене Анне Тимофеевне, добродушного вида полной женщине без бровей:

– Вот ты и смотри на него… Из молодых, да ранний… На четыре тысячи меня, опытного человека, поддел. Стоит на своем: «Не еду венчаться, пока четыре тысячи не дадите», да и шабаш. Ведь скандал-то какой! Вексель ему выдал.

– Да ведь, должно быть, ты ему обещал, – отвечает жена. – Сулишь, а потом на попятный. С тобой это бывает.

– В том-то и дело, что не обещал, а он меня поймал, припер к стене. Мерзавец, совсем мерзавец. Да уж и после выдачи векселя-то ему, стою я в церкви при венчании и думаю: «А ну-ка, как еще что-нибудь потребует!» Но уж после того, как надели венцы и повели вокруг аналоя, я успокоился. Ну, думаю, теперь уж шабаш, что хочешь требуй – ничего не дам.

Официант вынес на подносе бокалы шампанского. Начались поздравления с законным браком. Отец и мать невесты подошли поздравить. Мать обняла дочь и долго чмокала ее в губы. Новобрачный наклонился к уху Петра Михайловича и шепнул:

– Видите, я не надуваю… Сказал, что на свадьбе будет генерал в ленте, – генерал и имеется, а вы хотели мне четыре тысячи недодать.

– Да уж довольно, довольно… – отвечал, морщась, Петр Михайлович.

Гости со стороны новобрачного как-то не соединялись с гостями со стороны новобрачной. Чиновники старались даже не подавать руки купцам и только раскланивались. Купеческие жены косились на жен чиновников и шептали:

– Трепаные…

– Трепаные, а смотри, какой павлин в голове держат!

Чиновницы про купеческих жен с ядовитой усмешкой говорили:

– Тетехи крашеные. Понавесили на себя бриллиантов, а сами ступить не умеют. Смотрите, какая корова в красном бархатном платье стоит!

Кто-то из купцов, стоя в стороне с недопитым бокалом, крикнул: «Горько». Новобрачный скосил в его сторону глаза и сказал:

– Пожалуйста, оставьте… Здесь не ярославская деревня.

Свадьба была без пира. После шампанского официант понес конфеты на подносе. Купцы махали ему руками и говорили:

– Что ты к взрослым людям с конфетами-то лезешь. Ты нам лучше водочки с селедочкой изобрази.

– Да неужто никакой закуски не будет? – спрашивал черный купец рыжеватого.

– Ни боже мой. Петр Михайлыч насилу уговорил жениха и это-то сделать. «Нам, – говорит, – с Катериной Петровной ничего не надо».

– Чудак человек… Гостям надо. За что же-нибудь я на жену истратился, платье новое ей сшил… Карета… перчатки и все эдакое…

– Известно уж, чиновники… Не понимают.

– А деньги-то брать понимают с купцов. Пятнадцать тысяч ведь он с Петра Михайлова слупил.

– Чего-с? Пятнадцать? Нет, поднимайте выше. Девятнадцать, а не пятнадцать. Перед самым венцом еще четыре тысячи потребовал. «А нет – и не поеду, – говорит, – и венчаться».

– Да что ты!

– Верно. Даже и мундира не надевал, пока не вручили. «Не надену, – говорит, – мундира». Бился, бился старик – отдал.

– Ну, мальчик! Купца перехитрил, да какого купца-то! Которому пальца в рот не клади – живо откусит. Спросимте, господа, хоть мадерки, что ли! Что так-то сидеть! Шафер! Где шафер? Господин шафер, пожалуйте-ка сюда! Нам бы вот бутылочку мадерки.

– Извините, мадеры не полагается. Здесь только поздравление. Вот сейчас фрукты понесут, – сказал шафер.

– Нам фрукты – все равно что волку трава. А ты вели-ка нам изобразить мадерки…

Шафер вспыхнул:

– Позвольте… Вы забываетесь! Какое вы имеете право мне «ты» говорить!

– Ого, какой шершавый! Ну, мы у отца невесты попросим.

– Здесь дом Порфирия Васильевича, и Петр Михайлыч мешаться не имеет права.

Новобрачный подошел к отцу невесты и, делая серьезную мину, проговорил:

– Я, Петр Михайлыч, вижу опять неисправность с вашей стороны. В приданой описи у вас сказано шесть ламп, а налицо только пять. Давеча-то мне сосчитать было как-то невдомек.

– Шестая кухонная. Здесь пять, а в кухне шестая.

– Кухонная – простая жестяная лампа. Она не должна считаться.

– А по-моему, считается.

– Нет, уж вы потрудитесь завтра добавить.

– Ничего больше не добавлю! Довольно! – вспылил отец невесты. – Вишь, какой выискался! До венца, наступя на горло, требовал, чего не следует, да и после венца не унимается. Обвенчался, так уж шабаш!

– Как вам угодно, но помните, что вашей дочке со мной жить.

– Еще грозится! Вот какие благородные-то люди бывают.

– Я не грожусь, но нужно же пополнить инвентарь.

– Теперь уж сами на свой счет пополняйте, когда «Исаия ликуй» пропели. Да вот что-с… Вон в том углу мои гости просят мадеры. Велите подать бутылку.

– Зачем-с? Во-первых, это выходит из программы сегодняшнего празднества, а во-вторых, у меня нет мадеры.

– Однако вон в том углу ваши чиновники пьют мадеру.

– Была одна бутылка, но больше нет.

– Пошлите-с. Погреба открыты.

– Нет, не пошлю-с. Сейчас вот шоколад подадут им, да и пусть отправляются домой. Я звал только на поздравление.

– Ну ладно. Я на свои за мадерой пошлю.

– Это как вам будет угодно. Но примите в расчет, что после шоколаду я не желаю, чтобы у меня гости оставались.

– Не останутся ваши, так и мои не останутся. Пусть ваши вперед идут, и мои сзади пойдут.

Петр Михайлович послал за тремя бутылками мадеры. Купцы уселись и начали прихлебывать. Шел такой разговор:

– Ну новобрачный! Вот сквалыжник-то. Деньги взял, проморил в церкви два часа лишних и гостей даже закуской не хочет угостить.

– Господа! В кухне что-то жарится. Я давеча в распахнутую дверь видел, что там повар стоит. Ужин, наверное, будет, но только не про нас, а про его гостей.

Новобрачный ходил около гостей-купцов, зевал и говорил:

– Ужасно устал. Жду не дождусь, когда можно будет на покой.

Рыжий купец подмигнул черному и сказал:

– Иван Митрофаныч! Да ну их к черту! Чего зря сидеть! Забирай свою жену да пойдем в «Малый Ярославец» селянку хлебать.

Купцы, не прощаясь, стали уходить.