Читать книгу Фельдъегеря генералиссимуса. Роман первый в четырёх книгах. Книга третья и книга четвёртая - Николай Rostov - Страница 8

На следующий день я проснулся в парусной комнате. Голова моя болела, словно с похмелья. Настроение было отвратное. «Что ж, – сказал я вслух, – княгиня Вера права. Дописать мне роман тут не дадут. Надо уезжать». И я стал собирать вещи. Вдруг зазвонил мой мобильник.

– И не пытайтесь! – услышал я незнакомый мужской голос в трубке. – Вас из дворца не выпустят, пока вы свой роман не допишите.

– Кто не выпустит? – оторопел я.

– А вы не знаете? – глумливо ответил незнакомец.

– Нет, не знаю! – возмутился я. – И кто вы такой, чтобы мне угрожать?

– Помилуйте, разве я вам угрожаю? Наоборот, господин писатель, я вас оберегаю. И, кстати, вы отлично знаете, кто я такой. Мы с вами встречались. Неужели забыли? Ведь это я передал вам тетрадки Порфирия Петровича.

– Так это были вы? – спросил я с дрожью в голосе.

– Да, это был я, – не сразу ответил он мне. – Вспомнили?

Разумеется, я его вспомнил – и ужас охватил меня.

Думаю, необходимо рассказать вам, как оказались у меня тетрадки Порфирия Петровича Тушина.

Дело было так.

Первую часть своего роман я писал дома. И вот, любезные мои читатели, стоило мене ее закончить, как раздался телефонный звонок – и я услышал в трубке этот голос:

– Нам необходимо встретиться!

– Зачем?

– Мне поручили передать вам пакет.

– Пакет? Что за пакет? Кто поручил?

– Что за пакет, я не знаю, хотя и догадываюсь, что в нем. А поручил мне его вам передать Порфирий Петрович Тушин!

– Тушин? Порфирий Петрович? – рассмеялся я. – Да знает ли вы, милостивый государь, – издевательски продолжил я, – что Порфирия Петровича Тушина?..

– Знаю! – перебил он меня. – Но вам только кажется, что вы его выдумали. – И незнакомец расхохотался. Его хохот столь знакомым мне показался, что я подумал, не привидение ли хохочущее мне позвонило?

Нет, я подумал тогда совершено о другом человеке. С привидением Чичикова я еще не был знаком. Это я сейчас уверен, что голос у позвонившего очень похож был на его голос. А он издевательски продолжил:

– Нет, я не привидение Павла Петровича Чичикова. Не пугайтесь. А Порфирия Петровича, уверяю вас, вы не выдумали. Вернее, выдумали, конечно. Но вот ведь какая, как вы любите говорить, закавыка, любезный мой писатель! Он на самом деле существовал. Так что все, что вы о нем написали, истинная правда. И вам я сейчас это докажу! – И он мне слово в слово процитировал только что мной написанное.

Дошли до меня сведенья, граф, что вы мумию самозванца вашего Порфирия Тушина за мумию моего батюшки хотите выдать и в Москве в Благородном собрании выставить!

А ну немедля мумию этого тушинского вора ко мне в Санкт-Петербург!

Александр Первый

Разумеется, он меня удивил, но не убедил – и все же мы встретились.

Встречу он мне назначил в метро, в час пик. Я ждал его минут сорок – и когда решил, что он не придет, и пошел к эскалатору, он догнал меня и, на ходу торопливо сунув мне в руки толстый пакет, завернутый в газету, сказал: «Я вам позвоню!» – и скрылся в толпе.

Придя домой, я развернул газету. На пакете, перевязанном крест-накрест шпагатом, я прочел: «Николаю Эн. Передать в собственные руки 7 ноября 2003 года». В пакете оказалось пять толстых тетрадей в клеенчатых переплетах и письмо. Я разорвал конверт, вынул письмо и стал читать.

Господин писатель!

Позвольте объясниться.

Роман я Ваш прочел с большим удовольствием; но прошу прощения, что в соавторы к Вам набиваюсь этими своими тетрадочками. Надеюсь, последние слова мои Вы верно поймете.

Конечно, Вы большой выдумщик, но Ваша литературная фантазия не вымыслом, а правдой оказалась. И вот вам пишу. Уверяю вас, для меня самого загадка, как вы меня вывели в своем романе, как верно «угадали»! Непостижимо ведь все это. Думаю, Провидению так было угодно.

Ну а теперь к делу!..

Прочитав это, я возмутился. Я его, пророка нашего российского, «верно угадал»?! «Помилуйте, – вскричал я, – Порфирий Петрович! Вы же сами надоумили написать меня этот роман!» – и тут же опомнился. Видимо, были у Порфирия Петровича причины так мне написать.

Какие причины?

Не знаю пока. Могу лишь сказать, что пророческие, наверное, и веские. А как он меня надоумил написать роман, каким образом, – я расскажу в своем романе седьмом «Победа серого цвета». Я его уже почти написал. Вот его начало.

Старик с селедочными глазами схватил меня за руку и зашипел мне в ухо:

– Не понимаю, почему он выбрал именно вас? Я бы вас не послал!

– Не посылайте! – выдернул я свою руку из его потной ладони. От старика пахло дешевыми сигаретами, цветочным одеколоном и банным мылом.

– Явки, пароли, номера телефонов… не забыли? Повторите!

Я повторил.

– Верно, – сказал он мне. – Удивительно, как вы их не забыли?! Садитесь в машину.

Я открыл дверцу «Победы» серого цвета, сел за руль.

– Ничего не трогайте! – сказал он мне. – Поняли? И ногу уберите с педали. Как приедете, позвоните мне. Назначьте мне встречу и передайте мне письмо. И не пытайтесь его прочесть. Все равно ничего не прочтете. Я его зашифровал своим особым шифром. Только я один его знаю.

– Хорошо, – кивнул я ему, а сам подумал: «Если этот старик не ополоумел и действительно на этом старом драндулете он меня перебросит в прошлое, то с этим бывшим гебистом я встречаться там не буду. Мало ли что он там написал себе?! Прочтет – да засадит в тюрьму или просто, как они любят выражаться, ликвидирует!»

– И не мечтайте! – угадал старикан мои мысли. – Встретитесь вы со мной, встретитесь. Порфирий Петрович потому вас и выбрал. – И он захлопнул дверцу.

Мое путешествие в прошлое началось…

На этом месте я прерываю этот роман. Замечу только, что старик с селедочными глазами в прошлое меня заслал, чтоб я кардинально изменил наше нынешнее настоящее – капитализм наш, как он говорил, гребаный – на светлое наше коммунистическое будущее!

Каким образом – и удалось ли мне это?.. читайте мой роман «Победа серого цвета».

– Так вспомнили вы меня или нет? – спросил позвонивший мне незнакомец – и замолчал, потом заговорил вновь, не дождавшись моего ответа: – Сегодня четверг – и все они, герои вашего романа, собрались в столовой зале… привидения их, конечно, – и вас с нетерпением ждут. Поспешите! – И я опрометью бросился в столовую залу…

Конец третьей книги