Читать книгу Кто есть кто в команде Трампа? - Николай Злобин - Страница 4

Каким президентом будет Трамп? Общей позиции по этому вопросу нет ни в США, ни в мире, да пока и не предвидится. Так, к примеру, некоторые политические наблюдатели считают его человеком-реакцией, который только реагирует на ситуации. То есть Трамп, по их мнению, политик-тактик, политик-«ситуационист». Его главная цель будет заключаться в том, чтобы переизбраться на второй срок, и ради этого он, мол, будет готов идти на любые компромиссы, заключать любые договоренности со своими политическими противниками ради получения их поддержки, откажется от принципиальных позиций в своей политической программе ради своего переизбрания.

Другие эксперты полагают, что Трамп – наивный и весьма неопытный политик, и очень скоро он сломает зубы о политический истеблишмент Вашингтона, который ни за что не захочет отдать власть этому экстравагантному миллиардеру и «выскочке» из Нью-Йорка. Более того, самые убежденные сторонники такой позиции говорят, что Трамп может не доработать даже свой первый срок и мир еще увидит нынешнего вице-президента Майкла Пенса в качестве главы США. В любом случае не следует, считают они, ожидать от Трампа по-настоящему серьезных реформ и изменений, ибо остальные центры силы и влияния в США не позволят ему многое сделать, а свяжут по рукам и ногам.

Третья группа наблюдателей состоит из тех, кто убежден, что Дональд Трамп есть настоящий – от природы – политик, таланты которого пока еще не раскрылись в полной мере. Для них Трамп – очередной американский вариант «политического животного», о чем он сам, возможно, еще даже не догадывается. Его даже сравнивают в этом смысле с президентом России Владимиром Путиным. По их мнению, Дональд Трамп не пойдет ни на какие компромиссы, будет выжидать и бороться до конца за каждое свое предвыборное обещание, сумеет жестко преодолеть сопротивление вашингтонского политического истеблишмента, либеральных СМИ и пассивность международных союзников Америки. В результате он безусловно выполнит то, что и обещал, – сделает Америку снова великой.

Четвертая группа обозревателей считает, что Трамп будет самым обычным, «средним» президентом. Он, мол, был ярким и напористым кандидатом на этот пост, но в реальной работе он быстро погрузится в ежедневную рутину, потеряет чувство перспективы; вашингтонская бюрократия, в свою очередь, засосет его, поглотит в объятиях, отшлифует, отрегулирует, превратит в свой собственный продукт – и сделает из яркого и противоречивого предпринимателя «стандартного президента». И в этом его тоже сравнивают с Владимиром Путиным, талантливым политиком-реформатором, но окончательно сдавшимся, по их мнению, перед российскими реалиями. Сторонники такой позиции полагают, что не президент будет двигать Америкой и миром, а Америка и мир быстро подгонят, отполируют Трампа «под себя».

Определенная историческая логика в этом безусловно есть. Так, Обама ведь не знал, вступая в должность президента США, что ему в основном придется иметь дело с экономическим кризисом в стране и мире, «арабской весной», Крымом и Украиной, Сирией и хакерами. Его предшественник Джордж Буш-младший понятия не имел, что все его президентство пройдет в борьбе с Аль-Каидой и преодолением внутренних и внешних последствий трагедии 11 сентября 2001 года. А Джордж Буш-старший никак не мог предполагать, что на его долю выпадут распад СССР и подписание исторического документа, провозглашающего окончание «холодной войны». Каждый из них имел изначально другие политические намерения и программы, борясь в свое время за Белый дом.

Иными словами, любой президент, в том числе и президент США, предполагает, но реальность в стране и мире располагает – диктует, навязывает свою повестку дня. С какими проблемами столкнется в Белом доме президент Дональд Трамп, мы пока не знаем. Однако можно сказать, что именно то, как он их будет решать, как будет действовать в неожиданных политических обстоятельствах, в какой мере сможет обуздать непредсказуемость развития мира, насколько он сумеет сохранить верность своей политической программе образца 2016 года, – и станет важнейшим фактором, тем, что определит будущее место Дональда Трампа в истории.

Наконец, есть группа политических экспертов, которые полагают, что Трампа нельзя будет характеризовать однозначно, что он как политик пройдет несколько важных этапов в своем собственном развитии и понимании ситуации в своей стране, да и в мире в целом. Многие вообще воспринимают Трампа как симптом, символ или, если хотите, результат того, что сама Америка оказалась в определенном застое – стала испытывать усталость от многолетнего господства той части американской политической элиты, которая олицетворяла глобальный имперский проект и была тесно связана с международными финансовыми кругами.

Как результат этого господства, промышленная элита Америки в значительной степени оказалась на вторых ролях в собственной стране, что противоречило всей американской истории и американской традиции. Производство стало все более активно перетекать из США в другие страны – от Мексики до Китая, а в самой Америке средний класс начал заметно беднеть, его финансовое положение стало ухудшаться, а его социальные и политические взгляды учитывались далеко не в адекватной степени. А между тем старая политическая истина гласит: Америка всегда является именно такой, каким является ее средний класс. Америка – страна среднего класса. Победа Дональда Трампа стала в этом смысле выражением большого недовольства этого среднего класса тем, как доминирование национальной элиты, ориентированной на глобальные финансовые проекты, сказалось на его материальном и политическом положении. Сторонники именно такого взгляда из победы Трампа делают, как правило, далекоидущие выводы о будущем Америки и его собственной политической судьбе.

Кто за кого голосовал?

Конечно, Дональд Трамп отнюдь не является посторонним человеком для национальной элиты США. На этот счет не должно быть никаких иллюзий ни у кого. Он такой же представитель элиты, как и сотни тысяч других предпринимателей, финансистов, политиков, интеллектуалов, ученых и военных.

Однако очевидно, что Трамп, во-первых, является представителем другой части американской элиты. Ее промышленной, предпринимательской части, которая всегда конкурировала за влияние в стране с элитой финансовой и политической. Промышленная элита США объективно более заинтересована в развитии национальной экономики, что и нашло свое отражение в программе президента Трампа. Во-вторых, Трамп является заметным представителем именно нью-йоркского крыла элиты США, находящегося в вечной «мягкой» конфронтации с элитой политической, элитой вашингтонской. С пресловутым «вашингтонским обкомом», если хотите.

В-третьих, являясь безусловно ярким человеком, Трамп уже показал, что в политике он может действовать нетрадиционными для американской политической культуры методами. Если среди либеральных демократов США, которые сегодня уступили напору Дональда Трампа, было и остается немало сторонников политического реализма, то Трамп безусловно уже перещеголял их в поисках еще более реалистичного, даже постреалистического, если хотите, и неидеологизированного подхода к тому, как оценивать политическую действительность. Он считается настоящим мастером в области деловых переговоров и в области заключения выгодных сделок. Похоже, что именно предпринимательский подход он вносит сегодня в политику сильнейшей страны мира. Если это так, то это, естественно, вызовет или тектонические изменения во всем стиле ведения дел главными странами мира, или поставит американское руководство в трудную ситуацию диссонанса с мировым политическим классом, построенным сегодня по лекалам финансовых глобальных структур.

В-четвертых, при всем этом надо признать (и не забывать!), что по очень многим вопросам Трамп придерживается вполне традиционных, даже консервативных взглядов – от запрета на аборты до проблем беженцев и иммиграции, от взгляда на систему медицинского страхования в США до разных аспектов внешней политики.

Все последние десятилетия (особенно после окончания «холодной войны») США в своей внешней политике отходили от ее понимания как комбинации двухсторонних отношений с другими странами, воспринимали внешнюю политику как системную задачу, в которой важно задать правильные и выгодные глобальные тренды, а двухсторонние отношения уже не так и важны. Главное, считали они, то, как другие страны вписываются в эти тренды, заданные именно Америкой. Похоже, Трамп и здесь придерживается прежних, более традиционных взглядов. Внешняя политика при Трампе, вероятнее всего, вернется к комбинации важных для США двухсторонних отношений, содержание которых может быть не связано с общим контекстом того, как развивается мир. Отсюда, в частности, и такое внимание с его стороны к традиционным спарринг-оппонентам США – Китаю, России, Ирану и т. д.

В-пятых, Дональд Трамп, наверное, первый в истории США президент, который – причем демонстративно – довольно равнодушно относится к религии. Он и до этого никогда не был особенно религиозным человеком, но его избирательная кампания показала, насколько незначительную роль традиционные религиозные ценности играют в его политическом ви́дении. Парадоксальным образом эта его особенность отнюдь не оттолкнула от него многих религиозных консерваторов, хотя на этапе праймериз у них был выбор из более близких им по духу республиканских кандидатов. Это пока оставляет открытым вопрос о том, каких ценностей будет придерживаться Трамп в этой важной для многих стран мира и миллионов людей сфере.

В-шестых, особенностью избирательной кампании 2016 года стал открытый конфликт между основным республиканским кандидатом в президенты и большей частью американских средств массовой информации, а также институтов гражданского общества. Как результат, Америка после победы Трампа возвращается к более традиционным для нее жестким отношениям между властью и СМИ, властью и гражданским обществом. Относительный «медовый месяц» между ними закончился поражением Хиллари Клинтон и уходом в отставку президента Обамы. Обычно такая ситуация хорошо сказывается и на качестве власти, и на качестве главной – расследовательской – линии американской журналистики, и на активности институтов гражданского общества, занимающихся внутренними проблемами США. Нельзя не признать, что большая часть американских средств массовой информации с большей симпатией относятся к либеральным политикам, нежели к консервативным. Журналистское и академическое сообщество Соединенных Штатов скорее либеральное, нежели консервативное профессиональное меньшинство Америки. С одной стороны, это понятно и объяснимо. Но с другой – в 2016 году они явно оказались в определенном диссонансе с массовыми настроениями среди американских избирателей и соответственно в оппозиции к Трампу.

В-седьмых, наверное, со времен президента Рональда Рейгана в Белом доме не было президента, столь тесно связанного с военно-промышленным комплексом США и американской армией, с научно-техническими и промышленными воротилами Америки и с ее мощными ветеранскими организациями. Безусловно, эти круги американской элиты всегда тяготели к республиканцам, к консерваторам, однако именно в лице Трампа они нашли своего верного политического союзника. Если при этом не забывать, что уже в период избирательной кампании новый президент умудрился сильно испортить отношения с большей частью разведывательного сообщества США, понятно, что ему вольно или невольно, но придется еще больше полагаться на военно-промышленный комплекс, военную разведку и другие структуры такого рода. Как результат, Дональд Трамп может оказаться гораздо более решительным, более агрессивно и милитаристски настроенным политиком, чем его представляют наблюдатели со стороны. Хотя это тоже отнюдь не факт. Однако он, безусловно, будет делать упор на модернизацию Вооруженных сил США, особенно военно-морских и ядерных, увеличит вложения в военно-промышленный комплекс, в содержание армии и других спецслужб.

В-восьмых, учитывая решительный настрой Дональда Трампа на максимальное следование американским национальным интересам в самом прямом значении этого слова, лидерам других стран будет гораздо труднее договориться с Трампом, труднее будет найти общий язык и договориться с Вашингтоном. Трамп, как я уже упомянул выше, гораздо менее идеологизирован, чем многие его коллеги из других стран, гораздо более их нацелен на достижение конкретных, видимых практических результатов, которые он, очевидно, предпочитает таким вещам, как «единство взглядов», «идеологическая близость» и т. д. Вряд ли его заинтересуют разговоры о духовных ценностях и вечных скрепах, зато он легко поймет разговор на языке конкретных национальных интересов. Главный вопрос, который он будет задавать себе при принятии тех или иных решений: что именно получит Америка в результате такого решения, в чем ее выгода, политическая или военная прибыль, чем это усилит страну, которую он возглавляет, как это увеличит его личный политический капитал и т. д.

Иными словами, победа президента Дональда Трампа определенным образом открыла новую эру в американской и мировой политике – эру американского государственного эгоизма в очень узком, практическом смысле этого слова. Она сменила длительный предыдущий период – период американского идеологического экспансионизма, начатого в период «холодной войны» и связанного с продвижением демократии в мире, изменением режимов, принуждением режимов к изменению политики и созданию условий для ускоренной политической и идеологической глобализации. Такое изменение безусловно отразится на всей международной системе. По сути, с приходом Трампа Америка закончила мыслить, действовать и оценивать мировую реальность в традициях «холодной войны». Она теперь, скорее, будет напоминать себя (при всей, конечно, условности такого сравнения) периода до Второй мировой войны. Трамп станет первым президентом в атмосфере новой государственной американской идеологии, основанной на американских традициях опоры на собственные, в том числе производственные и военные силы.

Мир будет иметь возможность посмотреть и оценить, во-первых, не разучилась ли Америка жить и развиваться с опорой на собственные силы, а во-вторых, не разучился ли сам мир развиваться и жить без американского идеологического и политического наставничества. И то и другое нам только предстоит узнать.

Конечно, можно назвать еще много особенностей прошедшей в 2016 году в США избирательной кампании и отличий в политическом контексте президента Трампа от его предшественников.

Однако важно помнить, что президент США, являясь самым влиятельным политиком мира, не оказывает на жизнь простого американца такого влияния, которое оказывают президенты ряда других стран на жизнь своих рядовых граждан. Америка довольно жестко соблюдает внутри себя принцип разделения властей, о чем еще будет сказано ниже. Американский президент в значительной степени олицетворяет лицо Америки, обращенное во вне, в мир. Во внутренней политике сфера компетенции президента США гораздо у́же, ограниченнее, чем у большинства его коллег из-за рубежа. Конечно, многие решения Трампа рано или поздно скажутся на простом американском избирателе. Однако между этими решениями и таким избирателем в США есть множественные промежуточные структуры, мощные сдержки и противовесы. Соединенные Штаты – не страна «вертикали власти». Она, скорее, напоминает страну «властной горизонтали», в которой штаты являются носителями наибольших полномочий во внутренней политике, а местные органы власти реально оказывают наибольшее воздействие на жизнь простых американцев.

Однако, конечно, для всего мира президент США (даже ставящий главной целью своей политики свертывание «глобального управления» и возврат в основном к внутренним американским проблемам) является поистине гигантской фигурой, влияющей более, чем кто-либо другой в мире, на основные тренды эволюции всей мировой системы, на то, как именно функционирует весь комплекс международных отношений, международные организации и т. д. Можно с известной долей шутки сказать, что было бы не совсем несправедливо предположить, что избирать президента США надо бы всем миром, а не только голосами американских избирателей, так как его роль и значение для всего мира очень велика, а в некоторых вопросах она гораздо более значима, чем для простых американцев.

Безусловно, президент США – часть огромной и мощной американской политической машины. Он очень важный, но только лишь как элемент американской системы власти, лидер большой команды, которая вместе с ним приходит во все исполнительные структуры американского государства – от администрации президента до, скажем, Министерства внутренних дел, которое в США занимается управлением заповедниками, водоемами, городскими скверами, парками и другими местами общественного пользования такого рода. Поэтому одна из важнейших обязанностей любого президента США, приходящего к власти в Вашингтоне, – сформировать свою команду. Часть этой команды (наиболее важную ее часть) президенту необходимо провести через слушания и утверждения в Конгрессе США, другую часть – назначить без всяких ограничений и условий со стороны других ветвей власти, опираясь только на свое собственное мнение. Всего ему надо номинировать и отобрать приблизительно три тысячи человек. Они и составят «команду» президента.

Надо сказать, что Дональд Трамп и в этом вопросе отличается от большинства своих предшественников. Он – новичок в большой политике. Более того, для вашингтонского политического истеблишмента он, как я писал выше, – человек со стороны. Поэтому за ним не тянется шлейф политических соратников, помощников и советников, какой тянется обычно за политиком, прошедшим уже несколько этапов своего политического роста, – например, выборы в Конгресс или работа губернатором штата. Как это было у Хиллари Клинтон, например. У Трампа – по понятным причинам – нет опыта работы в государственном аппарате, с государственными структурами. Он незнаком с «миром чиновников и бюрократов», с правилами жизни в системе административной власти. Поэтому в своих назначениях, в выборе членов своей команды ему надо в большей степени опираться на мнение других людей, на свое окружение из мира бизнеса, на мнение своих близких, друзей и доверительных сотрудников. Все это сказывается на характеристиках «команды Трампа», которая сегодня берет в свои руки управление самой влиятельной страной мира.

Однако «команда Трампа», безусловно, не ограничивается теми, кого он назначает на места в системе исполнительной власти США. «Америка Трампа» включает большое количество влиятельных представителей двух других ветвей власти в стране – законодательной и судебной. На их деятельность президент не имеет возможности влиять непосредственно, и – как показывает вся история США – три ветви власти находятся в состоянии постоянной мягкой конфронтации. Причем независимо от партийной принадлежности их основных игроков.

Отцы-основатели США очень хорошо продумали и сконструировали государственную машину страны, в которой все ветви власти являются весьма независимыми друг от друга. Более того, ни одна из этих ветвей не может не только взять под контроль другую ветвь власти, но и не может единолично управлять страной без полноценного участия двух других ветвей государственного управления. В этом смысле в «Америку Трампа» с полным основанием входят лидеры законодательной и исполнительной власти, а также многочисленные представители власти местной, которая тоже никак не зависит от президента, начиная с мощного корпуса губернаторов штатов, которые выбираются на свои должности через прямые выборы в своих штатах.

Наконец, президент любой страны, в том числе и США, не живет в безвоздушном пространстве. У каждого из них есть свой «внутренний круг». Есть такой круг и у Дональда Трампа. Это люди, имеющие возможность сравнительно легко добраться до уха президента. Люди, с которыми он может – и будет – обсуждать свои решения вне формальных коридоров власти. Это люди, с которыми Трамп знаком много лет и которые, без всяких сомнений, могут оказать на него влияние хотя бы в силу своих старых доверительных отношений. Это не только члены семьи и близкие друзья, но и многолетние партнеры по учебе, бизнесу, увлечениям и т. д. Это те, как говорят в Вашингтоне, на чей телефонный звонок президент пусть не сразу, но обязательно откликнется. Они все тоже являются составной частью «Америки Дональда Трампа».

Хорошо известна фраза, корни которой, как считается, уходят еще ко временам Конфуция: короля играет свита. При всей разнице имеющихся вариантов этой фразы (например, императора делает окружение или короля играет двор и т. д.) смысл ее остается неизменным – ни один король не будет в состоянии управлять страной, не будет силен и эффективен на своем троне без команды, без поддержки своих, надежных людей, без своего узкого круга соратников, на который он может опираться. Люди судят о короле по тому, что и как делает его окружение. Это же в целом верно и в отношении политиков любой направленности, в том числе в демократических государствах. Президент США – это в немалой степени те люди, которых он привел с собой во власть, те, кто является его ближайшим окружением, те, кого он назначил и кого продвинул. От эффективности их работы, правильности их суждений, оценок и ви́дения в значительной степени зависит эффективность работы самого президента. Она также зависит от того, как именно президент сумел наладить отношения с той частью политического истеблишмента, которую он не подбирал и не выбирал, а которая была сформирована по итогам всех других выборов – от выборов местных до выборов в Конгресс страны и т. д.

Иными словами, тому, что из себя представляет весь это сложный человеческий и административный механизм американской власти, и посвящена данная книга. Кто именно входит в политическую команду президента США Дональда Трампа, что из себя представляет его «внутренний круг», откуда взялись те, кто будет в ближайшие годы руководить самой влиятельной страной мира, какие у них взгляды и позиции, образование и интересы – все это является объектом этой книги.

Однако я полагаю, что имеет смысл все же начать с краткого описания системы управления Соединенными Штатами, особенностями формирования высшей элиты этой страны, рассказом о том, чем занимаются те или иные федеральные ведомства США, каковы их административные функции и сферы полномочий, роль и значение в выработке политики этой страны. В конце концов в Америке системные функции в немалой степени важнее личностных характеристик.