Читать книгу Верю! Не верю! - Нинель Лав - Страница 6

– Садитесь за стол, девочки, садитесь, – подгоняла Кира своих дочерей. – Павла ждать не будем, он, как всегда, опаздывает, хотя обещал приехать к обеду…

В нарушение установленного правила «к столу» она вышла в узких джинсах и свободной, шелковой футболке, а не в нарядном платье или строгом костюме, чем не мало огорчила хозяина дома, привыкшего трапезничать при полном параде.

– Приедет, как раз к чаю, – беззлобно ворчал Дмитрий Викторович, усаживаясь во главе длинного, овального стола и осуждающе поглядывая на джинсы невестки.

Ему с трудом удалось погасить свое недовольство: на его открытом, аристократическом лице привычное надменно-индифферентное выражение с трудом сменилось на выражение уныло-безразличное, а через какое-то время на постно-равнодушное, настроенное на праздничный лад. Наконец-то, сбылась его давнишняя мечта – вся семья в сборе (ну, почти вся): он, сын, внучка и внук! ну, и другие родственники тоже…

Дмитрий Викторович Юшкин-Сумароков – потомок древних родов: «графёв» Сумароковых и дворян Юшкиных, купил этот огромный, загородный дом с еще больше огромным участком совсем даже не для себя – для себя, лично, ему, вообще, мало что было надо (чем выше росло его благосостояние – проще говоря, количество денег, тем стремительнее уменьшались его расходы) – все нужное было давно уже куплено и во все нужное было давно уже вложено, оставалось подсчитывать прибыли и торжествующе пересчитывать свои «миллиончики», но «торжествующе пересчитывать» не получалось из-за засевшей в его голове мысли о наследниках: «Кому все это «несметное богатство» передать и как им (этим богатством) распорядятся его наследники». И Дмитрий Викторович, прожив всю жизнь без семьи, «озадачился» этими самыми наследниками, но поскольку после пятидесяти очень трудно обзавестись «этими самыми наследниками», то он начал поиски детей своего единственного внебрачного сына, жившего в другой, полной семье и долгое время не знавшего о существовании другого, биологического отца. И, о чудо! Жизнь всегда преподносит сюрпризы!!! Дочь сына и внучка Дмитрия Викторовича отыскалась – она, как и его сын, жила в другой, полной семье и даже ее мать не подозревала об отцовстве его внебрачного сына. Посветив своего внебрачного сына в существовании у него внебрачной дочери, Дмитрий Викторович приступил к решению своей проблемы привычным путем – деньгами, но проблема денежным путем не решалась: «неадекватная» мать его внебрачной внучки от денег наотрез отказалась и, объявив ему войну, пообещала, что не подпустит их к своей дочери. И Дмитрий Викторович со всеми своими «миллиончиками» проиграл объявленную не понятно кем войну еще в самом зародыше – оставалось либо идти напролом, покупая суды и раздавая взятки, но настраивая «новоявленных родственников» против себя и своего внебрачного сына, либо, перешагнув через свою вековую, аристократическую гордость идти на поклон просителем к «неадекватной» мамаше-домохозяйке, «коленопреклоненно» договариваясь с ней о «свиданиях» с внебрачной внучкой, для того, чтобы не поранить подростковую психику «наследницы»… Он, потомок древних родов! один из богатейших людей России! должен просить и даже умолять… Но, как умный человек, Дмитрий Викторович понимал, что разрушить отношения легко, а вот построить (в его-то пятьдесят с хвостиком) у него вряд ли получится, у него и его внебрачного, такого же одинокого, как и он, сына. Поэтому он выбрал мир, покаялся, уговорил, убедил, упросил, умолил… Киру Дмитриевну Чичерину дать им с сыном шанс стать родными для их внучки и дочери Виктории. Кира этот шанс им дала… Обоим! И теперь у него есть семья, о которой, последние несколько лет, он так безнадёжно мечтал: он, сын, внучка и внук – наследник всего…

– Мама, оставь, пожалуйста, Димочку, – «командовала» Кира, нарушая торжественность семейного обеда. – Сядь и поешь спокойно – он сам найдет себе занятие на пятнадцать минут: полно игрушек.

– Да, – все-таки поддакнул невестке довольный хозяин дома, – не надо ребенка к рукам приучать – пусть растет самостоятельным мужчиной.

– До мужчины ему еще, ох, как далеко, – не согласилась с его мнением заботливая Ирина Андреевна, с тревогой поглядывая на сидящего на полу с игрушками толстенького карапуза-Димасика.

За разговорами и шуточными перепалками начался обед в огромном, загородном доме Дмитрия Викторовича Юшкина.

Здесь, и правда, все было «огромным», а главное дорогим!

Участок занимал больше гектара земли с настоящим лесом в конце участка, с садом из плодовых деревьев по середине, с идеально ровным газоном вначале участка, с розами разных сортов и размеров, разных цветов и с разными потрясающе-пьянящими ароматами, растущих вдоль дорожек, на клумбах и у беседки. Но главным «чудом» всего этого великолепия, у всех вызывающим восхищение, конечно же, был дом, похожий на небольшой «дворец» – огромный, белый, трехэтажный с высокими, мраморными колонами, крошечными балкончиками с кованым ограждением, с мраморными ступенями полукруглого крыльца и с большой открытой, мраморной террасой, окруженной пышно цветущими бело-розово-малиновыми рододендронами. Дом был стилизован под барскую усадьбу семнадцатого века с кованными, огромными воротами и высоким, каменным забором.

Но дом этот совершенно не подходил Дмитрию Викторовичу по стилю – если бы вместо белоснежного, «безешного» «дворца», напоминающего свадебный торт, на участке высился бы строгий, серый, каменный «хаус» под красной черепичной крышей, со всех «углов» увитый плющом – чисто английский стиль, то дом и человек слились бы воедино, а так… Белоснежный, нарядный дом больше подходил женщине в кружевном, белоснежном, свадебном платье невесты…

Еще на участке находился бассейн, беседки, «домик» со служебными помещениями и комнатами для прислуги и телохранителей, гараж на несколько машин и комнатами для водителей и охраны на втором этаже и огромная двухэтажная баня из бревен у самого «леса».

На первом этаже дома разместилась просторная гостиная, кабинет, столовая, кухня и несколько комнат. На втором – спальни: две хозяйские в разных концах коридора и четыре гостевые напротив друг друга. Весь третий этаж хозяин любезно отдал «детям».

Мебель во всем доме напоминала старинную с парчовой обивкой, но изготовлена была в наше время на принадлежащем хозяину дома деревообрабатывающем заводе и мебельной фабрике.

В столовой за большим овальным столом, заставленным деликатесами на любой вкус, на «общий обед» собралась вся «большая и дружная» семья…

Все наслаждались обедом, и только Алиса сидела за столом, «как на иголках» и корила себя за то, что не записала номер телефона своей новой знакомой – позвонила бы сейчас ей и узнала, как та устроилась в «гостевом» домике на конюшне, может, ей что-то надо.

Как она доживет до завтра с такими волнениями?

– Алиса, доедай, пожалуйста, – сделала Кира замечание дочери, подозрительно глядя на ее нервозность. – А потом покажешь мне свои фотографии…

– Да, ну их, – отмахнулась Алиса, чего раньше никогда не делала – могла часами показывать и рассказывать о своих работах, – пока ничего интересного не попалось, вернее, надо сначала разобрать снимки…

– Ну да, ну да, – загадочно усмехнулась Кира и, наклонившись к уху дочери, поинтересовалась: – А что за дальняя родственница поселилась в нашем домике на конюшне?

– А ты откуда… – удивилась Алиса и тут же догадалась. – А, Михалыч доложил!

– Проинформировал, – уточнила Кира, заправляя за ухо непослушную, русую прядь волнистых волос. – Надеюсь, ты предупредила свою новую знакомую, чтобы она была осторожной и по спорткомплексу не слонялась без необходимости?

– Ну, да… – совсем сникла Алиса – не хватало еще чтобы Таис что-нибудь натворила в спорткомплексе на охраняемой территории – завтра она ей обязательно все объяснит, обо всем расскажет… – Не волнуйся, Ларион за ней обязательно присмотрит.

– Ну, если Ларион присмотрит, – успокоилась Кира, из ее карих глаз ушло волнение и озабоченность непродуманными поступками дочери. – Тогда все в порядке – он наши правила хорошо знает. А что за знакомая?

– Я тебе потом расскажу, – пообещала Алиса, но не смогла устоять против клокотавшего внутри интереса. – В двух словах ее история звучит так: она из дома сбежала и ехала в Москву устраиваться на работу. Представляешь! Почему-то, все думают, что в Москве полно работы и их там ждут с распростертыми объятиями.

– Ну, если у нее есть специальность… – попыталась возразить «младшенькой» Кира.

– Ничего у нее нет! – отрезала Алиса, как всегда, она была очень категорична.

– Ладно, разберемся с твоей знакомой! Найдем мы ей работу, – пообещала Кира и перевела разговор на другую тему. – Вика решила куда документы подавать будет?

– Пока нет, – доедая рыбу, промямлила Алиса. – Завтра она хочет поехать к Инне Валерьевне посоветоваться.

– Посоветоваться – это хорошо… – задумчиво произнесла Кира и повернулась в сторону двери – присутствие мужа она чувствовала на каком-то ментальном уровне.

Прошла минута, вторая…

Дверь дома резко открылась, в холе раздались мужские шаги, Кира услышала тихий, мужской разговор и улыбнулась.

Из столовой ей хорошо было видно, как русоволосый мужчина средних лет с военный выправкой, с открытым, чуть надменным лицом и тонкими губами разговаривает с охранником. Почувствовав взгляд, Шубин повернул голову, и «сталь» в его серых, внимательных глазах начала плавиться, но он взял себя в руки, отвернулся и продолжил разговор.

– Извините за опоздание, – входя в столовую, извинился Павел Шубин, мимоходом целуя сидящую за столом жену в щеку, и усаживаясь напротив хозяина дома с другого конца овального стола. – Дела.

Перед ним тут же, как по волшебству, возникли две тарелки с салфеткой, приборы и бокалы.

На колени ему тут же запрыгнул огромный, пушистый кот Маркиз, ожидая очередной «подачки» со стола, оставшийся жить в их с отцом доме несколько лет назад – персидский кот сам выбрал себе Шубина в «сотоварищи», проигнорировав Кирину «спасительную операцию» по его спасению и прием в семью, не признав в ней хозяйку, и по своему собственному желанию поселился в их загородном доме.

– Дела никогда не заканчиваются, – согласился Дмитрий Андреевич и посмотрел на взволнованную дочь. – Не волнуйся, Кира, вы все успеете.

– Нам еще чемоданы надо собрать! – без особого энтузиазма сообщила Кира.

– Чего их собирать, – хмыкнул Павел, наливая в стакан сок, – плавки да купальник…

– Шубин!

– Все, все! – «сдался без боя» Павел, быстро справляясь с супом и придвигая к себе тарелку с жареной рыбой и гарниром. – После обеда пару часиков поработаю, и я весь твой – будем собирать твои чемоданы.

– Знаю я эти пару часиков, – не поверила Кира, недовольно глядя на мужа, но «недовольство» было не настоящим: ее глаза искрились любовью и нежностью, – работа твоя растянется на всю ночь!

– Зато завтра уж точно никакой работы! – пообещал Павел, перекладывая на салфетку кусочек рыбы и кладя ее на пол.

Маркиз тут же спрыгнул с колен Павла и, довольно урча, занялся поглощением угощения.

– Умеешь ты уговаривать, Шубин… – улыбнулась Кира, хорошо понимая, что отпускные чемоданы ей придется собирать самой.

Как и предполагала Кира, работа Павла к ужину не закончилась.

– Оторвись от работы на полчасика, трудоголик! – Кира подошла к мужу, обняла его за шею и прижалась щекой к его щеке. – Быстренько поужинаем и работай себе дальше.

– А ты? – не отрываясь от компьютера, спросил Павел.

– А я буду наши чемоданы собирать, – напомнила Кира и поцеловала его в щеку.

– Ты умница! – похвалил Павел и, отстранившись, внимательно посмотрел на жену. – Ты чем-то расстроена?

Кира выпрямилась и вздохнула.

– От тебя ничего не скроешь, проницательный ты мой!

– Да, я такой… – довольно улыбнулся «трудоголик» – лесть ему была приятна. – Так что?

– Алиса на конюшне в нашем домике какую-то девушку поселила… – не очень оптимистично начала Кира. – Михалыч, конечно, за ней присмотрит, но, как оказалось, эта девочка из дома сбежала… Как бы чего не вышло…

– Охрану не обещаю, маячки в телефонах девочек и так включены – отчеты будут мне на телефон присылать – мы с тобой будем точно знать, где они находятся и когда вернулись домой.

– Спаси-и-ибо, мой Пинкерто-о-он, – протянула Кира и поцеловала мужа в шею.

– Кира! Не сбивай меня с рабочей волны, – не поддался Шубин.

– Ну, Па-а-ашечка, – зауговаривала Кира, отворачивая воротник рубашки и целуя мужа в плечо. – Ну, выдели одну машинку… Пусть за Алисой присмотрят… вдруг она телефон дома забудет.

– Хорошо, я включу еще маячок в ее фотоаппарате, – отстраняясь от отвлекающих от рабочего процесса поцелуев, пошел Павел на «мирные переговоры», – с ним она точно ни на минуту не расстанется.

– Нет, этого мало… – не согласилась Кира и зауговаривала дальше, – может, все-таки машинку… пусть поездят за ней ребята, присмотрят.

– У нее Ларион лучше любого охранника! – возразил Павел, все-таки отрываясь от компьютера. – Включу маячок и у него на ошейнике. Так подойдет?

– Ты прав, Па-ашечка, маячки – это хорошо, только с машинкой спокойнее.

– Нет, Кира, так нельзя, – Павел строго посмотрел на жену, что, случалось, крайне редко. – Нельзя следить за человеком без особой надобности. Вспомни, как тебя раздражала слежка за тобой.

– Но Алиса такая взбалмошная, такая непредсказуемая… – волновалась о дочери Кира.

– В точности, как ты! – Павел улыбнулся, взял руку жены и поцеловал ладошку. – Я же не вожу тебя за ручку… Алиса взрослая девочка и гораздо расчетливее и прогматичнее тебя, уж поверь мне, однако, за тобой «машинку» я не посылаю, хотя, честно признаюсь, иногда очень хочется.

– Но…

– Нет, Кирочка, не надо ее контролировать, – не уступил Павел, и Кире на этот раз пришлось смириться – возможно, он прав. – О Виктории ты так не волнуешься, хотя, именно она, богатая наследница.

– У Вики есть ты и Дмитрий Викторович, а у Алисы нет мужской поддержки… – пояснила Кира свою опеку и удвоенную заботу о «младшенькой».

– Ты не справедлива, – слегка нахмурился Павел, приняв упрек на свой счет. – Я делаю, что могу – у меня нет времени с сыном поиграть… один выходной с трудом освобождаю – работа у нас круглосуточная.

– Не обижайся, Паша, но речь в данном случае не о твоем внимании к Алисе, – пояснила Кира, поцеловала в висок обидевшегося мужа и снова обняла за шею. – Ей не хватает внимания ее отца – она его любит, а Анатолий уже давно не видится с ней, только по телефону разговаривает, да и то редко… А относительно «расчетливее и прогматичнее»… Алисе просто хочется казаться такой: независимой и самостоятельной, а в душе она очень ранимая девочка.

– Ну, может быть… – неохотно согласился Павел, – без отца жить, и правда, не очень…

Оторвавшись от мужа, Кира прошлась по небольшому полупустому кабинетику, смежного с их спальней, решая для себя что лучше: продолжать разговор об Алисе или перевести разговор на более «безопасную» тему.

– Знаешь, мне иногда кажется, что Алиса чувствует себя в этом доме… ну, как временная гостья, что ли… Вика здесь хозяйка, а Алиса…

– Поэтому ты ее так опекаешь, – догадался Павел, – хочешь своей удвоенной заботой возместить любовь отца и всех окружающих…

– Наверно…

Отъехав в кресле от стола, Павел повернулся к жене и протянул к ней руку.

– Иди ко мне, заботливая моя.

Кира подошла, вложила свою руку в руку Павла. Он потянул ее к себе на колени, обнял, прижал к груди и погладил по спине – пожалел.

– Хочешь, я поговорю с Анатолием и попрошу хоть раз в месяц видеться с дочерью…

Кира отстранилась от мужа и посмотрела на него влюбленными глазами.

– Ты самый лучший мужчина на свете! – восхитилась она и поцеловала его в губы. – С этой проблемой я попытаюсь справиться сама, а ты лучше…

– Если ты на счет машины, то нет! Маячок куда надежнее, чем слежка без визуального контакта, – попытался Павел убедить жену и все же… – Ну, хочешь, выделю ей телохранителя – для твоего спокойствия – пусть охраняет Алису двадцать четыре часа в сутки!

– Не, не, не, – покачала головой Кира и вспомнила о Викторе – телохранителе знакомого банкира – вот кому Алиса искренне обрадовалась бы. – Телохранителя не надо. Ладно, как скажешь, дорогой… Ты же у нас профи.

– Сразу бы так… – успокоился Павел и, научившись у жены, перевел разговор на другую тему. – Лучше узнала бы имя и фамилию этой девушки, которую Алиса поселила в твоем домике…

– Точно! – вскинулась Кира и, поцеловав мужа, бросилась в спальню за телефоном. – Паш, ты гений!

– Как скажешь! Тебе виднее, – снова улыбнулся Павел, довольный, что проблема со слежкой за Алисой решена.

Кира схватила телефон с тумбочки и написала сообщение Михалычу, на что тут же получила ответ: «Анастасия Николаевна Фомина 17 лет – документики проверил, когда обед принес, она в манеже на вольтиж группу смотрит».

Кира поблагодарила ответственного и предусмотрительного сторожа и уже в сотый раз похвалила себя за выдвинутые при продаже конюшни условия: организовать две льготные группы (одну по иппотерапии, вторую для деревенских детишек) и оставить Михалыча «вольным сторожем третьей руки» без конкретных обязанностей – присмотреть, поддержать, подсказать.

– Пашечка, мне прислали сведения об этой девушке… Анастасия Николаевна Фомина. Узнаешь?

– Куда же я денусь, если я «Пашечка»?

Через минуту Кира получила распечатанные на принтере сведения об Анастасии Николаевне Фоминой, даже с фотографией, и углубилась в чтение.

– Смотри какая девочка классная – чемпионка Москвы по гимнастике… – искренне удивлялась она полученной информации. – Какая перспективная девушка! В нашей вольтижировочной группе не хватает лидера, а с профессиональной растяжкой эта девушка просто находка для нас. Представляешь, как настоящая гимнастка будет выступать на лошади в одиночных и групповых соревнованиях!

– Кира! Пожалуйста, не мешай, – попросил Павел, поворачиваясь к компьютеру, – а то я до утра не закончу.

– Только не ночью, – запротестовала Кира и снова поцеловала мужа в щеку. – Ночью ты только мой!

– Тогда не мешай!

Кира взяла листочек и вышла из спальни, поднялась на третий этаж, но в комнату Алисы идти передумала, сложила листочек, сунула его в карман джинсов и пошла в комнату сына.