Читать книгу Семья. История об отцах и детях, и чужаках - Нолан Росс - Страница 48

Увидев маму, Холли сразу бросилась на улицу.

Оставшись на кухне, Джейк видел в окно, как, подбежав, Холли крепко обняла его маму, и как мама во встречном объятии подняла Холли над землёй, закружив, а потом поставив на землю, опустившись на колени, тоже крепко обняла.

Уже намного позже Джейк, вспоминая это, поймёт, что в тот момент и мама, и Холли – они обе – искали опору в объятии друг друга. Будто бы внезапно объявившийся погибший сын угрожал разрушить всю идиллию, которая была без него выстроена.

Но в тот момент Джейк, наконец избавившись от оцепенения, предвкушая радость, встал из-за стола и пошёл в прихожую с трепетным чувством, что вот-вот всё встанет на свои места; что все пазлы станут единым целым – станут наконец той самой семьёй, о возвращении в которую Джейк мечтал бесконечно долгие годы, будучи в плену.

Секунды шли, но дверь так и не спешила открываться. И тогда Джейк, затаив дыхание, сам вышел на террасу, по ступеням которой уже поднималась мама в обнимку с Холли.

Джейк часто представлял себе этот момент. Представлял, что, сбежав (мечты о самых разных, в том числе и волшебных, способах побега занимали огромную нишу в его воображении), первым, кого он увидит, оказавшись на подъездной дорожке дома – это мама.

Она же могла увидеть его, например, из окна кухни или, быть может, делая уборку в его комнате: оба окна выходили на дорогу. Мама бы увидела его, замерла на секунду, а в следующую – она бы уже, торопясь изо всех сил, выбежала на террасу. Ещё секунду они бы с мамой просто смотрели друг на друга, словно желая убедиться, что перед ними не мираж, нарисованный их воображением, или не сон, который исчезнет, стоит лишь только оказаться к желанному слишком близко.

Но, вот прошло бы ещё мгновение и, убедившись, что увиденное не мираж (а быть может, наплевав на этот факт), они оба бы бросились навстречу друг другу, чтобы заключить друг друга в самые крепкие и долгие объятия на свете.

Мама бы плакала, а Джейк – просил бы её этого не делать, сам при этом не сдерживая потоки слёз счастья и понимания, что он больше никогда не разлучиться со своей семьёй. А мама бы клялась, что ни одна сила больше не способна будет отнять её любимого сына.

Иногда, вместо мамы, Джейк представлял отца. Но «иногда» лишь по той причине, что чаще всего в воображении Джейка, которое спасало его от падения в бездну безумия и отчаяния, отец не встречал его у дома. Отец почти всегда был тем, кто находил и спасал Джейка от монстра.

Сейчас же места между Джейком и мамой было недостаточно для того, чтобы с разбегу заключить друг друга в объятия. К тому же Джейк очень переживал, что будет, когда мама его обнимет, как он отреагирует?

Джейку очень хотелось верить, что именно объятия мамы непременно снимут с него «чары оцепенения», как это бывает в сказках; Джейку хотелось верить, что эти объятия излечат, заставят его думать, будто ничего не происходило и вовсе; думать, будто он никуда не исчезал.

Но вот прошла уже секунда, вторая, третья, а мама так и стояла напротив, больше не делая ни единого шага навстречу.

И если в его воображении подобная заминка объяснялась простым проявлением страха потерять то, что ты так давно желал найти, то сейчас… Джейк не знал в чём причина.

Но он не успел больше ни о чём подумать, потому что, будто придя наконец в себя, мама поднялась по ступеням и подойдя к Джейку, осторожно прикоснулась пальцами к его свисающим почти до плеч волосам и прошептала:

– Я рада, что ты вернулся, милый… Рада, что теперь ты с нами… Идём в дом, а то здесь прохладно.

В глазах мамы стояли слёзы, но Джейк не был уверен, что они вызваны счастьем от его возвращения.

Единственное, что в тот момент Джейк знал наверняка, так это то, что сам он едва сдерживает горячие слёзы. Слёзы разочарования.