Читать книгу Записки инженера. Шесть вопросов. План жизни с конца. Выращивание себя. Выращивание Родины. Сказки из физики - Номер PD C8083N45J - Страница 23

Отец водил меня ребенком в парк Горького. Тогда это был парк для всех. Там собирались коллекционеры марок, монет, значков. Это не запрещалось.

Высокий мужчина в длинной офицерской шинели или темном длинном пальто – это был полковник, мой будущий тесть.

Бомбардировщик

Георгий Николаевич был летчиком дальней авиации. Высокий, красивый, статный. Образцовый офицер. В нем было два мира. Георгий уходил в поля рядом с аэродромом. Каждая травинка, цветок, каждое маленькое насекомое были ему интересными и родными. Это был мир, в котором жила его душа.

Особенность бомбометания в том, что результат не видишь. Бомбы падают из одного мира, который в бомбардировщике, на тот мир, который внизу. Что сталось с милыми травинками, цветами, букашками там, внизу? Эти два мира не встречаются в одной душе.

Бомбардировщик дальней авиации – грозная машина, которую стараются сбить наземными средствами и с воздуха. Случалось такое и с Георгием Николаевичем. Ранения обеих ног, госпиталь, швы – и снова в строй.

Зойка

Была при аэродроме медсестра – красавица Зойка. Осиная талия, тяжелые манящие бедра, раскосые глаза, танцевала, пела, характер – огонь. Женщина-праздник. Мечта всех летчиков полка. Но такая женщина не для каждого. А только для того, кого сама выберет.

Говорили Зойке, что есть самый-самый мужчина – высокий красавец Симаков. Увидела его Зойка – и выбрала. В 1949 году родилась у них в Вене, в Австрии, дочурка – моя будущая жена Тамара, очень похожая на мать. Потом родился сын – Коленька, названный в честь деда.

Красавица Зойка была создана для праздника, и праздник состоялся. В доме был достаток. Военные много привозили, уезжая из Европы. Это не мародерство, многое можно было просто купить у нищих послевоенных немцев.

Зойка устраивала красивые праздники для своих детей, собирала всех дворовых ребят, устраивала праздники для всех.

Перелом

Перелом в судьбе случился неожиданно. Георгий бежал по летному полю и вдруг упал. Разошлись швы на одной ноге, потом на другой. Разные госпитали. Разные врачи. Целители. Любые деньги. Никакого результата. На это ушло все привезенное с собой из Европы.

Тридцать лет Георгий Николаевич ходил с открытыми ранами на ногах, делал себе перевязки, менял бинты, стирал, сушил, накручивал их снова на раны. Жил один на один с постоянной болью. Не сказав об этом ни слова. Таковы Русские Офицеры.

Георгий снова вернулся в свой мир малых травинок, цветов, букашек. Куда еще от боли идти? Это были теперь не букашки, а марки. Он стал знатоком. Мои три детских альбома дали ему чуток жизни – занятие на месяц. Там нашлась одна стоящая марка.

Жизнь без праздника

Красавица Зойка была женщиной для праздника. Праздник закончился. Пришла стремная работа медсестрой на аэродроме. До конца. Прекрасные глаза померкли, продолжая тлеть, теперь уже тяжелым огнем звериной интуиции.

Женщине-красавице никогда не принять уход своей красоты, громадный вес, слоновьи ноги. И хромую судьбу, честно разделенную с мужчиной, бинтующим каждый день ноги с открытыми ранами.

И особенно не принять рядом, в «двушке» на четверых, свою копию – дочь Томку, красавицу, умницу, с осиной талией, тяжелыми манящими бедрами, раскосыми рысьими глазами, девушку-огонь – тоже созданную для праздника.

Томка-Актриса получила сполна – за жизнь своей мамы без праздника. Так сполна, что вынуждена была выйти замуж, чтобы только из дому уйти.

Томка

Томка поступила в университет, на филологический факультет. Но чаще ходила на физфак, на лекции к физикам очень способного курса, где учился Аркадий. Так часто ходила, что ей на физфаке преподы замечания стали делать: почему вы занятия пропускаете?

Посещала театральную студию, ходила и в горы, в том числе с ребятами Маркова. Девчонке с такими способностями еще бы и дом. И все выстроилось бы хорошо. В какую сторону ни глянь – везде способностей у Томочки хватало. Вот только дома не было.

Отец был вынужден молчать. Мать… Ну кто я такой, чтобы людей судить?

Все мои детские тетради со стихами – от Томки.

Душе Томки нужно было куда-то прибиться, к какому-то человеку. У нее было чутье на людей. Не от разума, от природы. По несчастью, чувствовала Тома только потенциал, не реальность. И шла по воле своего чувства. Страшным звериным чутьем определяла Тома этот будущий потенциал и прикипала к человеку всей своей пылкой душой.

Избранники недотягивали. Много сил нужно, чтобы поднять в воздух такое чудо, высшей пробы. Чтобы бережно, с пониманием нести в руках такой сильный огонь, оберегать его.

По какой-то причине все избранники были юноши с еврейской кровью. Не берусь рассуждать, почему так получилось, да и не нужно это. Сначала был Вадик, потом Аркадий, потом я. Все было не то. Нужен был совсем другой человек. Может быть, такой, как я сейчас, в 65 лет, – для девчонки в 25 лет. Оберегающий ее, направляющий, понимающий ценность и неповторимость божьего огня, заложенного в ней. Сейчас я бы смог. Впрочем, кто знает…

А тогда мальчишка на шесть лет младше не мог управлять мощным пламенем. Не смог сотворить праздник для Томки-Актрисы. И она повторила судьбу своей мамы – красавицы Зойки. Все это начиналось с войны, с ран на ногах полковника Симакова.