Читать книгу Свидетель смерти - Нора Робертс - Страница 2

Убийство – это всегда гнусность: с тех самых пор, как человеческая рука с пятью пальцами в первый раз схватила камень и размозжила им человеческий череп. Но жестокое и кровавое уничтожение целой семьи в собственном доме, ночью, в постелях, – это была какая-то новая форма зла.

Об этом думала Ева Даллас, лейтенант «убойного» отдела полиции Нью-Йорка, глядя на Ингу Снуд, женщину сорока двух лет. Домашнюю прислугу. Разведенную. Убитую.

Брызги крови и положение тела подсказали ей, как обстояло дело. Убийца Инги Снуд подошел к постели, поднял голову женщины (вероятно, схватил ее за светлые волосы средней длины), полоснул лезвием ножа слева направо – довольно чисто, одним движением – по горлу и тем самым рассек яремную вену.

Аккуратно, безусловно, быстро. Скорее всего, тихо. Вряд ли жертва даже успела понять, что происходит. Никаких следов оборонительных действий, никаких других повреждений, никаких следов борьбы. Только кровь и смерть.

Ева прибыла на место преступления первой, опередив и свою напарницу, и бригаду экспертов. Звонок в Службу спасения был передан в полицейскую патрульную машину. Патрульные, в свою очередь, связались с отделом убийств, и вызов переадресовали ей около трех часов утра.

Ей еще предстояло осмотреть остальные тела и места их убийства. Она вышла из спальни, бросила взгляд на патрульного на посту в кухне.

– Никого не впускать.

– Да, лейтенант.

Ева прошла через кухню в помещение, разделенное надвое: столовую и гостиную. Дом на одну семью, достаток выше среднего. Приличный район, Верхний Вест-Сайд. Приличная система сигнализации. Одна беда: семейству Свишер и их экономке она никакой пользы не принесла.

Хорошая мебель. Наверное, подобрана со вкусом, предположила Ева. Все чисто и аккуратно, все вроде бы на своих местах. Стало быть, это не ограбление. В доме полно дорогой портативной электроники.

Она поднялась наверх, вошла сначала в комнату родителей. Кили и Грант Свишер, возраст соответственно тридцать восемь и сорок лет. Как и в случае с их экономкой, не было никаких следов борьбы. Просто мужчина и женщина, муж и жена, спали в своей постели и теперь были мертвы.

Ева окинула быстрым взглядом комнату, заметила дорогие мужские часы на комоде, пару женских золотых сережек на ночном столике.

Нет, это не ограбление.

Она вышла из комнаты в тот самый момент, когда ее напарница, детектив Делия Пибоди, поднималась по ступенькам. Она заметно прихрамывала.

Может, зря она разрешила Пибоди приступить к активной работе? Может, она поспешила, спросила себя Ева. Ее напарница подверглась нападению всего три недели назад: преступник подстерег ее на пороге ее дома. И Еву до сих пор преследовало кошмарное воспоминание о крепкой и надежной, как скала, Пибоди – избитой, с переломанными костями, простертой в бессознательном состоянии на больничной койке.

Лучше об этом не вспоминать. Забыть про чувство вины. Лучше вспомнить, как она сама ненавидела болеть. Нет, что ни говори, а работа все-таки лучше, чем вынужденное безделье.

– Пять трупов? Вторжение со взломом? – Слегка запыхавшись, Пибоди объяснила: – Патрульный на входе ввел меня в курс дела.

– Похоже на то, но выводы делать пока рано. Прислуга внизу, ее помещение за кухней. Убита в постели, перерезано горло. Вон там – хозяева дома. Тот же почерк. Двое детей, девочка и мальчик, в своих спальнях на этом этаже.

– Дети? О господи!

– Патрульные сказали, что мальчик здесь. – Ева вошла в следующую дверь и включила свет. – Идентифицирован как Койл Свишер, двенадцати лет.

На стенах в его комнате висели спортивные постеры. Было очевидно, что больше всего он любил бейсбол. Брызги его крови попали на торс игрока команды «Янки».

В комнате царил типичный для подростка беспорядок, вещи на полу, на столе, на комоде были разбросаны как попало, но Ева сразу поняла, что смерть застигла Койла врасплох, как и его родителей. Никаких признаков борьбы.

Пибоди откашлялась.

– Четко и быстро, – заметила она, стараясь не давать воли чувствам.

– Взлома не было. Сигнализация не сработала. Либо Свишеры забыли ее включить, но я бы на это не поставила ни цента, либо кто-то раздобыл их коды. Либо обзавелся хорошей заглушкой. Девочка должна быть здесь.

– Ладно. – Пибоди расправила плечи. – И без того погано, но, когда замешаны дети, еще в сто раз хуже.

– И не говори. – Ева вошла в комнату, включила свет и осмотрела обстановку. Пушистое бело-розовое одеяло на постели, маленькая девочка с густыми и пышными светлыми волосами, запекшимися от крови. – Никси Свишер, девять лет согласно данным.

– Совсем еще ребенок.

– Да. – Ева оглядела комнату и насторожилась. – Что ты видишь, Пибоди?

– Несчастную девочку, которой уже не суждено стать взрослой.

– Вон там. Две пары туфель.

– Дети из состоятельных семей чуть ли не купаются в туфлях.

– Два школьных рюкзачка. Смотри не наследи. Ты себя обработала?

– Нет, я только…

– А я уже. – Ева вступила на место преступления, наклонилась и руками, обработанными защитным аэрозолем, подняла туфли. – Разного размера. А ну-ка позови первого прибывшего на место.

Пибоди поспешила исполнить приказ. Все еще держа в руках туфли, Ева вновь повернулась к убитой девочке. Отставив туфли в сторону, она вынула из своего полевого набора пластинку для идентификации отпечатков пальцев.

Да, с детьми гораздо тяжелее. Трудно было взять эту маленькую ручку. Такую маленькую безжизненную ручку. Трудно смотреть на маленькое существо, лишенное стольких лет жизни, всех ее радостей и горестей.

Ева прижала пальчики к пластинке и стала ждать, пока на дисплее компьютера не высветятся данные.

– Офицер Граймс, лейтенант, – объявила появившаяся в дверях Пибоди. – Первым прибыл на место.

– Кто сообщил о происшествии, Граймс? – спросила Ева, не поворачиваясь.

– Неустановленное лицо женского пола, лейтенант.

– И где оно, это неустановленное лицо?

– Я… лейтенант, я полагал, это одна из жертв.

Тут Ева повернулась, и он увидел высокую худощавую женщину в брюках свободного покроя и видавшей виды кожаной куртке. Светло-карие глаза, холодные, все подмечающие глаза полицейского, высокие скулы, ямочка на подбородке. Темно-каштановые короткие волосы были небрежно подстрижены.

Он уже кое-что слышал о ней и сейчас, когда в него впился этот ледяной взгляд, понял, что свою репутацию она вполне заслужила.

– Значит, неизвестная женщина набирает 911, сообщает об убийстве, а потом прыгает в постель, чтобы ей перерезали горло за компанию с остальными?

– Ну… – Он был патрульным с двухлетним стажем. Он не был офицером «убойного» отдела. – Вот эта девчушка могла позвонить, а потом попыталась спрятаться в постели.

– Вы сколько лет в полиции, Граймс?

– Два года… будет в январе, лейтенант.

– У некоторых штатских чутья больше, чем у вас. Вы не умеете осматривать место преступления и ничего не понимаете. Пятая жертва, идентифицированная как Линни Дайсон, не проживает по этому адресу. Это не Никси Свишер. Пибоди, обыскать весь дом. Мы ищем еще одну девятилетнюю девочку, живую или мертвую. Граймс, идиот, что вы стоите столбом? Объявляйте тревогу. Программа «Перехват». Возможно, ее похитили, а остальных убили только ради этого. Шевелитесь!

Пибоди выхватила баллончик изолирующего аэрозоля из своего набора и торопливо обрызгала свои ноги и руки.

– А вдруг она прячется? Если это она позвонила на пульт, Даллас, возможно, она где-то прячется. Может, она в шоке, а может, боится выходить. Возможно, она жива.

– Начинай снизу. – Ева опустилась на четвереньки и заглянула под кровать. – Определи, с какого номера был звонок.

– Есть.

Ева подошла к стенному шкафу, обыскала его, осмотрела все уголки комнаты, где мог бы спрятаться ребенок. Потом она направилась к спальне мальчика, но на полпути остановилась. Допустим, ты маленькая девочка из хорошей семьи, у тебя любящие родители. Куда ты пойдешь в случае несчастья? Туда, сообразила Ева, куда ни за что на свете не пошла бы она сама. Потому что в ее детстве источником несчастья были как раз ее родители.

Она прошла мимо комнаты брата и вернулась в хозяйскую спальню.

– Никси, – тихо позвала она, оглядываясь по сторонам. – Я лейтенант Даллас. Я из полиции. Я пришла тебе помочь. Ты звонила в полицию, Никси?

«Похищение? – вновь подумала она. – Но зачем резать всю семью, чтобы похитить маленькую девочку? Проще схватить ее где-нибудь на улице или даже в доме: войти, вкатить ей дозу и унести. Скорее всего, она попыталась спрятаться, но они нашли ее, и теперь она лежит где-то в укромном месте, такая же мертвая, как и все остальные».

Ева включила свет на полную мощность и увидела смазанные кровавые следы на ковре с дальней от нее стороны постели. Оставшийся на кровавом полу отпечаток маленькой ладошки, еще один и более длинный след, тянущийся в ванную комнату.

Может, это и не кровь девочки. Скорее это кровь ее родителей. Крови было столько, что ей пришлось ползти прямо по кровавой луже. Чуть ли не вплавь, подумала Ева.

Обстановка оказалась шикарной: большая ванна, две раковины персикового цвета. Санузел раздельный, ясное дело.

Смазанные кровавые следы запачкали красивый и светлый плиточный пол.

– Черт побери, – пробормотала Ева и пошла по следу к душевой кабине из толстого зеленого стекла.

Мысленно она приготовилась увидеть окровавленное тельце убитой девочки.

Но увидела живую девочку, дрожащую от страха. Ее руки, лицо, ночная рубашка были в крови.

На один страшный миг Ева увидела себя. Кровь у нее на рубашке, на руках, на лице. Она сидела, съежившись, на полу в холодной комнате мотеля. В этот миг она даже увидела нож у себя в руке. С него капала кровь. А рядом с ней на полу лежало тело мужчины, которого она зарезала.

– Господи! О господи!

Ева попятилась. Ей хотелось бежать. Ей хотелось закричать. И тут девочка подняла голову. Ее глаза встретились с глазами Евы. Она заплакала.

Ева очнулась мгновенно, словно кто-то залепил ей пощечину. «Это не я, – сказала она себе, стараясь выровнять дыхание. – Это не я».

Никси Свишер. Ее звали Никси Свишер.

– Никси Свишер, – повторила Ева вслух и почувствовала, что окончательно пришла в себя. Девочка жива, и с ней надо работать.

Быстрый осмотр подсказал Еве, что девочка не ранена и кровь на ней чужая. Она вздохнула с облегчением, но тут же снова напряглась. Надо бы вызвать сюда Пибоди. Сама она не лучшим образом умела общаться с детьми.

– Привет. – Ева присела на корточки и постучала пальцем по полицейскому жетону, прикрепленному к поясу брюк. – Я Даллас. Я из полиции. Ты вызвала нас, Никси.

Широко открытые глаза девочки слепо смотрели на нее. Зубы Никси выбивали дробь.

– Пойдем со мной. Я хочу тебе помочь. – Ева протянула руку, но девочка отшатнулась, как загнанный в ловушку зверек.

«Я точно знаю, что ты чувствуешь, детка. Мне ли не знать».

– Не надо бояться. Никто тебя не обидит. – По-прежнему вытянув одну руку вперед, Ева другой рукой вытащила рацию и вызвала Пибоди: – Я ее нашла. В хозяйской ванной. Поднимайся сюда. – Она ломала голову, не зная, как подобраться к девочке. – Ты вызвала нас, Никси. Ты молодец, храбрая девочка. Я знаю, тебе страшно, но мы тебя в обиду не дадим.

– Они убили, убили, убили…

– Они?

Голова у девочки тряслась, как у старухи с болезнью Паркинсона.

– Они убили, убили мою маму. Я видела, видела. Они убили маму и папу. Они убили…

– Я знаю. Мне очень жаль.

– Кровь. Я ползла прямо по крови. – Глядя на Еву огромными неподвижными глазами, Никси подняла руки. – Кровь.

– Ты ранена, Никси? Они тебя видели? Они тебя ранили?

– Они убили, убили…

Тут в ванной появилась Пибоди, и Никси завизжала, словно ее резали. И бросилась прямо на руки Еве.

Пибоди остановилась и заговорила очень тихо, нарочито спокойно:

– Я вызову Службу защиты детей. Она ранена?

– Насколько я могу судить – нет. Но она в шоке. – Держать ребенка было неловко, но Ева обхватила Никси обеими руками и распрямилась. – Она все видела. У нас не просто уцелевшая, у нас тут самый настоящий очевидец.

– Девятилетняя девочка видела… – вопросительно прошептала Пибоди и мотнула головой в сторону спальни. Никси тем временем рыдала на плече у Евы.

– Да. На, возьми ее и…

Но когда Ева попыталась передать девочку Пибоди, Никси еще крепче уцепилась за нее.

– Боюсь, придется вам самой нести ее, лейтенант.

– Дьявол! Позвони в Детскую службу, пусть пришлют кого-нибудь. Начинай съемку. Комнату за комнатой.

Ева надеялась передать девочку кому-нибудь из патрульных, но Никси словно приклеилась к ней. Пришлось смириться. Оцепенев от напряжения, она унесла Никси на первый этаж, огляделась в поисках спокойного места и выбрала игровую комнату.

– Я хочу к маме. Я хочу к маме.

– Да, я понимаю. Но дело вот в чем: тебе придется меня отпустить. Я тебя не брошу, но ты уж, пожалуйста, перестань меня душить.

– Они ушли? – спросила Никси, прижимаясь лицом к плечу Евы. – Тени ушли?

– Да. Отпусти меня. Давай сядем рядом, мне надо кое-что сделать. Нам надо поговорить.

– А вдруг они вернутся?

– Я их не пущу. Я знаю, тебе тяжело. Хуже не бывает. – Ева просто не знала, что ей еще сказать, что сделать. В конце концов она опустилась на пол вместе с повисшей на ней Никси. – Мне надо делать мою работу, только так я смогу помочь. Мне надо… – Она мысленно выругалась. – Мне надо взять образец с твоей руки, а потом ты сможешь умыться. Вот умоешься, и тебе сразу станет лучше, верно?

– На мне их кровь…

– Знаю. Вот смотри, это мой полевой набор. Я только возьму тампончик для образца. Это называется уликой, понимаешь? А потом мне надо будет тебя записать. На диск. Ну а потом ты пойдешь в ванную, вон туда, и умоешься. Включить запись, – скомандовала Ева и осторожно отстранила от себя Никси. – Ты Никси Свишер, верно? Ты здесь живешь?

– Да. Я хочу…

– А я лейтенант Даллас. Вот сейчас я проведу тампоном по твоей руке и возьму образец, а потом ты сможешь пойти умыться. Это не больно.

– Они убили маму и папу.

– Знаю. Мне очень жаль. Ты их видела? Сколько их было?

– На мне их кровь.

Ева запечатала тампон с образцом крови и взглянула на девочку. Она прекрасно помнила, каково это – быть маленькой девочкой, перепачканной в чужой крови.

– Хочешь умыться?

– Я не могу.

– А я тебе помогу. Может, хочешь попить чего-нибудь? Я могу…

Тут Никси разрыдалась, и Ева почувствовала, как у нее самой защипало в глазах.

– Что? Что случилось?

– Апельсиновая шипучка.

– Хорошо. Я посмотрю, есть ли…

– Нет, это я спустилась за апельсиновой шипучкой. Мне не разрешают, но я не послушалась. Я пошла вниз, а Линни не хотела просыпаться и идти со мной. Я одна пошла в кухню, и я все видела.

Теперь уже они обе были перепачканы в крови. Ева решила, что умывание подождет.

– Что ты видела, Никси?

– Тень. Мужчину. Он вошел в комнату Инги, и я подумала… Мне хотелось подсмотреть, ну, только на минутку, будут ли они заниматься этим. Ну, вы понимаете.

– Заниматься чем?

– Сексом. Я знала, что нельзя, что подглядывать нехорошо, но я заглянула, и я видела!

Все лицо малышки было теперь мокрым от слез. К тому же у нее потекло из носа. За неимением лучшего Ева извлекла из полевого набора еще один тампон и вытерла ей личико.

– Что ты видела?

– У него был большой нож, и он ее зарезал. Прямо насмерть. – Никси прижала ладошку к собственному горлу. – И было много крови.

– А что было дальше, можешь сказать?

Слезы полились ручьем. Ева вытирала их тампоном и рукой.

– Он ушел. Он меня не видел, и он ушел, а я взяла телефон Инги и набрала 911.

– Ты умница, Никси. Суперкласс.

– Но я хотела к маме. – Голос девочки прерывался от слез, она стала икать. – Я хотела к папе, и я поднялась по черной лестнице, по ней Инга ходит… И я их видела. Их было двое. Они зашли в мою комнату и к Койлу, и я уже знала, что они будут делать. Но я хотела к маме и забралась в их спальню, и я их увидела. На мне их кровь. Они были мертвые. Они все мертвые, да? Все. Я не могла пойти посмотреть на всех. Я спряталась.

– Ты все правильно сделала. Посмотри на меня, Никси. – Ева выждала, пока заплаканные детские глаза не встретились с ее глазами. – Ты жива, и ты все сделала правильно. Потому что теперь ты поможешь мне найти тех, кто это сделал, а я заставлю их за это заплатить.

– Моя мама умерла. – Никси забралась на колени к Еве и безутешно разрыдалась.

Было уже около пяти часов утра, когда Ева наконец смогла вернуться к Пибоди и к своей работе.

– Как девочка?

– Плохо. Ну а чего ты хотела? Сейчас с ней социальный работник и врач. Они ее умоют и осмотрят. Но мне пришлось поклясться, что я не уйду из дома, только после этого она от меня отцепилась.

– Вы ее нашли, вы пришли ей на помощь. Понятное дело, она вам доверяет.

– Девочка вызвала полицию по телефону экономки, вот отсюда. – Ева ввела Пибоди в курс передвижений Никси. – Все, что она пока сумела мне рассказать, совпадает с объективной картиной. Чистая, профессиональная работа. Проникли в дом. Обошли или заглушили сигнализацию и охранную систему. Один берет на себя экономку. Это первый удар. Она живет на первом этаже, с ней надо покончить первым делом, гарантировать, что она не поднимет шум и не вызовет полицию. Второй парень, должно быть уже наверху, стоит на стреме: вдруг кто-нибудь проснется? Потом они вместе убирают родителей.

– Каждый взял на себя по трупу, – согласилась Пибоди. – Ни шума, ни борьбы. Сначала убрать взрослых. С детьми возни меньше.

– Один берет на себя мальчика, другой – девочку. Они знали, что в доме будет один мальчик и одна девочка. Было темно, и они убили не ту девочку, но это не значит, что они не знали убитых в лицо. Они должны были найти одну маленькую светловолосую девочку, и они ее нашли. Сделали свою работу и ушли.

– Нет кровавого следа на выходе из дома.

– Наверняка на них были защитные костюмы. Сделали дело и сняли. Все чисто, никаких хлопот. Время смерти установила?

– Экономка – в два пятнадцать. Отец – на три минуты позже, мать – следом за ним. Еще по минуте на каждого из детей. Все дело заняло минут пять-шесть. Чисто сработано.

– Не так уж чисто. Они оставили свидетеля. Конечно, девочка пока не в себе, но, я думаю, мы еще кое-что из нее вытянем. У нее есть мозги и есть хребет. Не заорала, когда увидела, как он перерезал горло экономке. – Ева представила себя на месте девочки в те несколько минут, что убийцы бродили по дому. – Ясное дело, она была в ужасе, но ведь не завопила, не побежала. Они бы живо ее обнаружили и покромсали. Нет, она затаилась и по-тихому вызвала полицию. Храбрая малышка.

– Что с ней теперь будет?

– Конспиративная квартира, засекреченное дело, охранники в форме, представитель Детской службы.

Казенные коридоры, обезличенное существование. Та жизнь, которая у нее была раньше, закончилась в два пятнадцать ночи.

– Надо будет проверить, есть ли у нее другие родственники или назначенные по закону опекуны. Позже мы с ней еще раз поговорим. Этот дом должен быть опечатан намертво! Начнем проверять родителей.

– Отец был адвокатом по семейным делам, мать – диетологом. Частная практика, пациентов принимала в основном на дому: у нее кабинет на нижнем этаже. Замки на месте, вроде бы никто ничего не трогал.

– Проверим их деловые связи, клиентов, персонал, личные дела. Тут видна работа профессионалов, тщательная подготовка. Может, один из них, или оба, или экономка имели кого-то на стороне, и это было как-то связано с организованной преступностью. Диетолог – это может быть ширма для наркотиков. Легкий способ сохранить стройность. Врач богат, клиент доволен.

– Неужели легкий способ существует? Поглощать пиццу тоннами и не выглядеть, как на шестом месяце беременности?

– Подмешай в пиццу немного амфетаминов, и полный вперед. – Ева пожала плечами. – Может, она не поделила прибыль со своим поставщиком. Может, у кого-то из них был роман с кем-то из плохих парней или с их подружкой, и все пошло наперекосяк. Уж если кто-то вырезал целую семью, значит, у него был чертовски веский мотив. Посмотрим, что «чистильщикам» удастся обнаружить на месте. А пока я хочу сама еще раз пройтись по всем комнатам. Я еще не…

Она умолкла, услыхав ритмичное пощелкивание каблуков по полу, и повернулась. В комнату вошла женщина, социальный работник из Службы защиты детей. Глаза у нее были заспанные, но выглядела она строго официально. «Ньюман», – вспомнила Ева ее фамилию. Канцелярская крыса из СЗД. И, похоже, не слишком счастлива столь ранним вызовом.

– Лейтенант, врач не обнаружил физических повреждений. Мы можем транспортировать несовершеннолетнюю немедленно. Полагаю, это оптимальный вариант.

– Дайте мне несколько минут, надо организовать охрану. Моя напарница может подняться и упаковать для нее кое-какие вещи. Я хочу…

Ей опять пришлось прерваться. На этот раз послышалась не дробь каблуков, а шлепанье босых ножек. Никси – все еще в окровавленной ночнушке – ворвалась в комнату, бросилась прямо к Еве и вцепилась в нее мертвой хваткой.

– Ты же говорила, что не уйдешь.

– Я же здесь.

– Не давай им меня забрать. Они сказали, они меня заберут. Прогони их.

– Ты не можешь остаться здесь. – Ева с трудом отлепила пальцы Никси от своих ног и присела, чтобы их глаза оказались на одном уровне. – Ты же сама знаешь, здесь оставаться нельзя.

– Не давай им меня забрать. Я не хочу с ней ехать. Она не из полиции.

– Я сделаю так, чтобы полиция все время была с тобой.

– Нет, ты сама. Я хочу, чтобы ты сама.

– Я не могу. Мне надо работать. Я должна сделать все, что нужно, для твоих мамы и папы. Для твоего брата и твоей подруги. Для Инги.

– Я с ней не поеду. Ты меня не заставишь.

– Никси…

– Послушай, Никси, – негромко, с ласковой улыбкой заговорила Пибоди, – мне надо переговорить с лейтенантом всего минутку, мы только отойдем вон туда, ладно? Никто никуда не уйдет. Просто мне надо с ней поговорить. Даллас?

Пибоди прошла в дальний конец комнаты, где Никси могла их видеть. Ева последовала за ней.

– Что? Что ты предлагаешь?

– Вам придется ее взять.

– Пибоди, мне надо работать на месте преступления.

– Я уже поработала, а вы можете вернуться позже, и работайте себе, сколько влезет.

– Отвезти ее на охраняемую квартиру? Какой смысл? Она опять в меня вцепится, как только я оставлю ее с охраной.

– Никакой охраняемой квартиры. Отвезите ее к себе домой. Более надежного места в городе нет. А может, и на всей планете.

На целых десять секунд Ева лишилась дара речи.

– Ты что, совсем с ума сошла?

– Нет, вы сначала выслушайте. Она вам доверяет. Она знает, кто тут главный, и верит, что вы ее защитите. Она – очевидец, и она – ребенок, переживший психологическую травму. Мы гораздо большего от нее добьемся, если она будет чувствовать, что ей ничто не угрожает, это я точно говорю. Она должна успокоиться… ну, насколько возможно. Дайте ей… ну хоть несколько дней. Нечто вроде переходного периода. Ну, нельзя ей сейчас в детский дом! Поставьте себя на ее место, Даллас. С кем бы вам было лучше: с крутым, матерым копом, который вас спас, или с этой воблой сушеной?

– Я не могу быть нянькой при ребенке. Не мой профиль.

– Ваш профиль – выкачивать информацию из свидетелей, а тут у вас будет полный доступ. Вам не придется каждый раз утрясать с СЗД разрешение поговорить с ней.

Это заставило Еву задуматься. Она оглянулась на Никси.

– Ну, может, на день, максимум на два. Соммерсет умеет ладить с детьми, хоть он и задница. Она все равно в шоке, так что его постная рожа вряд ли ее сильно испугает. Практически я беру под охрану свидетеля. Дом большой, справимся.

– Как пить дать.

Ева нахмурилась, пристально глядя на Пибоди.

– Смотри-ка, всего пара дней, как вышла на работу, а соображаешь.

– Может, я еще и не готова бегать наперегонки с подозреваемыми, но голова-то у меня работает. Мой ум по-прежнему остер!

– То-то и оно, что по-прежнему. Я думала, сотрясение прочистит тебе мозги, но приходится мириться с тем, что есть.

– Вредина.

– Я могу еще и похлеще, но сейчас пять часов утра, кофеина не хватает. Мне нужно позвонить.

Ева отошла на несколько шагов и краем глаза успела заметить, как напряглась Никси. Ева покачала головой и вытащила свой сотовый телефон.

Через пять минут она подозвала женщину из СЗД.

– Об этом не может быть и речи! – возмутилась та, выслушав Еву. – У вас нет квалификации! У вас нет разрешения на транспортировку несовершеннолетней. Я обязана сопровождать…

– Я беру свидетеля под охрану, ясно вам? Вы ей не нравитесь, а мне надо, чтобы она успокоилась и начала давать показания.

– Несовершеннолетняя…

– Девочка только что пережила потерю семьи, вырезанной у нее на глазах. Она хочет остаться со мной. И я вам говорю: будет так, как она хочет. Как офицер высшего звена Нью-Йоркской городской полиции, я позабочусь, чтобы она была доставлена в надежное место и находилась под усиленной охраной, пока ей угрожает опасность. Можете оспорить мое решение, но какой в этом смысл?

– Я обязана принять во внимание интересы…

– …несовершеннолетней, – закончила за нее Ева. – Что ж, в таком случае вы обязаны принять во внимание, что в ее интересах остаться в живых. Чувствовать себя в безопасности. Избегать стрессовых ситуаций. Она же и без того напугана до полусмерти, зачем усугублять?

Женщина бросила на Еву хмурый взгляд.

– Моему начальству это не понравится.

– Ваше начальство будет иметь дело со мной. Я забираю девочку. Можете подать на меня жалобу.

– Мне нужно знать, куда вы ее везете, какие там условия…

– Я дам вам знать. Пибоди? Пойди упакуй все, что может понадобиться Никси. – Ева подошла к Никси. – Ты же понимаешь, что тебе нельзя оставаться здесь.

– Я с ней не поеду. Я не хочу…

– Ну, сегодня тебе наглядно показали, что не всегда получаешь то, что хочешь. Но прямо сейчас можешь поехать со мной.

– С тобой?

Ева отвела Никси подальше от кипевшей возмущением Ньюман.

– Да, со мной. Я не могу остаться с тобой, потому что мне надо работать, но у меня есть люди, которые о тебе позаботятся. Я им доверяю, и ты тоже можешь им доверять.

– Но ты там будешь? Ты вернешься?

– Я там живу.

– Ну ладно. – Никси взяла Еву за руку. – Я поеду с тобой.