Читать книгу Свидетель смерти - Нора Робертс - Страница 6

Уличные фонари уже стали загораться к тому времени, как Ева выехала из Управления и направилась в Верхний город. При обычных обстоятельствах кошмарное уличное движение дало бы ей прекрасный повод порычать и поругаться, но в этот вечер она была рада растянуть дорогу до дома.

Она установила метод и тип убийц. Она могла мысленно пройтись по месту преступления бессчетное число раз, шаг за шагом. Но она не могла обнаружить мотив.

Она застряла в пробке и, глядя на задний бампер переполненного сдвоенного автобуса, уже в который раз перебирала в уме детали дела. Насилие без страсти. Кровавое убийство без неистовства.

В чем же тут фишка? В чем причина?

Действуя инстинктивно, Ева набрала личный номер Рорка на телефоне, висевшем на приборном щитке.

– Лейтенант?

– Как у тебя дела? – спросила она.

– Здоров, богат и мудр. Как у тебя?

– Ха! Коварная, злобная, вредная.

Его смех заполнил салон машины, и ей стало чуточку легче.

– Вот такая ты мне и нравишься.

– Ты где, Рорк?

– Пробиваюсь через эти чертовы пробки к родным пенатам. Надеюсь, ты делаешь то же самое.

– Совпадение. Как насчет отклонения от маршрута?

– А оно предусматривает еду и секс? – Он одарил ее лукавой улыбкой с экрана видеофона. – Честно говоря, рассчитываю на оба варианта.

«Странно, чертовски странно, – думала она. – Два года мы вместе, а эта его улыбочка до сих пор вызывает у меня сердцебиение».

– Возможно, позже, но первым блюдом в нашем меню стоит убийство.

– Поделом мне за то, что взял в жены легавую сучку.

– Между прочим, я тебя предупреждала. Погоди минутку. – Ева высунулась из окна и накричала на разносчика рекламы, который чуть не снес ей левую фару, лавируя среди машин на скейтборде. – Полицейская машина, задница! Будь у меня время, вбила бы я твои яйца тебе же в глотку этим скейтбордом.

– Дорогая Ева, ты же знаешь, как меня волнуют и возбуждают подобные слова. Как же мне теперь не думать о сексе?

Ева втянула голову внутрь и бросила свирепый взгляд на экран.

– А ты думай о возвышенном, о вечном. Мне надо еще разок пройтись по месту преступления. И мне бы не помешала еще одна пара глаз.

– Работы у копа всегда хоть отбавляй. Тем более у моего копа. Говори адрес.

Она дала ему адрес.

– Встретимся на месте. И если ты приедешь первым, ради всего святого, не трогай печати на дверях. Просто подожди. О черт, парковка! Тебе же понадобится разрешение! Я…

– Не понадобится, – сказал он и отключился.

– Все верно, – обратилась она к отключенному телефону. – Как-то я вдруг расслабилась и забыла, с кем имею дело.

Ева не знала, как Рорк улаживает досадные мелочи вроде разрешения на парковку, да и не хотела знать. Он как раз выходил из машины, когда она подъехала. Она поставила машину сзади и включила сигнал «На дежурстве».

– Славная улица, – заметил Рорк. – Особенно в это время года, когда кругом лежит палая листва. – Он кивнул на дом Свишеров. – Отличная недвижимость. Если они успели хоть что-то выплатить по закладной, по крайней мере девочка не останется без гроша. Хватит того, что она осталась сиротой.

– Дом почти выкуплен, плюс у них есть стандартные страховки, вложения, сбережения. В деньгах она нуждаться не будет. В том-то все и дело, к совершеннолетию она получит кругленькую сумму. Они оба оставили завещания. Трастовые фонды для детей под управлением законных опекунов и финансовой фирмы. Это, конечно, не миллиарды, но люди убивают ради проездного на метро.

– Они сделали распоряжения относительно наследников второй очереди, если с детьми тоже что-то случится?

– Да. – Эту версию она уже тоже успела обдумать. Истребить семью и огрести легкие денежки. – Нет, здесь ваши не пляшут. Все пойдет на благотворительность. Детские дома, педиатрические центры. Причем адресатов несколько. Никто не получит слишком жирный кусок пирога. А индивидуально вообще никто не обогатится.

– А фирма?

– Рэнгл, партнер, наследует бизнес. У него железное алиби. И если у него есть связи, не говоря уж о риске, чтобы заказать массовую резню, я съем свой жетон на завтрак. Эту семью убрали не ради денег. Во всяком случае, я такого мотива не усматриваю.

Рорк стоял на тротуаре, изучая дом, как и Ева. Старое дерево у входа, отряхивающее последние листья во дворик величиной с почтовую марку. Хорошая городская архитектура. Вазон у дверей, как ему показалось, с геранью. Все выглядит так безмятежно, обыденно, надежно до тех пор, пока взгляд не упадет на красный огонечек полицейской охранной системы, на желтую ленту с печатью, пересекающую входную дверь.

– Если бы речь шла о деньгах, – заметил он, – исполнители потребовали бы кругленькую сумму, чтобы убрать семью, как ты говоришь. – Он подошел вместе с ней к двери. – Я прозондировал почву, как ты велела. Нигде никаких слухов о контракте на этих людей.

Ева покачала головой.

– Нет. Тут нет связи. Но приятно вычеркнуть эту версию из списка, какой бы невероятной она ни была. Они не были связаны с преступным миром. И с правительственными организациями тоже. Я тут поиграла с версией, что кто-то из них вел двойную жизнь. Ну, вроде того, что было с Ривой пару месяцев назад.

Рива Юинг, одна из служащих Рорка, к несчастью для себя, вышла замуж за двойного агента, который подставил ее в деле о двойном убийстве.

– Нет, это не клеится, – продолжала Ева. – Никто из них не замечен в частых разъездах. Да они вообще никуда не ездили без детей, если на то пошло. В их компьютерах и телефонных разговорах тоже все чисто. Эти люди жили по расписанию. Работа, дом, семья, друзья. У них просто времени не оставалось на всякие глупости. К тому же… – Она замолчала и тряхнула головой. – Нет. Я хочу, чтобы ты составил собственное впечатление.

– Я не против. Кстати, я договорился, чтобы мою машину отогнали. Таким образом, моей прелестной жене придется отвезти меня домой.

– Да тут десять минут до наших ворот.

– Каждая минута, проведенная с тобой, дорогая Ева, для меня драгоценна.

Ева покосилась на него, пока декодировала электронную печать.

– Ты действительно хочешь заниматься сексом.

– Я же еще жив. Пока дышу, буду хотеть.

Рорк вошел в дом вместе с ней и огляделся, когда Ева включила свет.

– Уютно, – констатировал он. – Обставлено со вкусом. Все продумано, все на своих местах. Приятная цветовая гамма. Городской семейный стиль.

– Они вошли через эту дверь.

Он кивнул.

– Отличная охранная система. Много вспомогательных устройств и автоматических сигналов. Ее непросто было обойти.

– Твое производство?

– Да. Сколько им потребовалось, чтобы проникнуть в дом?

– Фини считает, минуты четыре.

– Они были хорошо знакомы с системой, возможно, знали коды. Но главное, они знали, что им нужно, – добавил Рорк, изучая панель сигнализации. – Хитрая штука. Тут надо, чтобы ручонки не дрожали. И необходимо точно настроенное оборудование. Видишь, вспомогательные механизмы включаются почти мгновенно при любой попытке взлома. Они должны были точно знать, чего ждать, что и где искать, они должны были отключить основные и вспомогательные механизмы одновременно еще до того, как начали вводить или считывать коды.

– Ну, значит, профессионалы.

– Безусловно, для них это был не первый выход на работу. Скорее всего, у них была идентичная система, и они на ней тренировались. Для этого требуется время, деньги, стратегическое планирование. – Рорк отошел от панели, стараясь подавить в душе досаду из-за того, что одно из устройств, изготовленных его фирмой, не выполнило своего предназначения. – Но ты ведь и не думала, что жертвы были выбраны произвольно.

– Нет, не думала. Судя по тому, что мне удалось установить на месте, – и показания свидетельницы это подтверждают, – один из них поднялся наверх и ждал там, пока второй прошел сюда. – Показывая дорогу, Ева направилась прямо в кухню. – Было темно, только уличные фонари светили через окна, но у них были приборы ночного видения. Иначе и быть не могло. Да еще и девочка описала пустые блестящие глаза.

– Ну, это могло быть плодом детского воображения. Глаза чудовища. Но, – Рорк снова кивнул, – скорее всего, ты права: это были приборы ночного видения. А где была она?

– Вон там, лежала на скамейке, – показала Ева. – Если бы он как следует осмотрелся, если бы уделил время обыску кухни, он бы ее увидел. Но она говорит, что он прошел сразу в комнату экономки.

– Значит, он знал, куда идти. Знал план дома или бывал здесь раньше.

– Я проверяю тех, кто проводил ремонтные работы или поставки провизии, но, по-моему, тут что-то другое. Откуда тебе знать расположение всех комнат, если ты, к примеру, пришел установить стиральную машину или отремонтировать туалет? Откуда тебе знать, где живет экономка?

– У нее была связь с кем-нибудь?

– Она ни с кем не встречалась в течение последних нескольких месяцев. Было у нее несколько подруг вне дома, но они подозрений не вызывают. Пока что.

– Ты не думаешь, что она была первичной мишенью?

– Совсем сбрасывать ее со счетов нельзя, но нет, я так не думаю. Он прошел прямо сюда, – повторила Ева и сама вошла в комнату экономки. – Он был заизолирован с головы до ног. Иного объяснения просто нет. «Чистильщики» не нашли ни единой частички кожи, принадлежащей кому-то постороннему. Девочка говорит, он двигался совершенно бесшумно, стало быть, на нем была специальная обувь. Подошел к кровати, схватил ее за волосы, вздернул голову вверх и перерезал горло правой рукой.

Рорк наблюдал, как она имитирует движения убийцы. Она действовала быстро и уверенно, ее глаза были бесстрастны.

– Штык-нож, судя по отчету Морриса. Лаборатория пока молчит, но, думаю, они смогут точно установить тип оружия. Потом он бросает ее обратно на кровать, поворачивается, выходит. Девочка находится вон там, у самой двери, но с другой стороны. Сидит на полу, прижавшись к стене. Если бы он оглянулся, он бы ее увидел. Но он не оглянулся.

– Уверенность или самоуверенность? – спросил Рорк.

– Я бы сказала, уверенность. К тому же он не оглянулся, потому что и не ожидал никого увидеть. – Она вдруг задумалась. – Почему он не ожидал никого увидеть?

– А с какой стати ему чего-то ждать?

– Люди не всегда остаются в постели всю ночь. Они встают в туалет, или, например, их что-то тревожит, и они не могут заснуть. Или потому, что им вдруг захотелось дурацкой апельсиновой шипучки. Как же это получается: ты такой дотошный, такой профессионал, но не осматриваешься в доме, в который проник?

Рорк задумался, вновь посмотрел по сторонам. Да, подумал он, представляя, как он сам пробирался бы по темному дому. Он непременно осмотрелся бы. Ему случалось в прошлом проникать в чужие дома и брать чужие вещи. И он никогда ничего не принимал как должное.

– Хороший вопрос. Хорошо, что ты его задала. Может быть, он – они уверены, что все будут на своих местах, потому что их собственный мир устроен именно так?

– Что ж, это версия. Выходит, – продолжала Ева, – возвращается к парадной лестнице и поднимается. Почему? Зачем, когда есть черная лестница? Прямо вон там. – Ева указала на дверь. – Вот этим путем девочка поднялась на второй этаж. По черной лестнице. Пибоди предположила, что парадная лестница ближе к хозяйской спальне. Это не лишено вероятности. И в то же время возвращаться назад, делать крюк – это лишняя трата времени и усилий.

– А они ничего не тратят даром. Они не знали, что есть вторая лестница.

– Точно. Но как они могли упустить эту деталь, если так хорошо знали все остальное?

Рорк подошел к двери, провел ладонью по косяку, осмотрел ступеньки.

– Ее не было, когда строили дом.

– Откуда ты знаешь?

– Дом построен в конце девятнадцатого века, неоднократно перестраивался и ремонтировался. Но эти ступеньки совсем новые. Вот эти перила, например. Это искусственный материал двадцать первого века. – Рорк присел на корточки. – Да и сами ступеньки тоже. И работа не слишком аккуратная. Я бы не удивился, если бы узнал, что это самодел. Они сами, без согласования построили эту лестницу, не обивая пороги, чтобы добиться разрешения на перепланировку. Они никому об этом не докладывали, поэтому черная лестница не фигурирует в официальных чертежах, схемах и планах, которые могли попасть в руки убийц.

– И откуда ты взялся такой умный? Ты прав. На официальном поэтажном плане этой лестницы нет, я проверяла. Но это еще не означает, что убийцы или один из них не бывали прежде в доме. Возможно даже, это был кто-то из друзей или соседей. Это комната экономки. И это ее лестница.

– Ну, вот тебе лишнее подтверждение того, что экономка не была главной мишенью. И вряд ли убийцы близко ее знали или раньше заглядывали в ее жилище.

– Она была лишней. Их целью была семья.

– Не кто-то из членов семьи, – вставил Рорк, – а вся семья в целом.

– Ну, если бы не вся, зачем убивать всех?

Ева провела его предполагаемым путем убийцы.

– Кровавый след из спальни экономки ведет вот сюда, к правой стороне парадной лестницы. Вот здесь более концентрированное кровавое пятно, видишь?

– И никаких кровавых следов, спускающихся вниз по лестнице. Защитные костюмы они сняли здесь, перед тем как спуститься вниз.

– Еще одно очко в пользу штатского.

– Я думаю, тебе следует придумать для меня какое-то другое определение. «Штатский» – это звучит так банально… и даже презрительно в твоих устах. Как насчет «внештатного специалиста по всем вопросам»?

– Ну да. Мой личный внештатный специалист. Не отвлекайся, умник. Они убили взрослых еще до того, как девочка успела подняться по черной лестнице. Она видела, как они вышли из этой комнаты и разделились. Каждый вошел в одну из оставшихся спален. На этом этаже есть еще две комнаты: кабинет и игровая. Ванная детей в конце коридора. Но они направились прямо в спальни. Исходя лишь из чертежей, они не могли быть на сто процентов уверены, какая именно комната является спальней.

– Нет, не могли. – Чтобы удовлетворить свое любопытство, Рорк заглянул в одну из комнат. Домашний кабинет: компьютер, мини-холодильник, полки с оборудованием, безделушки, семейные фото. Маленькая раскладная кровать, сплошь покрытая следами работы «чистильщиков». – Вот эта, к примеру, достаточно просторна для спальни.

Ева позволила ему бродить где вздумается. Он остановился в дверях спальни мальчика, и она увидела, как его лицо окаменело. Брызги крови на спортивных плакатах, подумала она, кровь на постели.

– Сколько лет было мальчику? – спросил он.

– Двенадцать.

– Где были мы в этом возрасте, Ева? Уж точно не в уютной комнатке, не в окружении своих маленьких сокровищ. Но, господи боже, чего это стоит – войти вот в такую комнату и прикончить спящего мальчишку? За что?

– Я собираюсь это выяснить.

– Ты это выяснишь. Ну что ж…

Рорк вышел из комнаты. Ему не раз приходилось видеть кровь. Да и проливать ее тоже. Но быть в этом доме, где семья жила своей обычной жизнью, увидеть спальню, где невинная мальчишеская жизнь была оборвана во сне… Он был потрясен.

– Кабинет не уступает по размерам этой спальне. Мальчик запросто мог бы оказаться в другом конце коридора.

– Значит, им пришлось наблюдать за домом или изучать его изнутри, чтобы точно знать, кто где спит. Если они наблюдали за домом снаружи, им пришлось потратить много времени, чтобы установить распорядок. Установить, где и когда зажигается свет. Но при наличии приборов ночного видения и других средств наблюдения они могли запросто увидеть, что творится даже за опущенными шторами. – Ева перешла в хозяйскую спальню. – Моррис говорит, что одна и та же рука убила экономку и обе жертвы мужского пола. Второй взял на себя женщин на этом этаже. Значит, роли они распределили заранее. Никаких разговоров, никаких лишних движений. Я даже подумала о роботах-убийцах.

– Слишком дорого, – живо возразил Рорк, – да и ненадежно в подобных ситуациях. И зачем посылать двух роботов? Зачем удваивать затраты и усложнять программирование? Всю работу мог выполнить один. Это при условии, что у тебя есть все необходимые средства, доступ к запрещенным роботам, которых нет на свободном рынке, не говоря уж об умении программировать их на взлом охранных систем и массовое устранение людей.

– Да я и не думаю, что это были роботы. – Ева перешла в спальню девочки. – Я думаю, это было сделано человеческими руками. И не важно, как это выглядит на первый взгляд. Каким бы холодным и бездушным это ни казалось, это было нечто очень личное. Нельзя перерезать горло девочке, если это не личное дело.

– Да, это очень даже личное дело. – Рорк взял ее за плечи и принялся растирать их. – Спящие дети им ничем не угрожали.

«Теперь в этом доме поселились демоны, – подумал он. – Жестокие призраки с руками, обагренными детской кровью. Те же демоны гнездятся в наших душах и постоянно нашептывают нам о пережитых ужасах».

– Может быть, дети были их мишенью, – предположила Ева. – Или, допустим, кто-то из членов семьи был потенциальным носителем компрометирующей информации, и они убили всех на тот случай, если носитель компромата успел поделиться с другими.

– Нет.

– Нет. – Она вздохнула и покачала головой. – Если убийцы боялись какого-то компромата, им пришлось бы удостовериться, что информация не ушла за пределы дома. Им пришлось бы угрожать, запугивать, пытать. Им пришлось бы проверять базы данных по всему дому, чтобы убедиться, что информация не загружена в какой-нибудь компьютер. У них было жесткое расписание: вошли, убили, вышли. Оно не оставляло времени на поиски чего бы то ни было. Все выглядит очень по-деловому. Но все равно это личное дело.

– Не так уж они умны, как им кажется, – пробормотал Рорк.

– Вот с этого места прошу поподробнее.

– Умнее было бы забрать ценности или разгромить дом. Тогда это было бы больше похоже на ограбление со взломом. Или порубать жертв в капусту. Тогда это выглядело бы как работа психопата.

Ева невольно засмеялась.

– А знаешь, ты прав. Ты чертовски прав. Так почему же они этого не сделали? Гордость. Они гордились своей работой. Да, это здорово придумано, это чертовски здорово. Это уже кое-что, а у меня ничего не было. Полный ноль. Я всегда знала, что не зря решила обзавестись тобой. Есть веская причина.

– Как говорится, чем богаты. – Рорк взял ее под руку, когда они начали спускаться по лестнице. – Но это неправда, что у тебя ничего нет. У тебя есть твоя интуиция, твои знания, твое упорство. И у тебя есть свидетель.

– Угу. – Еве пока не хотелось думать о свидетеле. – С какой стати тебе могло бы понадобиться уничтожать целую семью? Я имею в виду не тебя лично, я рассуждаю гипотетически.

– Спасибо за такое уточнение. Ты снимаешь камень с моей души.

– Свишер был адвокатом. Семейное право.

Рорк вскинул голову.

– Это любопытно, не так ли?

Они вышли из дома на улицу.

– А его жена была диетологом, консультировала семьи, у нее были клиенты, имевшие семьи. Предположим, Свишер проиграл дело – или выиграл – и тем самым разозлил своего клиента или его оппонента. Или, допустим, она нажала не на те кнопки, и чей-то перекормленный ребенок или взрослый клиент откинулся на ее диете. Дети ходили в частные школы. Может, они поцапались с кем-то из других детей. А у тех были обидчивые родители.

– Сколько путей перед тобой открыто!

– Да, только надо найти единственный верный.

– Кто-то из взрослых мог иметь роман на стороне с чьей-то женой или мужем. Мы знаем из истории, что это иногда сильно раздражает.

– Я эту версию проверяю. – Ева забралась в машину. – Но она не подтверждается. Похоже, у Свишеров был по-настоящему прочный брак, и превыше всего они ставили семью. Всюду ездили вместе, везде бывали вместе. Всей семьей. Впечатление такое, что у них просто времени свободного не было на внебрачные связи. Ведь секс требует времени.

– Бесспорно.

– Я ничего не нашла в их данных, среди их вещей, в их расписаниях, что указывало бы на любовный роман. Ну, пока не нашла, – добавила она, отъезжая от тротуара. – Никто из соседей ничего подозрительного не видел. Можно предположить, что один из убийц жил в этом районе, или у них было поддельное разрешение на парковку, или – господи боже! – они приехали на метро, черт бы его побрал, и взяли такси в паре кварталов отсюда. Никакого подтверждения всему этому я не нахожу.

– Ева, прошло меньше суток.

Она бросила взгляд на тихий дом, стоящий на тихой улице, через зеркальце заднего вида.

– А кажется, гораздо больше.

* * *

Еве всегда казалось странным, что Соммерсет материализуется в вестибюле как повторяющийся кошмар, она никак не могла к этому привыкнуть. Но еще удивительнее было увидеть его там в ту самую минуту, как она вошла в дверь, в сопровождении маленькой светловолосой девочки.

Волосы девочки, пышные и кудрявые, блестели, как будто их только что вымыли и расчесали. «Кто это сделал? – подумала Ева. – Малышка сама справилась со своей гривой или Соммерсет ей помог?» При мысли об этом ей стало не по себе.

Но девочка вроде бы с ним вполне освоилась, даже доверчиво держала его за руку. У ее ног терся кот.

– Какая радушная встреча! – Рорк движением плеч сбросил накинутое пальто. – Как поживаешь, Никси?

Она взглянула на него своими голубыми глазищами и чуть было не улыбнулась.

– Ничего. Мы испекли яблочный пирог.

– Да ну? – Рорк наклонился к Галахаду, который тут же стал тереться о его ноги. – Обожаю яблочный пирог.

– Я тоже испекла маленький из остатков теста и яблок. – И тут огромные голубые глаза остановились на лице Евы. – Ты их поймала?

– Нет. – Ева перебросила куртку через столбик перил, и впервые за всю историю их знакомства Соммерсет не стал ворчать или насмехаться над этой ее привычкой. – Такое расследование требует времени.

– Почему? По телевизору копы всегда быстро находят плохих парней.

– Это же не кино. – Ей хотелось подняться наверх, позволить себе отключиться на пять минут, чтобы очистить мысли, а потом вернуться к делу и пересмотреть его пункт за пунктом. Но эти глаза продолжали смотреть на нее с упреком и мольбой. – Я же тебе сказала: я их найду. И я сдержу слово.

– Когда?

Ева чуть было не выругалась. Она не успела бы удержать слова, которые не следовало произносить при детях, но Рорк ласково провел рукой по ее руке и заговорил первым:

– А ты знаешь, Никси, что лейтенант Даллас – лучший коп во всем городе?

Озадаченное выражение пробежало по лицу Никси.

– Почему?

– Потому что она не останавливается на полпути. Для нее это так важно, что она начинает заботиться о людях, которые пострадали, и остановиться уже не может. Если бы кто-то из тех, кто мне дорог, пострадал, я хотел бы, чтобы за дело взялась именно она.

– Бакстер говорит, что она всем дает по яйцам.

– Ну, раз он так сказал… – Теперь Рорк широко улыбнулся. – Я с ним спорить не буду.

– Где они? – спросила Ева. – Где Бакстер и Трухарт?

– В вашем кабинете, – ответил Соммерсет. – Ужин будет подан через четверть часа. Никси, мы должны накрыть на стол.

– Я как раз собираюсь… – начала было Ева.

Рорк решительно взял ее за руку и крепко сжал.

– Мы спустимся.

– Мне надо работать, – запротестовала Ева, пока они поднимались по лестнице. – У меня нет времени…

– Нам придется выкроить время. Один час ничего не решит, Ева, а ради девочки мы должны создать хотя бы видимость нормальной жизни, насколько это возможно. Ужин за столом – это нормально.

– Какая разница, где запихивать в себя еду – за большим столом или у себя в кабинете? Это значит – делать два дела сразу. Вот это нормально. Это по-деловому.

– Просто она пугает тебя.

Ева замерла на ходу, ее глаза превратились в узенькие щелочки, похожие на прорези бойниц.

– Да как у тебя язык поворачивается сказать такое?

– Потому что меня она тоже пугает.

Изумление отразилось на ее лице.

– Правда? Нет, правда? Или ты это просто так говоришь?

– Эти огромные глаза, полные горя, и отваги, и страха. Что может быть более пугающим? Вот она стоит перед нами, такая маленькая, все эти пышные волосы, чистенькие джинсики и свитерок… И требует. Прямо-таки излучает властность. Мы обязаны ответить на ее вопросы, а у нас ответов нет.

Ева перевела дух и оглянулась на лестницу.

– Я даже всех вопросов еще не знаю.

– Вот поэтому мы поужинаем вместе с ней и сделаем все возможное, чтобы показать ей, что мир не окончательно спятил, что в нем есть еще кое-что нормальное. Что-то человеческое.

– Ну ладно, ладно, мне надо выслушать рапорты моих людей.

– Встретимся внизу. Через четверть часа.

Кое-что нормальное она нашла в своем кабинете, где двое копов, явно совершивших набег на ее кухню, работали челюстями и в то же время изучали собранные материалы. На настенные экраны были выведены фотографии всех спален дома Свишеров с жертвами, а Бакстер и Трухарт тем временем энергично поглощали мясо.

– Бифштекс! – Бакстер подцепил на вилку еще кусок. – Ты хоть знаешь, когда я в последний раз ел такой бифштекс? Я бы поцеловал тебя, Даллас, но с набитым ртом это неприлично.

– Соммерсет сказал, что можно, – с просительной улыбкой добавил молодой и наивный Трухарт, все еще носивший форму.

Ева лишь пожала плечами и повернулась лицом к экранам.

– Ну и что вы думаете?

– Все, что отмечено в твоем отчете, подтверждается. – Бакстер продолжал жевать, но его лицо стало серьезным. – Чистая работа. И гнусная. Даже без очевидицы могу сказать, что действовали по крайней мере двое, и действовали они чертовски быстро. Судмедэксперт прислал результаты токсикологической экспертизы. Никаких наркотиков, никаких лекарств ни в одном из тел. Никаких наркотиков не найдено на месте. Даже болеутоляющие только в виде травяных настоев и мазей.

– Вписывается в профессию жены, – пробормотала Ева. – Не было оборонительных ран, не было сопротивления, с места ничего не украдено. Никаких следов, – добавила она. – У «чистильщиков» все по нулям. Вы передали свои текущие дела?

– С большим удовольствием. – Бакстер отрезал кусок бифштекса. – Теперь Кармайкл меня ненавидит, как тяжелый случай гонореи. Я на седьмом небе.

– Ваша смена на сегодня окончена. Явитесь завтра к восьми ноль-ноль. Двойное дежурство. Будете сидеть с ребенком и проверять имена, которые я вытащила из списка клиентов Свишера. Всех, у кого обнаружится хотя бы штраф за неправильную парковку, проверять по полной программе. Их самих, их семьи, друзей, сослуживцев, соседей и домашних животных. Будем искать, пока не найдем.

– Домоправительница? – спросил Бакстер.

– Проверю ее сегодня вечером. Мы проверим всех, включая детей. Школу, внешкольные занятия, соседей, установим, где они делали покупки, где ели, где работали, где играли. К тому времени, как мы с этим покончим, мы будем знать этих людей лучше, чем они сами себя знали.

– Целая куча имен, – заметил Бакстер.

– А нам понадобится только одно.

Хотя все ее мысли были заняты убийством, Ева ела жареного цыпленка и пыталась говорить о чем угодно, но только не о расследовании. Но о чем, черт побери, прикажете говорить с малолеткой за столом?

Они не часто пользовались парадной столовой. Ну по крайней мере она не пользовалась, признала Ева. Гораздо проще перехватить что-то у себя в кабинете наверху. Но она не могла бы назвать это пыткой: сидеть за большим полированным столом при пылающем камине, вдыхать запах тонких блюд и ароматических свечей.

– Вы так всегда едите? – спросила Никси.

– Меня не спрашивай. – Ева ткнула вилкой в сторону Рорка. – Это его дом.

– А мне завтра идти в школу?

Ева заморгала от неожиданности. Она не сразу сообразила, что вопрос адресован ей и что Рорк не собирается приходить ей на помощь.

– Нет.

– А когда я пойду в школу?

Ева ощутила ломоту в затылке.

– Я не знаю.

– Но если я не буду учиться, я отстану. А когда отстаешь, тебя выгоняют из оркестра, и ты не можешь играть. И в театр не пускают. – Слезы навернулись ей на глаза.

– Ну, видишь ли… – «Вот дерьмо». Это, конечно, она не сказала вслух.

– Мы можем устроить, чтобы пока ты занималась дома. Здесь, – деловито пояснил Рорк. «Как будто, – подумала Ева, – он на свет родился для того, чтобы отвечать на коварные вопросы». – Ты любишь школу?

– Ну, в общем, да. А кто будет мне помогать делать уроки? Мне всегда папа помогал.

«Ну уж нет, – мысленно продолжала Ева. – Ни за что. На это дело они меня не подвигнут даже динамитом».

– Мы с лейтенантом в школе не были отличниками. А вот Соммерсет мог бы тебе помочь.

– Я больше никогда не вернусь домой. Никогда не увижу маму, и папу, и Койла, и Линни. Я не хочу, чтобы они были мертвые.

«Вот он, мой шанс, – решила Ева. – Может, она еще и ребенок, но она очевидица».

Дело, слава богу, подали на стол вместе с жареным цыпленком. Слава богу.

– Расскажи мне, что они все делали. Весь день, до того как это случилось. – Рорк начал было возражать, но Ева лишь покачала головой. – Все, что ты помнишь.

– Папа накричал на Койла, потому что он утром проспал. Он вечно встает слишком поздно, когда все спешат. Мама сердится, когда глотаешь завтрак второпях, потому что есть надо правильно.

– Что вы ели?

– Мы поели в кухне. Овсяную кашу и фрукты. – Никси аккуратно отрезала стрелку спаржи и медленно прожевала. – Инга приготовила завтрак. И фруктовый сок. Папа выпил кофе, ему можно одну чашку. А Койл хотел новые роликовые коньки, а мама сказала «нет», и тогда он сказал: «Вот дерьмо!», а она на него та-ак посмотрела, потому что нельзя говорить «дерьмо», особенно за столом. А потом мы взяли наши вещи и пошли в школу.

– Кто-нибудь утром звонил по телефону?

– Нет.

– Кто-нибудь звонил в дверь?

Никси так же аккуратно отрезала кусочек цыпленка, прожевала, проглотила и только после этого ответила:

– Нет.

– Как ты добралась до школы?

– Папа нас проводил, потому что было не очень холодно. Когда бывает очень холодно, мы можем взять такси. А потом он идет на работу. А мама спускается вниз и работает там. А Инга пошла за покупками, потому что Линни должна была прийти после школы, и мама хотела, чтобы было больше свежих фруктов.

– Тебе не показалось, что мама или папа чем-то расстроены?

– Койл сказал «дерьмо» и не допил свой сок, поэтому мама его отругала. Можно мне их увидеть, хотя они мертвые? – Губы Никси задрожали. – Можно?

Ева знала, что это человеческая потребность. И почему для ребенка все должно быть иначе?

– Я это устрою, но на это потребуется время. Как тебе сегодня было с Бакстером и Трухартом?

– Бакстер смешной, а Трухарт очень славный. Он знает много игр. А когда ты поймаешь плохих парней, можно мне тоже их увидеть?

– Да.

– Ну ладно. – Никси опустила взгляд на свою тарелку и медленно кивнула. – Ладно.

– У меня такое чувство, будто меня подвергли допросу третьей степени. – Ева начала разминать плечи, едва переступив порог своего кабинета.

– Ты отлично справилась. Я было подумал, что ты переусердствовала, когда заставила ее вспомнить весь день перед убийством, но ты была права. Ей надо было поговорить об этом. Поговорить обо всем.

– Она все равно будет об этом думать. А если она станет рассказывать, вдруг ей вспомнится что-то важное? – Ева села за стол и задумалась. – Вот уж чего я никак не ожидала, даже не думала, что я об этом скажу, – и если ты когда-нибудь это повторишь, я завяжу твой язык морским узлом, – но, слава богу, с ней рядом Соммерсет.

Рорк усмехнулся и присел на краешек ее стола.

– Извини, я не расслышал.

Ее взгляд потемнел, в голосе появился металл.

– Я не шутила насчет морского узла. Просто я говорю, что девочка вроде бы ладит с ним, а он вроде бы знает, как с ней справиться.

– Ну, он воспитывал свою собственную дочь, а потом еще и меня принял в семью. У него слабость к детям, попавшим в беду.

– Никаких слабостей у него нет, но с девочкой он ладит. – Ева устало провела рукой по волосам. – Завтра я еще раз поговорю с Дайсонами, а там посмотрим, как пойдут дела. Может, мы переведем ее вместе с ними на конспиративную квартиру через пару дней. Сегодня я собираюсь сосредоточиться на экономке. Посмотрим, куда меня это приведет. Надо будет отправить памятку Пибоди, – спохватилась Ева. – Она уже была в школе. Пусть заедет туда завтра утром, возьмет для малышки домашнее задание и все, что нужно. Слушай, я как раз хотела тебя спросить: с какой стати ребенку рваться в школу, если есть законный повод прогулять?

– Вот уж о чем я понятия не имею. Может, для нее это как твоя работа для тебя и моя для меня. Нечто жизненно важное.

– Слушай, это же школа! Все равно что тюрьма.

– Я тоже всегда так думал. Возможно, мы были не правы. – Рорк наклонился и провел пальцем по ямочке у нее на подбородке. – Помочь тебе с этим делом?

– Разве у тебя нет своей работы?

– Кое-что есть, но я все это как-нибудь раскидаю. А пока я хочу помочь лучшему полицейскому детективу Нью-Йорка.

– Лесть тебе ничем не поможет. Ну ладно. Ты знаешь эту охранную систему. Попробуй дозвониться Фини домой, обменяться данными. Может, вдвоем вы вычислите, какое оборудование понадобилось этим ублюдкам, чтобы ее обойти. И откуда они его взяли.

– Есть. – На этот раз он погладил ее по щеке. – У тебя был длинный день.

– Продержусь еще пару часов.

– Прибереги хоть немного сил для меня, – бросил он на ходу и ушел в свой кабинет.

Оставшись одна, Ева установила вторую доску, запрограммировала на «автоповаре» кофейник любимого напитка и вызвала на экране данные по Инге Снуд.

Она внимательно изучила фото с ее удостоверения личности. Привлекательная женщина, спокойная, можно сказать, домашняя. Интересно, искала ли Кили Свишер именно такую. Не красавицу, не секс-бомбу, чтобы не искушать мужа.

Ну, каковы бы ни были ее требования, судя по всему, она нашла именно то, что искала. Инга Снуд проработала у Свишеров несколько лет. Дети выросли у нее на глазах, отметила про себя Ева. Своих детей у нее не было. Один брак, один развод, домашняя прислуга на полной ставке с тридцати лет. Ева не могла понять, как может кто-либо добровольно взяться за домашнюю работу на других, но решила, что люди разные бывают.

Финансовое положение Инги было стабильно, доходы соответствовали ее профессиональному статусу, траты были вполне разумны.

«Все в норме, – подумала Ева. – Ну что ж, Инга, давай копнем глубже».

Час спустя она встала и бросила безнадежный взгляд на доску с данными по убийствам.

Ничего, ровным счетом ничего! Если и были какие-то тайны в жизни Инги Снуд, они были слишком глубоко спрятаны. Ее жизнь была до того нормальной, что Ева удивлялась, как она не умерла от скуки. Она работала, ходила за покупками, дважды в год ездила в отпуск: один раз с семьей, на которую работала, а второй раз – на протяжении последних пяти лет – с двумя знакомыми в одно и то же курортное место на севере штата Нью-Йорк.

Она, конечно, проверит, действительно ли Инга ездила с этими женщинами, проверит и самих женщин, но она уже проверила их данные и ничего не нашла.

Бывший муж Инги жил в Чикаго, он вновь женился, имел ребенка, мальчика. Он занимался офисной работой в компании, поставлявшей провизию для ресторанов, за последние семь с лишним лет ни разу не совершил ни одного зарегистрированного путешествия в Нью-Йорк.

Предположение о том, что экономка могла что-то увидеть или услышать, пока покупала фрукты, казалось маловероятным. Но жизнь была полна неожиданностей, которые оканчивались кровопролитием.

В ее кабинет вошел Рорк.

– Тут у меня по нулям, – объявила Ева, кивнув на экран. – Придется еще побегать, все перепроверить, но, я думаю, в конце концов мы ее внесем в список случайных жертв.

– Мы с Фини пришли к единому мнению насчет оборудования, позволившего обойти охранную систему. Оно могло быть изготовлено вручную кем-то, имеющим опыт в этом деле и доступ к первосортным материалам. Если оно было куплено, искать надо среди военных, полицейских или разведывательных источников. Или на черном рынке. Таких запчастей не найдешь в магазине бытовой электроники.

– Не слишком сужает район поиска, но вписывается в картину.

– Давай на сегодня подведем черту.

– Да, на сегодня все. – Ева дала команду компьютеру сохранить записи и закрыла файл. – Завтра с утра поработаю здесь, потом оставлю на дежурстве Бакстера и Трухарта.

– Я завтра покажу это людям из моего мозгового треста. Вдруг кто-то из них даст что-то конкретное по охранной системе.

– Никто из жертв не проходил военной подготовки, насколько мне удалось установить, и не имел никаких связей с обороной или разведкой. – Ева перебрала данные в уме, пока они шли в спальню. – Никаких связей с организованной преступностью, с военизированными организациями. По моим сведениям, они не играли в азартные игры, не изменяли друг другу, не интересовались политикой. Ближе всего к одержимости подходит разве что увлечение женщины правильным питанием.

– Может, к ним, пусть даже случайно, попало нечто такое, что кто-то непременно хотел вернуть?

– Ну, тогда, если ты такой специалист по вторжениям со взломом, проникни в дом, пока он пуст, и возьми, что тебе надо. Зачем тебе забираться в дом ночью и всех убивать? Все, что у них было отнято, – это жизни. Свишеры мертвы, потому что кто-то хотел, чтобы они были мертвы.

– Согласен. Как насчет того, чтобы выпить по стакану вина и немного отдохнуть?

Ева чуть было не отказалась. Ей хотелось еще раз перебрать в уме все детали, рассортировать, пока не выскочит какая-нибудь деталь, не укладывающаяся в общую картину. Просто думать и думать, пока усталость не свалит ее с ног. И уж тогда ей ничего другого не останется, как на несколько часов забыться сном.

Их с Рорком жизнь никогда не будет похожа на жизнь Свишеров. Она и не хотела такой жизни, как у Свишеров, она бы ее просто не выдержала. Уж слишком у них все было правильно, слишком прямым курсом они плыли. Но все-таки у них была жизнь. Это была их жизнь, и эта жизнь заслуживала уважения. Или все-таки чьего-то внимания?

– Отличная идея. Оставим это дело повариться в собственном соку. – Она похлопала себя по лбу. – Сколько ни бьюсь, толку никакого.

– У меня имеется в запасе еще одна отличная идея.

Он повернулся так, чтобы они оказались лицом друг к другу, наклонил голову и слегка прикусил ее подбородок.

– Тебе бы только меня раздеть, вот и вся твоя идея.

– Я ее творчески развиваю, в том-то вся и соль.

Ева рассмеялась.

– Рано или поздно и у тебя фантазия иссякнет.

– Ты бросаешь мне вызов. Давай возьмем вино к бассейну и устроим заплыв.

– Я бы сказала, твои идеи от раза к разу становятся все лучше и… – Она замолчала и бросилась бежать, услыхав крик Никси.