Читать книгу Сон океана - О. Влади - Страница 14

К огромному сожалению Иринарха, отец Соломеи выглядел моложе его и намного моложе своих лет. Он был не высок, и не сказать, чтобы приятен внешне – кожа темнее обычного, черные, завивающиеся волосы, тонкие черты лица и глубоко посаженные глаза, но в нем чувствовалась энергичность и ум, что привлекало в нем. Дильдабек прибыл один без жены, прекрасная Арахн осталась в Феерии смотреть за порядком. Нарат рассказал отцу, что это очаровательная молодая женщина, самая красивая из живущих, после Соломеи естественно, и что Синклар на нее очень похожа – они как две капли воды. Дильдабек заверил, что в свой следующий приезд обязательно будет с ней и это событие не заставит себя долго ждать.

Встреча прошла приветливо и непринужденно. Дильдабеку очень понравилась Башня Дев, он по достоинству оценил красоту и мастерство фресок и барельефов. Но обосноваться решил в Башне Знаний, ему приглянулась Комната заката. В то время как Синклар и Равшан обосновались в Башне Дев, а Гутлеиф и Аружан, как обычно, остановились в Башне Приветствия.

В честь приезда Дильдабека был организован семейный обед, хотя Иринарх изначально хотел устроить большой городской праздник и скачки в честь приезда дорогого гостя. Но отец Соломеи, сказал: «О, великий правитель, в Феерии мы ведем тихую замкнутую жизнь, я привык к тишине и с удовольствием проведу время в кругу моей новой семьи».

Такой ответ понравился Иринарху, но он все равно настоял, чтобы через несколько дней были проведены лошадиные бега и выступление лучших легионеров Иранхары, в котором те покажут мастерство боя и владения оружием.

Обед проходил в узком кругу. Были приглашены главный визирь с семьей, главный командующий города с детьми и еще, в знак уважения, несколько знатных городских вельмож с женами. Звучала тихая музыка, и мягкие отблески свечей играли на серебряной посуде, шелковых платьях и украшениях присутствующих.

Дильдабек подробно рассказывал о том, как жил без дочерей, как он доволен их семейной жизнью и всячески восхвалял увиденное в Иранхаре. В один из моментов он посмотрел на Гутлеифа и спросил, почему его жена, славная Аружан, так напряжена и сердита. На что принц ответил:

– О светлейший, я женился на прекрасной девушке, улыбчивой и внимательной, ее внешность, грация и обходительность пленили меня. Но, прошло немного времени, и она перестала отвечать на мои желания, стала постоянно чем-то недовольна, ее одежда и прическа старомодны и неаккуратны. Все мои попытки изменить это, или подружить ее с вашей дочерью Синклар, безуспешны…

Аружан, услышав ответ мужа, покраснела и злобно блеснула глазами на Гутлеифа.

– … Моя жена не выезжает со мной ни на охоту, ни в Черный замок, да и к царю, за последние пять поворотов Солнца приехала впервые, – задумчиво закончил принц.

– Странно, Аружан, ты была такая… активная и уверенная в нашу первую и последнюю встречу. Может тебе нужно развеется, поехали с нами после утренней церемонии на охоту, я тебе одолжу одно из моих дорожных платьев, – предложила Соломея. Но, несмотря на ее приветливый тон и улыбку, Аружан почувствовала тот же холодный бездонный взгляд Соломеи, именно почувствовала глубоко в сердце, а не увидела, и поняла, что сейчас или позже, но окончание их первого разговора состоится. От этого она съежилась и стала еще менее привлекательной.

– А потом искупаемся в Арзу, – добавила весело Синклар. – У Гутлеифа хорошие воспоминания об этом озере!

Аружан помрачнела еще сильнее, но ничего не ответила.

– Ну что вы, мои красавицы, – вмешался Дильдабек. – Вам бы все скачки и развлечения! Аружан серьезная и умная девушка, вы езжайте, а мы с ней посмотрим завтра библиотеку. Если вы, мой друг, не против? – обратился он к Гутлеифу.

Принц в ответ довольно махнул головой, день, проведенный с Синклар и Равшаном, обещал быть приятным и насыщенным.

Аружан, в свою очередь, благодарно улыбнулась Дильдабеку.

– Ну, если вы, мой уважаемый отец, собираетесь провести день с Аружан, может быть, вы случайно зайдете в Башню Дев, там тоже есть на что посмотреть, – с иронией добавила Синклар. – Возможно к первой звезде она дождется Гутлеифа в более приподнятом… приподнятом настроении.

За столом все засмеялись. Аружан покраснела еще сильнее, но натянуто улыбнулась вместе со всеми.

В этот момент Иринарху стало жалко принцессу, он хотел было заступиться за нее, но на спасение Аружан пришел правитель Феерии.

– Моя прекрасная Синклар, поверь мне, книги и хорошая беседа иногда бывают ценнее любых развлечений. Но мы с Аружан, с согласия Гутлеифа, можем выпить по бокалу вина, дожидаясь вас…

Принц, еще более довольный, повторно махнул в ответ головой.

– …Наимудрейший Иринарх, я думаю, вам тоже пойдет на пользу купание в озере, – добавил Дильдабек.

– Возможно, я подумаю над этим, – улыбнулся в ответ царь, и взглянул на Соломею. Ему показалось, что та очень внимательно и изучающе смотрит на Дильдабека. «У них крепкая семья», – подумал он. – «Но хорошо, что дочери внешне на него не похожи».

После утренней церемонии Равшан, Синклар и Гутлеиф отправились на охоту. Соломея и Нарат, к большому удовлетворению Иринарха, решили осмотреть изменения в городе и провести время с ним, но, к сожалению для него, день пролетел слишком быстро. На вечерней церемонии принцесса поцеловала Иринарха в щеку и шепнула: «Я очень скучала, мой господин, надеюсь, мы больше не будем надолго расставаться». Вспоминая эту маленькую ласку, Иринарх уснул бесконечно счастливым.

В развлечениях и заботах незаметно прошло две луны.

В один из дней Иринарх поднялся на смотровую площадку и увидел там одиноко стоящую Соломею. Она задумчиво смотрела на появившуюся на небе Луну, ее тоненькая фигура, одетая в белые легкие одеяния в сумерках выглядела как мираж. За все время, прошедшее со дня появления принцессы в его жизни, он впервые видел ее одну. Это наполнило его душу радостью, но в тоже время встревожило:

– О, очаровательная Соломея, что случилось и почему ты одна и здесь? О чем грустит твое сердце?

– Сегодня луна, как в первый день нашего знакомства, мой господин, – произнесла Соломея, не отвечая на вопрос.

Иринарх некоторое время помолчал, любуясь вечерней равниной.

– Позволь спросить тебя, прекраснейшая, кто эта девочка, которую ты привезла с собой из Феерии?

– Это дочь моей служанки Агот. Она умерла в мое отсутствие, оставив дочь одну. Ее зовут Лаерк. Вы не против, мой господин, она останется со мной.

– Я не против, дорогая.

Иринарх взял руку принцессы в свои ладони и посмотрел ей в глаза, его переполняли чувства, он помолчал и, собравшись с мыслями, спросил:

– Ты грустишь из-за смерти служанки?

– Можно я проведу сегодняшнюю церемонию? – опять не отвечая на вопрос, сказала Соломея.

Иринарху показалось, что он утонул в глубине ее взгляда, и чтобы не выдать свое волнение он, махнув головой, отошел в сторону. Раздался звук горна, Соломея подняла руки и ей в ответ жители Иранхары, выйдя из своих домов и окончив дела, подняли руки вверх, приветствуя своего правителя.

С этого дня Соломея всегда проводила вечерние церемонии, а царь стоял рядом и любовался ею. Нарат с ними не поднимался на стену, и Иринарх наслаждался этими минутами – ему казалось, что в его доме царит счастье. Но в один из дней начались неприятности.

После утренней церемонии, Аружан спускалась по ступенькам, споткнулась и подвернула ногу. Ее уложили в постель, и она попросила Гутлеифа остаться с ней. В последнее время Аружан выглядела очень бледной и уставшей, от еды ей было плохо, и у всех зародилось подозрение, что принцесса, наконец-то ждет ребенка, по этой причине муж старался быть к ней как можно более внимательным. Принц остался ухаживать за женой, а Синклар с Равшаном, как всегда счастливые, веселые и шумные, отправились прогуляться до озера у башни Арзу, что с восточной стороны столицы.

Через некоторое время во дворец вернулась испуганная и опечаленная стража – случилась беда. Как потом выяснилось, конь Равшана на большой скорости споткнулся и подвернул ногу. Падая, принц ударился головой и прилег отдохнуть в тень. К несчастью рядом оказалось несколько гнезд скорпионов, которые, по причине только известной им, напали на людей и спящего Равшана. Бог спас Синклар, в этот момент принцесса плавала в озере. Погибло несколько стражников и принц.

Семья была убита горем. Синклар не выходила из своих покоев, а после того как тело принца было предано погребальному костру, отбыла в Черный замок. Чтобы не оставлять ее одну, Гутлеиф уехал с ней, забыв об Аружан.

Аружан, так расстроили эти события, что она впала в беспамятство, повторяя в бреду, что носит под сердцем земное воплощение зла, а не ребенка Гутлеифа. Ее слова списали на ревность и неожиданную трагедию. Через несколько дней, придя в себя, принцесса собралась и со стражей отбыла к себе в Красный замок. Никакие уговоры и просьбы о том, чтобы она осталась, на нее не подействовали и не убедили, а так как всем в эти скорбные дни было не до ее капризов и причуд, принцессу отпустили. Через некоторое время прилетела птица с сообщением, что Аружан благополучно доехала до замка и чувствует себя хорошо. Но через две луны прибыл один из легионеров Красного замка с печальными известиями – Аружан потеряла ребенка и умерла сама. Как ни странно никто из семьи не отправился на Юг, чтобы присутствовать на погребальном костре первой принцессы Иранхары. Гутлеиф также не поехал проводить жену в последний путь, он обосновался в Черном замке, утешая и заботясь об Синклар.

Соломея была молчалива и печальна, она редко выходила из своих покоев, не появлялась даже на террасе, чтобы поплавать в бассейне, хотя до этого не пропускала и дня. Иринарх грустно наблюдал за ней, его горе, к удивлению для него, отошло на второй план, так ему хотелось утешить принцессу. Нарат так сильно переживал о смерти любимого брата, что через луну его поразил неизвестный недуг, он начал бледнеть и худеть, и в один из дней слег в постель. Соломея не отходила от мужа ни день, ни ночь. Иринарху казалось, что она перестала есть и спать, а горе ее не знает предела.

Но беды на этом не остановились, из Феерии прискакал начальник дворцовой стражи Ерсус с сообщением о том, что убита прекрасная Арахн. Ее обезглавил влюбленный в нее воин Сабит, а сам после этого бросился в море. Дильдабек, пораженный неожиданным горем, не мог найти себе места – сначала он в отчаянии метался по комнате, а затем быстро собрался в дорогу.

Соломея взялась проводить отца до озера Арзу. Попрощавшись с Иринархом у Северных ворот, Дильдабек вскочил на коня и медленно направился через равнину в сторону оливковых садов. За ним последовала Соломея.

– Я оставила себе Ерсуса, – сказала она.

– Зачем он тебе, он не уберег Арахн, не поможет и тебе, – сердито отчеканил Дильдабек.

– Ты же знаешь, он не виноват, Арахн предупреждали быть осторожнее с лю… с мужчинами. Она была не воздержанна в желаниях и играх, – резко ответила принцесса.

– А я говорил тебе, что ее нужно забрать сюда! Это все ты со своими пла… идеями. Давай ускоряйся, я даю тебе еще…

Дальше Иринарх уже не слышал, о чем они спорили, так как они удалились далеко вперед, но его удивила грубость в тоне Дильдабека и неожиданная резкость Соломеи. Царь подумал, что смерть жены опечалила Дильдабека настолько, что он не контролирует себя, а болезнь Нарата и усталость сделали принцессу раздраженной. Споря, правитель Феерии и Соломея исчезли из вида, а Иринарх, предварительно зайдя проведать Нарата, поднялся на Смотровую площадку и стал дожидаться возвращения принцессы. В тот вечер она была молчалива и еще более печальна, чем обычно.

Через луну после отъезда Дильдабека в Феерию умер Нарат.

Иринарху казалось, что земля скоро сойдется с небом и наступит пустота. Он не мог остановить события и чувствовал, как его душа разрывается. Он не мог рыдать, он не мог кричать, говорить, есть и спать. Он не понимал, как такое могло произойти, как мог наступить тот миг, когда грань между все хорошо и все потеряно стерлась.

Иринарх сидел в Зале и смотрел на пустой трон сына, как вдруг он почувствовал, что оцепенел, все было как во сне, а он наблюдал со стороны и не мог поверить в происходящее. На погребение приехали Синклар и Гутлеиф, царь отметил про себя, что они прекрасно выглядят. «Это хорошо», – подумал он. – «Их объединило горе и возможно это будет удачный для всех союз». Соломея была как в тумане, он видел ее бледную и нахмуренную, но не слышал, не ощущал, она как тень появлялась и исчезала. Прошли все ритуалы, но Иринарх их не заметил. Он очнулся, когда увидел, что догорают последние угли скорбного костра. Потом заметил, что остался один, стража держалась вдалеке, не беспокоя его своим присутствием. Постояв еще немного, царь тихо побрел к себе в башню. Он чувствовал, что постарел и очень устал, что его душа где-то глубоко в колодце и возможно он хочет туда же, подальше от произошедшего.

Поднявшись в свои покои, Иринарх подошел к окну и замер, наблюдая за беседой звезд, которые то загорались ярче, то слегка мутнели. Луна мягко светила, погруженная в свои мысли, легкий ветерок обещал прохладу утра, стрекот ночи говорил о бесконечном течении жизни – все было также как всегда, но уже где-то рядом не было Равшана и утром он уже не увидит Нарата. Его сердце замерло, в груди застыл безмолвный крик, и он закрыл глаза. Иринарх простоял так некоторое время и вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть. Оглянувшись, он увидел Соломею, она сидела в кресле и наблюдала за ним. Их глаза встретились, ее взгляд был глубок как небо за окном. И в этот момент в голове Иринарха все перемешалось, в миг проскочили воспоминания об их первой встрече, о прекрасной невесте у алтаря, о завершении строительства Башни Дев, о том, как он увидел Соломею и Нарата, приближающихся к дворцу после своего долгого отсутствия, промелькнули мертвые лица принцев и прогорающие угольки костра. Иринарх решительно, как в годы, когда он с мечом завоевывал этот край, подошел к принцессе, поднял ее на руки, положил на кровать и поцеловал. Принцесса ответила на поцелуй, отстранила его лицо и заглянула в глаза. В этот момент все горести и печали покинули правителя Иранхары.