Читать книгу Сон океана - О. Влади - Страница 7

Она стояла на носу корабля и смотрела, как судно мягко разрезает воду. Сегодня море было нежным и спокойным, и казалось, что сквозь его синеву можно было разглядеть его сердце. В нем чувствовалось спокойствие, свойственное стихии в период отдыха. Она любила море, могла определить его настроение по цвету воды и запаху ласкающего ее ветра, и море отвечало ей взаимностью, нежно оберегая и предупреждая задолго об изменении своего настроения.

Легкий ветер надувал паруса и нес «Фаусту» в заданном направлении.

Альвильде нравился этот корабль, и она была опечалена предстоящим расставанием. До него у них была одномачтовая галера «Судьба», быстроходная и легкая она не давала шансов себя догнать, могла появиться неожиданно и исчезнуть не оставляя следа, они долго ходили под ее парусом. Но однажды к ним в команду нанялся человек, который рассказал о быстрейшем и красивейшем, по его мнению, судне «Фауста».

Они долго ходили за ним следом, но корабль был неуловим и останавливался только в больших охраняемых портах. Но однажды удача изменила «Фаусте», а началось все с того, что капитан «Фаусты» Бара в одном из портов влюбился в пышногрудую и черноокую Мэри и решил отойти от дел. Но Мэри была из приличной семьи и за нее давали хорошее наследство, а вот состояние Бара было не так велико. И тогда он увлекся идеей найти клад. Бара скупал карты и рукописи, где, так или иначе, упоминалось о пиратских сокровищах и затонувших судах, и каждый вечер воздавал с мольбою всевышнему, прося, чтобы тот указал ему путь, взамен обещая отстроить часовню или даже храм, в зависимости от величины дохода. И вот его мольбы были услышаны. В один из вечеров ему подвернулась удача – к нему пришла информация о тайнике одного из самых известных, и по слухам самого богатого, пирата Алана.

Бара, являясь человеком, несомненно, отважным и быстро соображающим, но ум часто подводит, когда речь идет о золоте, несмотря на возможную опасность, решил один добыть сокровища пирата. Он с его командой, держа это в тайне, отправились в долгое и изнурительное путешествие к острову, где знаменитый свободный капитан хранил свою добычу. Эти известия принес на борт «Фаусты» один из людей Алана, очень обиженный на своего бывшего капитана и выгнанный им с корабля. Он же нарисовал примерную карту острова и согласился лично их сопроводить, естественно за большую долю сокровища. Бара был согласен на любой размер вознаграждения, ведь он планировал убить информатора, которого, к слову, звали Фаррел.

В один прекрасный солнечный день «Фауста» встала на якорь около одного из островов Индийского моря2. Вся команда, уставшая и измотанная от долгого путешествия и как следствие потерявшая бдительность, во главе с капитаном сошли на берег и отправились вглубь острова, где в глубине горы находилась пещера с добычей Алана. Пещера с сокровищами действительно была там. Сундуки с золотыми монетами и кольцами, цепями и браслетами, камнями и жемчужными ожерельями, золотые чаши и серебряные кубки, бочонки с ромом и амфоры с вином – все это ввело команду в состояние неистового веселья и пьянства. Даже Бара, обычно не употребляющий крепкие напитки, выпил второй—третий кубок крепкого южного вина и закусил находящимися там сладостями, при этом даже не подумал, как могли сохраниться свежими в пещере восточные лакомства. Никто не заметил, когда исчез Фаррел. Уставшие и выпившие почти все находящиеся в пещере напитки, люди уснули. Через день, когда капитан Бара с командой, груженной мешками с сокровищами, вышел на берег «Фаусты» там не оказалось. Как в прочем и шлюпок и каких-либо кораблей в ближайшие лет сорок.

Двухмачтовая каравелла с огромными парусами, послушная и легкая в управлении, «Фауста» была свободная как ветер и маневренная как маленький кораблик в руках ребенка, на верхней палубе у нее крепилось несколько пушек, что делало ее еще и опасной. Ее любило море, даря ей хорошую погоду и удачу, ее любила команда и, что естественно, любил капитан.

Альвильда гордилась своим кораблем, но время шло и на смену легким и изящным каравеллам пришли большие парусные суда, в портах их называли каракки; мощные и устойчивые трехмачтовые хорошо вооружённые корабли, которым были не страшны ни бури, ни расстояния. Парус одного из них и увидел как-то Алан на горизонте. «Фауста» не стала близко приближаться, но долго шла следом, держась на почтительном расстоянии. В одном из прибрежных городков Альвильда выяснила, что имя этому таинственному кораблю «Звезда».

Высокий и грациозный корабль с тремя палубами и рядами пушек по обеим сторонам, с фигурой Амфитриты на носу, представляла собой вершину технической мысли человека. Алан заболел «Звездой», он носился по морю пытаясь найти след судна, изучал пути ее передвижения. Но сложив все, понял, что у «Фаусты» нет шансов его победить в ближнем бою, и даже если он объединиться с другими свободными капитанами, они не смогут загнать этот корабль в ловушку или догнать, если тот решит от них скрыться.

Тогда Альвильда и предложила захватить его иначе.

– Это корабль тебе нравится и не дает покоя уже столько времени, давай я тебе его подарю, – сказала она в один из редких дней, когда они остались вдвоем на берегу, а их команда ушла на охоту вглубь острова.

Алан посмотрел на нее вопросительно.

– Это намного проще, чем ты думаешь. Я первая проникну на корабль. Возьму с собой, скажем Фаррела, а вы подойдете позже по сигналу, нам нужен только торговый корабль…, – и она подробно рассказала ему о своей идее.

Алан был в восторге, его смущало только то, что они расстанутся на некоторое время, но «Звезда» его манила сильнее всех сомнений. Тем более в этот раз очередь быть капитаном была его. По заведенной между ними традиции на каждом новом корабле они менялись капитанством. В первый раз, познакомившись у берегов Бхарат3, они бросили монетку, и первенство выпало Алану, затем его сменила Альвильда и так каждый раз по очереди.

Они рассчитали путь, по которому должна была пройти «Звезда», и, предугадав нужный момент, подожгли подготовленное торговое судно. Альвильда оделась как богатая леди и вышла на палубу. Она почувствовала, как у всей команды перехватило дух, во-первых, потому что платье на ней отраду никто не видел, а во-вторых, ее никогда не воспринимали как женщину, она была просто их капитаном. И теперь команда смотрела на нее новыми глазами, потеряв дар речи и оцепенев пока Фаррел не выругал их подбором слов, значение которых понимал только он, и не надавал тумаков попавшим под руку. Сам он оделся не менее богато и стильно. По легенде они были венецианские жители, брат и сестра, на корабль которых напала пиратское судно «Фауста», но капитан, заранее почуяв не ладное, спустил на воду шлюпку и отправил их на время подальше. Капитан, к слову, был их дядя и дал им в дорогу воды и шкатулку с драгоценностями своей покойной супруги и их тети. Фаррел взял себе имя Тициан, а Альвильда, после некоторого раздумья, остановилась на Лукреции. Они были молоды, прекрасны и безоружны.

Алан критически оглядел Альвильду:

– Тебе нужно было сделать завивку и уложить волосы в прическу.

– Ну как ты себе представляешь в море аккуратную прическу и кудри, – удивилась она.

– Я думаю, что леди всегда ходят с прическами, – настаивал Алан. – Вообще Лукреция не очень тебе подходит.

– Знаешь что, если тебе нужна прическа, делай ее сам, еще одень, это платье с этим чертовым корсетом и спускайся в шлюпку вместо меня, – ответила она, приблизившись и сердито блеснув глазами. – И называйся тогда любым из твоих обожаемых имен- Агостина, Консолетта, или как там ее… Беатрисс.

– Хорошо, хорошо, – Алан примирительно развел руками. – Я для правдоподобности…

Спускаясь в шлюпку, Альвильда озорно улыбнулась и подмигнула Алану:

– Корабль твой, а капитан мой.

– Договорились, все что пожелаешь, – ответил он ей и послал воздушный поцелуй.

На корабле считали их мужем и женой, что было не далеко от истины, и любое проявление нежности или, наоборот, их споры, заканчивающиеся звоном мечей, были привычны.

– Он боится тебя оставить даже на час, – с улыбкой заметил Фаррел, провожая взглядом удаляющийся парус «Фаусты».

– Не боится. Просто мы привыкли быть постоянно рядом и неуютно чувствуем себя друг без друга, – пояснила Альвильда, поправляя зонтик и платье.

– Так это называется привычкой?

– Не цепляйся к словам. Люди это называют любовью, а я не могу подобрать слова к этому чувству, но это больше чем любовь, это основа моей жизни.

– Понятно. Я помню, когда увидел вас впервые… Вы действительно часть друг друга, но не понятно, почему вы все время спорите, – задумчиво пропуская воду сквозь пальцы, произнес Фаррел.

– У всего настоящего есть тень…. Смотри паруса, рановато они, мы немного ошиблись со временем.

– Ну что потеряешь сознание?

– Нет, извини, это уже перебор…

Команда «Звезды» сразу заметила по правому борту шлюпку с двумя потерпевшими бедствие людьми, ранее они уже видели сожженный корабль, поэтому были наготове. Капитан помог подняться девушке и представился:

– Меня зовут Николь Антуан де Босси, лучше просто Николь. Рад приветствовать вас на «Звезде». Что с вами произошло?

Альвильда потупила глаза и приложила к ним ажурный платочек, готовая вот-вот расплакаться. Фаррел ответил за нее, что они брат и сестра из Венеции, плавали на похороны своей тетушки, безвременно почивший и оставившей им небольшое наследство в виде драгоценностей и золота. После похорон они возвращались домой с дядюшкой, который был капитаном торгового корабля «Лаура». Их дядюшка Джиозу, к слову, был великий моряк, рожденный и воспитанный в море, чуявший носом, как изменение погоды, так и беду. Сегодня он почувствовал неладное, ночью ему приснилась его покойная матушка, набожная матрона никогда бы не потревожила сон сына просто так. Когда в течение утра это чувство усилилось, Джиозу отправил своих горячо любимых племянников и единственных наследников его имени и состояния, на шлюпке подальше от своего корабля, предполагая, а почему ответ на этот вопрос никто не знает, что по этому пути должна пройти «Звезда».

– Меня зовут…, – Фаррел помедлил, вспоминая имя, – …Тициан, а мою сестру Лукреция.

– Я не знал лично капитана Джиозу, но хорошо знал его корабль. Жаль, что с «Лаурой» такое приключилось, – ответил капитан «Звезды». – Пиратство бич нашего времени и я надеюсь, что…

В этот момент Альвильда подняла на молодого капитана глаза цвета моря и нежно улыбнулась. Николь был поражен красотой девушки, ему захотелось любоваться ею, защитить ее ото всех напастей и неприятностей этого мира и больше никогда в жизни не допускать ее слез.

– …Теперь вы в безопасности, Лукреция, – сказал он, поменяв тему, и еще раз поцеловал ее руку. – Я тоже путешествую с сестрой, ее зовут Летисия. У нее есть две девушки, которые во всем вам помогут сеньорита, а вас, Тициан, – он дружески похлопал Фаррела по плечу, – прошу располагаться в моей каюте.

– Ну что вы! Разве я могу вас потеснить?!

– Конечно, можете, у меня на корабле две каюты, одну из них я время от времени предлагаю путешествующим со мной друзьям, – произнес Николь, не отводя взгляда от Лукреции. Затем, спохватившись, предложил ей руку и проводил ее в каюту сестры.

Летисия оказалась юной светловолосой девушкой с голубыми, почти прозрачными глазами, ее кожа была покрыта легкими веснушками, которые она, скорее всего, постоянно пыталась вывести и от этого была еще белее. Девушка по-детски была рада, когда одно из ее платьев подошло Лукреции, и с восторгом бросилась ее обнимать и целовать. «Совсем не детские объятия», – подумала Альвильда, но сопротивляться не стала. Затем Летисия, объявив, что брат приглашает их к себе в свою большую капитанскую каюту, лично уложила ей волосы, аккуратно подбирая волосок к волоску.

После обеда капитан, не желая расставаться с Лукрецией, провел для брата и сестры подробную экскурсию по кораблю, рассказывая и показывая, где и что расположено, сколько человек в его команде, кто сегодня дежурит, и кто их сменяет в ночную смену, как быстро поставить и убрать парус, где какой груз и вооружение. Взгляд Лукреции бездонной глубины, молчаливый и в тоже время спрашивающий, распылил Николя, и он не заметил, как рассказал все подробности о «Звезде» и ответил на все вопросы Фаррела. Летисия тоже постоянно была с ними. Она нежно дотрагивалась до талии Лукреции или поправляла ей волосы в прическе, называя ее то божественной, то обворожительной, то сестрой.

День прошел незаметно. Солнце готовилось упасть в море, и капитан на время откланялся, чтобы отдать распоряжения вечерней смене, нежно посмотрев в глаза и поцеловав руку Лукреции. Его сестра в свою очередь отправилась проверить, как идет подготовка к ужину, бросив на сестру Тициана горящий от желания взгляд. Названные же брат и сестра остались на носу корабля, наблюдая за приближающимся заходом.

– Ты пользуешься успехом, – с иронией заметил Фаррел.

Альвильда, пропустив его слова, сказала:

– Девчонка тоже моя, ты забирай служанок, они милые, их не надо отдавать команде.

– А как же Алан? И с каких пор тебя беспокоит судьба служанок?

– Алану в подарок будет этот корабль. Наша команда вдоволь нарезвится с пленниками, среди них есть несколько симпатичных мордашек. Про девчонок сначала промолчим, а там посмотрим…, я сама с ним поговорю, – четко ответила Альвильда и внимательно посмотрела на махнувшего головой в знак согласия Фаррела. Затем она отвернулась и сосредоточилась на горизонте. Альвильду беспокоило, что Фаррел всегда с ней соглашается – когда нужно о чем-то промолчать, что-то недоговорить или изменить текст. Он не был привязан к Алану. «Однажды он его придаст», – мелькнула у нее мысль, но она тут же ее отогнала, – «Я буду всегда рядом и увижу это».

Ужин прошел чинно, по всем правилам приличия, в то же время по-домашнему уютно. Свечи, хорошее напитки, для женщин легче для мужчин крепче, жаркое и неспешная беседа обо всем и не о чем одновременно создали атмосферу полную романтики и недосказанности. Уже за полночь Летисия, по предварительной договоренности с Лукрецией, сославшись на усталость, ушла готовиться ко сну. Тициан откланявшись, сказал, что хочет подышать ночным воздухом и полюбоваться на звездное небо, подумав при этом о том, что он сначала заглянет к полненькой служанке, которая его ждет в каюте, в то время как вторая, скорее всего, уже на носу корабля ожидает романтическое свидание. Николь остался с предполагаемой Лукрецией наедине, ото всей души благодаря бога за выдавшуюся возможность.

– Моя наипрекраснейшая спутница, очаровательная Лукреция! Вы посланы мне всевышним, и я хочу заверить вас в моих самых искренних намерениях, – начал было он, ближе подойдя к девушке и положив ее ладонь себе в область сердца. Но Альвильде за день уже надоели эти высокопарные речи, поэтому она сменила полный наивности взгляд на дерзкий и вызывающий, а лепечущий тон на свою привычную интонацию:

– Николь, давай ближе к делу, а то ночь коротка, многое можем не успеть, – тихо произнесла она и, обхватив шею удивленного капитана, поцеловала его долгим прощальным поцелуем.

Выйдя из каюты, Альвильда нашла Фаррела на носу корабля рядом с лежащей на палубе девушкой:

– Ну как?

– Полное удовлетворение, – подмигнул ей Фаррел и аккуратно сбросил тело служанки в море.

– Я спрашиваю, ты команду запер в трюме и где ночная смена? – нахмурилась Альвильда.

В ответ Фаррел коротко шепнул ей о месторасположении людей, входящих в ночную смену и они разошлись. Когда все закончили, Фаррел пошел дать сигнал идущей поблизости «Фаусте», в то время как Альвильда зашла в каюту Летисии. Девушка ждала ее абсолютно обнаженной и взволнованной.

– Ну, наконец-то, что так долго? – успела она сказать, прежде чем Альвильда ее поцеловала…

Оставшиеся из людей «Звезды» были застигнуты в врасплох и не смогли дать отпор, их перевели на «Фаусту» и оставили для развлечения пиратам.

Альвильда и Алан расположились в каюте бывшего капитана. Откинувшись на мягком диване, они наблюдали за догорающими свечами. С «Фаусты» доносились стоны и крики сопротивления. Альвильда обняла Алана:

– Как тебе твой новый корабль, капитан?

– Он прекрасен, хотя не сравнится с тобой, – ответил Алан, крепко прижав ее к себе. – Но тебе что-то не нравится?

– Это не захват, это – резня, здесь не было равенства… Возможно капитан с мечом в руках бы был не плох, – вздохнув, ответила Альвильда.

– Но ты, же сама предложила этот вариант.

– Ты хотел получить этот корабль…, мы бы его не догнали и не взяли бы на абордаж. Ты же уже оценил его вооружение…

– О, понимаю, тебе не хватает отрубленных голов и шумной драки, – перебил ее Алан и, взяв ее лицо в руки, заглянул в глубокие как окружающие воды глаза. – У нас еще будут сражения, и ты в очередной раз отточишь свое мастерство, – затем он откинулся на подушки и усмехнулся, – хотя о равенстве могла бы не говорить, ты ни кому не даешь шанса. Тебя команда боится больше чем меня.

Альвидьда резко перевернулась, сев сверху на Алана, и приложила к его шее выхваченный из ножен на ноге кинжал:

– Шанс я даю всем, но им, почему-то никто не пользуется.

И она медленно разрезала на нем рубашку.

В этот момент в каюту вошел Фаррел. Не обращая внимания на возникшую сцену, он сел в кресло, положив ноги на стол:

– Не помешал? Куда мы направимся дальше?

– Думаю, что за Индийским морем есть другие воды, они переходят друг в друга и можно попробовать обойти весь мир. Мы поплывем на восток, – ответил, подмигнув Альвильде, Алан, в его голове уже началась формироваться карта нового путешествия.

– Ты знаешь, один из римских ученых4 называл Индийское море океаном, – заметил Фаррел.

И они погрузились в молчаливые мечты, но крики и смех с «Фаусты» вернули их к действительности.

– Что-то ребята расшумелись, видимо не было большой драки и некуда деть энергию, – заметил Фаррел.

– Ну, тогда иди и сожги их к чертовой матери, – раздраженно прорычала Альвильда.

– Хорошо, хорошо, не мешаю…

Фаррел встал и вышел, бурча себе под нос:

– Я думал, она после капитана подобреет, нет же – и сестричка его не помогла….

– Я думаю, нам нужна новая команда, достойная этого корабля и его планов, – более спокойно сказала Альвильда.

– Ты хочешь заменить ее сейчас? – спросил Алан, расшнуровывая ее корсет.

– Нет, чуть позже, но этих мы похороним вместе с «Фаустой».

Алан улыбнулся и взял Альвильду за подбородок:

– Говорят, на корабле были девушки?

– Да, трое. Сестра капитана и две служанки.

– И меня никто не дождался?

– Ты же сам сказал, что я могу взять все что пожелаю, – прошептала она в ответ, отбросив кинжал. – Я с тобой немножко поделюсь…

И Алан забыл про девушек, про долгие часы ожидания сигнала, про беспокойство прошедшего дня и ночи, про «Звезду», которая потеряла навязчивую притягательность после ее захвата.

С первым лучом солнца, Альвильда и Алан вышли на палубу. Отдохнувшие и счастливые они поднялись на полубак и замерли – «Фаусты» нигде не было. Альвильда нахмурилась и закричала:

– Фаррел, Вечность тебя побери! Где эти ублюдки?!

Алан засмеялся и никак не мог успокоиться, пытаясь сказать сквозь смех:

– Капитан, твой корабль уплыл. Но, ты же сама велела его сжечь?!

– Как мы поведем эту чертову махину?! Я капитан – мой корабль хоть сам уплыл, а ты капитан теперь сам свой на себе потащишь, – она раздраженно махнула рукой и ушла.

В этот момент на горизонте показалась лодка. Алан продолжал тихо смеяться, в то время как Альвильда обошла весь корабль. К своему удовлетворению она нашла четырех пиратов, мирно спящих в кубрике. Поднявшись наверх, она увидела прибывшего Фаррела, ему уже все рассказал все еще смеющийся Алан.

– Я не понял: сделаю все – плохо, не сделаю – хочешь меня прирезать, – разводя руками, обиженно сказал Фаррел, но Альвильда заметила в его глазах огоньки смеха и засмеялась. К ней присоединились и оставшиеся на корабле.

Через некоторое время на побережье вынесло обломки корабля, и среди свободных людей прошла весть о том, что «Фауста» была разбита и потоплена во время нападения на «Звезду», что никто не остался в живых, история Алана и Альвильды закончилась. «Звезда» же ушла через Индийское море в путешествие к краю земли, а достигла или нет – никто не знает, с края земли тогда еще никто не возвращался.