Читать книгу Философия на «отлично» - Олег Александрович Зеленский - Страница 11

Прочитав этот параграф, вы узнаете:

1) основные идеи главного представителя патристики – Августина (о времени, мире, предопределении и истории);

2) главные черты философии схоластики, в целом, и философии Фомы Аквинского, в частности;

3) с чем был связан кризис схоластики и главные положения ее критики Оккамом.

В средневековой философии обычно выделяют два главных периода – патристику (II – VII вв. н.э.) и схоластику (VIII – XIV вв. н.э.). Под патристикой понимают учение отцов церкви, т.е. людей, благодаря которым формировалась и систематизировалась христианская догматика. Среди них особое место занимали Ориген (около 185-около 254), Василий Великий (около 330—379), Григорий Богослов (329—389), Григорий Нисский (около 335-около 394) и Августин (354—430). Иногда выделяют отдельно этап апологетов (II – III вв.), иногда его считают этапом ранней патристики. Апологеты (Климент Александрийский, Тертуллиан) заложили основы средневекового мировоззрения, защищая христианскую веру от критики язычников. Схоластика – период, когда главной задачей философии было создание научного богословия. Представители классической схоластики (XII – XIII вв. н.э.; Альберт Великий (ум. 1280), Фома Аквинский (1225—1274), Дунс Скот (1266—1308)) опирались в решении этой задачи на труды древнегреческого философа Аристотеля, пытаясь соединить его взгляды с главными идеями христианской теологии.

Анализируя основные идеи патристики, остановимся на учении ее главного представителя – Августина. Сочинение Августина «Исповедь» – один из примеров жанра философской автобиографии, которую кратко можно охарактеризовать как историю пути к вере. Молодость Августина была далека от образца святости: в ярких красках Августин повествует о своем разгульном образе жизни в Карфагене, о том, как у него родился сын от женщины, которая не находилась с ним в официальном браке. Некоторое время он увлекался таким религиозным учением, как манихейство (суть этого учения состояла в утверждении о существовании абсолютного зла, т.е. бога, противоположного доброму Богу-Творцу). Но позднее Августин выступал уже как оппонент манихейцев, стремясь показать, что все в большей или меньшей степени причастно добру, а абсолютного зла не существует. Важную роль в принятии Августином христианства сыграли его мать, Моника, и известный проповедник того времени Амвросий Медиоланский. В последних книгах «Исповеди» Августин обращается от автобиографических рассказов к важнейшим темам своей христианской философии – учению о памяти, времени, о Боге и творении. Довольно современны рассуждения Августина о субъективном времени: он полагает, что феномен длительности – субъективный феномен. Например, когда мы сравниваем между собой явления почти одинаковой продолжительности, одно нам кажется длящимся несколько минут, а другое – несколько часов. Для Августина длительность имеет основополагающее значение для понимания времени. Прошедшее и будущее время сами по себе не существуют (прошлого уже нет, а будущего еще нет), но они как бы длятся в настоящем, с одной стороны – в нашей памяти, с другой стороны – в наших ожиданиях. Таким образом, через настоящее «переправляется будущее, чтобы стать прошлым».

В своем учении о Боге и творении Августин опирался не только на христианское богословие, но и на философию Платона. Основой творения, как и у Платона, так и у Августина оказываются идеи. Идеальный образ мира, с точки зрения Августина, содержится в Боге. Однако между платоновским и августиновским учениями существует немало различий: Августин говорит о сотворенности материи Богом, в то время как Платон считал, что материя существует изначально; Августин также делает акцент на непрерывном творении мира Богом – согласно этой идее, чтобы мир продолжал существовать, Бог должен постоянно поддерживать это существование.

Одним из ключевых вопросов философии Августина был также вопрос о свободе воли и божественном предопределении, имевший большое значение и в последующих теологических спорах. Августин считал, что все человечество после совершенного Адамом первородного греха, греховно и несвободно. Нет возможности выбраться из этого состояния с помощью человеческих усилий, эта возможность связана исключительно с божественным предопределением и даром благодати. При этом Августин проводил различие между свободой и свободой воли: свобода воли – это неотъемлемое качество человека, его способность к осуществлению выбора, но свобода – это возможность выбирать наилучшее. Без благодати человек лишен свободы, но не теряет при этом свободу воли. Как решал Августин проблему божественного предопределения, почему одни определены к спасению, а другие – к погибели? С его точки зрения, божественное предопределение – это великая тайна, и мы не можем понять, какие законы определяют выбор Бога. Однако сам факт уверования человека в Бога указывает на то, что он был предопределен и избран Богом. Далеко не все теологи считали этот ответ удовлетворительным, и неудивительно, что вопрос божественного предопределения и в дальнейшем вызывал ожесточенные дискуссии.

В другом своем труде, «О граде Божьем», Августин развивает самостоятельную концепцию исторического развития. С точки зрения Г. Г. Майорова, «у нас есть все причины считать» Августина «первым основательным философом истории, создавшим глобальную теорию исторического процесса»26. Согласно Августину, история человечества имеет свое начало и конец – отправную точку задало грехопадение, в то время как окончательное завершение символизирует Страшный суд. Ход развития истории направляет борьба между двумя «градами», или, лучше сказать, «сообществами»27, одно из которых руководствуется земными интересами, а другое ориентируется на осуществление Божьей воли. Такое разделение на два сообщества имело чисто духовный характер, ведь в мире представители обоих смешаны друг с другом.

Августин жил в эпоху глубокого кризиса Римской империи, он был свидетелем разграбления Рима готами в 410 г. Это только усиливало настроение эсхатологизма в его философии, предчувствие конца истории. Этот эсхатологизм, однако, тесно соседствовал с провиденциализмом – точкой зрения, согласно которой ход человеческой истории, несмотря на все «бури» и катаклизмы, направляется божественной волей. Эсхатологизм и провиденциализм и в дальнейшем были основополагающими моментами средневекового мировоззрения, и влияние Августина здесь было настолько велико, что, по меткому замечанию Г. Г. Майорова, «после Августина в средние века фактически не было ни одного самостоятельного философа истории»28.

Философию позднего Средневековья обычно называют философией схоластики. Главные представители схоластики, среди которых особое место занимал Фома Аквинский, пытались осуществить синтез богословских идей и взглядов Аристотеля. Любопытно, что важную роль в распространении идей Аристотеля сыграли арабы – именно с арабского были сделаны первые переводы на латынь его важнейших трудов, прежде всего, «Метафизики» и «Физики».

Схоластика в качестве своей главной задачи ставила разумное обоснование истин Священного Писания. Схоласты считали, что кроме богословских истин, которые невозможно понять, но в которые можно только верить, существует еще и истины естественной теологии, т.е. истины, доступные пониманию человеческого разума, для обнаружения которых не обязательно иметь сверхъестественное откровение. Главными темами естественной теологии были:

1) разработка доказательств существования Бога;

2) анализ отношения Бога к миру;

3) критика философских направлений, противоречивших вероучению. Рассмотрим более подробно каждую из них.

Среди многочисленных видов доказательств существования Бога, предложенных в Средние века, следует выделить два главных: онтологическое и доказательство от следствия к причине. Онтологическое доказательство можно определить, как попытку сделать заключение о существовании Бога, исходя только из его понятия. Его можно свести к нескольким логическим шагам.

1) Бог, согласно своему понятию, является всесовершеннейшим существом, т.е. он наделен совокупностью всех возможных совершенств.

2) Существование совершеннее несуществования.

3) Бог не может быть лишен одного из совершенств.

4) Если Бог не существует, то он лишен такого совершенства, как существование.

5) Бог существует.

Впервые онтологическое доказательство предложил Ансельм Кентерберийский (1033—1109). К подобному аргументу можно предъявить ряд претензий. Насколько правомерно переходить от понятия к реальному положению дел? Один из ранних критиков этого доказательства Гаунилон предлагал такой пример: мы вполне можем вообразить себе существование островов блаженных (мифических райских островов «на краю земли»), у нас может даже сформироваться понятие о них, но это совсем не приблизит нас к тому, что эти острова существуют на самом деле. Также насколько оправданно считать существование одним из совершенств? Добавляет ли, например, какому-нибудь преступнику факт его существования что-то положительное, делает ли его более совершенным? Или, напротив, становится ли идеал красоты менее совершенным, даже если в мире не найдется ни одного его совершеннейшего воплощения? Подобные возражения делают онтологический аргумент достаточно сомнительным.

Рассуждения от следствия к причине основаны на использовании одного и того же принципа – возводить все положительные моменты, существующие в мире, к его причине – Богу-творцу. Фома Аквинский предложил пять подобных аргументов:

1) от факта наличия движения в мире к источнику движения – перводвигателю;

2) от факта существования в мире действующих причин29 к Богу как первой действующей причине;

3) от вещей, существование которых зависит от внешних факторов, к Богу как необходимо существующему;

4) от вещей различной степени совершенства – к Богу как высшему совершенству;

5) от вещей, существующих ради какой-то цели – к Богу как целевой причине и существу, направляющему все природные вещи к определенной цели.

Все эти аргументы предполагают, что Вселенная существует как некая иерархия причин, где более высшее сущее выступает в качестве причины более низшего. Однако этот ряд должен иметь свой источник, иначе порядок причин уходит в бесконечность, и ни одну из причин нельзя назвать конечной причиной. Разумность этого довода делает подобного рода аргументы более основательными, нежели онтологический аргумент. Однако само это рассуждение не доказывает с очевидностью, что на вершине этой цепи причин будет Бог как всемогущее и абсолютно совершенное существо, он доказывает только лишь, что на вершине будет наиболее совершенное существо из всех, существующих в мире.

Но являются ли недостатки этих обоих типов доказательства свидетельством в пользу атеизма? Очевидно, что нет. Скорее они показывают, что логические рассуждения – не лучший помощник, чтобы разрешить эту проблему. Таким образом, это скорее вопрос веры, нежели рационального рассмотрения.

Что касается второго главного вопроса схоластики, вопроса отношения Бога к миру, то здесь можно выделить несколько направлений. С одной стороны, Бог воспринимался как существо трансцендентное (отделенное) по отношению к миру. В связи с этим Бога нельзя сравнить ни с чем, что существует в мире, его можно познать только негативно, как отрицание всех качеств (не только отрицательных, но и положительных), которые существуют в мире. С этой точки зрения, Бог находится над всеми возможными определениями, Он – ни то, ни другое. Такая точка зрения называлась негативной теологией. С другой стороны, Бог мог восприниматься как совершенное выражение всех положительных качеств, существующих в мире. Он – высшая истина, высшая любовь и т. д. Этот подход получил название позитивной теологии. Оба взгляда существовали в эпоху схоластики, однако большее распространение в то время имела позитивная теология, тогда как негативная наиболее яркое выражение получила еще в эпоху патристики (в сочинениях Псевдо-Дионисия Ареопагита) и уже в раннем Ренессансе (в сочинениях Николая Кузанского).

Крупнейшим центром схоластики был Парижский университет, в котором учился и достаточно продолжительное время преподавал Фома Аквинский. Он был канонизирован католической церковью в 1323 г, тогда же его учение (томизм) было признано главной философской доктриной католической церкви. Ключевые положения томизма излагались в двух крупнейших сочинениях философа – «Сумме теологии» и «Сумме против язычников».

Фома Аквинский развил классическую для схоластики концепцию единства философских и религиозных истин. Поскольку главной проблемой философии того времени было познание Бога, то может показаться, что подобная позиция на тот момент была очевидной и общепринятой. Однако не все философы придерживались тогда такого взгляда. Достаточно влиятельное положение занимали аверроисты (направление, берущее начало от арабского философа Ибн Рушда, или Аверроэса), сторонники теории «двух истин», резко отделявшей философские истины от религиозных (Сигер Брабантский, Боэций Дакийский). Активная полемика с аверроистами снискала Фоме Аквинскому славу непреклонного защитника веры и является одним из ярких примеров участия философов в борьбе с инакомыслием (см. п. 3 главных тем естественной теологии).

Предложив наиболее известные в Средние века доказательства от следствия к причине, Фома Аквинский стремился показать, что любые вещи в нашем мире несамодостаточны и нуждаются для своего существования в какой-то причине. Только Бог, с точки зрения Фомы Аквинского, является самодостаточным и больше не нуждается ни в чем. Эти идеи легли в основу важного положения онтологии Фомы: у всего существующего, кроме Бога, сущность отделена от существования, в то время как сущность Бога заключает в себе существование.

Фома также опирался на ряд онтологических представлений Аристотеля: о структуре конкретного сущего (субстанции), включающей в себя форму и материю, о бытии в действительности (акте) и бытии в возможности (потенции). Но Фома Аквинский попытался посмотреть на решение вопроса о том, что делает вещь конкретной вещью, по-новому – не с позиции сущности, а с позиции существования. Для сущностного подхода ключевой категорией оказывается аристотелевская формальная причина. Сущностный подход предполагает, например, что данный человек является человеком, поскольку он наделен формой человечности. Напротив, подход Фомы Аквинского утверждал, что сущность – это лишь возможность, потенция, вещи. Только исходя из сущности, мы никак не можем вывести существования вещи. Сущности не перестают быть сущностями, даже если они не обретают реального существования. «Логика существования» показывает, что «свет является светом и вообще существует лишь потому, что порождается актом свечения. Белизна является белизной и вообще существует лишь потому, что некоторое сущее осуществляет акт бытия белым»30. Таким образом, первична не материя, не форма, но сам акт существования, и этот акт задан Богом как Актом, чья сущность уже предполагает существование.

С точки зрения Фомы Аквинского, человек занимает важное место в иерархической системе Вселенной – он как бы находится между божественным и материальным (телесным) миром. Будучи, в отличие от ангелов, наделен материей, человек в большей степени связан с чувственным миром и чувственным познанием и не способен познавать Бога непосредственно. Процесс человеческого познания – сложный механизм, важное место в котором отводится абстрагированию. Благодаря абстрагированию, человек, мысленно отвлекаясь от материи вещей, способен познавать их формы.

Один из важнейших философских споров во времена схоластики, хотя его истоки следует искать ранее, – это спор номиналистов и реалистов. Предметом спора был вопрос о том, что первичнее, единичная вещь или общее понятие о ней. Для реалистов общее существует вне человеческого ума, в то время для номиналистов общее, как правило, является продуктом человеческого мышления. Реалистов можно назвать средневековыми платониками, поскольку они считали, что общее существует объективно в качестве идей. Номиналисты же отрицали такое объективное существование идей, общее – это скорее результат абстрагирования, отвлечения от конкретных свойств единичных предметов. Среди наиболее ярких представителей номинализма следует выделить Пьера Абеляра (1079—1142) и Уильяма Оккама (около 1285—1349), а среди реалистов – Фому Аквинского.

Схоластическая философия имела не только своих приверженцев, но и критиков. Постепенно недовольство ей росло, причем с разных сторон: кто-то делал акцент на том, что это неадекватный способ богопознания, кто-то же упирал на ее предельно отвлеченный от жизни характер. Эпохой упадка схоластики можно считать XIV в. Главным критиком схоластических идей в тот период стал Уильям Оккам. Ему принадлежала знаменитая «бритва Оккама», которую также называют еще «принципом экономии». Согласно этому принципу, не следует умножать сущности без необходимости – не нужно вводить новые таинственные термины, если мысль может быть выражена проще, не нужно вводить каких-то новых законов, если исследуемое может быть объяснено на основе уже известных. Оккам выступал против схоластической умозрительной учености, ученой на словах, но очень слабой в деле познания реальных законов Вселенной. Своего «принципа экономии» Оккам придерживался, например, в решении проблемы универсалий: нет никаких опытных доказательств того, что общее существует вне тех понятий, которые формируются нашей мыслью. Реально существуют лишь конкретные индивиды. Общие же понятия мы формируем, отталкиваясь от конкретных индивидов, будучи неспособны различить их в каком-то отношении. Например, мы говорим, что Иван и Петр – это люди, и мы не находим различия между ними в отношении принадлежности к определенному роду живого. Однако род людей не существует отдельно от представителей этого рода.

Значительный удар Оккам нанес также и по схоластическому богопознанию: он показал, что схоластические доказательства существования Бога вовсе не являются доказательствами, что представления об атрибутах, неотъемлемых свойствах, Бога ничего не способны сказать о Его внутренней сущности, независимой от Его действий по отношению к нам. Против рационального богопознания выступают и утверждения Оккама о том, что нет ничего, что могло бы подорвать абсолютную волю Бога, что Богом не управляет никакая необходимость, и что все, при Его соответствующем желании, могло бы быть иным. Таким образом, Оккам разрывает связь между теологией и философией, связь, которая выступала фундаментом схоластики, и становится одним из начинателей новой философии.