Читать книгу Миллион долларов до конца света - Олег Айрашин - Страница 2

Перешагнув порог, мы прошли полутёмный тамбур, ещё одну дверь – и оказались… в лесу. Солнце просвечивало через редкие сосны, упоительно пахла смола, на небольшой поляне накрыт стол с напитками и богатой закуской. Я невольно закрыл глаза, а когда через секунду открыл – красота исчезла. Просторный кабинет, раза в три крупнее, чем у Ратникова, солидная обстановка – но и только.

И – широкая улыбка Ратникова.

– Это была иллюзия, – пояснил он. – Сам подумай: какой лес на глубине сорок метров? Мы в кабинете начальника первого сектора, отвечающего за глобальную безопасность. С шефом ты уже знаком, но забыл его крепко-накрепко. Как ты знаешь, память твою частично стёрли – за противозаконное приобщение к закрытым сведениям. Несанкционированное ознакомление с Главным Проектом[2] Академии – считай, легко отделался.

В стене открылся дверной проём – вошёл, очевидно, хозяин кабинета – невысокий, худощавый, с седоватой шевелюрой и чёрными сросшимися бровями.

Кивнув Ратникову, он протянул мне руку:

– Леон Альбертович. А вас я помню. Присаживайтесь.

Бархатные нотки в голосе показались смутно знакомыми.

Мы разместились в креслах.

– Толя, – шеф упёрся взглядом в Ратникова, – что-то наука у нас не торопится?

Показалось странным: немолодого и серьёзного человека назвали просто по имени. Однако «Толя» и ухом не повёл.

– Думаю, задержало своё начальство, – ответил он.

Раздался мелодичный сигнал, проём в стене вновь открылся. В дверях показался смуглый мужчина средних лет, с длинными чёрными волосами и аристократическим носом. Сергей, Сергей Олегович Иванов – бывший мой наставник из пятого сектора! Я вскочил – и губы сами расползлись в улыбку. Он чуть кивнул мне – понятно, горячие приветствия сейчас неуместны – и разместился в кресле неподалёку от Ратникова.

– Сначала решим один вопрос. – Леон перевёл взгляд на меня. – Среди нас новый человек, пока без допуска. Кстати, Саша, у вас пропал дар сочинителя, не так ли? С чего бы, как думаете?

От столь доверительного обращения я слегка опешил. Похоже, он ко всем так, по имени?

– Так вот как это делается…

– Всё верно, – подтвердил Леон. – Это была санкция Академии. Не стоило совать нос куда не следует. А теперь к делу. Мы предлагаем вам участие в закрытом проекте. Речь идёт о спасении человечества.

– Но что именно…

– Пока – никаких деталей. Отказаться ещё не поздно, тогда сегодняшние события мы сотрём из вашей памяти. Но как литератор вы останетесь вечным ремесленником.

Я промолчал.

– А коль согласитесь, – продолжил Леон, – то получите индульгенцию.

– То есть вдохновение…

– Оно вернётся, – Леон шевельнул густыми бровями, – в случае успешного завершения проекта. Более того, мы присвоим вам третий уровень, это плюсует тридцать лет жизни. Вы согласны?

Тридцать лет, ух ты! Пусть на шестом десятке я и чувствую себя вдвое моложе, но это лишь моё внутреннее ощущение – природу не обманешь. А тут – свежий тридцатник. Постой, а как же Марианна? Сразу обговорить…

– Так вы согласны? – повторил Леон.

– Разве у меня есть выбор? Но столько же я прошу для моей жены.

– Принято. Ответ, пожалуйста. Чёткий ответ.

– Согласен.

– Вы подтверждаете согласие?

– Подтверждаю.

Леон щёлкнул пальцами.

– Падай, – сказал Ратников, – ты убит. Что передать твоей вдове?

– В смысле?

– Шутка, – ответил Ратников. – Но в каждой шутке… Отныне твоя жизнь принадлежит Академии. О книгах забудь, полностью фокусируешься на нашем проекте.

– Не нужно нагнетать, – бросил шеф. – Да, работа потребует глубокого погружения. Однако вернёмся к делу.

Леон оглядел нас по очереди – и умолк. Прошла минута. Тишина становилась оглушительной. Мы ждали первой фразы, как избавления, а он всё молчал и молчал. Наконец, произнёс негромко:

– Так кто же спасётся? – спросили апостолы Иисуса. И услышали в ответ простые слова: невозможное человекам возможно Богу[3].

Леон снова прошёлся по кабинету.

– Итак, первое. Мир катится в пропасть. – Шеф взглянул на Ратникова.

– Кино смотрели?

– Так точно.

– Тогда наверняка уловили главное: ядерный террор. У самого агрессивного по своей природе биологического вида – так называемого гомо сапиенс – в руках оказалось ядерное оружие, – он понизил голос. – Вы допущены к особой тайне человечества – тайне его происхождения. Мы знаем точно: в доисторические времена в земные дела вмешалась иноземная сверхцивилизация. Пришельцы встроили в организм первобытного человека ген агрессии – чтобы повысить выживаемость вида. Однако процесс вышел из-под контроля.

Похоже, Леон сел на любимого конька.

– И часть рода людского превратилась вовсе не в сапиенс. Другая порода – гомо агрессивус. Мутанты.

Тавровский перевёл взгляд на Сергея и, будто убеждая в чём-то.

– Да, да! Планета нечестивая. Вот первопричина всех зол. А потому война – правило, мир – исключение. Самоликвидация человечества неизбежна. Конец первой части.

Леон вернулся в кресло.

– Теперь часть вторая, – он вопросительно взглянул на Ратникова.

– Новая угроза, – подсказал тот.

– Да, новая угроза. Мы думали, у нас есть время. Мы ошибались. Земная цивилизация может исчезнуть и без ядерного апокалипсиса. Наша наука, – он покосился на Сергея, – научилась отлавливать опасность на ранней стадии. И нам известна точная дата.

Помолчав, он тихо-тихо произнёс:

– Конец света начнётся первого августа 2008 года от Рождества Христова. Ибо пришёл великий день гнева Его, и кто может устоять?

И тут же прозвучал голос Сергея:

– Апокалипсис, глава шестая.

– Неплохо. Так я о чём?

– Нам известна точная дата, – подсказал Ратников. – До неё всего лишь год.

– Так оно и есть, – подтвердил Леон. – Всё это время мы катились в пропасть – теперь показался край обрыва. И здесь торчат уши всё той же сверхцивилизации.

Леон замолчал, и я вспомнил первого президента России, обожавшего мхатовские паузы.

Я переводил взгляд с Сергея на Ратникова: какие же они разные. И не в том дело, что один – брюнет, а второй блондин. Они по духу несхожи, даже полярны.

Ратников – это первый сектор, правая рука Леона. И по месту в Академии, и по натуре своей он – воин, призванный решать поставленные задачи. Коль на кону стоит безопасность человечества – Ратников этот узел разрубит. Управится – любой ценой, без колебаний и рассуждений.

Полвека назад, в далёких шестидесятых, он, Белый, был отчаянным пацаном, заводилой наших рискованных затей. Правда, после техникума связь с ним оборвалась; но я был в курсе, что, уйдя на службу в ФСБ, Белый вырос до генерала. А в прошлом, две тысячи шестом году мы пересеклись в Москве – и тут я узнал, кто такой Ратников на самом деле. Руководитель группы активных действий первого сектора Академии – это намного круче генерала ФСБ.

Сейчас Ратников не отрывает взгляд от шефа, а Сергей – тот рассеянно теребит ухо, думая о чём-то своём.

Сергей – это учёный. Привык докапываться до сути, искать первопричины, работать на опережение. Он не решает проблемы по мере их возникновения, Сергей стремится не допускать их появления. Сегодня он замещает начальника пятого сектора: «Наука – культура – искусство». (О начальнике пятого, Калганове-Брёвине – нет, даже вспоминать не хочется). С первого же моего дня в Академии, шесть лет назад, Сергей был моим наставником. Учителем – с большой буквы[4].

– Продолжим, – Леон щёлкнул пальцами.