Читать книгу Миллион долларов до конца света - Олег Айрашин - Страница 3

Леон щёлкнул пальцами – перед нами явился пейзаж с речкой и лесом. И солнце, крупным планом.

– Карающий меч обрушится на Землю первого августа 2008 года, – произнёс Леон.

Небесное светило тускнеет, поверхность его вспучивается волдырями – и вдруг выстреливает огромным протуберанцем. Нестерпимо яркий световой столб несётся прочь, дальше, дальше – и накрывает голубую планету. Через минуту-другую от плазменного выброса остаётся лишь россыпь искрящихся осколков.

– И явилось на небе великое знамение: жена, облачённая в Солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двадцати звёзд, – бархатный голос как нельзя сочетался с увиденным.

– Иоанн Богослов, – отозвался Сергей. – Откровение, глава двенадцатая.

– Молодец, – сказал Леон.

Я потихоньку приходил в себя.

– Это настоящие съёмки через телескоп?

Леон рассмеялся:

– Астрономы шутят: в телескоп на Солнце можно посмотреть два раза в жизни – правым и левым глазом. Нет, это компьютерная симуляция, – он потёр ладони. – Сейчас мы всё расставим по местам. Дадим слово нашей науке.

Сергей замешкался.

– С чего начать? С дельта-мезонов или…

– Можно и с дельтонов, – прервал его Леон.

– Хорошо. Итак, сто лет назад в нашем секторе сделали открытие. В составе солнечного излучения зафиксировали ранее неизвестный вид радиации. Дельта-мезоны, сокращённо – дельтоны.

– Подожди. – Ратников нахмурил лоб. – Нам бы попроще. Речь о солнечных вспышках, о протуберанцах?

– Да, но не о всяких. Мы говорим исключительно о выбросах, содержащих дельтоны. А таковые происходят из глубины нашей звезды, из солнечных недр, и природа их необычна. Уже оторвавшись от Солнца, плазменный сгусток продолжает излучать эти самые дельтоны. Подчеркну: в нормальных условиях дельта-мезоны в солнечном излучении практически отсутствуют, огромная гравитация удерживает их внутри нашей звезды. Но главное не это. Важными оказались два фактора…

– Нижайшая просьба, – вмешался Леон. – То же самое, но языком человеческим.

– Постараюсь. Сначала о свойствах дельтонов. Во-первых – сильнейшая проникающая способность. Бетонный слой половинного ослабления равен ста километрам.

– Серёжа, ещё проще.

– Хорошо. Пусть на вас несётся поток излучений. Если спрятаться за стену толщиной сто километров, доза уполовинится. А тысячекилометровый слой ослабит её в тысячу раз, то есть поглотит почти полностью. Только вот где найти такой экран?

– Земной шар, – сообразил я. – Ночная сторона.

– Не так всё просто, но об этом позже, – ответил Сергей. – Теперь – во-вторых. Поражающее действие дельтонов. Я вас не утомил?

– Пока все живы, – хмыкнул шеф.

– Понимаете, какая странность. Из соматических эффектов – только резкое повышение частоты онкозаболеваний и…

– Серёжа!

– Ах, да. В общем, после открытия дельтонов мы изучали их воздействие на живые организмы…

– Это как? – не понял я. – Вы что, всякий раз дожидались вспышки?

Сергей отрицательно качнул головой.

– Нет, мы научились получать дельта-мезоны на собственном ускорителе. А испытываем на мышках, на морских свинках. Что же удалось выяснить? Отдалённые раковые заболевания – очень сильная зависимость от дозы. А ещё облучённые особи теряют способность к оплодотворению.

– А как насчёт секса? – спросил Ратников.

– Понимаю твою озабоченность, Анатолий Борисович. Потенция сохраняется, но стерилизация гарантирована.

Леон приподнял правую руку:

– И, как предсказал Исаия: если бы Господь Саваоф не оставил нам семени, то мы сделались бы, как Содом, и были бы подобны Гоморре[5].

Подумалось: а ведь его любовь к цитатам – вовсе не чудачество. Скорее – ораторский приём, способный уберечь слушателей от скуки.

– Это о свойствах дельтонов, – продолжил Сергей. – Но есть другая сторона проблемы, почти мистическая. Точная синхронизация вспышек…

– Выгоню из класса, – буркнул Леон.

– Прошу извинить. Итак, обогащённые дельтонами вспышки происходят чрезвычайно редко. И, главное, исключительно в те моменты, когда на Земле наблюдаются полные солнечные затмения. Независимо от того, в какой географической точке они наблюдаются. Есть затмение – имеем дельтонную вспышку. Нет затмения – нет и дельта-мезонов. Точнее так, слабенький фон. И что ещё интересно: дельтонные выбросы всегда направлены в сторону нашей планеты.

– Фантастика, – вырвалось у меня.

– Вот именно. Мало того…

– Интенсивность? Она растёт? – спросил я.

– Так и есть, – подтвердил Сергей. – Подожди, откуда?.. Ах да, ты же у нас любитель золотых чемоданчиков, совал нос в закрытые отчёты[6]. Действительно, сила излучения возрастает от вспышки к вспышке, причём строго в геометрической прогрессии.

– А коэффициент?

– Хороший вопрос. Около десяти, точнее – восемь целых пятьдесят четыре сотых, – уточнил Сергей.

– Странный коэффициент.

– Страшный коэффициент. Эта цифра означает лавинообразный рост. Предыдущие вспышки скоро покажутся детской забавой. Так, пики-предвестники.

И тут до меня дошло.

– А ближайшая вспышка ожидается через год, первого августа?

– Верно. И она станет фатальной. Наступит Судный день, но заметят его не сразу. А потом каждый третий житель планеты умрёт от рака. Причём эффект носит стохастический характер. А главное…

– Сергей! – Леон укоризненно покачал головой.

– Что? Ах, да… Стохастический – означает случайный. Кому конкретно не повезёт – предсказать невозможно; как говорится, на кого бог пошлёт. А вот способность к деторождению утратят все облучённые. Население планеты враз окажется бесплодным.

– Не всё, – сказал я. – лишь половина.

– Увы, нет. – Сергей повернулся ко мне. – Вот и последняя странность. Все дельтонные вспышки идут сериями.

– Очередями?

– Причём короткими. Точнее, дуплетами: каждая серия – пара вспышек. Первая – в миг затмения, вторая – вдогонку, спустя двенадцать часов.

– Когда Солнце освещает другую, западную половину земного шара, – сообразил я. – И облучает антиподов; в нашем случае – жителей американского континента.

– Именно так.

Сергей внимательно смотрел в мою сторону. Леон и Ратников тоже замерли, словно ожидая чего-то.

И озарило меня:

– Луна!