Читать книгу Пересечение параллельных прямых. (Длинный) роман об отношениях, деньгах, работе и сексе. Книга 2. Сферическая геометрия - Олег Буяльский - Страница 5

Телефонные гудки тянулись в трубке длинной чередой, но не вызывали никакого эффекта с другой стороны линии.

«А ведь никакой линии уже больше нет», – подумала ГлаГея. – «И барышень телефонисток тоже нет. Есть только беспроводная связь, которая вполне обходится без „линий“… Беспроводные линии, бессистемные отношения, бесперспективные связи, безальтернативные решения…»

Поймав себя на том, что её начинает накрывать волна негативных мыслей, ГлаГея встряхнулась и напомнила себе: «Позитивное мышление! Даже если оно не позитивное, я должна соблюдать гигиену мыслей и не пускать в голову всякую дрянь…»

Она повесила трубку и углубилась в интернет. ГлаГея зарегистрировалась на сайте знакомств. Она сделал это впервые с того времени, как вышла замуж.

«Просто так, ради любопытства», – сказала она себе. – «За просмотр денег не берут».

Она создала анкету, в которой сократила свой возраст на три года и поставила день рождения ГГ. Она ввела свое собственное фото в строку поиска «Яндекс – Картинки», и выбрала фото женщины, похожей на себя.

Принимаясь за текст своего объявления, ГлаГея вспомнила, как мама ей говорила:

– Основные потребности мужчин и женщин не меняются. Чем больше перемен, тем меньше изменений! Мужчина – поставщик ресурсов, а женщина – поставщица сервисов. Все мужики хотят, чтобы за ними ухаживали, ценили их, были им преданны и верны, и, прежде всего, – чтобы восхищались их достижениями. Феминизм ничего не может с этим сделать, потому что формирование инстинктивных потребностей происходит на уровне рептильного мозга, а он сформировался лет эдак за сто тысяч до того, как первые феминистки появились на свет.

ГлаГея вспомнила, что в каком-то из романов Чарльза Буковски,4 пьяницы и бабника, читала, что женщина терпит мужчину, пока он приносит какие-то ресурсы, а слава или известность в глазах женщины приравниваются к деньгам и воспринимаются, как ресурс.

«Откуда он может знать?» – отметила тогда про себя ГлаГея, скользя глазами по тексту Буковски. – «Если он действительно столько пил, сколько пишет, то, скорее всего, был импотентом. Большинство алкоголиков бессильны в любви. Остаток сил уходит на бахвальство».

ГлаГея написала в своём профиле:

– Привлекательная, ухоженная, аккуратная, чистоплотная блондинка с высшим образованием в поиске серьёзного свободного мужчины для долговременных отношений. Люблю готовить, в доме всегда порядок, голова не болит.

Подумав немного, она исправила последнюю фразу, написав – «голова болит не часто».

– Мама, ты так подробно расписала, что нужно мужикам, а что же нужно нам, женщинам? – спросила она маму после того, как услышала про «ресурсы» и «сервис». – Или женщинам ничего не нужно? Стерпится, слюбится?

– Женщинам нужно, чтобы их любили, чтобы их ценили, чтобы их защищали и поддерживали. И, самое главное, женщине нужна перспектива… разве ты этого не знаешь? – удивилась мама.

ГлаГею по началу ошеломило количество сообщений, которое обрушилось на её почту сразу после того, как она разместила на сайте знакомств своё объявление и фото женщины, похожей на себя. Это невольно льстило её женскому самолюбию. Успех мужчины на личном фронте описывается грамматическими формами единственного числа. Мужчина говорит: «Моя девушка – самая лучшая в мире». Женский успех зачастую немыслим без форм множественного числа. «У неё – куча поклонников», – говорит женщина с завистью о своей подруге. ГлаГея умом понимала нелогичность такого восприятия, но ничего не могла поделать с чувством эмоционального удовлетворения, когда открывая свой почтовый ящик, каждый день находила там несколько десятков сообщений.

Однако довольно быстро она поняла, что большинство этих сообщений – это просто информационный мусор, представляющий собой упрощенную версию монолога из кинофильма «Обыкновенное чудо»:

– Мне ухаживать некогда. Вы… привлекательны. Я… чертовски привлекателен. Чего зря время терять? В полночь. Жду.

Хорошо, если писали без ошибок. ГлаГею поражало, насколько некоторые мужчины неадекватно воспринимали свою привлекательность в глазах женщины. Она не могла без смеха смотреть на фото молодого человека, лет, пожалуй, двадцати, на которой он был запечатлен в изношенном тренировочном костюме, сидящим на диване, и на фоне старого советского ковра.

«Наверняка, живёт с мамой, у которой ковёр остался с тех далёких времён, о которых она сейчас вспоминает с тоской, забыв о том, как стояла тогда в очередях за самым необходимым», – думала ГлаГея, рассматривая фото. – «И ничего, что я лет на десять его старше? На кого это рассчитано? Неужели я похожа на ещё одну маму, которую он хочет себе найти?»

«Или он думает, что я совсем старуха, и клюну на такой вариант?»

«Я не выгляжу умной?»

***

– Ну, ты обзвонилась сегодня прямо! – сказала мама, когда ГлаГея ответила на звонок.

– Целый день не могу до тебя дозвониться… ты где пропадаешь? – спросила ГлаГея немного раздражённо.

– А что у тебя? Понос или золотуха? – усмехнулась мама. – Я всего-то на пару часов оставила свой мобильный.

– В поликлинике была? – поинтересовалась ГлаГея.

– Я по-твоему только по поликлиникам могу ходить? – ответила мама вопросом на вопрос. – Я, например, в фитнес-центр ходила.

– Куда? – удивилась ГлаГея.

– Я же тебе сказала: в фитнес-центр… Что тебя так удивляет? Мне нельзя ходить в фитнес-центр?

«На старости лет?» – мелькнуло в голове ГлаГеи, но вслух она сказала:

– И ты туда… одна ходишь?

– Что значит «одна»? – спросила мама недовольным голосом. – Там много народу занимается. И молодые, и не очень молодые. Есть такие, как я, есть и постарше.

– Аааа, понятно, – сказала ГлаГея. – Ну, ты, в смысле, одна туда ходишь или с кем-то?

– Ну что ты, всё вокруг да около, – сказала мама недовольным голосом. – С подругой туда хожу, с соседкой. Так что не напрягайся.

– А я и не напрягаюсь, – сказала ГлаГея примирительно. – Я всецело поддерживаю. Mens sana in corpore sano.5

– Ты эти свои латинские штучки для работы оставь. Что звонила-то? Опять с Сыном посидеть, чтобы ты на танцульки свои сходила?

Тон мамы ГлаГее не понравился, но она не стала развивать это в выяснение отношений, потому что ей действительно было нужно, чтобы мама посидела с Сыном. Причём не один вечер, а несколько дней.

– Меня в командировку посылают, в Санкт-Петербург. На несколько дней. Можешь взять Сына к себе?

– Это как тебя угораздило? Раньше ведь по командировкам не ездила. Скажи, что не можешь, да и дело с концом. Ты ведь теперь почти как мать-одиночка.

– Мама, ну что ты такое говоришь! Какая я мать-одиночка! И на работе так уже не скажешь, что не могу. Не можешь, так иди не моги в другом месте, а тут поезжай, куда посылают.

– М-да! – ухмыльнулась мама. – Как ты там говорила: о морис, о темпорис. Или как там?

– O tempora! O mores! О времена! О нравы! Ну, так возьмешь? На четыре дня…

– А что там, в Санкт-Петербурге, римские развалины откопали? Тебе-то там что делать? Мне всегда казалось, что Рим совсем в другом направлении…

– Ну, во-первых, часть моей диссертации посвящена римскому наследию Софьи Палеолог, а она ехала в Московию из Рима как раз через Псков и Новгород, то есть нынешний Северо-запад.

– То есть ты в Новгород поедешь?

– Нет, я в Новгород не поеду. Просто в Эрмитаж привозят артефакт… самый длинный письменный источник на языке этрусков, и, в общем, удалось договориться, что его представят для исследования в ночные часы, когда музей будет закрыт.

– Этруски? Первый раз слышу, чтобы ты интересовалась этрусками. Тем более, что едешь для этого куда-то. Это вообще что происходит?

– Дело в том, что этрусками занимается мой научный руководитель, и, соответственно, я помогаю ему, а он поможем мне с моим диссером.

– То есть ты едешь с этим французским прощелыгой? От своей жены и детей из Франции убежал, решил здесь… пустить корни. Хотя, какие там корни. Так, поиграться…

– Мама, я еду со своим научным руководителем, и твои комментарии совершенно не уместны и лишены всякой почвы. Это просто работа!

– Ага! Ты там сколько уже в своей этой научной богадельне? И не помню, чтобы ты хоть раз куда-то в командировку ездила…

– Ездила, ездила… Ты просто не знаешь. В тот же Псков, в местный краеведческий музей… И ещё…

– Слушай, мне это всё не нравится, – сказала мама решительно. – У тебя есть муж, и у тебя есть Сын. У тебя есть семья, пока ещё есть, но семьей надо заниматься, а то её не будет. Ты этого хочешь?

– Мама, ну что ты всё мешаешь в одну кучу. Это – РАБОТА, на которой надо РАБОТАТЬ! И я уж как-нибудь сама разберусь, что там мне и с кем поддерживать, и что сохранять.

– Вижу, как ты сама… что ж тогда мне звонишь?

– Ну, извини, что потревожила, оторвала тебя от твоих физических упражнений… Просто не хотела с кем-то другим договариваться, но, видимо, придётся…

Обстановка накалялась, и ГлаГея, ощущая нарастающее чувство досады, хотела уже повесить трубку, даже не представляя себе, кого она ещё может попросить остаться с Сыном, пока будет в командировке… но мама сказала:

– Что ты сразу в бутылку лезешь! Что за дурацкая привычка! Я единственно тебе хочу сказать: сто раз подумай прежде, чем бросаться в омут с головой где-то на стороне. Лучше с мужем налаживай отношения, иначе потом будешь плакать, но потерянного не воротишь. Ты лучше не в командировку съезди, а с мужем куда-нибудь в путешествие. В ресторан вместе сходите, устройте, наконец, романтический ужин. Да что я тебя учу! Уж не маленькая поди. Сама знаешь!

– Мама, спасибо за совет, конечно, но знаешь, как говорят: «Для танго нужны двое». Одной как-то не танцуется.

– Тебе не гордость надо проявлять, а мудрость, и не по командировкам мотаться, а решать проблемы в отношениях совместно с мужем. У всех бывают кризисы, в каждой семье. У кого-то

в три года, у кого-то в семь, а кто-то и на старости лет начинает отношения выяснять. Разъехаться и решить пожить отдельно – это легко. Сложнее потом съезжаться. Потом вам начнет казаться, что всё кончено, что вы чужие, стали просто соседями, быт заел, между вами нет ничего общего и так далее. Но нужно идти на компромисс и попытаться спасти отношения. Годы, годы совместной жизни просто так не выкинешь из памяти. Вам надо встретиться, поговорить, всё обсудить, высказать друг другу все претензии, обиды, страхи. Все проблемы решаемы, было бы желание. И продолжайте жить, да и родите ещё. Что на одном-то останавливаться!

– Мама, я не хочу от него детей! Больше не хочу! Разве это не приговор отношениям? Я ему Сына родила, скотине этой, и что? Это что-то решило? Свалил в закат, и ни гу-гу… У него-то всё хорошо! Что, я сейчас ещё за ним бегать должна? И ты ещё говоришь «на одном не останавливайтесь». Тут с одним-то, видишь, какие проблемы. На пару дней уезжаю, и то не пристроить… – сказала ГлаГея с досадой.

– Тогда просто не принимайте пока никакого решения. Дай пройти времени. Время всё расставит на свои места, – сказала мама. – А Сына, да, привози.

Сделав паузу, мама добавила:

– Вижу, что с каждым годом становится все больше неполных семей. Мама с одним ребёнком или мама, ребёнок и бабушка. Кто-то живёт с отчимами. Просто ужас, что происходит..

– Это не ужас, а реальность, – сказала ГлаГея спокойно. – Родные отцы превращаются в безответственных мужчин… Железная и неотвратимая поступь прогресса. «Железная пята», как писал об этом Джек Лондон.

– Причём тут Лондон? – воскликнула мама. – Почему вы, молодые, всё сводите к деньгам, капиталу и прочим инвестициям, которые ни за что не заменят семейной жизни… Все материальные удобства не заменят самого главного – атмосферы чуткости, общих радостей и забот, уважения и взаимного внимания… Ни одна мать в одиночку не справится с поддержанием такой атмосферы, особенно, если в семье растёт мальчик.

– Вот ты ГГ позвони и скажи ему всё это! – сказала ГлаГея решительно. – И спроси, почему он не хочет с ребенком заниматься или просто пойти с ним погулять. Я его что, за уши должна тащить? А то он из себя большого начальника корчит, у которого всё времени никак не найдется вынести своё тело из директорского кабинета и ребёнком заняться… Но он тебе скажет, что его главная забота – деньги зарабатывать, и воспитанием ему заниматься некогда. И ещё скажет, что не справедливо, когда мужик и деньги приносит, и воспитанием занимается, и по дому помогает. «А баба тогда на что?» – спросит он тебя.

– Никто и ничто не заменит роль отца в воспитании. Мать, бабки, дедки, родственники, учителя – все это важно, что-то даёт, но отец – главный в становлении своих детей, особенно, мальчиков. Когда мы росли, у нас перед глазами было много подобных примеров, это было нормой. Младшие уважали старших и росли достойными своих отцов.

– Мама, не надо меня агитировать за советскую власть! – прервала мамин монолог ГлаГея. – Я же тебе говорю: вот ты ГГ расскажи всё это, и спроси ещё: чему научит своего сына отец, который бросил семью и не уважает свою жену? Чему? И спроси его, можно ли уважать такого человека?

– Вот, дожили! Дети, которые были у родителей единственными, выросли, стали родителями, родили по одному и… всё! Как были эгоистами, таковыми и остались.

– Мама, погоди, ты мне выговариваешь за то, что я оказалась в семье единственным ребёнком? Что-то не пойму…

– Я просто тебе хочу сказать, что семья держится на обоюдном самопожертвовании! – сказала мама.

– А у тебя не сложилось впечатление, что все эти жертвы никому нафиг не нужны… Чем на большие жертвы идешь, тем меньше шансов, что получишь что-то взамен… Почти никаких шансов! И знаешь почему?

– Почему? – удивилась мама.

– Потому, что жизнь так устроена, что ты или получаешь свою награду сразу, и приносишь свои жертвы, понимая, что ты делаешь это прежде всего для самой себя и больше ни для кого, или не получишь за это ничего и никогда, потому что все эти ожидания, что тебя оценят и будут тебе благодарны, – не более, чем форма выпрашивания у жизни каких-нибудь ништяков, а жизнь не любит попрошаек.

– А, ну ты ещё поучи меня жизни, – сказала мама недовольным голосом. – Меня мать воспитывала в уважении к отцу, хотя, как сейчас понимаю, он был далеко не идеален. Я в детстве даже мыслить не посмела сказать что-нибудь плохое о своем отце! А бабушка моя, хоть и намается за день с делами по дому, а в конце дня, когда все лягут, вставала на колени перед иконой на кухне, которую её мать после революции укрыла, и молилась за всех: за детей и за мужа. Вот как жили!

– Ну, что ж! Жили не тужили, и это хорошо! – сказала ГлаГея скороговоркой. Разговор с мамой уже начал ей надоедать. – Внука на четыре дня возьмешь, бабушка?

На мгновение в трубке воцарилось молчание.

– Когда надо-то? – спросила мама.

– В воскресенье туда, понедельник – вторник там, в среду обратно, в среду вечером заберу.

– Ладно, привози, – сказала мама. – Вещи ему не забудь собрать, чтобы мы гулять ходили.

– Не забуду, хотя, где ты там с ним в центре гулять собралась? По Тверской, газами дышать?

– Ты не переживай, мы найдем, – сказала мама. – Ты лучше подумай о том, что я тебе сказала.

– Хорошо, подумаю, – сказала ГлаГея, и на этом её разговор с мамой завершился.