Читать книгу Пересечение параллельных прямых. (Длинный) роман об отношениях, деньгах, работе и сексе. Книга 2. Сферическая геометрия - Олег Буяльский - Страница 8

Две недели перед открытием прошли для ГГ в суматохе, неразберихе и беготне. Было много нервов, «long hours – долгих часов» на работе, которые не оставляли ему никакой возможностей заняться собой и своими делами.

Интересно отметить, что ГГ не считал открытие фабрики «своим» делом в полной мере. Это была работа, за которую он получал деньги. Стал ли бы он заниматься этим, если бы ему не платили? Из любви к искусству?

Ответ для него был очевиден: «Нет, конечно, нет!»

Даже если бы у него, вдруг, оказалась сумма, достаточная для открытия собственной фабрики, он вряд ли бы стал это делать. Скорее всего, он занялся бы недвижимостью, управление которой, как ему (ошибочно) казалось, требует меньших временных затрат.

Время пролетело в бесконечных совещаниях, посвящённых подготовке к открытию. На стене в офисе обновлялись графики заказов, поставок и установки оборудования. ГГ переживал всё больше и больше – сможет ли он и его команда полностью управиться со всеми делами к намеченному сроку.

ГлаГея ещё раз заехала к нему домой в его отсутствие, привезла еду: несколько плошек с курицей и тушёным мясом. ГГ воспринял это как двойственный сигнал: С одной стороны она как бы говорила: «Я забочусь о тебе», но с другой, читалось и другое: «Не жду тебя обратно. Оставайся здесь».

***

Перед самым открытием пришлось съездить в налоговую инспекцию. ГГ поехал туда прямо из офиса, прихватив с собой главного бухгалтера.

В тот день выпал первый снег. Машины медленно продвигались по улицам, которые стали, вдруг, уже.

– Наверное, зря едем, – сказал он главному бухгалтеру. – К тому времени, как приедем, налоговики уже с работы уйдут.

– Перед выездом звонила в налоговую, – сказала глав бух. – Они нас обязательно дождутся.

Накануне он думал, что устроит себе короткий день и прямо из налоговой поедет домой. Однако в течение дня дел прибавилось, и когда выезжали в налоговую, стало понятно, что придётся возвращаться в офис.

В налоговой их встретил вежливый инспектор: молодой мужчина, который, как бы извиняясь, сказал:

– Мне вернули дело о возврате вашего НДС и поручили провести опрос генерального директора.

Немного замявшись, он добавил:

– Сам-то я понимаю, что фирма «живая», но бумаги с опросом свидетеля всё равно придётся заполнить. Думаю, это не займет много времени.

Для ГГ это был уже не первый раз, когда он выступал в роли «свидетеля». Именно это слово, от которого отдавало полицией и следствием, значилось на первой странице опросного листа. Прошлой весной, когда фабрика только начинала строиться, он уже ездил вместе с главным бухгалтером в налоговую, где на него заполнили лист «опроса свидетеля». Ему задавали много вопросов. Женщина-инспектор был не очень приветлива. В её действиях и в том, что она говорила, ГГ уловил нотку осуждения и подозрения, которые он списал на издержки профессии.

«Они тут всех подозревают в финансовой нечистоплотности», – сказала себе ГГ. – «Наверное, не зря. Никто не любит платить налоги».

Женщина-инспектор расспрашивала его о служебном авто, который Компания приобрела для него. На расходы на автомобиль полагался возврат налога на добавленную стоимость. Инспектор не говорила прямо, но судя по её вопросам, было понятно, что она осуждает приобретение дорогих машин для руководства за счёт средств компании.

Инспектор-мужчина тоже живо интересовался его автомобилем. В его интересе сквозило чисто мужское любопытство относительно тактико-технических характеристик «железного коня».

– Где собирали машину? – спросил он ГГ уважительно. – В Германии?

Вопрос не застал ГГ врасплох. Ему было всё равно, где собирали его автомобиль, но его периодически спрашивали об этом, поэтому совсем недавно он задал такой же вопрос на сервисной станции, когда сдавал машину на ТО.

Ему объяснили, что по каким-то цифрам индивидуального номера машины (VIN) можно узнать, где она сделана.

– В Вашем случае это Германия, – сказали ему на станции.

– В Германии, – сказал ГГ инспектору.

Инспектор уважительно цокнул языком, и сказал, что такие же машины собирают где-то в России. Он даже назвал город, но ГГ ничего не мог сказать по этому поводу, и даже пожалел об этом. Ему показалось, что это как-то принижает его мужественность, потому что делает очевидным его почти полное безразличие к маркам транспортных средств.

«Хорошо, что про футбол не заговорил», – подумал ГГ. Футболом он тоже не интересовался и не разбирался в нём. Он иногда попадал впросак, когда кто-нибудь с энтузиазмом спрашивал его: «Видел, как наши вчера сыграли?», а он был даже не в курсе, что вчера или в какой-либо другой день была игра.

– Спортивные передачи теряют популярность, потому что людям становится не интересно, смотреть, как миллионеры на поле пинают мячик, – говорил он иногда. – Реклама потребительских товаров всё больше использует образы «обычных людей». Наверное, и спортивному бизнесу тоже придётся когда-нибудь к этому приспособиться.

***

После налоговой глав бух поехала домой, а ГГ отправился обратно в офис. По дороге ему позвонила Гамма, директор по маркетингу.

– Ты уже уехал из офиса? – спросила она с удивлением.

– Из налоговой возвращаюсь, – ответил ГГ, подумав при этом, что кому какое дело, где он: «Как же у нас народ любит совать свой нос в чужие дела. Особенно, когда речь идёт о начальстве». Ведь он был начальством.

У него в голове мелькнула мысль, что это потому, что он позволяет в отношении себя на работе то, что ГлаГея называла «панибратством». Следуя привычке приобретённой ещё в прежних западных компаниях, ГГ обращался к большинству сотрудников на «ты» и поощрял такое же обращение к себе. Только директор по кадрам и руководитель безопасности называли его на «Вы». Для российского контекста это было довольно необычно.

– Смотри, как-нибудь зажмут тебя в углу, и пикнуть не успеешь, – говорила ему иногда ГлаГея.

– Кто меня зажмёт? – удивлялся ГГ.

– Кто надо, тот и зажмёт, – отвечала ГлаГея.

– Ты совершенно необоснованно подозреваешь меня в не нормативных отношениях с коллегами – женщинами, – говорил ГГ.

– Ну, ну, – многозначительно качала головой ГлаГея.

Вернувшись в офис, ГГ просидел там допоздна. Он разбирал накопившиеся дела и вернулся домой очень поздно. За несколько дней до открытия фабрики дел, действительно, было очень, очень много.

Поздно вечером, когда ГГ ложился спать, позвонила ГлаГея.

– Теперь ты будешь обязан принимать участие в делах семьи, – сказала она.

– А раньше разве не принимал?

– Нет, раньше я всё тянула на себе, – сказала она. – Но этого больше не будет.

Она сказала, что завтра, в субботу ГГ должен приехать к ней в полдесятого, чтобы поменять на её машине летнюю резину на зимнюю, и потом полдня сидеть дома с Сыном, пока она будет ездить по своим делам.

– Я же должен был отвести его в бассейн, разве нет? – спросил ГГ.

– Бассейн отменяется. Делай, что тебе говорят, – сказала ГлаГея решительно и повесила трубку.

Видимо, поддаваясь инерции внутреннего протеста, ГГ забыл поставить будильник на своем АйФоне и проснулся немного позже, чем планировал.

– Молока и сметаны купи, – увидел он СМС в своем телефоне.

Однако времени на «молоко и сметану» уже не оставалось. Он опаздывал. Когда позвонила ГлаГея и просила: «Где ты?», ГГ ответил, что уже миновал центр города, хотя на самом только-только выехал из дома.

– Ты опять меня подставляешь, – сказала ГлаГея. – Как можно быть таким безответственным. На тебя ни в чём нельзя положиться.

ГлаГея бросила трубку, а ГГ подумал: «Зачем меня звать, если я такой безответственный?»

***

Добравшись до Западного Дегунино, ГГ поднялся на 13 этаж и позвонил в дверь. Он понимал, что ещё есть шанс наладить отношения. Или, по крайней мере, немного их сгладить. Для этого было достаточно купить букет цветов, что, возможно, не помешало бы ГлаГее критиковать его, но, наверное, менее интенсивно.

Однако ГГ не хотелось действовать «под давлением» и подавать ГлаГее сигнал, что он может «исправиться» под воздействием её упрёков. Ему казалось, что следует вести себя так, как рекомендуют поступать с маленькими детьми: когда дети кричат, пытаясь привлечь внимание родителей, то лучше не реагировать. Иначе у детей выработается привычка устраивать сцену каждый раз, когда им захочется, чтобы родители были рядом.

– Ты опоздал, – сказала ГлаГея. – И, наверняка, не купил сметаны и молока.

– Не купил, – признался ГГ.

– Разве можно после этого на тебя положиться? – вздохнула ГлаГея. – Про какой-нибудь вшивенький букетик я даже не говорю. Мы этого не достойны!

Задумавшись на мгновение, она сказала решительно:

– Давай-ка, друг любезный, дуй в магазин.

– За сметаной? – спросил ГГ.

– Сметану я уже купила. Знала, что ты забудешь. Иди за букетом. Желательно побыстрее. У меня мало времени.

ГГ немного опешил, и сказал, что у него плохо получается что-то делать под давлением.

– Не надо на меня давить, – сказал он. – Я же не твой подчинённый.

– Значит, не пойдешь за букетом? – спросила ГлаГея угрожающе.

– Если ты будешь давить на меня, то нет, – пытаясь сохранять спокойствие, ответил ГГ.

Совершенно неожиданно для ГГ – ГлаГея разревелась.

– Тогда забирай себе Сына, и живите, как хотите, – заголосила она. – Мне это всё надоело. И особенно ты со своими вечными претензиями и постоянным недовольством.

Вдруг, она замолчала и, спустя мгновение, совершенно спокойно сказала:

– А я займусь устройством своей личной жизни!

– Если будешь разговаривать со мной в подобном тоне, то я развернусь и уйду! – сказал ГГ. У него внутри клокотал гнев. Он пытался сохранять спокойствие из последних сил.

– Только попробуй! – угрожающе зашипела ГлаГея. – Я тебе устрою счастливую жизнь. Привезу тебе Cына на работу, и дальше крутись, как хочешь! Посмотрим, какой ты крутой!

ГГ развернулся в прихожей и вышел из квартиры. ГлаГея выскочила вслед за ним, и схватив за рукав, стала дергать обратно в квартиру:

– Halt! Стоять! – сказала она, вдруг, неожиданно по-немецки. – Ты совсем охренел! А, ну, быстро вернулся!

ГлаГея была в сильном волнении. Вырвавшись, ГГ пошёл к лифту. ГлаГея поспешила вслед за ним, быстро говоря на ходу:

– Если уедешь, то я тебе на работу напишу, и приведу туда Cына. Ты меня лучше не зли. Пожалеешь!

– Кто тебе дал право так со мной разговаривать? – сказал ГГ. – Со мной так никто не разговаривал, и не будет. Меня это всё тоже достало! Нужно ставить точку. Подтолкни этот процесс. На работу можешь идти хоть сегодня.

ГГ вышел из лифтового холла и пошёл к пожарной лестнице. ГлаГея пошла вслед за ним, говоря на ходу:

– Давай, пойдем вместе. Я тебе сейчас машину расфигачу!

– Машина не моя, а компании, – усмехнулся ГГ. – Этим ты мне хуже не сделаешь, а тебя в тюрьму посадят за порчу имущества.

Они препирались ещё некоторое время, и потом ГлаГея отстала.

Он спустился вниз по чёрной лестнице, сел в машину и поехал к себе в Люблино. В голове пульсировала ясная мысль: нужно заменить замок входной двери, иначе ГлаГея может войти в квартиру, когда его там не будет, и перепортить его вещи или учинить какой-нибудь другой урон.

Он отъехал от дома не очень далеко, когда позвонила ГлаГея.

– Если сейчас же не вернёшься, завтра привезу Сына тебе на работу, – сказала она. ГГ не дослушал до конца и повесил трубку, оборвав её монолог на полуслове. Перед этим поспешной скороговоркой выпалил:

– Тысячу раз говорил, что со мной бесполезно разговаривать языком ультиматумов и угроз.

ГлаГея позвонила ещё раз, и опять начала угрожать. Он опять бросил трубку. Потом он сам набрал номер ГлаГеи, и стал что-то говорить о том, что нужно договариваться, но теперь уже она бросила трубку.

«Наверное, действительно, нужно заканчивать весь этот „балаган“», – подумал ГГ. Он больше не звонил ГлаГее.

Добравшись до Люблино, он быстро вывернул личинку замка и пошёл в торговый центр у метро. Он купил пару замков на подмену, которые, на удивление, стоили недорого. Несколько личинок для замков были нужны на тот случай, если ГлаГея решит вскрыть дверь в его отсутствие, и замок снова придётся менять.

Он тут же представил себе, как он приходит домой и видит, что всё перевернуто вверх дном.

«Придётся вызывать милицию», – мелькнуло у него в голове.

Вовлечение милиции означало бы, что об этом узнают на работе, что совершенно его не пугало. Он внутренне уже смирился с тем, что ситуация зашла в тупик и вышла из под контроля.