Читать книгу Хорошая новость: будущего нет! - Олег Буяльский - Страница 9

В детстве многие проблемы кажутся, проще говоря, «нерелевантными». Если не все, то многое представляется простым и осуществимым. Вот только взрослые мешают.

«Up down, up down, – заставляли нас повторять на уроках английского языка в школе. – Which is the way to London Town?»15

Через несколько простых английских фраз, повторенных за учителем, мы попадали в столицу Соединенного Королевства, название которого тогда не ассоциировалось с убежавшим из России корпоративным богатством.

Потом мы сами становимся взрослыми, и некоторые «гуру» и психологи начинают говорить нам, что мы сами мешаем себе. Не даем возможности раскрыться своему таланту, а занимаемся черт знает чем.

Возможно, что в таком взгляде на персональное развитие что-то есть. Мы же, однако, не будем уноситься в дали слишком большой картинки «концептуализации путей развития», вопросом: «Что сложнее в передвижениях по “менеджерскому дереву”: «Прорисовать» детали в большой картине?»

Или, как говорил полководец Александр Васильевич Суворов, сделать так, чтобы: «Каждый солдат понимал смысл маневра, совершаемого армией? То есть, чтобы детали аккумулировались в гармонию целого?»

Возможно, мы помним Суворова до сих пор (со времен Екатерины Великой) именно потому, что ему удавалось сообщить свое общее видение ситуации тысячам «чудо-богатырей», каждый из которых делал свое маленькое дело внутри «большого проекта» военной структуры.

Непросто интегрировать детали в большую картинку. Как точно так же нелегко дробить слона общего замысла на кусочки – «что я должен делать прямо здесь и сейчас?»

Когда взгляд сотрудника отрывается от насущного и ежедневного, он или она часто превращаются в теледикторов, которые порой легко путают миллионы с миллиардами.

– Бюджет проекта составил 500 миллионов, – говорит диктор и тут же «поправляется». – Извините, 500 миллиардов.

И через мгновение:

– 500 триллионов…

Хотя по выражению лица и прочим невербальным признакам понятно, что – «какая разница!»

Какая разница была ли мезозойская эра три миллиона лет или 100 000 лет назад. Да и была ли вообще? Что это меняет?

После достижения некоторого размера дальнейшее увеличение масштаба снижает важность. «Economy of scale» – «экономия на размере» превращается в «diseconomy of scale» – «потери на размере».

Что с этим делать?

Суворов называл своих солдат «чудо-богатырями».

Сэм Волтон16 был, кажется, первым, кто придумал называть своих сотрудников «associate» – «партнерами».

Большинству из нас идея масштаба доступна прежде всего через эмоциональную сферу. Поэтому, если мы хотим, чтобы произошел «goal alignment», то есть, чтобы сотрудники не просто молчаливо кивали головами, а действительно разделяли устремления компании, надо сформулировать «vision» и «mission» проекта таким образом, чтобы они задевали «эмоциональный нерв» сотрудников.

«Goal alignment» – «выстраивание целей в одну линию». Со-настройка целей. Один «плохой герой» в «Крестном отце 3» говорил: «Все наши корабли должны плыть в одном направлении».

Этот «плохой герой» взял у Майкла Корлеоне большой заём, чтобы залатать дыру в балансе подконтрольного ему банка, а потом не выполнил свою часть соглашения.

В конечном итоге «плохого» настигла карающая «рука справедливости». При этом в роли «хорошего» выступал глава мафиозного клана. Жизнь причудлива! Симпатии режиссера и зрителей бывают весьма необычны.

«Любовь зла», – говорит русская народная присказка. Сами знаете, кого можно полюбить. Например, себя!

Рассуждения об «эмоциональной вовлеченности» настолько же тривиальны, насколько и справедливы. Только «видение» скольких компаний, действительно, вдохновляет и позволяет сотрудникам расправить плечи и гордо поднять голову?