Читать книгу Библия выживальщиков: Эпоха выживания. Мародерские хроники. Битва в пути - Олег Кожевников - Страница 6

В посёлке уличного освещения не было – кругом темным-темно, сторожей нет, ворота открыты настежь. Выделяясь очень ярко в этой темноте, светились окна только в моём доме. От сердца немного отлегло, значит, дом цел и никто не пострадал, да и ветряк не рухнул.

Мелькали какие-то слабые огоньки у дома Игоря, естественно, мы сразу подъехали к нему и были правы – весь народ уже собрался здесь. Дом Игоря стоял полуразрушенный, крыша сползла, рухнули кое-какие перекрытия. Но, к счастью, ни Надя, ни её малыш Никита не пострадали – Игорь постоянно перекрикивался с женой. К моменту нашего появления мужчины практически освободили проход в дом. Мы сразу включились в работу и примерно минут через сорок этого отчаянного штурма развалин, вытащили ошалевшую Надю с совершенно спокойным, о чём-то своём гукающим, ребёнком, потом все вместе направились к нам в дом.

Там было всё нормально, никаких разрушений не наблюдалось, только кое-какая мебель сдвинулась да телевизор упал и разбился, а во внутренней стене на втором этаже появилась трещина, но всё это было не критично. Стена эта не несущая, в полкирпича, служила просто перегородкой между санузлом и коридором. Я и не сомневался, что мой дом устоит от таких толчков. Всё-таки дом моей мечты был сделан качественно, из первоклассных материалов, с большим запасом прочности, тем более, я неимоверное количество металлической сетки извёл на армирование его стен.

Меня больше беспокоил ветряк, ведь высота его была больше семнадцати метров, но ветряк выдержал испытание с честью. Строители хорошо углубили стойку в землю и качественно забетонировали.

А вот гараж подкачал – рухнули две плиты перекрытия, разбив часть кирпичной кладки и перекосив большие железные ворота. Хорошо, что там не было машины, а то её точно бы раздавило. Запасы угля, других материалов и оборудования не пострадали, они лежали в задней части гаража, у маленьких ворот, машину я туда не ставил, использовал это место для мастерской. Место у больших ворот было свободно, оно предназначалось для стоянки «Газели». В передней части гаража пострадали только щитовая и электросчетчик, на который подавалась электроэнергия с общей линии.

У моих соседей дела обстояли гораздо хуже. Как я уже говорил, у Игоря дом был полуразрушен, у Володи тоже обвалилось несколько перекрытий, и была сильно повреждена задняя стена дома – жить там было уже нельзя, у Николая дом практически весь рассыпался. Один из обломков стены разбил моторный отсек пригнанного бензовоза, хотя он стоял метрах в пятнадцати от дома. К счастью, сама цистерна с горючим не пострадала, обломками дома был полностью раздавлен и автомобиль – «Форд Мондео». Несмотря на это, лицо Коли буквально излучало счастье, ведь они всего за несколько минут до толчков вышли из дома и направились к нам, прихватив с собой детей. Вика с Катей собирались поиграть с ними в «монополию». Если бы Коля с семьёй хотя бы на десять минут задержались, их бы засыпало.

По другим домам посёлка, целы ли они или разрушены – никто ничего не знал, разглядеть было невозможно, очень стемнело. Единственное, что я разглядел, это был дом напротив, через дорогу. Судя по очертаниям, он особо не пострадал. Отсутствие связи заметили все, ни у кого сотовый телефон не работал. Интернет тоже не функционировал.

Всех захлёстывали переживаемые волнения, никто серьёзно не задумывался, что же всё-таки произошло. Когда я поделился своими выводами, все были в шоке – несмотря на предпринимаемые накануне (в течение трёх дней подряд) усилия по подготовке к катастрофе, включая довольно тяжёлые физические работы, никто так до конца и не верил, что это серьёзно, предпочитая считать всё происходящее причудой богатого чудака-соседа. Более или менее серьёзно воспринимал информацию из интернета только Володя, остальные выполняли взятые на себя обязательства из-за боязни потерять моё расположение. И я сейчас буквально на физическом уровне ощущал, как среди этих людей рос мой авторитет, как они всё серьёзнее стали прислушиваться к моим словам.

Выслушав мои предположения, все начали громко, перебивая друг друга, высказываться по этому поводу. В основном говорили о пережитых ощущениях и намерениях немедленно выехать на помощь своим родственникам и близким. Обстановка становилась все более нервозной, даже истеричной. Чтобы всех хоть как-то успокоить, я принес две бутылки водки, разлил ее и буквально вынудил выпить по сто граммов. Минут через пять народ немного успокоился, стал относительно адекватен, одним словом, к людям уже вернулась способность воспринимать и слова окружающих, а не только собственные выкрики.

Потом я всем напомнил, что по прогнозам специалистов после взрыва вулкана должен произойти большой выброс раскалённых вулканических газов и пепла, а также выход на ближнюю орбиту массы твёрдых осколков, которые скоро начнут падать метеоритным дождём. А также заявил, что по моим прикидкам газ может достигнуть наших мест уже через 12–15 часов после взрыва и к этому неприятному событию надо серьёзно подготовиться. Если же на нас упадёт метеорит, сделать мы всё равно ничего не сможем, поэтому об этом лучше и не думать. Переварив эту информацию, Николай заявил:

– Мне срочно нужно, до подхода сюда вулканических газов, выехать в Пущино за родителями…

Я с этим согласился, посоветовав ему ехать с Володей на его внедорожнике и возвращаться не позже чем через 8 часов, потом проблематично будет куда-либо доехать. Володе тоже надо было попасть в Пущино, постараться вывезти тёщу и переговорить с друзьями, предупредить их. Кроме беспокойства о близких всех нас интересовала информация, что же творилось в этот момент во внешнем мире – степень разрушения домов, инфраструктуры и прочее.

После отъезда Володи и Николая мы начали готовиться к возможной газовой атаке, а именно, срочно доделывать систему очистки и подачи воздуха, заклеивать и запенивать всевозможные щели.

Также занялись эвакуацией и переносом в дом всей имеющейся живности и того небольшого запаса корма для неё, что был у нас в наличии.

Размещать всех животных договорились в первую от входа комнату, самую большую в доме, из неё мы решили сделать сени. Из живности у нас были только куры, поросята Ирины, пчелы Николая, а также две собаки – Володина лайка Чапа и Колин охотничий пёс Билл, породы кромфорлендер.

Кроме того, надо было подумать и о нашем размещении – раздобыть недостающие кровати и постельные принадлежности. Решили – если не удастся их взять из разрушенных домов, не миндальничать, а вскрывать целые дома и забирать всё, что нам было нужно, включая имеющиеся там продукты и лекарства. Этим пошли заниматься Саша, Флюр и Сергей, за которыми увязались и Вика с Катей.

Часа через три вернулись Володя с Колей, грязные и измученные. Оказывается на дороге, ведущей в Пущино, километрах в четырёх от нас образовалась трещина шириной метра в полтора, и никакой возможности проехать по дороге не было. Тогда они попытались двигаться прямо по полю и там намертво застряли. Сколько не пытались вылезти, не смогли и, в конце концов, машина завязла в грязи по брюхо. Пришлось бросить джип и возвращаться пешком. По этому поводу Николай заявил:

– Дело тухлое! Без трактора ловить там нечего. Если его не найдём, машину не вытащить. Придется ей зимовать на этом поле.

Саша с ребятами к этому времени как раз вскрыли один из мало разрушенных домов и начали переносить из него кровати и постельные принадлежности. В этом доме был ими обнаружен небольшой запас консервов, сахара и макарон – всё это мы легко присвоили, кроме того, там же нашли ещё небольшой бензогенератор.

Ребята перенесли нужное количество кроватей и других вещей, и мы начали распределять комнаты – кто, где будет жить. Всего в доме было их одиннадцать. Четыре комнаты на первом этаже, а так же санузел с душевой кабинкой. Теперь, правда, вместо душа там стояла система воздухоочистки. На втором этаже было пять спален, две из них достаточно большие. Остальное место занимали коридор, лестница и санузел, где даже имелась ванная комната с джакузи. На третьем этаже находились две прекрасные, мансардные комнаты площадью по 25 квадратных метров.

На втором этаже в одной из больших спален была застеклённая лоджия, и с неё открывался прекрасный вид на окрестности посёлка. Эту комнату мы решили не занимать, а использовать её как наблюдательный пункт, оттуда была хорошо видна подъездная дорога в посёлок, да и наш склад с гаражом неплохо просматривались. Нельзя было занимать и две большие комнаты на первом этаже.

Первую от входа мы начали использовать как сени, разместив там всех животных, запас их кормов и немного топлива для печей. Ещё там сейчас находилась часть продуктов, привезённых из Тулы, и овощей, вывезенных из Галиного института, – всё это мы ещё не успели опустить в подвал. Несмотря на то, что эта комната была площадью 45 квадратных метров – она уже была вся забита коробками, мешками и вольерами с животными. Даже пройти к примыкавшей к ней небольшой комнате было затруднительно. В смежной с сенями комнате мы договорились поместить Валеру с Сергеем. Комната была автономна, она могла дополнительно отапливаться установленной там небольшой печью «Булерьян». У печки был общий дымоход с камином, который размещался в большом зале – теперь преобразованном в сени и скотный двор.

Второй большой зал на первом этаже занимала столовая, совмещённая с кухней. Если бы убрать санузел, пространство, занятое лестницами на второй этаж и подвал, а также лифт, то в этом зале тоже было бы 45 квадратных метров свободной площади. Здесь же стояла вся кухонная бытовая техника и два холодильника.

Собирались и общались все мы обычно тоже в столовой, там стояли Т-образно два больших стола, мягкий диван-кровать и 12 стульев – всё это было куплено в магазине «Икея» на распродажах. Так что, все мы прекрасно размещались в этом зале-столовой, там было удобно обедать, так как плита и печка были под боком, кроме этого, на стене висела большая плазменная панель телевизора, она была подключена к системе домашнего кинотеатра.

В маленькой комнате, примыкавшей к столовой, поселились Володя с Галей, на втором этаже, в оставшейся большой спальне остались мы с Машей. Эта комната была нашей спальней с момента постройки и сдачи в эксплуатацию дома. В других маленьких спальнях второго этажа расселились все остальные пары. Третий этаж отвели детям Николая и Ирины, выделив им по отдельной комнате.

Кстати об информации – её мы могли черпать только из передач по радио и спутникового телевидения, и то, нормально функционировало немного телевизионных каналов и радиостанций. Вещание с Останкинской телебашни отсутствовало. По телевизору рассказывали и показывали страшные вещи – в Москве было разрушено несколько тысяч зданий и сооружений, число жертв исчислялось многими десятками тысяч.

Землетрясение в Москве было силой 8,3 балла, но ей ещё очень повезло. Например, Лондон был почти полностью разрушен, к землетрясению силой 8,5 баллов там добавились гигантские цунами, которые буквально затопили Англию, число жертв исчислялось миллионами. Немногим лучше обстояло дело на территории остальной Европы. Из Америки никаких данных вообще не поступало. Связи ни с одной страной Северной и Центральной Америки не было. Азия тоже сильно пострадала, особенно приморские страны; Японию практически всю смыло серией колоссальных цунами, в Китае творился форменный ад. Во всех странах, с которыми существовала связь, было объявлено чрезвычайное положение.

Вся эта информация поступала в течение ночи по радио и спутниковому телевидению от разных мировых агентств и телекомпаний. Всё это нам переводила Вика, которая свободно владела английским языком. Из наших электронных СМИ мы ловили только Вести-24 и несколько радиостанций. Под утро с качеством приёма сигналов начали происходить неприятные вещи, появились сильные помехи, изображение и звук становились порой практически неразличимы.

Мы в эту ночь непрерывно что-то делали, ни один человек, кроме маленького Никиты и двенадцатилетней Даши, не прилёг отдохнуть. Было ощущение полной нереальности происходящего, в то же время все были очень перевозбуждены. Когда пропали сигналы телевидения и радио, появились первые признаки проявления извержения супервулкана. На землю вместо снега стали падать серовато-белёсые хлопья пепла. Заметя их, мы сразу включили наш воздухоочиститель, не став проверять качество воздуха на улице, да и сделать это мы могли только одним доступным сейчас способом, пожертвовав каким-либо животным, или выйти самим на улицу. Но выходить никому не хотелось, даже в противогазах, у нас их было четыре штуки и ещё шесть запасных картриджа к ним – всё это привезли ребята, когда забирали детали воздухозаборника из института в Пущино.

Воздух в самом доме был вполне нормальным, электричество подавалось от нашего ветряка бесперебойно. Температура в доме держалась на постоянном уровне, установленном в термореле электрического котла – двадцать один градус по Цельсию. Наш котёл полностью справлялся с отоплением всего дома.

Уже днём все собрались в столовой, сидели уставшие, хмурые и молчали. Видя такое состояние народа, я предложил выпить граммов по сто водки, перекусить и укладываться спать. Всё равно мы уже ничего сделать не сможем. Никто от такого предложения не отказался, женщины тоже решили выпить именно водки, а не вина, как обычно. Но по сто граммов на человека мы, конечно, тогда не обошлись, все были слишком перевозбуждены и, несмотря на усталость, засиделись до одиннадцати часов вечера. Во время этого молчаливого застолья Максим старался поймать по радио хоть какую-нибудь станцию, но все его попытки были безрезультатны. Когда закончили эту мрачную пьянку, у меня плохо отложилось в памяти.

Проснулся я где-то часов в десять утра, к этому времени встали ещё не все. В столовую пришли только Володя с Галей, Николай с Ириной и мы с Машей, остальные продолжали отсыпаться после вчерашнего сумасшедшего дня. Настроение у всех было, мягко говоря, неважное, чему радоваться – радио и телевизор не работали, улицы заметали хлопья пепла, на земле уже образовался слой в полсантиметра, температура воздуха за окном была плюс три градуса.

Мучительно было так сидеть, хотя весь организм требовал действий. Хотелось немедленно собираться и ехать куда-нибудь, помогать, возможно спасать своих близких, родных. Но я был приучен работой на бирже и ещё раньше, своим мелким бизнесом, не совершать непродуманных поступков, удерживаясь от этого любыми доступными средствами. Например, на бирже 95 процентов разорившихся – это те, кто под воздействием слухов и пропаганды либо срочно купил акции, либо встал «в шорт», не обращая внимания на фундаментальный анализ. В нашем конкретном случае внешние условия играли теперь главную роль.

Я всех призвал не суетиться зря и успокоиться, предложив сыграть лучше всего в преферанс, заметив при этом, что сражаться таким образом мы будем не меньше недели, и за это время я всех обнулю, так что дамы смело могут открывать тотализатор, болея за своих любезных и, как говорится, в воздух чепчики бросать.

Играли мы, естественно, на виртуальные деньги. Пока разыгрывали первую партию, подошли завтракать и остальные наши, теперь уже, можно сказать, соратники.

После завтрака началось спонтанное обсуждение сложившейся ситуации – о пережитых ощущениях, о судьбах родственников, друзей и подруг. Не обошлось без женских истерик с рыданиями, так продолжалось часа полтора, потом мне это всё надоело и, обращаясь ко всем, я предложил:

– Заканчивайте, друзья, все эти самоедские переживания и бессмысленные суждения о судьбах мира, мы на них никакого воздействия всё равно оказать не сможем, поэтому предлагаю обсудить свои проблемы и разработать чёткий план действий в сложившейся обстановке. В первую очередь нужно избрать руководителя нашей группы, а также ответственного по расходованию продуктовых запасов, их наличие только и даёт нам хоть какой-то шанс на выживание. Выбранные нами люди должны установить нормы потребления продуктов на каждый день, без этого в сложившейся обстановке обойтись никак нельзя.

Все восприняли моё выступление с невероятным энтузиазмом, как будто им показали единственный путь выхода из создавшегося ужасного положения. Устроили голосование. За меня, как за руководителя группы, проголосовали единогласно, других предложений не возникло. Главным распорядителем наших запасов, после небольших прений выбрали Володю – в его честности и порядочности никто не усомнился. Главным силовиком, как я его в шутку назвал, выбрали Сашу. Его задачей было организовать дежурства с наблюдением за подъездными путями, а также отпор, если появятся банды мародёров. Я поделился с присутствующими своими опасениями по этому поводу:

– Искатели продуктов, а также других ценных вещей могут появиться здесь довольно скоро, так как вся эта коммерческо-бандитская система перераспределения рухнет тоже очень скоро, если уже не рухнула. Никакие деньги – рубли ли это или валюта, никому не будут теперь нужны. Теперь ценнее всего реальные вещи, помогающие выжить: продукты, бензин, оружие, медикаменты, а потом уже уголь и другое топливо. В этом я полностью уверен.

Зная любовь и почтение наших людей к официальным бумажкам, заставил Вику написать протокол этого собрания, со смешками, все его подписали. После чего я объявил:

– Принимаю первое непопулярное решение. В течение этой недели выходить из дома не будем совсем. На следующей неделе – перед собственным выходом выставим на улицу, на крыльцо собаку или поросёнка. Если с ним ничего не случится в течение трёх часов, тогда попробуем выйти сами.

Народу собак стало жалко подвергать этому эксперименту, поэтому решили вынести поросёнка.

Главным шеф-поваром я назначил свою жену Машу, помощницей Галю. Женщины кроме приготовления пищи должны были, при участии главного нашего медика Игоря, составлять ежедневное меню, исходя из наличия продуктов, выделенных по установленным нормам, которые мы с Володей пообещали довести до народа, когда подсчитаем все наши запасы. Они у нас, по большей части, находились в железном сарае и в сенях. Теперь надо было всё переносить в подвал, чем я и предложил заняться в первую очередь, пока сидим неделю дома, объявив это немаловажное дело вторым пунктом своего решения:

– Чтобы совсем не отсидеть свои задницы, играя в карты, будем переносить продукты из сеней в подвал, а когда воздух нормализуется, займёмся переброской туда же продуктов из сарая. – И с ехидством продолжил: – Обещаю, скучать не придется. А кому станет грустно, может выйти во двор, подышать свежим вулканическим воздухом – быстро прочистятся мозги.

Почему мы многие продукты разгрузили в сарай, а не сразу в дом или в гараж? Для этого имелось несколько причин. Во-первых, в дом было слишком долго, а мы спешили сделать как можно больше ездок. В гараж мы не разгружали, чтобы не разбивать продукты на несколько частей, важно, чтобы они находились в одном месте, и всё из-за мышей, которые легко могли попортить наши запасы. У меня были две электронные акустические мышепугалки, привезённые из Гонконга. Они работали прекрасно, ни одна мышь не приближалась ближе чем на 5–6 метров. Установив эти пугалки, можно было покрыть ультразвуком только одну территорию – либо гаража, либо сарая. Удобнее и легче разгружать вещи было в сарай – так мы и делали.

Перед воротами в сарай, на столбах, у меня была оборудована кран-балка, правда, с ручной двухтонной талью. И ещё, что тоже важно, склад был больше гаража и по всему периметру там были сделаны удобные четырёхсекционные полки. Уже сейчас на них хранилось больше 15 тонн продуктов. Картошка и другие овощи, привезённые из Галиного института, частично были складированы в сенях. Чтобы компактно поместить продукты в подвале, там тоже нужно было сделать полки – этим после обеда мы и начали заниматься.

Доски, брус и фанеру, а также необходимые инструменты и гвозди, требуемые для сооружения полок, мы перенесли в подвал ещё ночью. Не то чтобы время экономии, делали это больше для того, чтобы как-то отвлечься от поступающей кошмарной информации о катастрофе в Америке. Было не до сна, и я решил, что необходимо чем-то занять людей.

Всю неделю мастерили полки и переносили продукты из сеней в подвал, а также оборудовали места для нормального размещения наших животных. Для птицы сделали зарешёченный вольер с насестами, для поросят небольшие боксы, для собак поставили две будки. Корма для животных пока хватало, его принесли от Ирины, еще, когда эвакуировали животных.

Саша распределил смены для круглосуточного дежурства. Помимо наблюдения за окрестностями, дежурный должен был заносить в электронный журнал два раза за смену показания температуры воздуха, атмосферного давления, показания счётчика Гейгера, а также время восхода и захода солнца и долготу светового дня. Для этого Катя даже написала компьютерную программу. Кроме этого дежурные должны были записывать все значимые события и явления, произошедшие за смену.

Например, второго ноября были замечены на небе следы множества метеоритов, на протяжении всей недели пепел продолжал сыпаться, и слой его к пятому ноября достиг уже 3,5 сантиметра. Первого ноября днём вдруг стало очень сумрачно, и на протяжении всей последующей недели света становилось всё меньше и меньше. Температура постоянно колебалась, но для ноября было не очень холодно, пятого ноября температура была минус 2 градуса по Цельсию.

Свободное время, которого было предостаточно, члены нашей коммуны коротали, смотря фильмы по домашнему кинотеатру, читая книги, или, как мы с Володей и Колей, играя в карты. Молодёжь практически всё свободное время проводила в подвале, за настольным теннисом или бильярдом. Несмотря на изготовленные полки и перенесённые из сеней продукты, свободное место там ещё оставалось. Полки смонтировали по периметру подвала, и они не мешали играм.

Овощи мы начали размещать в малом отсеке подвала, под лестницей и в сауне. Баню решено было пока не использовать, не до этого, слишком большой расход электроэнергии. Если бы возникло желание и необходимость устроить банный день, складируемые там запасы овощей можно было бы легко вытащить.

Иногда мы все вместе смотрели фильмы по домашнему кинотеатру, или пели караоке, или просто проигрывали аудиодиски – все эти функции входили в систему домашнего кинотеатра. За эту неделю никому скучно не было, каждый занимался интересующим его делом. Единственное обстоятельство, которое тяжело давило на психику, – нахождение в информационном вакууме, когда не знаешь абсолютно ничего – ни того, что творится в мире, ни куда, в конце концов, мы сами катимся.

Наконец все мы с великим облегчением, хоть и не без опаски, дождались седьмого ноября, того самого дня, когда решили выносить на крыльцо поросёнка для тестирования качества наружного воздуха.

Рано утром, надев противогазы, Саша и Флюр пошли в гараж и принесли овощной зарешёченный контейнер, который поставили на крыльцо, или, как мы его называли, предбанник. Крыльцо было довольно большое, боковые стены были заложены прозрачными стеклоблоками, двери из прозрачного пластика, двойные распашные. За счёт парникового эффекта сейчас там было гораздо теплее, чем на улице. Летом эти двери легко снимались. Постелив на дно контейнера старый ковёр, чтобы животное не замёрзло, ребята положили на него несчастного, обиженного поросёнка и быстро вернулись в дом.

По их ощущениям на улице была совершенно нормальная обстановка. Пепел лежал вперемешку со снегом, поэтому было трудно понять, сколько его выпало, а общий слой осадков не превышал 8 сантиметров. Видимость на улице была не очень хорошей – солнца не видно, всё небо в густых серых облаках, но и в обычную зиму иногда бывает и такая погода, и такая видимость.

Мы с нетерпением стали ждать окончания эксперимента, эти три часа тянулись невыносимо медленно. Наконец отмеренное нами время подошло к концу. Флюр, надев противогаз, принёс поросёнка в дом, тот, возмущённо хрюкая, резво вырвался из его рук. Мы от великой радости, что поросёнок жив, навалили ему полную миску варёной картошки, добавив туда и остатки нашего завтрака. Он удовлетворённо чавкал, быстро поглощая неожиданно щедрое угощение.

Наконец все мужчины вышли во двор осмотреться. В воздухе присутствовал какой-то запах, но не сильный. На ночь мы решили не отключать воздухоочиститель, несмотря на то что фильтров тонкой очистки оставалось только пять, остальные четырнадцать мы уже использовали. Флюр, ежедневно надевая противогаз, менял фильтр грубой очистки, который находился на улице. По два раза в сутки менялся и фильтр тонкой очистки.

На улице, хотя стоял полдень, было сумрачно, полное ощущение, что уже около пяти и скоро совсем стемнеет. В воздухе ощущалось наличие мелкой пыли – это ветер раздувал выпавший пепел. Мы решили надеть строительные респираторы (у меня их было десять штук) и заняться насущным делом – переносом продуктов в подвал. При этом Володя должен был сделать точный подсчёт всего, что у нас было. Сегодня решили на вылазку не ходить и никуда не ездить. В первую очередь нужно было разобраться со своими запасами, чтобы знать, на что мы можем, в конечном итоге, рассчитывать.

Володя перед тем, как начать заниматься подсчётом, всё пытался предложить пойти вытаскивать его джип. Но я заявил:

– Если машина ещё на месте, до завтра точно никуда не денется. И вообще, чтобы её вытащить, нужен трактор, а он имеется только в деревне, у Ивана. Мы же, пока соберёмся к нему, пока пообедаем, уже начнёт темнеть, а в нынешние времена, да ещё в темноте, не знаю как Иван, а я, например, сначала бы стрелял, а потом разбирался, кто это ко мне пожаловал и зачем.

Он согласился, что надо подождать до завтрашнего утра, но вынудил дать обещание, что первым делом завтра мы займёмся его машиной. Пообедав и немного передохнув, продолжили переноску продуктов в подвал, работали до десяти часов вечера. Хорошо, что двор у меня освещался со всех сторон – стояло несколько фонарей, и ещё довольно мощный прожектор висел над крыльцом дома.

В районе девяти часов вечера небо прочертила яркая огненная полоса и раздался сильный взрыв, даже стёкла зазвенели. Дежурившая в это время на наблюдательном пункте Катя потом рассказывала:

– Жуть! Я видела сам взрыв, он произошёл километрах в четырёх от дома, на краю поля, рядом с лесом, даже несколько деревьев упало.

Ночью мы тоже услышали несколько близких взрывов, метеоритная бомбардировка нарастала, и я молил Бога, чтобы очередная вулканическая бомба не упала прямо на нас.

Хотя сон был тревожный, нарушаемый громкими взрывами, я встал в 7 часов утра с совершенно свежей головой и активным желанием действовать. К восьми часам поднялись и все остальные. Вид у многих был помятый, видно прошедшая ночь далась им нелегко. Позавтракав, начали обсуждать сегодняшние планы. Сошлись на мнении, что, прежде всего, нужно попробовать вытащить машину Володи – потом будет намного труднее, всё засыплет снегом, и пробиться к ней, двигаясь по полю, будет весьма проблематично. Так же надо было добраться до Пущино – узнать хоть, что творится в большом мире. Стоило бы продолжить запасать топливо и провизию, ведь прогнозы по последствиям взрыва супервулкана были всё ужаснее и ужаснее, а длительность наступающей после этого взрыва «вулканической зимы» оценивалась лет в пять-десять. Так что никто уже не сомневался в том, что самые негативные варианты этих прогнозов исполнятся.

На работу по вытаскиванию застрявшего джипа договорились ехать на моей машине вчетвером: Володя, Коля, Саша и я. Взяли с собой три лопаты, ломик и мою ручную лебёдку, предназначенную специально для таких случаев – очень удобно, не нужно никакого упора, одним концом просто ввернёшь в землю, и всё. Взяли с собой, на всякий случай, два ружья. Всего у нас их было три – два моих и карабин Николая. Карабин мы оставили Флюру для охраны нашего дома. Хорошо, что Коля предусмотрительно захватил его из дома до обрушения.

Мой «мерин» с трудом, но пробирался по дороге, засыпанной снегом вперемешку с пеплом – все-таки АВС и шипованная резина. После нас оставалась колея спрессованного пепла, и мне подумалось, что возвращаться по этой колее будет гораздо легче. Минут за пятнадцать доехали до трещины в асфальте, она действительно оказалась шириной более метра. Невдалеке на поле увидели машину Володи, занесённую снегом и пеплом.

Почти что час мы вчетвером пытались её вытащить, но даже при помощи лебёдки удалось стронуть эту бандуру всего-то на несколько сантиметров. В результате, вконец измучившись, решили направиться в деревню за трактором, тем более что тракториста Ивана трое из нас хорошо знали, именно он зимой чистил дороги в нашем посёлке. Еле развернувшись, мы поехали в деревню, которая находилась километрах в четырёх от этого места.