Читать книгу Под покровом угольной пыли - Олег Колмаков - Страница 5

Шабанов Пётр Ильич.

– Работаю слесарем. На ТЭЦ уже двенадцатый год. О происшествии на золоотвале, конечно, наслышан. Думаю, это Бомжи помёрзли. За окном-то зима. Почитай, все котлы выведены на полную производственную мощность. А у нас, это просто невозможно. А впрочем, мой рабочий день с восьми до пяти. Потому и не могу я судить о том, что происходит на станции в ночное время.

Мельников Игорь Васильевич. Должность: машинист котла.

– Ничего подозрительного не замечал. В смене нас десять человек, все на виду. Люди постоянные, проверенные. Мужики серьёзные, повидали здесь всякое. Но чтоб такое?!..

Литуева Надежда Степановна. Машинист мельниц.

– С детства мертвецов боюсь. Если б что-то и видела, то рассказала. Да меня, вперёд бы на «скорой», с сердечным приступом увезли!..

Недобоенко Вячеслав Ильич. Начальник смены.

– Смена у нас дружная. На любого могу положиться, как на самого себя. Около года назад у Попова сын погиб. Восприняли, как общее горе. Деньги собрали, с похоронами помогли…

За три часа Шаталов успел опросить с десяток котельщиков. Общее впечатление от тех бесед у Сергея осталось несколько двоякое. С одной стороны, благополучный коллектив; трудяги, привыкшие к тяжёлым условиям труда, к горячему производству. Однако чувствовалась в тех откровениях и какая-то скрытая недосказанность, замкнутость, осторожность.

«Ну, не могут люди, отработавшие бок о бок на протяжении семи; десяти; пятнадцати лет – не иметь недоброжелателей, каких-то недругов или коллег, которые просто надоели. Либо тех, кого хотелось бы подсидеть, перещеголять по службе. А здесь тотальная тишь, да гладь и Божья благодать. Все друг друга любят, ценят, уважают, не видят чужих изъянов и ни одного конфликта. И говорят-то они, как-то одинаково, одними и теми же словами, будто под копирку.

А впрочем, столько лет вместе, и в таком тесном коллективе из восьми-десяти человек. Тут хочешь, не хочешь, а и мыслить начнёшь, как и все… – размышляя в подобном ключе, майора вдруг сообразил в чём мог быть подвох. – …А ведь все, мною опрошенные слесаря и машинисты, покидая этот кабинет, наверняка общались меж собой, обсуждая с остальными (в том числе и с ещё не опрошенными) заданные им вопросы. И вообще, котельщики могли получать чёткие указания, как им необходимо вести себя в беседе с сотрудником угрозыска. Эх, ты! Старый осёл… – ругал себя Шаталов. – …Дабы подтвердить или опровергнуть данное предположение, мне нужен рабочий из ночной смены. То есть тот, который отдыхал днём и естественно, ещё не был в курсе последних событий. Тот, которого не предупредили и не успели науськать на верный тон…»

Глянув на часы, Шаталов понял, что уже опоздал. Без четверти восемь. А это означало лишь то, что новая смена успела переодеться и подняться в цех на пересменку.

«А может, ещё и успею. Чем чёрт не шутит. Возможно, остался ещё кто-то на этаже или в раздевалке…» – с этими мыслями и ринулся Сергей в рабочий коридор.

Ему повезло. В своих рисковых предположениях Шаталов вовсе не ошибся. Навстречу Сергею в цех вбежал молодой парнишка, с улыбкой на лице и едва уловимым запахом перегара. Обогнув майора, парень уж было собирался скрыться за дверью раздевалки. Однако Сергей Георгиевич успел ухватить опоздавшего за рукав.

– А ну, зайди… – ловко преградив молодому человеку дорогу, майор настойчиво подтолкнул паренька к двери своему кабинету.

Молодой человек, очевидно привыкший к подчинению, опустив голову проследовал туда, куда и указывал ему Шаталов. Улыбка с его лица тотчас исчезла, зато появилась бледность и нервное подёргивание веком.

– Давай, рассказывай. Кто ты такой, и кем здесь работаешь? – усадив парнишку на свободный стул, Сергей Георгиевич приступил к стандартному опросу.

– Волков… Николай… Обходчик…

– Чем занимаешься? Имею в виду твои должностные обязанности?

– Котлы обхожу, параметры снимаю. Иногда помогаю слесарю или машинистам. Основная моя обязанность – это расшлаковка котлов. Раньше моя должность, так и называлась: расшлаковщик.

Услышав знакомое слово, Шаталов придвинул свой стул ближе.

– И как часто ты выходишь на смену поддатым?

– Я вовсе не пил… – возмутился Николай и тут же отклонился на спинку стула, тем самым увеличив расстояние до майора. Видимо, он понадеялся на то, что теперь его «выхлоп» будет для Сергея и вовсе неуловим.

– Не волнуйся ты так. Я не проверяющий и не какой-то там контролёр. Я из милиции. Майор Шаталов. Беседую с рабочими станции и мне до фонаря пил ты или нет.

– Вы поймите, гражданин майор. Это я, ещё с утра немного выпил. После, целый день отсыпался… – быстро сообразив, что собеседник не представляет для него никакой опасности, наконец-то признался Волков. – …А почему милиция?.. Что-то случилось? Просто я чуть опоздал, потому и не в курсе.

– Николай, а ты почему в кедах?.. – перебил его Шаталов, случайно заметив на ногах парня хлипкую обувку. – …На дворе, чуть ли, не минус тридцать, а ты в летних тапках.

– Не заработал я ещё на тёплые ботинки… – вновь улыбнулся парень. После чего, смущаясь, добавил. – …Всего три месяца в цехе работаю. Тогда как задержка по зарплате, аж полгода. Пожалуй, лишь к апрелю смогу приобрести что-то из обновок.

– Тем не менее, на выпивку ты деньги находишь.

– Это угостили. Когда предлагают, я не привык отказываться.

– А у родителей попросить не пробовал? Хотя бы, взаймы.

– Я не местный. Мать в другом городе. Сама без работы сидит.

– Коля, я вот о чём хотел у тебя спросить. Рассчитываю на твой свежий взгляд. У тебя он вовсе не такой, что у мужиков по двадцать лет здесь отработавших. Не замечал ли ты в цехе чего-то подозрительного?

– Не понял?.. – с удивлением и некоторым испугом переспросил Волков.

– Ну… Может по ночам в цех приходят посторонние?.. – Шаталов задал первый, пришедший ему на ум вопрос. Скорее, он пытался подтолкнуть парня к каким-то иным воспоминаниям. Однако этот, казалось бы, самый простейший из вопросов, вдруг вызвал в молодом человеке неожиданную бурю эмоций. В начале, он вскочил с места и заходил из угла в угол. Потом принялся бубнить что-то себе под нос. При этом лицо его выражало нечто среднее между испугом и некой растерянностью. Единственное, что он смог из себя выдавить, был несколько пространный вопрос.

– Вы имеете в виду: ИХ?

В ту же секунду по коридору прокатился громогласный мужской рык.

– Волков, твою мать!.. Где тебя, раздолбая, носит?

– Ой! Извините. Мне пора… – спохватился Волков. – …На оперативку, перед заступлением на смену никак нельзя опаздывать. Даже за минуту опоздания начальник смены очень строго наказывает. Если я вам ещё буду нужен, то давайте встретимся завтра, после восьми утра, когда наша смена окончится.

Шаталов не успел вставить и слова, как парнишка уже выскочил за дверь и умчался прочь.

«Завтра, так завтра… – молча согласился майор. – …Мне и самому давно пора. Утро, вечера мудренее. Голова уже ни черта не соображает».

Закинув сегодняшние записи в свою рабочую папку, Сергей вышел из комнаты. В коридоре стояла непривычная тишина. Каких-то пару часов назад, здесь было шумно и многолюдно. Рабочие, как черти перемазанные сажей и угольной пылью, сновали по этим коридорам туда и сюда; таскали трубы, кабели; перевозили на тележках какие-то металлические конструкции. И вот, как в один миг, всё стихло. Всего двенадцать человек, в течение всей ночи будут управлять этой огромной и взрывоопасной махиной, высотой с девятиэтажный дом, с множеством сложных схем (известных лишь им) трубопроводов, вентилей, задвижек и иных механизмов.

Отчего-то Шаталов не спешил покидать стены котельного цеха. На минуту задумавшись, он так и оставался стоять по центру пустынного коридора. Что-то настойчиво подталкивало его подняться наверх. То ли, в очередной раз услышанное: «ОНИ», вдруг озадачило майора вопросом: а, собственно, кто это? То ли воспоминания из его гипнотических сновидений, требовали некоего подтверждения, их реальности. А быть может, то было чисто профессиональное любопытство.

Так или иначе, но Сергей медленно зашагал не к выходу, а совсем в противоположном направлении.

Ступая по бетонному полу, Шарапов ловил себя на мысли, что знает он здесь каждый закоулок, каждую дверцу и каждую мелочь; будто провёл он в цехе ни эти нынешние полдня, а значительно больше.

Он поднимался по тёмным (от въевшейся в них сажи) ступенькам и был абсолютно уверен в том, что через два лестничных пролёта, на седьмой отметке (именно так котельщики называли высоту от самой нижней точке котла) он и увидит дверь, ведущую на главную рабочую площадку котельного цеха. Трудно поверить, но именно так всё и произошло. Распахнув эту самую дверь, Сергей увидел до боли знакомую ему котельную. Правда, картину эту, в своей сознательной жизни он ни разу не видел. Да и не мог её видеть. Он её просто знал.

Как и в его вчерашнем сне, в цехе преобладал полумрак. Вот только угольная пыль была нынче сметена с прохода, в сторону. На полу даже были видны керамические квадратики, вкраплённые в бетонную поверхность.

«А там за углом, должен стоять первый и самый старый котлоагрегат. За ним, второй. Между вторым и третьим, должна быть будка машинистов первых четырёх котлов. И если двигаться ещё дальше вдоль цеха, непременно упрёшься в остеклённую конторку начальника смены…»

В тот поздний вечер, каким-то немыслимым образом, реальность вдруг смешалась с мистикой. Ещё на подходе к пятому котлоагрегату Сергей увидел очень ветхую и освещённую изнутри будку. Сквозь её закопчённые стёкла, майор различил грузного бородатого мужчину. Он отчитывал рабочих, только-только заступивших на смену и собрались ныне в той самой конторке.

Причём, Шаталов вовсе не слышал ни слов, ни голоса того самого бородача. Зато вглядевшись в его лицо, он вдруг узнал в нём очень знакомые черты.

Вне всяких сомнений то был Саня. Тот самый Сидоров, с которым майор (в своих искусственных сновидениях) устраивался на ТЭЦ и которого он, как будто бы знал с самого детства. Правда, детство это, было вовсе не его, не шаталовское… А чьё-то чужое, послевоенное детство. Впрочем, чьё бы оно ни было, Серёга его узнал. Конечно, теперь Сидоров постарел, это был уже далеко не крепкий юноша, успевший отсидеть срок. И, тем не менее, черты лица, взгляд, какие-то едва уловимые движения, остались в нём прежние.

Всё ещё пытаясь уловить смысл того, о чём кричит на подчинённых начальник смены, майор сделал несколько шагов вперёд и в то же мгновение ощутил как будто накатившую на него тошноту и неприятное головокружение.

Тем временем, дверь конторки отворилась и (с зычным выкриком Сидорова: «вон отсюда!») будку покинул уже знакомый майору Коля Волков. Дабы остаться незамеченным, Шаталов отступил в тень пятого котла.

Мимо него и проследовал, изгнанный из конторки Волков. Как будто бы, он не заметил майора. Однако, не снижая своего шага и не оборачиваясь, парень вдруг обратился именно к Шаталову.

– Немедленно убегайте. Сейчас здесь будут ОНИ.

Тут же Сергей припомнил и этот голос. Ведь именно его он и слышал в своём последнем ночном кошмаре. Покосившись в сторону, взгляд майора упал на языки пламени, плясавшиеся в четвёртом котлоагрегате. Перед его глазами вновь предстала совсем недавняя картина: с открытой и стремительно приближавшейся к нему топкой, с её раскалёнными краями и выскакивающим наружу ярко-оранжевым пламенем.

Ноги Шаталова сами, помимо его воли, развернули майора на сто восемьдесят градусов и понесли Сергея подальше от этого зловещего места. Все последующие события (как покидал он территорию станции; как добирался до дома и как по приезду домой сразу завалился спать) Шаталов помнил отрывочно и словно сквозь пелену непонятного тумане.

Спал майор плохо. Его мучили непонятные страхи. Вспышки ярких картин смешивались в его сновидениях с какой-то тягучей красно-коричневой массой. Тело Сергея отдыхало, тогда как голова майора продолжала думать о многом. Словно мозг его упорно пытался усвоить нечто ему чуждое; его разум никак не мог сопоставить и переварить некую, насильно вложенную в него информацию…