Читать книгу Генералы голливудских карьеров. Книга 2, серия Ru KinoStarz® - Олег Лубски - Страница 7

Я, в принципе, предъявляю очень серьёзные требования к историческим фильмам, и к военно-историческим в особенности.

Вот мне, например, нравится французское историческое кино. Там есть даже поношенные костюмы. Видно, что их хорошо фактурили. Там кареты, забрызганные настоящей дорожной грязью.

Мне меньше нравятся исторические картины наши, причём современные, где показывается то же время, с каретами, с погонями. И когда чуть ли не в бальном костюме таком парадном скачет за каретой, золочёной, всем таким эдаким украшенный герой, и оттуда выходит дама в бальном платье – для меня это просто выглядит глупостью. Это такое опереточное украшательство.

По какому пути идти – это зависит от того, какую задачу ставит перед собой режиссёр-постановщик. Если ему хочется развлечь публику, здесь я называю именно публикой, а не зрителя, такой вот опереткой, то он выполнил свою задачу.

Но если он, режиссёр, хочет погрузить зрителя в атмосферу того времени, если он хочет рассказать действительно историю, тем более военную историю, то это совсем другая задача.

И я бы посоветовал киногруппам, которые завтра, а может, послезавтра возьмутся за исторически достоверную экранизацию событий прошлых военных лет, не бояться предъявления претензий со стороны всевозможных псевдокритиков. Просто показывайте зрителям свои киноистории фактурно правдиво, приобщайте зрителя к тому, как это выглядело на самом деле.

Как делали мы? Мы не перешивали мундиры наших офицеров из-за претензии «почему они мятые такие под перетянутой портупеей?» Ведь дело в том, что шились-то царских времён мундиры из натуральной ткани. И мы специально, сознательно шили костюмы своих военных персонажей для фильмов «Юнкера» и «Подпоручик Ромашов» из натуральных тканей, именно и только из натуральных. Хотя дешевле было бы, наверное, из синтетики. И я отвечал критикам: «А вы посмотрите старинные фотографии… Стоит городовой, у него перетянут портупеей его мундир, и он уже мятый. Конечно, мятый, потому что ткани натуральные».

Или сцены с полевыми учениями юнкеров. Они в полевых фуражках, в гимнастёрках, но никак не в парадных мундирах и со штыками на винтовках. Поэтому нам трижды пришлось форму шить для наших юнкеров и кадетов. Мы консультировались с военными консультантами и делали всё на заказ. Если, допустим, наши персонажи-юнкера встречают российского императора – они обязательно в парадных киверах, к которым пришлось вязать и косички. Эти все кисточки недёшево обошлись, легче было бы из пластмассы напечатать… Но я отметал сомнения, спрашивая у самого себя: «А как же они будут под ветром на тройках мчаться на бал? У них это всё должно ветром колыхаться, развеваться!»

А украшательство ради того, чтобы сделать некую оперетку из военно-исторической картины… Повторюсь, у режиссёра такая задача может стоять. Но зачем? Чем её можно оправдать? Целью привлечь красотой воинской профессии? Но если он, твой персонаж, – в бою, где льётся кровь… Как можно такое украшать, и что?

Я убеждён: украсить может поступок, подвиг этого твоего персонажа. Но никак не его парадный мундир. Это выглядит глупостью, неправдой. А неправда всегда отторгает и от веры вообще, и в прилагаемые обстоятельства, и в совершение того же подвига.

Поэтому мы всегда искали аутентичные артефакты: посуду, оружие, мундиры, погоны, даже газеты и правила разметки плаца.

Вот расчерченный белоснежной краской плац перед суворовским училищем. Красиво выглядит, но я настоял, чтобы это всё компьютерной графикой убиралось, потому что не чертили так в то время.

Мы, например, нашли экземпляр старинной газеты «Новое время»5. И наш полковник Шульгович, которого играет Богдан Ступка, эту газету читает. Мы и журнал, в котором публикует свой рассказ главный герой Алёша Александров, тоже нашли. Обложка этого старинного журнала и его страницы – в кадрах фильма.

Интерьеры мы снимали во дворцах и музеях, где всё очень точно восстановлено: во дворце Державина, в Павловском дворце, в Гатчинском дворце, в квартире-музее Анны Ахматовой, и не только в парадных залах, но и в подвалах. Это всё предполагает достоверность происходящего.

То есть историческая достоверность, мне кажется, абсолютно важна в правдивом военно-историческом кино. И вот когда представляется материальная возможность подтвердить это каким-то реквизитом, декорациями, костюмами, амуницией, то надо этим постараться умело воспользоваться.

Как у нас было – тот ещё квест. Я про канделябры в составе музейной мебели дворца Державина… На них лампочки стояли, в соответствии с требованиями музейной пожарной безопасности. Но как я могу снимать с лампочками, на них пламя должно колыхаться, я не могу снимать с лампочками! И я уговорил дирекцию музея поставить свечи, клятвенно пообещав, что свечи не будут плавиться, стекать и портить сусальное золото канделябров, а будут сгорать целиком. Справились. Нашли в одном храме православном мои ассистенты такие свечи. И у нас в фильме «Юнкера» реальное пламя в этих огромных, выше человеческого роста, канделябрах.

Надо искать достоверность во всём, очень серьёзно относиться, в частности, к мундирам и амуниции. Всё должно появляться в кадре не из пошивочного цеха, и не из-под штамповочного станка, а из жизни, поношенное и «бэу»; где-то помятое, где-то с каким-то пятном, а там с царапиной и сколом. Я всегда старался за этим следить, и моя замечательная группа, наши художники по костюмам, художники-постановщики и реквизиторы всегда на эту историческую правдивость были настроены решительно.

История украшается величием событий, но никак, скажем так, не новогодней мишурой.

Привлекательными в кино могут быть поступки, поведение главных героев, их любовь к Отчизне и близким, ради которых они готовы совершить подвиг и даже отдать жизнь. Как в фильме «Офицеры» Владимира Рогового6, одном из моих любимых и знаковых отечественных военно-исторических фильмов. Абсолютная достоверность эпох Гражданской и Отечественной войн в этом фильме украшается драматургией, в нём есть созидательная любовь, она во всём. Ну и конечно «Война и мир» Сергея Бондарчука7 – классика и высший пилотаж. Такая достоверность и такая правда! Какое украшательство в Бородинском сражении? Обмазанные сажей, сгоревшим порохом герои – это бой в фильме, а ты, зритель, словно участвуешь в этом сражении. И на офицерском балу. Ты, зритель, сидишь перед экраном и будто кружишься в вальсе вместе с персонажами. Вот что такое истинная историческая достоверность.

Словом, будьте настойчивы, как бы трудно ни было воссоздать ту эпоху и то время, и тогда у вас получится классное военно-историческое кино.

Игорь Черницкий

режиссёр, сценарист, актёр и продюсер российского кино и ТВ

создатель нескольких военно-исторических фильмов и сериалов

P.S. Да, мы сдвигали время действия в «Юнкерах» и «Поручике Ромашове» ближе к водораздельному 1917-му году, для более сильной драмы. И переносили действие фильма из московского Александровского в Павловское училище в Петербурге, но лишь потому, что в Москве уже в нашем подготовительном периоде практически невозможно было найти исторически сохранившиеся улицы и нетронутые здания.