Читать книгу Варварские Строки - Олег Лукошин - Страница 7

Старые, поблекшие и кое-где заштопанные шторы были плотно задёрнуты. Лишь по полосе света над гардиной можно было определить, что начался день и что день этот солнечный. В однокомнатной квартире с трескучими полами и облезлыми обоями, которые так и норовили отклеиться, спали трое. Разнообразием мебелировки квартира не блистала: старый платяной шкаф, ещё более старое трюмо с помутневшим от времени зеркалом, два стула, чёрно-белый телевизор и металлическая кровать, пружины которой безбожно скрипели не только при каждом движении, но и при каждом вздохе. На ней лежала Ольга. Сон почти покидал её. Она открывала глаза, щурясь, переводила их с потолка на стену и снова закрывала.

Марина с Колей спали на полу. Матрас был тонким, как бумага, полноценного одеяла для них не нашлось – они укрылись рваным пододеяльником. В квартире было жарко, Коля отчаянно потел. Марина спала, прижавшись к нему и обвив рукой талию. Оба сопели. Два ручейка слюны стекали по их подбородкам.

Ольга всё больше ворочалась. Лежать надоедало. Наконец она поднялась, слезла с кровати и направилась в туалет.

От скрипа пружин проснулась и дочь. Вставать, однако, она не торопилась.

– Сколько время? – спросила у вернувшейся в зал матери.

– Десять, – отозвалась Ольга. – Поднимайтесь.

– Коля спит ещё.

– Буди его.

– Да пусть поспит.

– Я убираться сегодня хотела.

– Сегодня не суббота.

– В субботу дела будут. Сегодня надо.

Ольга распахнула шторы. Квартиру залил солнечный свет.

– А я слышала, – бормотнула Марина, – как он к тебе ночью залезал.

– Чё ты выдумываешь?! – отозвалась мать.

– Слышала, слышала. Шум такой стоял – невозможно было не услышать.

– Это я ворочалась во сне.

– Ничего подобного. Вы потом на кухню пошли трахаться, чтобы меня не будить.

– Тебе это приснилось.

– Знаешь что, мамочка, – заявила Марина. – Ты его не трогай. Он – мой муж!

– Заткнись!.. – врезала ей затрещину Ольга. – Как с матерью разговариваешь?!

– А-а-а… – заскулила Марина. – Сука!

– Поговори у меня! – выдала Ольга очередную затрещину. – Я тебя придушу на хер!

– Не буду, не буду, – закрылась руками Марина.

Ольга ушла в кухню.

– Я тебя, идиотку, и так рожать не хотела, – доносился оттуда её голос, – так что я долго думать не стану. Чуть набычишься – и всё.

– Хоть бы ты быстрей на работу вышла… – прошептала Марина.

Коля постепенно размыкал ото сна веки. Пробуждение было долгим и мучительным. Обычно, ночуя на улице, он пробуждался в одно мгновение, да и сам сон был неглубок. Здесь же, в тепле, тело расслабилось. Такого крепкого сна он не знал давно. Разноцветные пятна плясали перед взором, чудное ощущение раздвоенности не покидало сознание и ему никак не удавалось вырваться из приятного и бестревожного забытья.

– С добрым утром! – приветствовала его Старая Сука. – Как спалось?

– Отлично, – ответил он.

– Вот и славно.

– О, Коля проснулся! – обрадовалась Марина. – Как спалось?

– Хорошо. Давно так не спал.

– Доброе утро! – кричала с кухни Ольга. – Завтрак почти готов, скоро позову.

Коля поднялся на ноги. Голова была тяжёлой, тело слабым и вялым. Ноги едва держали. Хотелось есть.

– Ты всю ночь пердел, – сообщила Марина, едва он вышел из туалета. – Я отворачиваться заколебалась.

– Ты тоже, – только и нашёл, что ответить он.

– Не ври!

– Точно говорю.

– Я во сне не пержу.

– Я лучше знаю.

– А, ну тебя! – отвернулась Марина.

Из-за двери доносилось мяуканье и царапанье.

– Впустите кошку! – крикнула Ольга.

Марина бросилась к двери.

– Машка, Машка! – взяла она на руки облезлую рыжую кошку. – Кушать хочет. Мам, она кушать хочет!

Марина отнесла её на кухню, где Ольга налила ей в блюдце молоко. Голодная кошка жадно припала к нему.

Коля одевался. Одежду ещё вчера ему выделили новую. Новую относительно – это были подержанные брюки и рубашка, неизвестно как и от кого оставшиеся в этом доме. Вещи вполне подходили по размеру и что самое главное – оказались крепкими и чистыми. Коля испытывал настоящее блаженство, одевая их. Старое его тряпьё Ольга замочила.

– Не знаю, отстирается ли, – сказала она. – Да и зашивать много придётся. Вряд ли ты это снова наденешь, ну да ладно.

– Ты, Коль, солидным становишься, – глядела на него Старая Сука. – Никогда тебя таким не видела.

Коля действительно выглядел странно. Промытые волосы, чистое лицо, свежая одежда – он ловил своё отражение в зеркале и безмолвно удивлялся.

– Тебе не нравится? – спросил он старуху.

– Что ты, что ты! – замахала та руками. – Я очень рада. Всегда приятно видеть своего любимого красивым и опрятным. Просто мне грустно немного.

– Почему?

– В твоей жизни появились другие женщины. Меня это печалит.

– Не расстраивайся, – проснулась в нём секундная жалость к старухе. – Я от тебя не ухожу.

Старая Сука захихикала.

– Ещё бы ты от меня ушёл! – сверкала она редкими зубами. – Разве я тебя отпущу?!

Жалость тотчас же улетучилась. Коля захотел сказать ей что-то резкое, но побоялся её мести.

– Я думаю, мы сможем жить все вместе, – дипломатично высказался он. – Вы не помешаете друг другу.

– Не знаю, не знаю, – качала головой старуха. – Ты не хочешь меня больше.

– Почему ты так решила?

– Раньше ты был со мной нежный, даже звал, если меня не оказывалось поблизости. Я ласкала тебя, нам было хорошо вдвоём. А сейчас ты даже в мыслях стараешься отогнать меня от себя.

– Неправда!

– Правда, правда. От меня ничего не скроешь.

– Ну и хрен с тобой! – не выдержал Коля. – Достала ты меня уже!

Старая Сука поморщилась.

– Не груби, Николай! Только я могу придти тебе на помощь, когда все тебя бросят. Только я буду рядом с тобой. Не отталкивай меня и не зли. Это плохо кончится.

Из кухни выскочила Марина.

– Коля! – позвала она. – Ты любишь кошек?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Не люблю, и всё.

– Зря. А я обожаю. Классная у нас кошка, да! – показала она на животное, что свернулось калачиком у неё на руках. – Вы ещё не знакомы? Знакомься, Машка, это – Коля. А это – Маша. Она девочка, так что не обижай её.

– Обязательно обижу, – сказал Коля.

– Фу, – надулась Марина, – какой ты гадкий.

Коля взял лежавшую на телевизоре газету с программой и пробежался по ней глазами. Телевизор он не смотрел давно, с самого детского дома. Название передач ничего ему не говорило.

– Иди-ка, Машка, погуляй, – отпустила Марина кошку.

С хитрым выражением лица она подошла к Коле.

– А я знаю, чем вы ночью с мамашкой занимались.

Коля нехотя перевёл на неё глаза.

– Чем?

– Трахались!

– Тебе приснилось.

– Ладно, ты-то уж не ври. Я же всё видела и слышала.

Коля пожал плечами.

– Ну и что из этого?

– Она тебе нравится?

– Нет.

Марина ободрилась.

– А я?

– И ты нет.

– Ну вот, – погрустнела она тут же. – А кто из нас лучше?

– Обе вы одинаковые. Обе суки.

Марина обняла его за талию.

– Коль, я ведь не против, если тебе с ней хочется. Я всё-таки ещё маленькая, у меня всё маленькое, а тебе наверно нравится, чтобы побольше, как у неё.

– Не нравится, не волнуйся.

– Не нравится?! Здорово! А у меня?

– Нет, не нравится.

– Вот ты какой… Я знаю, ты назло это говоришь. Так не может быть, чтобы вообще ничего не нравилось.

– Может.

– Коль, скажи, что я важнее для тебя, чем она. Что я твоя жена, а не эта овца.

Какое-то время Коля молчал.

– Ты моя жена, – сказал он наконец.

– Ура! – запрыгала Марина. – Я тебя люблю!

Ольга позвала всех на кухню. Завтрак был готов.

Он состоял из одной большой яичницы, приготовленной из пяти яиц и хлеба. Яичницу слопали быстро. Девушки старались, чтобы Коле досталось побольше – ему и досталось больше. Потом пили чай. У Ольги даже нашлось варенье – какое-то древнее и испорченное, но никто от него не отказался. Ольга ела его с ложечки, а Марина с Колей намазывали на кусок.

– Скоро тебе на работу? – заглядывала матери в глаза Марина.

– Неделя ещё.

– У-у, так мало!

– Да, ещё бы отдохнуть.

– Мама у нас торгашка, – объяснила Марина. – На рынке стоит.

Ольга обиделась на её слова.

– Думаешь, из тебя что-то путное получится?

– Получится, – говорила обмазанная вареньем Марина. – Я балериной стану.

– Кому ты на хер нужна?!

– Я объявление видела. Набирают девочек в кружок балерин.

– Туда совсем маленьких девочек берут, а не таких кобыл, как ты.

– Не, меня возьмут.

Коля ел молча.

– Вот Коле бы ещё на работу устроиться, – сказала Ольга, наливая ему чай.

– Да, деньги бы зарабатывал, – согласилась Марина. – Мне бы подарки покупал.

– Какие тебе подарки, дура! – продолжала злиться на неё мать. – Жить не на что, а ты подарки.

– Не, Коля обязательно мне подарок купит, – сказала Марина. – Он меня любит.

Коля допил чай, поставил чашку в раковину и, секунду подумав, решил её помыть.

– Оставь, оставь, – махнула рукой Ольга. – Я сама.

Он оставил.

В зале, оставшись один, Коля пристально и с неким подозрением оглядел комнату. Квартира не казалась гостеприимной. Лёгкая, но весьма жгучая грусть опустилась вдруг на плечи. Старая Сука тоже усугубляла ситуацию – стояла у окна и, покачивая головой, нехорошо посматривала на него, словно говоря: «Не приживёшься ты здесь…»

Девушки заканчивали завтрак.

– Я пройдусь, – сказал им Коля, надевая в прихожей ботинки.

– Ты на улицу? – спросила Ольга.

– Да.

– Ну ладно, прогуляйся. Подожди, подожди! – поглядела она на его обувь. – Не надевай эти. Я найду тебе что-нибудь.

Она забрала у него ботинки, дырявое месиво кожи вперемежку с засохшей грязью и, распахнув темнушку в коридоре, принялась искать в куче барахла приличную обувь.

– Вот смотри, – достала Ольга две пары обуви. – Сандалии хорошие, крепкие ещё. Или вот кеды одевай мои.

– Кеды одену, – выбрал Коля.

– А сандалии что?

– Не, – сморщился он.

– Летом очень хорошо. Ноги дышат, не жарко.

– Кеды.

Кеды пришлись впору.

Владивосток наслаждался летом. Температура воздуха составляла не менее двадцати пяти градусов. Люди выглядели вполне дружелюбно и совсем не косились на Колю, как это обычно бывало раньше. Его это взбодрило.

Он выбрался из района серых пятиэтажек на ближайший проспект. Проспект шумел автомобилями, движение было плотным, и этот шум почему-то заставил его улыбнуться. С каждой секундой ему нравилось здесь всё больше: и машины, и люди, которых он всегда предпочитал сторониться, не являлись сейчас угрозой для него, он был одним из них – такой же серый, неприметный.

– Не подскажите, сколько время? – решился он вдруг на отчаянный для себя шаг, подступив к какой-то женщине.

Она не отпрянула, не скривила лицо в гримасе, не прикрыла нос от неприятных запахов – просто взглянула на свои часы и ответила:

– Без двадцати двенадцать.

– Спасибо, – поблагодарил Коля и наверное даже покраснел от тех эмоций, что нахлынули на него в это мгновение. Такая естественность общения была для него дика, но оказалась вдруг необычайно приятна.

– Врёт баба, – поморщилась Старая Сука. – По моим уже без десяти.

– Её часы точнее, – сказал Коля.

– С какого хрена?

– Просто точнее, и всё.

– Ты это брось, – усмехнулась старуха. – Точнее моих часов ничего быть не может. Я ими мерю не только время.

Коля не стал с ней спорить.

– Да и вообще, – продолжала Старая Сука, – чё это ты у людей время начал спрашивать? В друзья им что ли набиваешься?

– Они совсем не злые сегодня.

– Притворяются!

– Нет, не притворяются. Видишь, они даже не смеются надо мной. Они думают, что я такой же, как все.

Лицо Старой Суки выражало полное и всеобъемлющее негодование.

– Э-эх, Коля! Да ты никак готов поступиться своими принципами?! Пойти на сговор, продать свои идеалы!

– Они не агрессивны. Почему я должен их ненавидеть?

– Должен! Должен! Разве я не говорила тебе, что люди – самые гнусные притворщики на свете. Они могут казаться добрыми, отзывчивыми, но всё это – ложь! В них нет ни капли добра. Они злы и вероломны, они пытаются казаться вежливыми лишь для того, чтобы успокоить тебя, сбить с толку. Ты расслабишься, будешь считать их своими друзьями, но в один прекрасный момент они проявят свою истинную сущность и сожрут тебя. Ты хочешь, чтобы они тебя сожрали?

Коля морщился от её слов.

– Какая ты всё-таки гадкая, – сказал он старухе. – Впервые за долгое время мне стало хорошо, а ты готова всё испортить.

– Да откуда тебе хорошо, с чего? Какая-то бабёнка, видите ли, брякнула сколько время, а ты готов сопли распустить от счастья. Да, я гадкая, но это для того, чтобы спасти тебя, Николай. Поверь моему слову, люди ещё не раз заставят тебя разочароваться.

Коля не отвечал. Продуктовый магазин, рядом с которым он находился сейчас, впускал и выпускал вереницы людей. У Коли не было денег, но его тянуло внутрь. На входной двери он прочёл объявление: «Требуются уборщицы, грузчики». Сердце яростно сжалось, едва он вчитался в эти слова. Его даже кинуло в жар – дверь открылась, он вошёл внутрь и на негнущихся ногах подошёл к прилавку.

– Дурачок… – бормотала где-то за спиной старуха. – Думает, его на работу возьмут.

– Вам грузчики нужны? – заплетающимся языком спросил он у продавщицы.

Та недоумённо посмотрела на него.

– Грузчики? Не знаю. Наверно нужны. Но это вам к директору надо.

Коля огляделся по сторонам.

– А где директор?

– Вон туда пройдите, – показала продавщица. – В подсобное помещение. Там табличку увидите на двери.

В коридор подсобного помещения Коля заходил с чувством, что его вот-вот схватят и вышвырнут, но никто его не остановил. Коридор показался ему длинным и извилистым, дверь с табличкой «Директор» обнаружилась в самом его конце. Коля приблизился к ней, усилием воли поднял руку и заставил себя постучаться.

– Войдите! – донеслось из-за неё.

Коля потянул на себя ручку, но дверь не открывалась. Он дёрнул сильнее – никакого результата.

– Внутрь открывается, придурок! – ржала Старая Сука.

Дверь открылась наконец. Директором оказалась женщина средних лет с осветлёнными волосами и в очках.

– Здрасьте, – буркнул Коля.

– Здравствуйте, – ответила женщина. – По какому вопросу?

– Я насчёт работы, – вырывались из Колиной груди хрипы.

– Грузчиком?

– Да, – закивал он.

– Ну присаживайтесь, поговорим.

Коля уселся на обитый потёртой кожей стул и, сжавшись, стал ждать вопросов.

– Где вы раньше работали? – спросила директор.

– Я не работал, – замотал головой Коля. – Я ещё маленький.

– Маленький? – улыбнулась она. – А сколько вам лет?

Лихорадочно Коля стал вспоминать свой возраст.

– Двадцать, – буркнул он наконец, хотя и не был уверен в правильности.

– После армии?

– Нет.

– Учитесь?

– Нет, что вы.

– Документы есть какие-нибудь?

– У меня есть паспорт! – гордо ответил Коля, но тут же застеснялся своей гордости.

– Давайте, посмотрим.

– Я не взял его, – смутился Коля.

– Ну, что ж вы так! Пришли на работу устраиваться, а паспорт не взяли.

– Я принесу. Сбегаю сейчас.

Женщина пристально и задумчиво поглядела на Колю.

– Знаете что, – сказала она. – Как-то боязно вас брать. Взгляд у вас странный.

Коля опустил глаза.

– Я вам вот что посоветую, – продолжала директор. – Здесь недалеко, на краю города, строят коттеджи. Там нужны рабочие. Вы попробуйте туда обратиться, наверняка вас возьмут.

Коля молчал.

– Там и платят больше. А к нам… – помолчала она. – Ну, если туда не возьмут, зайдите и к нам. Только паспорт не забудьте.

– Ну что, доволен? – говорила ему Старая Сука, когда Коля, вспотевший и подрагивающий, сел на металлическую ограду у дороги, чтобы отдышаться. – Это же люди, Коля! Люди! Разве они пойдут тебе навстречу, разве протянут руку помощи?

Сердцебиение постепенно восстанавливалось.

– Где эти коттеджи, ты знаешь? – спросил он у старухи.

– Какие коттеджи, Николай!? – возмутилась она. – Ты что, ещё раз пробовать хочешь?

– Да, надо пробовать, – ответил Коля.

– Да ты с дуба рухнул! Хочешь, чтобы тебя ещё раз унизили?

Коля ей не отвечал.

– Мне паспорт нужен! – выпалил он Ольге, едва переступив порог. – Куда ты вещи убирала?

– Сейчас, сейчас, – засуетилась та. – Паспорт специально в шкаф спрятала.

– Коля, купил мне подарок? – крикнула с кровати Марина.

– Вот, – принесла Ольга паспорт. – Что, на работу берут?

– Нет, – покачал он головой. – Без паспорта не берут.

– А куда ты хочешь?

– В одно место.

– Хорошо там платят?

– Не знаю.

Коттеджи он нашёл быстро. По дороге заглянул в паспорт и по дате рождения подсчитал свой возраст. Оказалось, что ему уже двадцать два. Паспорт выглядел очень непрезентабельно – помятый, грязный. Коле вдруг стало совестно, что его единственный документ выглядит так некрасиво.

Работа на коттеджах кипела. Их строилось штук десять одновременно. У одного из рабочих Коля спросил, с кем можно поговорить насчёт трудоустройства. Его направили к усатому мужику в костюме и галстуке, который, прищурившись, критически обозревал строительство.

– Извините, – подошёл он к мужчине. – Мне сказали, вы на работу можете принять.

– Могу, – растянулся в зубастой улыбке мужчина. – А могу и не принять. Работать хочешь?

– Да, очень.

– Какая специальность у тебя?

– У меня нет специальности, – ответил Коля, холодея.

– Ну, это только разнорабочим тогда.

– Разнорабочим, – закивал Коля.

– Где раньше работал?

Новая волна паники охватила парня.

– С рыбаками, – соврал он. – Но я там не числился.

– Понятно, – кивнул мужчина. – Документы есть какие?

– Да, паспорт.

Начальник взял из колиных подрагивающих рук документ, небрежно полистал его и отдал обратно.

– Здесь ты тоже числиться не будешь, – сообщил Коле, – поэтому если кто подойдёт, спросит – ты здесь так, в гости пришёл. Понятно?

– Вы берёте меня? – изумлёнными глазами смотрел на него Коля.

– Беру! – рассмеялся начальник. – Сегодня что у нас, понедельник? Ну, значит, завтра, к восьми часам приходи. Одежду найди какую-нибудь соответствующую, мы спецовок не выдаём. Зарплата на первое время четыре тысячи, потом посмотрим. Сейчас я тебя с бригадиром познакомлю. Юра! – крикнул он одному из копошившихся у фундамента рабочих. – Подойди сюда на минуту!

Юра, коренастый, широколицый мужик, зашагал к ним.

– Видишь его?

– Да, – кивнул Коля.

– Вот он будет твоим непосредственным начальником. Где он завтра будет, туда и иди. Он тебе работу даст.

На обратном пути Коля нашёл рубль и купил стакан семечек. В довершении счастливого дня он украл в книжном магазине весьма толстую книгу, стоила которая аж шестьдесят три рубля. Такого восторга одновременно он ещё не испытывал.

– Вот видишь, – говорил он Старой Суке, – как всё удачно сложилось! Теперь у меня свои деньги будут… Чёрт возьми, даже не верится!

– Ловушка, – отвечала старуха. – Очередная ловушка! Ты ещё не работал и не знаешь, что это такое. А я тебе скажу – это каторга!

– Я не боюсь работы.

– Скоро ты не то запоёшь, поверь мне. Да и с чего ты решил, что они тебе заплатят? Будешь на них горбатиться, а они потом вышвырнут тебя, да ещё вломят как следует!

– Зачем им так делать? К тому же я не один там буду работать.

– Им может и заплатят, а тебе нет. Как ты не понимаешь, ведь они все сговорились, чтобы уничтожить тебя! Они тебя ненавидят.