Читать книгу Небесный Стокгольм - Олег Нестеров - Страница 9

Ждали Мухина, он им строго-настрого приказал без него внутрь не входить. И когда наконец появился, стало понятно почему. Встретивший их узбек-метрдотель поклонился и поприветствовал:

– Юрий Николаевич пришел.

Отвели в отдельный кабинет. Мухин сел прямо на подушки, привычно скрестив ноги, всем остальным принесли маленькие табуретки. Заказали всевозможной еды и бутылку водки. Правил всем Мухин.

В «Узбекистане» Петя был впервые, хотя многое о нем слышал.

– Я вижу, вас все-таки выперли из чекистов, – с удовлетворением сказал Мухин. – Иначе что за посиделки в рабочее время?

– У нас теперь раз в неделю будет так, – объяснил Петя. – Называется библиотечный день. Думали про субботу, но там и так короткий день, поэтому выбрали четверг. Нужно только утром прийти в контору, посидеть до обеда, а потом свободны.

– Работы, что ли, не стало?

– Да нет, просто у нас специфика такая, некоторые вещи в кабинете с девяти до пяти не сделаешь. Мы должны просто куда-то ходить, получать впечатления, кое-что придумывать. Только все вместе.

Мухин недоверчиво на него посмотрел и разлил всем водки.

– Вот это только лишнее, – сказал Антон.

– Да брось ты, с такой едой выйдешь трезвее, чем зашел, – отмахнулся тот.

Петя попробовал шурпу, наваристого супа с картошкой и мясом, – было вкусно.

– Но мы и вправду будем ходить в библиотеки, – пояснил Кира. – У нас допуск теперь к таким материалам… Хочешь – любой западный журнал, даже за последний месяц, любая книга. Все архивы, ну, вернее, почти все – в нашем распоряжении.

– А я из Африки только что. – Мухину, как всегда, было чем крыть. – Работали по три песни в концерте. Одна из них неграм очень нравилась – про арбуз.

– Не слышал такой.

– Да слышал. «Россия, Россия – вольные края», поместному «рогия» – арбуз, вот все там и смеялись, перевода-то не было.

– А знаете, что такое по-турецки ням-ням? – Кира, похоже, слегка разомлел. – Так они лоно женское называют.

Под лагман выпили еще.

– Бедность там жуткая, а мы жили в шикарном отеле, халат меняли каждый день. У каждого свой номер с вы ходом на океан. Базары, развалы – там мы шмотки покупали, платили-то по семь долларов в день целый месяц. Купил себе кассетник. А вообще, я неопытный, потратил на всякое барахло, зонтики с кнопкой… Вот наш кларнетист взял там проигрыватель «Pioneer», а сюда приехал – сдал его и купил «Москвич», вот это я понимаю.

Принесли шашлык по-карски – здоровый кусок мяса с бараньими почками, разлили еще.

– Как-то нам дали суп из акульего плавника.

– Ну и как?

– Красивый, красного цвета, но на вкус не помню. После него – курицу-гриль каждому. Потом принесли чашку с золотой водой, Капа ее выпила, а оказалось, руки мыть, но ничего, обошлось. По вечерам складывались с акробатами, полтора доллара с носа, покупали литрушку джина, банку тоника и маринованные огурцы – закусывать.

– Я тебя не узнаю, Мухин. Ты же музыкант. А ты все про акробатов и акульи плавники нам рассказываешь.

– И про арбуз.

– Между прочим, я оттуда чемодан пластинок привез, – обиделся Мухин. – Все, о чем мечтал только: и Паркер, и Питерсон, и Джо Пасс. У меня, может, вообще новая жизнь началась. Целыми днями слушаю. Уволился я от Капы.

– Уволился? – удивились все.

– Все это надоело. Хочется музыкой заниматься серьезно. Впереди большой взлет.

– А на что жить-то будешь?

– Пока устроился к Бернесу.

Все замолчали.

– С ним интересно. Поедем с мая на все лето по стадионам, сборная программа «Товарищ кино».

Кира вдруг посмотрел на Мухина.

К: Направили как-то Чапаева в Африку для культурной помощи слаборазвитым странам. А в помощь ему дали Петьку.

Петя вздрогнул. Антон подхватил.

А: Приезжает комиссия ЦК проверять их работу, видят, вдоль реки Лимпопо Чапаев на коне скачет, бурка развевается, на канате негра на водных лыжах буксирует. Комиссия довольна, идут дальше.

П: Видят Петька запряг в плуг двух негров и пашет. «Как вам не стыдно! И это вы называете культурной помощью? Берите пример с товарища Чапаева, катающего негра!»

К: «Не, это Василий Иванович крокодила на живца ловит!»

Библиотечный день себя явно оправдывал.

* * *

К Чапаеву Филиппыч некоторое время примеривался, сомнение было лишь в одном – фильм старый, долгое время в кинотеатрах уже не шел, копии истрепались еще в войну. Кто его помнит? А для посева нужна мощная питательная среда, чтобы вся страна враз была пронизана какой-нибудь новой темой.

Но через какое-то время Филиппыч дал добро. Петя узнал позже, что картину начали восстанавливать на «Мосфильме», чтобы через год с большой помпой сделать всесоюзную премьеру.

А пока нужно было придумать сотни историй с любимым уже героем, проверять их временем и ситуациями, рассказывать вновь и вновь, тщательно фиксируя все эти устные варианты.

Петя скоро ощутил то, о чем когда-то говорил Лук. Информация – в данном случае это была смешная история – воспринималась каждый раз по-разному, в зависимости от эмоционального фона, который их в данный момент наполнял. Лук говорил про некий сумматор в высших отделах мозга: с одной стороны в него заходит информация, а с другой – чувства. Поэтому одну и ту же историю, одни и те же слова люди могут воспринимать абсолютно по-разному, в зависимости от того, что они в эту минуту испытывают. Поэтому Лук и предупреждал о важности проверки временем и ситуациями, чтобы свести к минимуму оценочную погрешность.

Еще Лук рассказал им о «табуретке», вернее, о трех ее ножках, объяснив, почему их самих трое. Три мушкетера, три медведя, три богатыря – это самое устойчивое состояние, оптимум. Тут Филиппыч, по его мнению, доверился своей безотказной интуиции, даже типажей подобрал соответствующих – ясно кто из них Муромец, кто Добрыня, а кто Алеша. Творческий процесс – подсознательный интуитивный поиск, цепочка свободных ассоциаций – легко может выходить за пределы одной головы. И тут возникает scenius – коллективный гений, когда энергия участников не просто суммируется, а еще и возводится в квадрат, порождаемая множественными обратными связями.

Скоро у них появился еще один лозунг на стене. Его написал Кира во время субботника:

«Только веселый человек – хороший».

Страна недавно разрешила для себя Достоевского.