Читать книгу Запасной козырь - Олег Рой - Страница 10

За глаза подчиненные называли его просто Панкратом. Хотя в служебной жизни обращались только по званию – товарищ генерал. В приказах по управлению и в других служебных документах он числился Панкратовым Иваном Ивановичем, и всем, разумеется, было очевидно, что это не настоящие имя и фамилия. Настоящее имя Панкрата было известно считаным людям. В частности, тому, кого Босс именовал Полковником. Еще бы ему не знать – столько лет (да, собственно, уже десятилетий) плечом к плечу – так же они брали штурмом дворец Амина. Тогда у каждого был свой позывной: у генерала «Панкратова» – «Другой», у Полковника – «Тихий». Та война закончилась, а привычка осталась.

Полковник «Тихий» единственный из всего управления мог приходить к генералу «Другому» в любое время. И без доклада.

Сейчас он прошел мимо адъютанта в приемной, не останавливаясь, лишь сухо кивнув на ходу. Адъютант, немолодой капитан, поперхнулся чаем, вытянулся в струнку и отдал честь.

– У себя? Один? – уточнил Полковник, берясь за массивную ручку двери в кабинет начальника управления.

– Так точно! – стакан с чаем капитан испуганно сунул на подоконник, за штору.

– Чаем сыт не будешь, – усмехнулся Тихий. – Иди в буфет, поужинай нормально. Полночь скоро. Я генералу скажу, что тебя отпустил.

– Спасибо, товарищ полковник! – выдохнул адъютант. И тихо, доверительно, добавил, показывая глазами в сторону кабинета: – Они, мне так кажется, отдыхать легли. Через два часа доклад по спутниковой связи ждем.

– Я понял. Свободны, товарищ капитан! – Тихий потянул дверь на себя. – Кстати, на заметку, – он хитро улыбнулся одними уголками губ, – если вы в буфете скажите Зинаиде Аркадьевне одну волшебную фразу, вам в кофе плеснут пятьдесят грамм отменного коньяку. Причем бесплатно.

– Какую фразу? – капитан растерянно заморгал.

– Мои ночи лучше ваших дней! Запомнил? Это что-то вроде пароля. И не торопитесь, у нас с товарищем генералом разговор предстоит долгий, – бросил он через плечо, проскальзывая в дверь.

«Как же он так неслышно все делает», – восхищенно подумал адъютант. Дверь – и та не скрипнула. Ниндзя, как есть ниндзя! Все они такие, оперативники со стажем. Капитан уже давно не мечтал об оперативной работе. Надо же – «Мои ночи лучше ваших дней». Надо проверить, в самом деле. Хотя этот врать не будет. А кофе с коньячком сейчас будет в самый раз.

Адъютант ошибался, генерал Панкратов отдыхать и не думал. Он сидел спиной к дверям в громоздких наушниках и с пульта листал на экране настенного монитора страницы с японскими иероглифами. Увидев в уголке экрана отражение вошедшего, генерал погасил экран, бросил наушники на стол и развернулся вместе с креслом.

– Какой ты все-таки тихий, старина! Тихий, как омут. В котором, как известно, водятся черти.

– Дело к полуночи, а ты чертей поминаешь, – хмыкнул Полковник. – Ну, здравствуй, Другой! А ты вот, как всегда, другой. Японский решил подучить?

– И тебе не хворать, Тихий! Дневники Рихарда Зорге перечитываю, хорошо мысли прочищает. Судя по суровому выражению твоего лица, у тебя хорошие новости. Может, тогда распорядиться? По поводу пропустить по паре рюмок?

– Я уже отправил твоего цепного пса к Зине в буфет, – устроившись в кресле напротив генерала, Тихий кивнул на погашенный монитор. – Мысли – хорошо, а японский теперь никому не интересен. Теперь будем учить чеченский.

– Неужели ты нашел?! Твой предыдущий кандидат пока никуда не годится. Агент внедрения из него как из меня балерина. Способности к языкам у парня на нуле. Стены головой крушить – это за милую душу, а вот других талантов и в микроскоп не разглядишь, – разведя руками, генерал изобразил шутовской поклон. – Тут самые наши прогрессивные программы обучения бессильны. Видимо, в твоем любимом бойцовском клубе мозги растрясти ему успели основательно.

Полковник кивнул:

– Признаюсь, промахнулся. Оправданий нет. Тесты его ты видел сам.

В дверь осторожно постучали.

– Зиночка, милости просим! – крикнул генерал.

Пышненькая аппетитная шатенка, пристроив поднос на край стола, споро и аккуратно составила с него коньяк, рюмки и тарелочки с нарезанным лимоном:

– Вот, пожалуйста! – выложив возле «натюрморта» две полотняных салфетки, она удовлетворенно кивнула. – Все, как просили. Мои ночи лучше ваших дней!

– Спасибо, красавица наша! – генерал повернулся к старому другу. – Ты в курсе, что наша Зина не замужем?

– И я даже знаю, почему, – отозвался тот.

Буфетчица посмотрела на него с тревогой.

– Вы о чем, товарищ полковник?

Полковник глядел на нее сурово:

– Наше управление в связи с вашим холостым положением несет тяжелые потери.

Генерал, сдерживая смех, прикусил губу. У Зины округлились глаза:

– Какие такие потери?! – возмутилась она. – У нас все продукты свежие. Мы вон йогурты на второй день списываем, а то мало ли чего они там со сроком годности нахимичат.

Тихий нахмурился:

– Еда тут ни при чем. Я, Зина, совсем про другое, – он забарабанил пальцами по крышке стола.

Чтобы не расхохотаться, генерал сосредоточился на разливании коньяка.

– Дело в том, – хмуро продолжал полковник, – уважаемая Зинаида Аркадьевна, что многие наши молодые сотрудники…

– И не только молодые, – вставил генерал.

Тихий сокрушенно покачал головой:

– Да, к сожалению, и не молодые тоже. Так вот. Под впечатлением от вашей неотразимой прелести и полной недоступности, – он окинул ошеломленную буфетчицу мрачным взглядом, – они начинают выяснять между собой свои шансы на ваши руку и сердце. Вы что, не слышали? Четыре дуэли в офицерском общежитии за последние два месяца.

– Четыре чего? – Зинино лицо покрылось красными пятнами, глаза наполнились слезами. – Ну да, лейтенант Кострюков из шифровального отдела сделал мне предложение. Ну, типа замуж зовет. Я пока ничего не ответила.

– Вот вы не отвечаете, а они того, на саблях дерутся, – укоризненно покачал головой полковник. – Слава богу, все ранения не опасные.

– Все, хватит! – поднявшись, генерал встал, поцеловал вконец перепуганной буфетчице руку. – Зиночка! Простите этого пожилого балбеса. Это он так шутит по-дурацки.

Зина вытерла глаза фартуком:

– Стыдно вам, товарищ полковник!

– Я больше не буду! Честное пионерское! – Тихий отвесил буфетчице церемонный поклон.

– Пойду я, Иван Иванович, – все еще пошмыгивая носом, она двинулась к двери, но обернулась: – Кофе когда пить будете?

– Да кто ж нас знает! – усмехнулся генерал. – Вы приготовьте, я после капитана пришлю.

– Да как же это? – всполошилась Зина. – Остынет ведь.

– Ничего страшного, – успокоил ее генерал. – Остынет – холодный выпьем. И не обижайтесь на нас. Спасибо!

Когда дверь за бормочущей «холодный выпьют, выдумали» девушкой закрылась, друзья подняли рюмки.

– Давай к делу, хватит развлекаться! Тоже мне, тихий он! – генерал все еще посмеивался, но глаза его посерьезнели.

– Докладываю, – отозвался Тихий. – Есть один парень. Совсем молодой, только школу закончил. И это плюс. Голова свежая, не забитая всякой чепухой. Физическая форма потрясающая. Если его оставить у этих деловых, ну, в клубе, через полгода станет звездой. Если не сломают, конечно. Сам знаешь, какие там нравы. По-любому надо его к нам брать.

Генерал приподнял бровь:

– И никаких минусов?

– Да ну, как же без минусов, – Тихий пожал плечами. – Психика неустойчивая, он же мальчишка совсем. Это раз. Второе – в армию он не идет, белый билет. Причем со здоровьем там все отлично. Но у него есть брат, близнец, а у того астма. Вот они на двоих и устроили себе общую болезнь.

– И что, мы не можем это разоблачить и просто его призвать?

– Можем, – согласился полковник, – но не будем. Мы на этой семейной тайне можем сыграть.

– Хорошо, так действительно лучше. Что еще?

Тихий озабоченно вздохнул:

– Самое главное… Плесни-ка еще!

– Подожди, я сам скажу, – пододвигая собеседнику наполненную рюмку, генерал хитро прищурился. – Юноша у нас играет в Ромео? Угадал?

– Да не играет, в том-то и загвоздка. Все взаправду. Я видел их вместе, с его Джульеттой. Редкий случай для нашего бесстыжего времени. Очень трогательные молодые люди. Он и в бойцы из-за нее в основном подался. Деньги ему нужны, чтоб совместную жизнь обеспечить. Родители-то Джульетты – алкаши беспробудные.

– Так мы же можем ему помочь… – генерал задумчиво пожевал лимонную дольку. – Если он действительно так нам подходит… В конце концов, финансирование операции по внедрению агента в отряд Салаудди контролирую лично я. И деньги – совсем не главный тут вопрос. Пока мы теряем наших лучших агентов…

– Есть еще один… минус, – неохотно сообщил полковник. – Как уговорить. Мы для него – самые страшные враги.

– Что ж так? Книжек начитался или?

Тихий кивнул:

– Или. Его отец. Талантливый и перспективный художник. Был. Продал несколько работ на запад. Да еще и письма всякие такие подписывал. В общем, обычная история для тех лет. Кухонный диссидент. Ну, и попал под раздачу.

– И что в итоге?

– Да как обычно. С кого-то как с гуся вода, а он талант, тонкая натура. Запрессовали. Довели до психушки. И близнецы про все это знают. Так что у них на все наше ведомство преогромнейший зуб. Отцу жизнь загубили, не хухры-мухры.

Советское время агент Тихий вспоминал не столько с отвращением, сколько с недоумением. Многого, ох, многого он тогда по молодости лет не понимал. И в стране, и, что греха таить, в собственной службе. Просто честно исполнял приказы. Хотя многие начальники ему откровенно не нравились, даже пугали. Особенно те, кто приходил «на идеологическое усиление» из партийных органов. Вроде когдатошних комиссаров в армии. Большинство таких «комиссаров» ни уха ни рыла не смыслили в оперативной работе, потому распоряжения отдавали – тупее некуда. Дураки везде есть, успокаивал он себя. Но служба на то и служба, что приказы не обсуждаются, уж тем более не осуждаются – исполняются. Какими бы идиотскими они ни были. Ох, лучше не вспоминать. Насмотрелся он и в Афгане, и в Анголе. Каких ребят они теряли! Теряли просто из-за того, что какой-нибудь столичной штабной шишке что-то эдакое с пьяных глаз примерещилось.

Много позже, когда сам стал старшим офицером, получив в свои руки власть над десятками, а потом и сотнями подчиненных, он, памятуя о том горьком опыте, дал себе что-то вроде зарока: главное – сберечь жизни своих ребят. Да, наша служба, как там говорится, и опасна, и трудна, и от смертельных заданий никуда не деться. Но если ты и сам за своих ребят готов голову положить – хоть буквально, хоть перед вышестоящим начальством, – когда ты всех их знаешь, кто чем дышит, тогда и они за тебя пойдут в огонь и в воду. Потому что всем нутром чуют – зря не пошлют.