Читать книгу Кот Федот. Книга первая - Олег Валуйский - Страница 3

– …А заливное из краба здесь очень даже ничего. Его можно подать отдельно каждому гостю. Да, Светлана?

Света внутренне поморщилась: ей ужасно не нравилось, когда мама называла её Светланой. Не кто-то другой, а именно мама. Тем более – на людях. Тем более – вот так, не отрывая от меню томного, изучающего взгляда.

Девушка чуть поджала губы, перетерпев пробежавшую внутри неё волну глухого недовольства. В конце концов, мама не виновата в том, что её вроде бы уже взрослая дочь никак не может сподобиться на простую, казалось бы, просьбу. Например: «Не зови меня, пожалуйста, Светланой. Лучше просто Светой…»

– …Ну и немного сёмги тоже не помешает – нарезкой, разумеется. Как считаешь?

– Да, конечно… – рассеянно кивнула Света.

А могла бы и вообще промолчать. Поскольку подобные мамины вопросы были не более чем пустой формальностью. Которая, вероятно, должна была создавать видимость того, что Виктория Юрьевна Белы́х, принимая те или иные решения, к мнению дочери хоть и изредка, но всё же прислушивается.

– Хорошо, теперь – мясные закуски. Что порекомендуете, Валентина? – с нажимом на имя спросила Виктория Юрьевна. Её глаза продолжали скользить по бледно-жёлтым страницам из дорогой фактурной бумаги.

– Нарезку из мраморной говядины, – с готовностью отозвалась администратор. – Она всем очень нравится!

Валентина была плотно сбитой женщиной, чуть за сорок, с короткими, покрашенными в иссиня-чёрный цвет волосами, острым подбородком и командным, с хрипотцой, голосом. То есть, насколько могла судить Света, бабой Валентина была ох какой тёртой. Такой, наверное, и полагается быть администратору очень дорогого и статусного ресторана, в котором едва ли не каждый день трапезничают местные и заезжие шишки.

В самом начале их встречи Валентине, похоже, пришлось не по нраву чересчур властное поведение требовательной клиентки. И бывалая труженица ресторанной индустрии решила взбрыкнуть и показать, что она сама не лыком шита.

Зря. На своё место она была поставлена немедленно и в предельно жёсткой манере. Так что теперь держалась вполне себе кротко – за исключением того, что в серо-зелёных глазах нет-нет да и вспыхивали искорки злобного непокорства.

– Как она готовится? – Виктория Юрьевна вытянула губы, как делала это всегда, когда обдумывала что-нибудь не особенно важное. И сразу, не дождавшись ответа, обратилась к будущему зятю: – Что думаешь насчёт мраморной говядины, Антон?

– Думаю, это отличная идея! – широко улыбнулся тот.

Было около половины третьего, и просторный, наполненный ярким солнечным светом зал был почти пуст. Лишь семеро японских бизнесменов заканчивали свой обед за дальним столиком у большого окна. Их пиджаки, все как один, висели на спинках кресел, а сами потомки самураев что-то увлечённо обсуждали, иногда сдержанно посмеиваясь. Время от времени Света прислушивалась к незнакомому языку, отмечая про себя красоту его самобытного, столь непривычного для европейского уха звучания.

…А вот длившееся уже минут сорок обсуждение предстоящего свадебного банкета было для молодой невесты самой настоящей пыткой. И даже не потому что она была здесь лишь молчаливым, ничего не решающим сопровождением – к этому-то она как раз давным-давно привыкла. Зато та неистовая дотошность, с которой её мать подходила к расстановке столов и выбору блюд, почему-то коробила Свету до судорог в лодыжках.

– Предлагаю также рассмотреть вариант с холодными куриными рулетами. Птица на столе никогда лишней не будет! – проявила инициативу Валентина.

За что тотчас же и поплатилась.

– Вы так считаете? – сухо осведомилась Виктория Юрьевна. – А по-моему, для такого торжественного события курица совершенно не подходит. Даже в виде закуски.

От Светы не укрылось, как потемнел взгляд администраторши. Ничего. Ей, скорее всего, не привыкать. Поддатые ВИПы, небось, и покруче со здешним персоналом обходятся.

Девушка незаметно вздохнула и украдкой покосилась на своего жениха.

Даже сейчас, когда до свадьбы оставалось чуть больше недели, у неё в голове так до конца и не укладывалось, что совсем скоро она станет женой вот этого молодого человека. Одетого в белоснежную рубашку с небрежно расстёгнутым воротом и в красивые тёмно-синие – купленные, кажется, в Мюнхене – брюки. От которого исходит сладковатый аромат дорогой туалетной воды, но ещё сильнее веет напористой энергичностью и деловым тестостероном.

Когда они только познакомились, Антон казался Свете идеальным героем какого-нибудь приторно-карамельного романа про любовь. Высокий, широкоплечий, с чистой смугловатой кожей и смеющимися карими глазами, он был уверен в себе, обходителен и обладал неплохим чувством юмора. И ладно бы только это. Едва закончив институт, Антон вихрем ворвался в бизнес строительного оборудования, где ему потребовалось меньше трёх лет, чтобы стать лучшим продавцом в дальневосточном филиале немецкой компании Schmidt-Heller AG. Иначе говоря, зарабатывал он в свои двадцать шесть очень, очень хорошие деньги.

Тем не менее за два года отношений Света успела узнать Антона и с несколько иной стороны. Она, к примеру, неоднократно видела, как он остервенело блюёт в унитаз, чуть ли не ползком вернувшись домой с очередной дикой попойки. Или как после сорвавшейся сделки с руганью расшвыривает по всей квартире рекламные проспекты. Или как день-деньской пластом лежит перед телевизором, заедая неимоверным количеством чипсов подборку туповатых боевиков… В общем, теперь Света воспринимала своего будущего мужа куда более спокойно и без излишнего благоговения.

Однако было бы ошибкой сказать, что она в нём разочаровалась. Ей ведь было понятно, что Антон – всего лишь человек. Со своими достоинствами и недостатками. И, несмотря на наличие последних, первых было несоизмеримо больше.

Впоследствии Света даже пришла к выводу, что и его своеобразная манера проводить свободное время, и порой несносное настроение были вовсе не проявлениями слабости характера. Это были неизбежные и вполне естественные последствия постоянных командировок и бесчисленных встреч со множеством клиентов. А клиентами Антона – так, на минуточку – были в основном матёрые, видавшие виды мужики, стоящие во главе строительных компаний.

– Антон, Светлана, у вас будут предпочтения по горячему? – взглянув на молодых, уточнила Виктория Юрьевна.

– Я думаю, мы возьмём что-нибудь лёгкое… Индейку, например, – с серьёзным выражением лица ответил Антон.

Свете сразу припомнилось, как пару месяцев назад он решил сводить её в свой любимый паб на гулянку с приятелями. В тот вечер он про индейку почему-то не вспомнил. Зато с огромным удовольствием заказал большущий стейк с кровью, жареные сосиски, тазик картошки фри, блестящие от масла чесночные гренки и башню тёмного пива. Девушка представила себе две порции подобного роскошества на их свадебном столе, украшенном в нежных, кремово-золотистых тонах, – и едва-едва сдержала улыбку.

– Прекрасно, – сказала Виктория Юрьевна, явно довольная выбором Антона. – Валентина, тогда для наших молодожёнов – филе индейки с овощами на усмотрение шеф-повара. Только чтобы обязательно была спаржа… Да, и какое вино посоветуете к этому сочетанию?

Валентина, сделав пометку в блокноте, нервно потянулась к лежавшей на столе винной карте. Сейчас она выглядела как пятиклассница, у которой появилась возможность быстренько подсмотреть в учебнике ответ на заданный ей весьма непростой вопрос.

– Мне кажется, вино будет лишним, – неожиданно выручил администраторшу Антон. – Мы со Светой много пить не будем. А раз уж всё равно будет шампанское, то им и ограничимся.

– Хорошо, Антон, – с улыбкой кивнула ему Виктория Юрьевна, – как скажешь.

Свету порой немного даже раздражало то, насколько мама благоволила Антону. Но если учесть, что такие, как Антон, на дороге не валяются, понять маму было можно. Не зря же она в своё время приложила руку к тому, чтобы её застенчивая, нерешительная дочка во что бы то ни стало сошлась с красавцем-сыном её давней подруги. А затем – всячески их отношения поддерживала.

Впрочем, Света и сама знала, что предстоящий брак станет для неё большой удачей. Многие девушки мечтают заполучить симпатичного и хорошо зарабатывающего парня. Но сбывается эта мечта далеко не у всех. А Свете вот повезло. И повезло, можно сказать, вдвойне, поскольку в плане внешности она была Антону совсем неровня. Метр пятьдесят семь, не слишком выразительные серо-голубые глаза, прямые, тёмно-соломенного цвета волосы и кругловатое, усыпанное веснушками лицо. Раньше по крайней мере Света могла похвастаться стройной фигурой и тонкой талией. Но за последнее время она заметно поправилась, лишившись всего того, что некогда дали ей многолетние занятия танцами и строгая диета, которой она поневоле придерживалась, пока жила с мамой.

Нет, они с Антоном, конечно, не относились к тем удивительным примерам, когда вполне себе неплохо выглядящий парень со стоическим выражением лица идёт по улице, держа за руку тучную дурнушку. И всё же на фоне своего жениха Света смотрелась довольно скромно.

– Теперь к десертам, – объявила Виктория Юрьевна, отложив меню. – Среди того, что вы предлагаете, я не увидела ничего интересного. Поэтому я хотела бы обсудить этот вопрос с вашим шеф-поваром.

– Да-да, без проблем! – встрепенулась Валентина. – Одну минуту, пожалуйста, сейчас я его приглашу! – Она торопливо встала и скорым шагом направилась в сторону кухни.

– И это – один из лучших ресторанов в городе, – задумчиво проговорила Виктория Юрьевна. – Им свой сервис ещё поднимать и поднимать.

– А зачем им это? – пожав плечами, хмыкнул Антон. – Статус они себе заработали, клиентура постоянная есть… Так что можно особо и не стараться.

«Когда же это закончится?..» – устало подумала Света.

На ней был серый деловой костюм из плотной ткани, и она уже порядком взмокла. Ей очень хотелось последовать примеру гостей из Страны восходящего солнца и снять пиджак. Но она знала, что так на это и не решится.

– Это наш шеф-повар – Савицкий Егор Николаевич, – торжественно представила Валентина подошедшего вместе с ней к столу коренастого, одетого в белый китель мужчину с короткими седеющими волосами.

– Добрый день, – присаживаясь, поздоровался тот густым, басовитым голосом. – Чем могу быть полезен?

– Добрый день, – сдержанно отозвалась Виктория Юрьевна. – Егор Николаевич, на свадьбе этих замечательных молодых людей нам нужен изысканный и оригинальный десерт. Как я уже сказала Валентине, в вашем меню меня ничего не впечатлило…

Света перестала слушать и уставилась на толстые, переплетённые между собой пальцы шеф-повара. Да, именно такой и была её мать – бескомпромиссным перфекционистом. Абсолютно во всём, начиная с досконального планирования своего рабочего времени буквально по минутам и заканчивая до абсурдности скрупулёзным раскладываем «по своим местам» продуктов на полках холодильника.

Неудивительно, что к организации этой свадьбы она подошла с тем же невероятным тщанием. Около сотни приглашённых гостей. Целый кортеж из новеньких «Лексусов». Выездная регистрация на «Утёсе»1. Грандиозный банкет в одном из самых известных ресторанов города. Люксовый номер в шикарной гостинице на берегу Амура для первой брачной ночи. «Пятизвёздочный» медовый месяц на Бали… Ну и конечно же – безумно дорогое свадебное платье, в поисках которого мама перевернула все свадебные салоны города и, не удовольствовавшись ничем из увиденного, полетела с дочерью в Москву. Платье, надо сказать, они купили и в самом деле изумительное, и даже такая неяркая невеста, как Света, выглядела в нём весьма эффектно.

…Вот и сейчас мама будет «окучивать» этого сосредоточенно насупившегося Егора Николаевича до тех пор, пока не добьётся желаемого. И это просто потому, что в десертном меню ресторана её «ничего не впечатлило». Хотя даже исходя из небогатого опыта самой Светы, которой пока что довелось погулять всего на двух свадьбах, десерт на такого рода застольях был вещью, откровенно говоря, не очень-то и важной.

Не пытаясь вникнуть в затянувшееся обсуждение варианта с шоколадно-ванильным тирамису, Света вновь беспомощно обвела глазами зал ресторана. И осторожно, чтобы никто не заметил, высвободила занемевшие ступни из балеток.

* * *

– Пока, зая! – Антон привычно-поспешно чмокнул невесту в щёку и направился к своему чёрному служебному «Пассату».

– До вечера, – негромко произнесла Света ему вслед.

– Антон, счастливо! – Виктория Юрьевна улыбнулась из-под изящных солнцезащитных очков. – Петру Максимовичу привет.

– Обязательно! – жизнерадостно откликнулся молодой мужчина. – Хорошего дня!

Он, как обычно, вскинул на прощание растопыренную пятерню, а когда его будущая тёща уже отвернулась – мазнул взглядом по её аппетитному, плотно обтянутому сливочными брюками заду.

Света усмехнулась про себя. Она давно отвыкла обижаться на Антона за подобные пустяки. Ну что поделаешь, если вокруг так много представительниц прекрасного пола, которые куда более прекрасны, чем она сама. В том числе и её собственная мать. Даже сейчас, наблюдая, как мама идёт к своему белому «Мерседесу», Света невольно восхищалась ею. Её стройной фигурой, длинными ногами, величественной походкой, ухоженными, красиво мелированными волосами… Да уж, всем бы так выглядеть в сорок шесть лет.

– Ты только взгляни, – бросила через плечо Виктория Юрьевна, – какая чудесная сегодня погода.

– Да, погода хорошая, – согласилась Света, проводив глазами резво взявший с места Антонов автомобиль. И с грустью подумала о том, что дорабатывать остаток этой по-летнему тёплой и солнечной среды – всего лишь среды! – теперь будет ещё сложнее.

– А знаешь что? – вдруг обернулась Виктория Юрьевна. – Давай-ка прогуляемся по набережной!

Девушка недоверчиво посмотрела на мать, и та, перехватив её взгляд, улыбнулась и решительно позвала:

– Пойдём!

Ресторан «Восточное небо», который должен был принять грядущее празднество, располагался в самом центре города, в живописном местечке на улице Тургенева. Свете здесь нравилось: уютная архитектура, сохранившаяся зелень, приятное спокойствие нешироких улиц, до которых, к счастью, так и не смогла дотянуться бурливая городская суматошность. Всё это вкупе даже создавало впечатление небольшого европейского городка, даром что этот кусочек земли располагался где-то на самых дальних задворках необъятной и по сию пору довольно дикой Азии.

Погода и вправду стояла дивная. На календаре было седьмое сентября, однако жёлтые подпалины, проглядывавшие на деревьях, были редкими и почти незаметными. И на траве, сочно зеленевшей в островках солнечного света, опавших листьев было совсем немного. Но всё же, несмотря на это, в слабом ветерке уже сквозила та неповторимая звенящая свежесть, которая была едва слышимым отзвуком суровой, неумолимо приближающейся зимы.

Мать с дочерью не спеша поднялись к Комсомольской площади, прогулялись по ней от одного края до другого и вышли к проезжей части, окаймлённой оградой с цветочными клумбами.

– На вашу свадьбу обязательно должен выпасть такой же солнечный день! – уверенно заявила Виктория Юрьевна, когда они оказались на стороне набережной.

– Что?.. – спохватилась задумавшаяся Света.

– Переживаешь? – со снисходительной улыбкой посмотрела на неё Виктория Юрьевна. – Понимаю. Но ты ведь рада, что выходишь замуж?

Света опустила глаза. Стоит ли говорить маме о том, что по поводу своего скорого супружества она не испытывала никакой особенной вдохновлённости? И что все те бурные восторги и нервные срывы, которые она некогда наблюдала у своих приятельниц перед приближающейся свадьбой, казались ей теперь откровенной придурью?

– Наверное, мне во всё это пока не очень верится… – чуть помедлив, сказала она.

Виктория Юрьевна склонила голову набок, дожидаясь продолжения, но его не последовало.

– Брак пойдёт тебе на пользу, я в этом не сомневаюсь. – Её голос прозвучал непривычно мягко, хоть в нём и слышались назидательные нотки. – Как и любой женщине – если он, конечно, удачный… Но у вас всё будет хорошо.

Света ничего на это не ответила. Лишь едва заметно кивнула, всё так же глядя себе под ноги.

Какое-то время они шагали в тишине, пока Виктория Юрьевна наконец не спросила:

– Может, ты хочешь пригласить ещё кого-нибудь из своих знакомых? Небольшой запас по местам есть. А то вдруг забыла кого.

– Да вроде нет, не забыла… – мотнула головой Света. – Мы с Лидой неделю назад наш список ещё раз перепроверили.

– Ладно. Но если что – имей в виду.

В этот момент из сумочки Светы раздалось приглушённое бульканье. Девушка вытащила телефон и быстро посмотрела на экран.

Пришли деньги. От папы.

– Что там? – скосила взгляд Виктория Юрьевна.

– Так, ничего. Баланс нужно пополнить, – соврала Света, пряча телефон обратно.

…И в который раз подумала о том, что среди огромного количества приглашённых на свадьбу гостей не будет её родного отца. Они с мамой развелись, как только Света окончила школу. Развод был нешумным и не скандальным, но после него мама вернула себе девичью фамилию. И настояла, чтобы эту же фамилию вслед за ней взяла и Света.

Но это были мелочи. По-настоящему ужасным было то, что мама настрого запретила Свете поддерживать с отцом вообще какие-либо отношения. Она даже как-то пригрозила: «Если этот человек так для тебя важен – можешь собирать вещи и уходить к нему». Света, конечно, подозревала, что мама вряд ли выгнала бы её из дома, решись она ослушаться. Но не подчиниться твёрдой материнской воле всё равно не смогла.

«Мне больше нельзя с тобой общаться», – написала она отцу в тот злополучный день. И отец на это ничего даже не ответил. Видимо, понял всё и так. И не стал вдаваться в унизительные расспросы.

…А спустя несколько месяцев, когда умерла его мать, переехавшая много лет назад с другим сыном в Краснодар, он прислал сухое сообщение о том, что усопшая завещала свою старую хабаровскую квартиру именно ей, Свете, своей единственной внучке. И хотя по документам квартира перешла к нему, теперь всю получаемую с неё арендную плату он будет переводить на ту Светину карту, которую они с ней оформили сразу после выпускного. А если Света захочет распорядиться своим имуществом как-нибудь по-другому – пусть даст ему об этом знать.

В ответ на это Света всё же отправила отцу короткое: «Спасибо, папа». Однако с тех пор их общение состояло исключительно из ежемесячных денежных переводов.

– Как же давно мы тут не были! – вновь нарушила молчание Виктория Юрьевна, отмеряя неторопливым цоканьем каблуков ступени каменной лестницы. – А ведь тут так хорошо!..

Света, выхваченная из потока размышлений, подняла голову и, будто лишившись некой опоры в пространстве и времени, непроизвольно огляделась по сторонам…

Отражая бездонную голубизну неба, неспешно катил волны могучий Амур. Над отрогами Большого Хехцира, прозрачно синеющими в полуденной дымке, клубились пышные облака. Приплыв откуда-то издалека, наверное, из соседнего Китая, они словно замерли на месте и, обласканные щедрыми солнечными лучами, безмятежно созерцали течение величественной реки.

Негромко шелестела на ветру листва, стрекотали кузнечики, ворковали гуляющие по брусчатке голуби. Вот прямо перед ними с мамой пропорхала жёлтая капустница. Вот стремительно взлетела с земли расщебетавшаяся стайка воробьёв. Вот чуть поодаль проглянули в зелени алые грозди рябины…

…И чем более уютным и дружелюбным виделся сейчас Свете окружающий мир, тем отчётливее она ощущала, как внутри неё пробуждается некое странное, беспокойное чувство.

Каким-то образом Света тотчас поняла, что это чувство было знаком. И что оно должно было указать ей на что-то очень-очень важное. На то, от чего будет зависеть вся её дальнейшая жизнь. Вся. Одна-единственная… Последняя. Нипочём не позволяющая изменить то, что уже произошло. Даже этот крохотный миг, когда на солнце мимолётно блеснула протянувшаяся между соседними кустами тонкая нить паутинки, навсегда останется таким, каким он был. Что уж там говорить о днях, неделях, месяцах и годах…

По правде говоря, Света догадывалась, о чём именно было это бессловесное предупреждение. Просто она жутко боялась облачить его в привычный и понятный язык человеческого разума. Тем более что было уже поздно. Слишком поздно…

…Или всё-таки нет?

Света бросила на маму быстрый взгляд – и вдруг уловила в себе неожиданный и совершенно нелепый порыв: ей захотелось остановиться, схватить мамину руку и – прямо как в детстве – заплакав, кинуться к ней в объятья… И рассказать. Рассказать всё. Взахлёб, сквозь слёзы, судорожно подбирая слова, которые, пусть и с трудом, но обязательно найдутся. А даже если нет – мама ведь и так поймёт, о чём ей хочет поведать её маленькая, глупенькая дочурка…

…Резковатый звук маминого рингтона заставил Свету опомниться и прийти в себя.

– Да, Эдуард Львович, – строгим, деловым тоном ответила на звонок Виктория Юрьевна. – Нет, но скоро буду. Минут через двадцать… Да, проект можете взять у Екатерины.

Она убрала телефон обратно в сумочку и, не поворачивая головы, коротко обронила:

– Пойдём. Меня уже потеряли.

– Пойдём, – послушно отозвалась Света.

Сочные краски, которыми так ярко засверкало было всё вокруг, разом поблёкли. А то, что так отчаянно, словно из последних сил, попыталось встрепенуться у Светы глубоко в душе, замерло и затихло. И девушку – отнюдь не впервые за её недолгую жизнь – захлестнуло ощущение тупой, мрачной безысходности.

Вот только теперь оно почему-то показалось ей несравнимо горше обычного.